Беседки, озёра и вино

Сичэнь невольно нахмурил брови, выскальзывая из объятий приятного сна. Сознание возвращалось постепенно, но сновидение, что он только что видел, уже забывалось, а звуки мира становились всё отчётливее и громче. Вместе с ними возвращались и ощущения. Рука, на которой он лежал, затекла, по ней растекалась неприятная, но терпимая боль. Под щекой, отдаваясь в ухо, размеренно билось чужое сердце. Головы легко касалась чужая ладонь, мягко, неспешно перебирая пряди. Сичэнь в задумчивости приоткрыл глаза, оглядел комнату. Сквозь решётчатые ставни проникал белый, блёклый утренний свет. Рассвет уже был, но солнце ещё не рассеяло туман, что часто опускался на резиденцию. Густые тени лежали по углам комнаты, но и они постепенно светлели. — Ты не спишь, — хрипло, тихо произнёс Минцзюе, не спрашивая, утверждая. Сичэнь пошевелился, лёг удобнее, вздохнул, отгоняя остатки сна. — В колокол ещё не ударяли, — продолжил Минцзюе, не убирая руки от его головы. — Ты можешь поспать ещё. — Ты уже проснулся, — сонно, немного осипло отозвался Сичэнь. — И подъём уже скоро. — Тогда мы можем встать, — выдохнул Минцзюе. Сичэнь не ответил. На мгновение сжал ладонь названого брата сильнее, прикрыл глаза, нежась в тепле его тела, запоминая его запах, его прикосновения к своей голове. Минцзюе пошевелился, склонился к нему и легко поцеловал в макушку. Сичэнь шумно втянул воздух, распахнул глаза и уверенно произнёс: — Лучше нам встать и собраться. — Хорошо, — усмехнулся Минцзюе и выпустил его из объятий. Тёмные пряди, которых только недавно касались сильные пальцы, съехали Сичэню на лицо. Он приподнялся, позволяя Минцзюе встать, с тоской взглянул ему вслед, но тут же смущённо опустил взгляд. Привыкнуть к виду обнажённого названого брата он пока не успел, хоть его мужественным телом можно было любоваться долго. Вместо этого Сичэнь сел на край кровати, прикрывая собственную наготу тёплым одеялом. Минцзюе, который уже присел у вещей, что так и валялись на полу, бросил на него насмешливый взгляд и улыбнулся шире. Подобрал белые вещи и легко кинул в его сторону. Сичэнь удивлённо распахнул глаза, едва успел подхватить прилетевшую в него ткань и невольно сжал её в руках, озадаченно рассматривая. За ночь одежды почти не помялись, и надеть их ещё можно было, не меняя на новые. Тем более, в таком случае пришлось бы выбирать наряды с иной вышивкой, а это могло вызвать ненужные вопросы. Сичэнь взял нижнее бельё и сорочку, быстро их встряхнул и принялся одеваться. Откидывая одеяло, он мельком взглянул в сторону Минцзюе. Тот стоял к нему спиной и уже завязывал завязки на средней кофте. Волосы его ещё были распущены, тёмной волной ниспадали по широкой спине. Сичэнь наспех оделся, запахнул сорочку, туго перехватив тонкие завязки. Набросил на плечи расшитые средние одежды, поверх накинул белоснежную накидку, запахнул их полы и перехватил двумя поясами. Подобрал сапоги, что лежали неподалеку, и обулся, расправив небольшие складки на штанах. Тряхнул головой, откидывая длинные пряди от лица, и направился к столу, где лежал изящный гребень. — Подожди, — твёрдо окликнул его Минцзюе, — я сам. Сичэнь озадаченно обернулся к нему, сжав в руке тонкий гребень. Минцзюе подошёл к нему, вручил лобную повязку с вышивкой и небольшую серебряную заколку с тонкой шпилькой. Забрал из его ладони гребень и приказал: — Повернись. Сичэнь понимающе улыбнулся и поспешно повернулся к нему спиной. Как и прошлым утром его волос коснулись тонкие зубья гребня, разделяя прядки. Он довольно прикрыл глаза и замер, наслаждаясь лёгкими, быстрыми движениями и прикосновениями. Лишь взволнованно вздохнул, когда лба коснулась прохладная лента, туго обхватив голову. Минцзюе вновь оставил ему две длинные пряди вместе с чёлкой, что теперь обрамляли лицо и ниспадали на грудь. За спиной послышался шорох ткани, Сичэнь обернулся и с улыбкой сказал: — Позволь и мне ответить взаимностью. Минцзюе озадаченно нахмурился, одной рукой он перехватил высокий хвост, в другой держал золотую заколку с клановым узором. Тонкая шпилька была зажата между его зубов. С мгновение он задумчиво рассматривал Сичэня, но тут же расплылся в кривой усмешке. Отпустил пряди, что вновь разлетелись по его спине, протянул ему гребень вместе с заколкой и шпилькой. И, к удивлению Сичэня, не только развернулся, но и опустился на одно колено. Сичэнь перехватил заколку удобнее и принялся неспешно расчёсывать длинные тёмные волосы, перебирая тяжёлые пряди. Отвёл в сторону две прядки чёлки разной длины, зачесал