***
Было пасмурно. другом послушно колыхались в такт ветру. Холодный ветер врывался под плащ Геллерта, и, словно ледяной кинжал, плавно скользил вверх по спине. Купленную давным-давно в берлинском магазине магической одежды рубашку пришлось заменить на другую: рукава из тонкого шелка изрядно залило кровью, а вывести ее без палочки он не смог. Так что Гриндевальд был даже рад чистой рубахе подходящего размера, которую он нашел на том постоялом дворе. Все четверо молча ехали на своих конях. Изредка Лютик пытался начать разговор, но, не слышав ни слова в ответ, разочарованно опускал голову и наигрывал сам себе под нос разные мелодии на лютне. Аелкас'сия — как назвал имя или кличку полуэльфийки Бернард — с трудом переставляя ноги, плелась позади всех. Руки ее были крепко связаны, а конец веревки держал десятник. Два раза она попыталась удрать, но все было тщетно: Бернард резко дергал за конец веревки, и полукровка падала. Тогда десятник спускался с коня, подходил к ней и с ярой ненавистью избивал ее ногами, ответами в сабатон(1). А после как ни в чем не бывало взбирался на коня и ехал дальше, волоча ее по сырой от измороси каменистой дороге. Утро незаметно сменилось вечером. Серые тучи окрасились в красный на западе. Было решено сделать привал на ночь, и компания начала высматривать укромное и чистое место для ночлега. — Это место подойдет? — спросил Лютик, показывая пальцем на небольшую выемку в земле, под плакучей ивой с прекрасной, должно быть, в весенние и летние периоды кроной, опустившейся на землю. — Сойдет, — кивнул Геллерт. — Думаю места лучше где-нибудь поблизости нам не найти. Здесь они и разбили лагерь. Свет от пламени костра яркими всполохами заплясал на серой коре дерева и черной сырой земле. Пленнице снова связали ноги и бросили ее, по совету Геллерта, поближе к теплу, иначе ночью она могла откинуться от холода. Крови она потеряла прилично: лицо побледнело, тело покрылось гусиной кожей, руки были холодные, и ее часто тошнило. — Что, проявилась забота? — с ухмылкой на лице поинтересовался Бернард. — Стало жалко выродка? Сам вон как нарезал их вчера... Геллерту же показался этот вопрос идиотским, а Бернард сильно упал в его глазах. "Я и забыл, что меня окружают слаборазумные маглы". — Тебе же надо доставить ее в столицу? Вот и слушай, что я говорю тебе, а то завтра с утра обнаружишь окоченевший труп. "Идиот", — мысленно добавил он. Но, как ни крути, такая компания пока что была ему выгодна. — Ладно уж, полегче, — мужчина опешил от выпада чародея, но выполнил его указание и привязал полуэльфку рядом с костром, в корнях дерева. Лютик аккуратно расстелил плед и сел на него, чтобы не запачкать свою дорогую одежду. Геллерт устроился рядом. Аккуратная белая борода его посерела и прилично отросла. "При первой же возможности надо бы ее сбрить", — сказал он себе. — Сыграй-ка что-нибудь, Лютик... — доставая из сумки бутылку вина, по привычке повелительно сказал Гриндевальд. — Только сам хотел предложить, — с блаженным выражением на лице произнес музыкант. Пальцы заплясали по струнам, и он запел. Музыка и его голос были завораживающими. Теперь Геллерт признал, что даже среди рабов-маглов, простых людей, есть выдающиеся, способные творить прекрасное. Но это не отменяло того факта, что маглы слишком глупы и не могут жить в порядке. Возможно, он, Геллерт — бог, посланный во спасение этого мира. Лютик закончил, грациозно склонив голову и последний раз проведя большим пальцем правой руки по струнам. На самом деле он был обычным трубадуром, коих были тысячи. Геллерт раньше редко интересовался музыкой, он вообще нечасто предавался отдыху в своих постоянных путешествиях в поисках Даров. После была долгая жестокая борьба за власть в магическом сообществе. Убийство за убийством сильно очерствили его душу, сделали его жестоким и холодным. Смерть Арианы была неким толчком: после первой жертвы убивать людей стало гораздо легче. — Ты хороший певец, Лютик, — констатировал факт Гриндевальд. — Как я и говорил, годы в Оксенфуртском университете не прошли даром. — Интересная у тебя лютня, где достал