***
Это утро не было исключением из правила. Даная с наслаждением потянулась, поднимаясь с жесткой земли. Все тело едва заметно ныло со вчерашних тренировок, но девушке это было лишь в удовольствие. Усталость после усердной работы она считала личной наградой и переносила ее с какой-то гордостью. Быстро натянула легкую одежду, — все же до утренних занятий есть время, пока можно обойтись и без доспехов — пригладила волосы, подумывая собрать их в хвост, но оставила затею, позволив своим каштановым локонам струиться до лопаток. Девушка выбралась из своего жилища и сразу же поняла, что даже перестаралась. Весь лагерь спал. Долийка мельком взглянула на небо — солнце еще даже не виднелось на горизонте, лишь луна лениво перекатывалась с одного края на другой. Где-то вдалеке слышались тихие разговоры часовых да шумели кроны деревьев от шального ветерка. Почти идеальная тишина. Такую прекрасную возможность упускать было нельзя. Даная легким шагом углубилась в лес, идя по уже знакомой узенькой тропе. Рядом летали птицы, лениво распеваясь, как будто на репетиции перед утренним концертом, туда-сюда пробегали белки с орешками в лапах, чуть дальше угадывался силуэт кролика. Лес тоже все еще спал, как и его гости. Лагерь стоял здесь лишь неделю, но эльфийка успела полюбить эту стоянку больше других. Лишь тут были такие красивые звездные ночи и богатые на живность леса. Лишь тут текла полноводная речка, в которой и воды набрать можно было, и вдоволь поплескаться. И самое главное — здесь было полным полно укромных местечек, в одно из которых девушка сейчас и направлялась. Через несколько минут (быть может, и дольше — Даная любовалась своим окружением, шагая уже по привычке, и не замечала времени) перед ней открылась маленькая полянка в окружении низких тонких деревьев. Кроны почти смыкались над нею, образовывая природную крышу, под которой было замечательно сидеть в непогоду. Несколько раз она уже успела это попробовать. Пусть капли и холодили кожу, лежать на сырой траве, слушать шум дождя и любоваться переплетениями ветвей было великолепно. Однако Даная была слегка удивлена, заметив на своем месте кое-что новое. Точнее, кое-кого. Двое охотников — что было видно по лукам за их спинами — сидели друг напротив друга. Тот, что слева, что-то объяснял своему спутнику, активно жестикулируя, а второй все время кивал и смотрел на собеседника, словно на учителя. Даная быстро их узнала — это были Джунар и Пол. Нужно было что-то сказать, скорее всего, но ничего не шло на ум. Приветствовать их? Но это явно отвлечет их от уроков теории стрельбы (а это явно были они). Просто уйти? То есть отдать свое любимое место? Присесть в уголке? Тогда ничем заняться не получится, ведь любой шум будет лишним! В конце концов, ступор эльфийки не остался незамеченным. Джунар, объясняя, куда может улететь стрела при неправильной траектории, развернулся вбок и внезапно заметил приятельницу, находящуюся в прострации. — Даная! — крикнул он, размахивая рукой для привлечения внимания, — Все в порядке? Девушка очнулась, отвлекаясь от мыслей, и слегка улыбнулась. — Привет. Да, все хорошо. Просто думала, как повести себя в подобной ситуации, — неловко сказала она, спрятав руки за спиной. — Что не так? — немного склонив голову набок, спросил Джунар, поднимаясь с места. — Мы с Полом тебе мешаем? — Нет-нет, все нормально. Я просто… — запнулась эльфийка, — не знала, что это место известно кому-то еще. Пол тихо рассмеялся. Сейчас, по прошествии столького времени, он совсем свыкся со своей новой жизнью, и отличить его от стоящего рядом коренного долийца было очень трудно. — Тамлен рассказал, — улыбаясь, сказал Пол, — что есть в лесу такое чудное местечко. И впрямь, тут укромно и уютно. Джунар хотел было возразить, обернувшись к другу, но улыбка уже исчезла с лица Данаи. — Тамлен, значит? — тихо переспросила она, и бывший житель эльфинажа кивнул, все еще не понимая, что он сделал не так. Девушка едва заметно наклонила голову, словно благодаря, и почти бесшумно скрылась в лесу. — Зачем ты это сказал?! — схватился за голову лучник, лишь только услышал, что звуки шагов стихли, — Мы же обсуждали, что при ней нельзя слишком много говорить о Тамлене! Забудь про эту тему! — А что не так? — виновато спросил Пол, тоже поднимаясь на ноги и подходя к другу, — Они же близко общаются и много друг о друге знают. Почему нельзя упоминать его имя? — с оттенком недоумения поинтересовался он. Джунар устало вздохнул и посмотрел компаньону в глаза. — Во-первых, она очень трепетно относится к этой дружбе. Тамлен раскрыл нам их место для посиделок — по факту, предал ее, нарушив его таинство. Все не настолько серьезно, конечно, — выставил он руки вперед, будто пытаясь убедить в своей правоте, — но Даная довольно чувствительная малая. К тому же… — голос его притих, — в последнее время у них все стало слишком странно. Мне кажется, что парень влюбился в нее. Понимаешь теперь? Пол хмуро кивнул, почесывая затылок. Он как-то умудрился ничего из этого не заметить, хотя очень любил смотреть за взаимоотношениями долийцев, которые его так удивляли. Впрочем, было неудивительно, что и у этой дружной семьи существуют свои маленькие секреты. — Ладно, идем. Теории тебе хватит, пора перейти на практику и занять руки, чтобы не думать слишком много, — похлопал Джунар ученика по плечу и углубился в лес, призывая следовать за собой, что Пол и сделал.***