остальные назад. Тонкие зубья гребня легко скользили между ними, разъединяя и разглаживая. Сичэнь перехватил их рукой на затылке, уложил выбившиеся пряди и закрепил заколку. Шпилька плавно скользнула сквозь волосы, слабо переливаясь в бледном сумраке комнаты. Сичэнь удовлетворённо улыбнулся, поправил заколку и отступил на шаг. Минцзюе поднялся и насмешливо произнёс: — Спасибо. Коснулся щеки Сичэня, мягко провёл по ней и приподнял его лицо за подбородок, склонился и быстро поцеловал. Сичэнь с готовностью подался вперёд, прикрывая глаза. Хотел было опереться на его плечо, но Минцзюе отстранился, отступил на шаг и уверенно произнёс: — Увидимся за завтраком. Сичэнь на мгновение удивлённо замер, выдохнул и согласно кивнул, опустив руку. — Хорошо, — мягко произнёс он и улыбнулся. Минцзюе ободряюще усмехнулся и направился к выходу. Дверь за ним закрылась с лёгким стуком, но ни шагов, ни шелеста ткани Сичэнь так и не расслышал. Он опечаленно вздохнул и оглядел свою комнату. В ней был непривычный для него беспорядок, которого он никогда не допускал, но появление Минцзюе, любая встреча с ним вносила в его бытие непредсказуемость и хаотичность. С ним легко можно было забыть о привычном укладе, безотчётно перенимая его образ действий и жизни. Но с этого времени о привычном укладе можно было и забыть, всё больше никогда не будет прежним, о чём напоминала лёгкая боль в спине. Хотя видимость прошлого ещё можно было создать, расставив некоторые вещи по местам. Сичэнь потёр руки и направился к незаправленной кровати. В это же время над Облачными глубинами прокатился первый глубокий удар колокола, что медленно, словно нехотя, прорезал утренний туман. Но как бы ни бодрился Сичэнь, его рвения хватило только на уборку постели и сбор грязных вещей, что остались от нескольких дней продолжительных прогулок по озёрам и лесам. Он долго оглядывался, то и дело порываясь переложить на новое место ту или иную вещь, но быстро понимал, что она и так находится именно там, где нужно. Окончательно сникнув от этого, он повязал Лебин на пояс, прихватил сложенные аккуратно грязные одежды и вышел из своей комнаты. Несколькими мгновениями ранее он слышал, как вернулся к себе Ванцзи. Теперь из спальни доносились едва различимые шаги и неясный шум. Сичэнь слабо улыбнулся, проходя мимо его двери. Младший брат вернулся после ночного обхода резиденции и либо приводил себя в порядок, либо, если дядя ему разрешил, готовился ко сну. Поход к слугам, что занимались стиркой, не занял много времени. Хотя Сичэнь избрал один из самых длинных путей и шёл как можно медленнее, стараясь хоть как-то пережить время до завтрака. Но поняв, что как бы он ни старался, ускорить его ход невозможно, он отправился в одну из беседок, надеясь потренироваться. Но и там мысли постоянно возвращались к тому, что произошло за прошедшие дни, вгоняя Сичэня то в жар, то в холод. Все знакомые практики помогали лишь ненадолго сконцентрироваться и сыграть только короткие мелодии. Чем больше Сичэнь думал, тем сильнее его тяготило предстоящее расставание. Раньше он умел ждать столько, сколько потребуется, но сейчас хотелось, чтобы Минцзюе не уезжал как можно дольше. Сичэнь прекрасно понимал, утешая себя этой мыслью, что скоро, так или иначе, встретится с ним. Ему и так часто приходилось бывать в Нечистой юдоли. За своими размышлениями и не самой лучшей тренировкой игры на сяо он провёл остаток утра до завтрака и оказался одним из первых возле главного павильона. Как и все трапезы, что проходили в обществе Лань Цижэня, этот завтрак прошёл размеренно и вполне чинно. Сичэнь молчал, иногда поглядывая на Минцзюе, что вёл разговор с его дядей, проверяя достигнутые ещё в первый день договорённости. Встревать в их беседу не было никакой надобности. Ванцзи, что сидел рядом с самим Сичэнем, был привычно тих и спокоен, не обращая особого внимания на беседы, словно и сам уже смирился с тем, что рядом с главой Ордена Не невозможно соблюдать все правила. Не в пример ему, Хуайсан, что устроился напротив, ёрзал на своём месте и явно чувствовал себя неуютно. Сичэнь пару раз добродушно ему улыбнулся, надеясь подбодрить, но тот лишь слабо и потерянно улыбнулся в ответ, с опаской и тревогой поглядывая в сторону своего старшего брата. Не сложно было догадаться, что он переживал из-за возможных расспросов о его успеваемости, но Минцзюе об этом даже не упомянул. После завтрака, когда Минцзюе дал последние наставления притихшему Хуайсану, адепты Ордена Цинхэ Не выстроились на главной площади