такую? — Долгая история... Выступал я как-то в Гулете на гуляньях, — величественно начал Лютик, — года два назад примерно это было, и так случилось, что один странствующий ведьмак, собственно, они вроде все странствующие... Так вот, представляешь, уговорил он меня отправиться на самый Край Света, — гордо сообщил ему франт. — Даже так? — "Эти люди не знают, что они находятся на круглой планете?.." — Бывал в тех краях? — Не доводилось. Прямо-таки край? С обрывом? — Геллерта заинтересовало такое название, и теперь ему хотелось узнать, реальное ли оно или образное. — Ха-ха, — отмахнулся рукой трубадур, — конечно, нет, ты что! Это дивная долина, расположенная у подножия величественных, грозных, круглый год снежных Синих гор. А за ними пустыни и еще горы. Там мало кто был, поэтому эти места неизведанны. Вот отсюда и название "Край Земли". А по поводу реального края Земли, это ведь все бредни необразованных крестьян. Ученые уже давно доказали, что солнце крутится вокруг Земли, хотя есть и те, кто пытается доказать обратное. - Да я знаю про то, что края не существует, — Геллерт было раздосадовался, что трубадур сравнил его с тупым крестьянином, но быстро отошел. Гриндевальду было интересно и полезно узнать побольше информации об этом мире. — Продолжай свой рассказ. — Прости, если обидел, я ни в коем случае не хотел... я же вижу, ты чародей, а вы все там... хорошо образованные, — учтиво промолвил Лютик, а после спросил: — Ты ведь знаешь, кто такие ведьмаки? — Примерно представляю. Некто наподобие охотников за чудовищами, — что-то подобное было в воспоминаниях крестьянки: деревенские скидывались на найм ведьмака, чтобы он избавил округу от утопцев; по их словам, телега слетела с моста в болото, из клетки выбраться они смогли, но до берега добраться — нет. — Хорошо. Мы скитались по краю в поисках работы для Геральта... Ого! — воскликнул трубадур. — Как хорошо ваши имена созвучны: Геральт и Геллерт. Правда, ты не из Ривии. — Да, похожи. Продолжишь?.. — Итак, в поисках работы мы наконец прибыли в селение Верхний Посад. По рассказам местных Геральт понял, что настоящую работу ему тут не найти. Он даже не стал меня слушать, и мы ушли, а я, между прочим, был против покидания этого клочка цивилизации. По дороге в Нижний Посад нас нагоняет на телеге один из местных кметов. Представившись Крапивкой, он приглашает меня и Геральта к себе в деревню. По прибытии на место, нас зовут в дом Дхуна, старосты Нижнего Посада. За разговором и крепким питьем речь заходит о неком диаволе, чьи шалости уже порядком надоели местным кметам. И наконец староста нанимает Геральта для того, чтобы тот прогнал существо. Я с категорическим недоверием отнесся к этим бредням, но Геральт опять пропустил мои речи мимо ушей и взялся хоть за какой-нибудь заказ, — Лютик закатил глаза, словно хотел добавить: "А я говорил". — Предположу, что ты оказался прав. — Ну, нарушитель спокойствия жителей там правда был, только это никакой не дьявол. Но — обо всем по порядку, — Лютик отложил свою лютню, взял бурдюк и хорошенько так промочил горло. — В полях, среди конопли и хмеля, мы набрели на большой плоский камень, на котором стояли дары кметов. Геральт предположил, что крестьяне приносят диаволу жертвы. И тут в конопле что-то запрыгало и затопало, а затем из гущи растений вылезло самое поразительное существо, какое мне доводилось видеть. У существа были вылупленные глаза, козьи рога и борода, и росту в нем было чуть больше сажени. Оттопыренными губами оно было похож на жующую козу. Нижнюю часть его тела по самые раздвоенные копытца покрывали длинные, густые, темно-рыжие волосы. Кроме того, у него был длинный, оканчивающийся метелкой хвост, которым оно энергично размахивало... Ты не представляешь, какой он был чудной и смешной! — поэт улыбнулся своим воспоминаниям и хлопнул себя по колену, — такие существа обычно представляешь, когда узнаешь, что какой-то крестьянин от тоски по женскому теплу трахнул свою козу. "От челяди можно ожидать чего угодно" Геллерт тоже улыбнулся, он хорошо представлял, как выглядело это существо, ведь фантазией