Самый сладкий яд

      Дружеское заседание закончилось, и в воздухе повисла гудящая тишина. Ребята неподвижно сидели и переглядывались. ТэХён сел рядом с Чоном и тихо начал шептать ему на ухо, постепенно повышая голос. — ЧонГук!       Картина гостиной начала быстро таять в воздухе: сначала она начала подрагивать, потом куски пространства начали потухать, оставляя лишь части изображения, которое и само очень быстро начало расплываться и постепенно угасать, оставляя неясные разводы потускневшими красками.       Чон резко открыл глаза, голова была наполнена звонким гулом, кто-то тряс его за плечо. Он сел и рассеянно осмотрелся. Комната. Его комната. — Я уж думал, не проснёшься! — усмехнулся ТэХён, садясь рядом. — ТэХён, что происходит? — ошарашенно озирался по сторонам младший. — Ты чего? — нахмурился парень, — Сон приснился? — Не знаю… — Неудивительно! — пожал плечами Ким, — После того, как ты блевал вчера, и после температуры, что угодно могло в мозг прийти. Ты мне, кстати, должен за рубашку.       ЧонГук хлопал глазами, не понимая, как реагировать. Он открыл рот и со страхом в голосе что-то невнятно промычал. — Что? — не понял ТэХён. — Хён, я… мне приснилось… — Два дня знакомы, я тебе уже хён? — вскинул бровь старший. — Два дня? — переспросил Чон, начиная делать прерывистые судорожные вдохи. — Ну да. — Ким настороженно посмотрел в глаза ЧонГука, подняв его голову за подбородок, — У тебя как с головой? — Будто ватой набили… Но, нет! Подожди! — Чон вскочил на ноги, продолжая вертеть головой и оглядываться, — Я же был у тебя дома, там был ЧиМин и ЮнГи, и НамДжун с Джином, и ХоСок! Они все были там! — Кто такие НамДжун и Джин? — с опаской спросил Ким, — Парень, у тебя, видимо, из-за температуры с головой этой ночью не в порядке было, вот и приснилось что-то не то. Может, к врачу сходишь? — Да нет же! Ты не понимаешь! — ЧонГук схватился за голову, — Стоп… Это и правда… был сон? Не может быть. Этого… не может быть. Всё казалось таким естественным… — Иди-ка сюда.       ТэХён взял парня за предплечье, привёл на кухню и посадил за стол. Он набрал стакан воды, нашёл пакетик сахара и отдал младшему. — Съешь и запей. — сказал он, — От сладкого станет полегче. Что ещё в твоём сне было? Фантазировал на мой счёт? — он пошло ухмыльнулся.       ЧонГук раскраснелся и, высыпав себе на язык пакетик сахара, быстро осушил стакан. — Ты странный. — протянул Ким, неясно улыбнувшись, — Ладно, пора мне, навозился я с тобой. Может, ещё увидимся. Пока!       ТэХён вышел в коридор. — Я у тебя футболку заберу! Всё равно дешёвка!       Дверь хлопнула. ЧонГук остался один. Внутри что-то рухнуло, испарилось, исчезло, оставив после себя зияющую дыру в уставшей душе, которой так нужен был покой и понимание, получить которые теперь не представлялось возможным. Отчаяние всё сгущалось, заполняя эту дыру, через которую летали сквозняки страха и смятения, холодя чувствительное сердце.       «Теперь многое стало понятно…» — с болью усмехнулся парень, позволяя горячей слезе одиноко скатиться к его искусанным губам.