перед выходом из Облачных глубин. Лошади возбуждённо переступали с ноги на ногу, тихо фыркая. Заклинатели быстро прощались, тут и там слышались обещания встретиться ещё раз, приглашения посетить Нечистую юдоль. Сичэнь слабо улыбнулся, слыша разговоры адептов двух орденов. Неподалеку прощались Лиюн и Вэймин, тихо переговариваясь и обмениваясь внимательными, возбуждёнными взглядами. Сичэнь понимающе вздохнул и отвернулся. Поправил рукав, скрывая белую повязку на ладони, что осталась с ночи. За завтраком на неё никто не обратил внимания, что не могло его не радовать, ведь во время утренних размышлений он так и не смог придумать хорошего оправдания, которое бы нельзя было счесть ложью. Дядя, заметь он что-нибудь, обязательно спросил бы, откуда она взялась, и приказал бы предъявить, и тогда без неудобных вопросов было бы не обойтись. Наконец на площадке появился Минцзюе в сопровождении Лань Цижэня, с которым что-то обсуждал. Проходя мимо Сичэня, он не сводил с него внимательного и глубокого янтарного взгляда, который длился чуть больше, чем положено. Прищурив глаза, хищно, опасно посмотрел на стоявшего рядом Ванцзи, но тот не шелохнулся, смотря прямо и как всегда холодно. Цижэнь и Минцзюе обменялись быстрыми, учтивыми поклонами и несколькими фразами. И последний легко, проворно взобрался на коня, за ним последовали и остальные адепты Цинхэ Не. Минцзюе вновь взглянул на Сичэня и быстро кивнул на прощание, он ответил тем же, улыбнувшись шире. Конь названого брата развернулся и сорвался с места, подняв облачко пыли, а отряд заклинателей пришёл в движение и направился следом за своим предводителем. Сичэнь смотрел, как развевается за спиной Минцзюе чёрный плащ с вышитым гербовым узором, как взметнулись тяжёлые пряди длинного хвоста, рассекая воздух. Сердце на мгновение болезненно сжалось, к горлу подступил неприятный комок. Сичэнь закрыл глаза и глубоко вздохнул, стараясь прийти в себя. — Что с рукой? — раздался рядом тихий голос Ванцзи. Сичэнь обернулся к нему и невольно отвёл пораненную ладонь за спину, стараясь спрятать её ещё больше. — Поранился, — отозвался он, опустив голову. — Может, стоит перевязать получше? — предложил младший брат, не сводя с него пронзительного взгляда. — Не надо, — тут же отозвался Сичэнь и добродушно посмотрел на него. — Спасибо, Ванцзи, всё хорошо. Не стоит за меня так переживать. Тот ещё с мгновение рассматривал его и, наконец, коротко кивнул, развернулся и направился прочь с площади, остальные адепты тоже уже расходились. Орден Гусу Лань постепенно возвращался к знакомому укладу, который был потревожен приездом заклинателей из другого ордена. Сичэнь взглянул на дорогу, но на ней уже никого не было видно, лишь пыль ещё кружилась в воздухе, постепенно оседая. Сичэнь с тоской отвернулся, улыбка пропала с его лица. Медленно, словно потерявшийся, он направился в сторону своей комнаты. Перехватил пораненную ладонь, погладил её, чувствуя лёгкое покалывание. Идя по знакомым дорожкам, Сичэнь растерянно и озадаченно оглядывался по сторонам. Привычные вещи, строения словно утратили своё прежнее значение, а нового он так и не узнал. Несколько раз ловил себя на мысли, что думает о том, какую беседку на сегодня выбрать, чтобы посидеть с Минцзюе. И тут же одёргивал себя, напоминая, что названый брат, которого уже сложно было назвать братом, уехал и неизвестно, когда они увидятся вновь. Сичэнь горько улыбнулся и переступил порог своей комнаты. Медленно огляделся, тяжело вздохнул и направился открывать ставни. От солнечного тёплого света, что уже пробивался сквозь лёгкие облака, стало заметно светлее и уютнее. Сичэнь отвернулся от окна, взглянул на стол, который стоял поблизости, и заметил возле него чёрный свёрток. Невольно нахмурившись, но постепенно догадываясь, что это может быть, он подошёл ближе. Пальцы коснулись тёплой, прочной ткани, Сичэнь глубоко вздохнул и поднял её. Перед ним развернулся длинный плащ с искусно вышитым по краю клановым узором Ордена Цинхэ Не. Сичэнь закрыл глаза и тихо рассмеялся. — Ох, Минцзюе-сюн, — прошептал он сквозь смех, — ты опять подарил мне плащ. Он взглянул на ткань и удивлённо вскинул брови. На ней виднелось лишь несколько запылившихся мест, пара сосновых иголок и ничего больше. Такое можно было и не прятать, опасаясь, что кто-нибудь может узнать его секрет. — Что ж, — со вздохом произнёс Сичэнь, не сводя взгляда с плаща, — тебя тоже нужно постирать, а потом вернуть. Он аккуратно сложил его, перекинул через руку и направился к выходу из комнаты.