Гриндевальд обделен не был. — Да, козлоебы были всегда, — присаживаясь рядом, вставил Бернард. — Слышал от парней, что в Велене один ворожей такой есть. — Естественно, я не выдержал и отпустил пару колких фраз в его сторону, но обидеть его у меня и в мыслях не было, просто не мог промолчать, услышав его уканье и блеянье. А он в ответ начал кидать в меня стальные шарики. За что?! Я ему никакого вреда-то не нанес. Как сейчас чувствую, что больно было, — он со страдальческим выражением на лице потер правую ягодицу. — Интересно, как эта история подведет тебя к приобретению лютни?.. — Мы приняли вынужденное стратегическое решение — отступили, — не обращая внимания на иронию Геллерта, продолжил трубадур. — Естественно, мы вернулись за разъяснениями к Дхуну. Тот наконец признался, что ранее соврал нам, сказав, что местные не пытались прогнать этого рогатого. Он рассказал, что есть способ хитростью избавится от черта, мол, они нашли в древней книге, которую наизусть знает местная старушка. Из этой же книги мы, ну, точнее, Геральт, выяснили, что местный диавол это сильван. А Дхун все жалуется на то, что «диавол» ворует зерно из амбаров, и у крестьян из-за этого были проблемы с сеньором. Ты спросишь, почему они сами не прогнали этого козерка? — вопросительно поднял брови Лютик, а потом сразу же сам и ответил: — Они сказали, что причинять вред сильвану запретила пригретая старушкой девушка Лилле, которая является вещуньей. Именно она дает советы через старушку и разрешила селянам нанять Геральта. Ну мы и возвратились обратно к сильвану, Геральт попытался уговорить его уйти из села добровольно. Сильван отказался, и между ним и Геральтом завязалась драка. В пылу потасовки я слишком поздно заметил неожиданно появившихся конных, один из всадников сбил Геральта. Ведьмак потерял сознание, а я попытался... мм... совершить передислокацию, но меня быстро нагнали, связали и бросили рядом с Геральтом. До нас доносились голоса наших похитителей, которые, как думаешь, кем оказались? Эльфами! — Этих поганцев много в тех краях, — злобно добавил десятник Бернард. — Демавенду надо было давно уже выкурить там всех. Эти ж пособники скоя'таэлей. От сотника чувствовалась сильная ненависть к этим существам, что на первый взгляд было понятно. Они разбойничают, убивают и грабят мирных, но наверняка этому всему есть своя причина. — Из их разговора с чертом выяснилось, что сильвана зовут Торкве, — продолжал Лютик. — Заметив, что мы уже очнулись, один из эльфов, позже выяснится, что его зовут Галарр, приказывает своей спутнице, некой Торувьель, проверить путы. Геральт вступил в словесную перепалку с ненавидящей людей эльфкой. Девушка в отместку яростно разбила мою любимую лютню. Триста крон в Новиграде! Взбешенный Геральт ударил ее в лоб и прилично разбил ей лицо. Я был рад, что друг так заступается за меня, но этот поступок был практически равен смерти. Начавшуюся было расправу над ним прекратил появившийся из кустов конопли эльф Филавандрель. В ходе разговора Геральт пытался вразумить гордого эльфа, но все усилия оказались тщетными. Эльф решает убить нас, как свидетелей. И тут несогласный с решением эльфов Торкве встаёт на нашу защиту, а ведь мы были посланы, чтобы избавиться от него. Это был такой благородный поступок с его стороны! Я-то уж было приготовился умереть молодым и красивым, как вдруг появляется Лилле, та самая вещунья из села, и эльфы, опустив оружие, склоняются перед Королевой Полей. О боги, ты не поверишь, она оказалась самой настоящей богиней — Данамеби, Dana Meabdh, Дева Полей. Она благородно велела освободить меня и ведьмака. Филавандрель тут попытался уговорить её уйти вместе с ними в горы, но богиня отказала ему, решив остаться в человеческом селении. Перед своим уходом, видимо, у Торувьель взыграла совесть, и она подарила мне великолепную эльфийскую лютню. Позднее, покинув селенье, я, ведьмак и сильван Торкве решили передохнуть у костра. Безумно обрадованный своей новой лютне, я решил тогда сочинить балладу об этом приключении, — Лютик поднял правую руку к звездам, скрывшимся за черными