Даная была одной из лучших охотниц клана. Несмотря на свой юный возраст, чаще всего самую крупную добычу несла именно она. Что удивительно, она этим не гордилась. Не то чтобы недооценивала свои навыки, нет. Не любила убивать. Ей куда больше по душе была поимка зверя — изучение следов, осмотр окрестностей, выбор цели, погоня и первый, предупредительный выстрел. Все более жестокое она оставляла своим собратьям и редко когда сама убивала. Обычно ее жертвами становились больные звери, для которых смерть была милосердием. Даная быстро прощалась с ними одним ударом кинжала и хоронила в лесу же, подолгу потом об этом вспоминая. Для нее подобные действия были нередки, но каждый случай она переживала как первый — все не могла научиться воспринимать смерть как данное. Вообще у нее все было хорошо с животными. Именно в лесу, один на один с природой, эльфийка чувствовала себя как дома. Среди всех этих деревьев и зверей она словно обретала второе дыхание. Немудрено, что почти все свободное время Даная пропадала в чаще. Особенно любила она наблюдать за бытом животных. Их повседневная жизнь, повадки, реакции на опасность, взаимоотношения — все было невероятно захватывающим для девушки. Излюбленным и единственным оружием для нее был лук. Девушка пробовала орудовать кинжалами, но максимум, который выжали из нее учителя (да и она сама) — держать их так, чтоб не падали из рук, и наносить прямые удары. Так что запасным орудием у девушки был лишь нож за голенищем сапога. Зато со своим основным инструментом она управлялась на отлично. Не была лучшей лучницей среди собратьев, но показывала достойный уровень. Отличалась в первую очередь невероятным терпением — подолгу могла ждать, чтобы сделать идеальный выстрел. Это было обусловлено ее характером — девушка редко действовала импульсивно, что присуще подросткам, а предпочитала все обдумать, но порой уходила в свои мысли слишком глубоко. О мире она знала мало, — клан был для нее всем — но охотно слушала истории Хагрена, внимая и запоминая. Своей покровительницей считала Силейз (а не Андруил, как думали многие), потому что превыше всего для себя ставила домашний уют и тепло семьи. Была неплоха в травничестве — пока что умела делать простые припарки и определять вид растений — и медицине — бинтовать и перевязывать раны, само собой, определяя степень повреждения. Все, что было связано с магией, оставалось для нее таинством: девушка практически ничего не знала ни о самой сущности волшебства, ни о Тени — лишь то, что говорилось в легендах. К людям относилась с теплом, не виня их во всех бедах, как делали многие ее сородичи. В клане ее любили. Пусть она порой бывала странной, запутавшись в словах или мыслях, неловкой, боясь затронуть щекотливую тему, или наивной, Даная была полноправным его членом. Неудивительно, что в свои шестнадцать она мечтала о валласлине. Но традиции оставались традициями: ритуал надлежало исполнять, когда долиец становился совершеннолетним и доказывал свое становление в мире успешной одиночной охотой. Даная уже не раз приносила мертвых зверей. Она понимала, что физически готова. Но вот морально… Девушка все еще оставалась подростком. Пусть внешне она тянула на все восемнадцать лет, но внутренне была слишком доброй и открытой, какими в большинстве своем являются ребятишки. Многое воспринимала слишком серьезно, часто прикладывала излишне много усилий для пустяковой цели. И эльфийка понимала, что, даже получив отметку, не станет самостоятельной. Впрочем, был тот, который помогал ей на этом нелегком пути. Хотя и с ним все было непросто. Тамлен, ее друг детства, ее лучший друг и товарищ во всех начинаниях. Тамлен, который всегда утешал и вдохновлял. Тамлен, от мыслей о котором теперь у Данаи что-то ёкало в сердце. Конечно, она подозревала, что это. Столько рассказов от старших о любви, столько историй от молодежи. Столько схожих черт с тем, что долийка чувствовала по отношению к нему. Но он все еще был ее товарищем. Эльфом, которому она доверяла без остатка и которого просто не могла представить как нечто большее, чем ее лучший друг. Что это? Симпатия, влюбленность, любовь? Все было слишком сложно, и Даная понимала, что поговорить ей не с кем. Любой обрывок фразы — и Тамлен все узнает. А как он к ней относится? Воспримет ли ее чувства всерьез? Или отшутится и перестанет общаться? Может, захочет прекратить дружбу? А что, если это вовсе не серьезные чувства? Вопросов было слишком много, и с ними разобраться девушка не могла. Поэтому старательно прятала всю неловкость от нахождения рядом с Тамленом в себя (что выходило не очень, учитывая ее привычку никогда ничего не скрывать) и старалась вести себя как обычно. Со временем это стало не так трудно, и Даная сама перестала различать, на кого ориентирована очередная ее реплика: на Тамлена-друга или Тамлена-нечто-большее-что-я-до-сих-пор-не-понимаю. Эта квинтэссенция близкой дружбы и щепотки симпатии присутствовала в них обоих и стала настолько привычной, что неловкость исчезла у обоих, и они, кажется, решили просто не думать об этом.***
Впрочем, она добилась своего. Завтра ее ждет испытание, после которого ее официально признают взрослой.