тучами, проникновенно смотря вдаль. — Правда, Геральт и Торкве не оценили моего энтузиазма, пробубнив, что я мешаю им спать. — Да-а-а... Вот это интересная история... — только успел произнести Геллерт, как поэт снова его перебил: — Только про богиню полей никому не говорите, пожалуйста! Я не хотел бы, чтобы ей нанесли вред. — Не волнуйся на этот счет, — Геллерт мягко положил руку на плечо Бернарда и заставил того тотчас же забыть чудную историю Лютика. Вечер пролетел в рассказах Лютика о своих приключения. Наступила ночь. Геллерт все активнее налегал на вино, за что мысленно себя ругал: "Ладно, как только приведу свои дела в порядок, брошу выпивку". — Да-да, — хохоча под воздействием горячительного напитка, сказал Лютик, — Можете смеяться сколько угодно, но вы только представьте, каково было мне! Думал, что расстался с голосом навсегда. — Насыщенная жизнь у вас, мастер Лютик! — смех Бернарда перешел в легкий кашель. Ударив кулаком по груди, он прилег и зевнул: — Ладно, господа, я спать. — Хах, а кто дежурить будет? — Сами, господа, как-нибудь, — десятник повернулся набок и укутался в свой синий меховой плащ. — Мастер Лютик, — Геллерт вопросительно посмотрел на поэта, — позволь узнать, как звучит твое настоящее имя? В смысле, я не уверен, что родители могли назвать тебя Лютиком. — Кхе-кхе, — тот откашлялся, — полностью меня величать Юлиан Альфред Панкрац виконт де Леттенхоф — истинный и законный сын барона де Леттенхофа... который в данный момент отречен от власти, — опечаленно добавил он. — И как ты оказался отречен? — А... — махнул рукой певец, — давай в другой раз. — Хорошо. Совсем недалеко бахнул гром. Молния серебристыми кинжалами располосовала небо. Ветер сильнее начал раскачивать бледно-желтые пряди ивовой листвы. Кони сбились в кучу, видимо, для сохранения тепла. Лютик попробовал наиграть мягкую спокойную мелодию для более крепкого сна, и вскоре накрылся толстой шкурой и уснул в обнимку со своим чудным музыкальным инструментом. Геллерт остался бодрствовать один... но так ли это? Полуэльфийка все это время с презрением наблюдала за их разговорами. Гриндевальд, приложив усилия, поднялся с насиженного места, вино прилично ударило ему в голову. Пройдя несколько шагов, он присел на корягу напротив полуэльфки. — Ты довольна своими поступками? — безмятежно спросил Геллерт. — Что!? — она резко распахнула глаза, перестав притворяться спящей. Гриндевальд осторожно взял ее за подбородок и повертел голову из стороны в сторону, разглядывая травмы, нанесенные Бернардом в пути. Волосы у Аелкас'сии (так ее звали) свалялись от грязи, левый глаз заплыл и превратился в щелку, окруженную лиловыми и черными кровоподтёками. Лицо и руки были покрыты порезами и ссадинами, некоторые из них сильно кровоточили. Дышала она тоже довольно тяжело. "Наверное, из-за сломанных ребер", — решил Геллерт. — Бернард перестарался, — Гриндевальд опустил руку. — Зачем портить прекрасное, если есть заклятие Круцио, хотя, конечно, местным варварам оно неизвестно. Правда, насчет психического и духовного состояние после его использования я ничего не гарантирую. — Зачем ты это сказал? — медленно, с трудом выговаривая слова, молвила она. — Это угроза? — Смысл мне угрожать тебе? — риторически спросил в ответ Геллерт. — Скорее всего ты не обладаешь какой-то особенной информацией, полезной для меня. — Разве Вы не хотите знать, где прячутся другие? — Зачем они мне? Сейчас это меня не интересует, — отмахнулся Геллерт, — мне неизвестна причина конфликта. Почему эльфы так воинственно, храбро и безжалостно убивают жирных кметов и их дочек? И что сподвигло тебя делать это? — "Если в этом разобраться, можно раздать множество любезных обещаний, дабы перетащить этих... "белок" на свою сторону. Может быть, это когда-нибудь и пригодится" — Ха, — она печально усмехнулась, — во время погромов против нелюдей гибнут тысячи эльфов, краснолюдов, гномов и других. Мы лишь мстим за своих... — Тем самым вы злите людей еще больше. — Прекрасно! — вскрикнула она. — Они прибыли сюда из-за моря, отобрали нашу землю! Разрушали наши города! Осквернили кладбища! — Ты же сама полуэльфийка. Ты обязана людям своим существованием, — немного насмешливо констатировал Гриндевальд. — Лучше бы меня не существовало, — она раздраженно закатила глаза, по крайней мере один, действия заплывшего глаза было разобрать труднее. — Вы, люди — убогие варвары, и любое ваше истребление идет на благо общему делу. — А почему ты сражаешься? — Мог бы догадаться... — Тебя преследовали за то, что ты — полуэльфийка? — Да. И мать тоже. Оба собеседника замолчали. Геллерт сделал вид, словно сожалеет о травле в ее сторону, но это было обычное лицемерие. Девушка заинтересованно взглянула на ноги волшебника. — Никогда не видела такой обувки, — наконец нарушив молчание, сказала она, — Нильфгаардские? — Эм... Нет, — покачал головой Геллерт. — Мне их сделали на заказ в далеких отсюда местах, — озвучив точное местоположение, Гриндевальд мог показаться сумасшедшим. — Почему бы вам не уйти в Край Света и не жить там в мире и гармонии вместе с другими эльфами? — Потому что эта земля принадлежит нам по праву! — взвизгнула Аелкас'сия и дернулась вверх, видимо, пытаясь встать, но веревки крепко держали ее, и попытка была тщетна. — Отдыхай, — властным тоном сказал Геллерт. — Завтра тебе придется долго идти пешком. Геллерт вернулся к своей импровизированной койке и уже приготовился лечь спать, как вдруг услышал бормотание солдата Радцига. — В милях десяти прямо по дороге, — говорить ему давалось еще тяжелее, чем избитой Бернардом Аелкас'сии, — есть деревенька... дочь хмельника — вот отменная девчушка-то была... Помню, как сейчас, как она хохотала подо мной... Геллерт вгляделся в лицо раненого солдата. Оно было зеленоватым, словно восковым, глаза налились кровью, и волшебнику стало очевидно, что до утра Радциг не доживет. "Возможно, стрела была отравлена, и данный яд убивает небыстро. В любом случае помогать ему мне смысла нет". И, пожелав раненому спокойной ночи, Геллерт лег спать.***
Геллерт крался по темной алее. Только противная желтая луна хоть как-то освещала его черный дорожный плащ. Лысые кусты и декоративные деревья устрашающе наблюдали за путником. Было холодно. Свернув и перейдя брусчатую дорогу, он вышел на пустую улицу. Справа от чародея, накренившись в сторону тротуара, стоял не запряженный лошадями кэб. На перекрестке Гриндевальд свернул и прошел шагов двадцать вдоль старых, но еще стойких пред временем домов, и наконец замер напротив двери с номерной табличкой "193". Ветра не было. Все вокруг застыло в неестественной тишине. Длинные тонкие белые пальцы медленно опустились на ручку. Заперто. Повинуясь невербальной команде из палочки блеснул слепящий белый всполох. Замок щелкнул. Геллерт толкнул дверь, и та без скрипа распахнулась. Бесшумно ступая, он вошел в прихожую. В соседней комнате кто-то спокойно беседовал, ничего не подозревая. Когда тебя предают верные соратники — это нехорошо. Громадные черные сапоги делали шаг за шагом. В другой комнате было светлее. Огонь в камине приятно потрескивал. Он осветил гостя, но разговаривающие между собой мужчина и женщина сидели на диване спиной ко входу и увидеть Геллерта не могли. — Не волнуйся, дорогая, — мужчина нежно обнял девушку. — За информацию, которой я обладаю, Дамблдор обещал нам убежищее и место в школе, где он преподает... Конечно, если конфликт не разрешится к этому времени, — поспешил он утешить свою возлюбленную. — О-о, — хрипло протянул Гриндевальд, — Не торопись, друг мой. Пара испуганно вскочила со своих мест. Мужчина с ужасом на лице попытался достать палочку, но Геллерт уже нацелил на них свою. Зеленая вспышка озарила комнату, и девушка упала замертво. "Круцио!" — выпалил Гриндевальд, и мужчина с воплем боли упал на пол. — Твой сын наверху? — Не смей!.. А-а-а-а-а! — Так глупо, из-за любви к грязнокровке и поганцу-ребенку... — зеленый луч ударил в беспомощного человека и заставил его замолчать навсегда.***
— Твою ж мать! — крик выбил Гриндевальда из сна. — Радциг! Как Геллерт и предполагал, солдат умер прошлой ночью. С сиреневой физиономией он застыл, лежа на земле. Руки его странно извернулись. "Трупное окоченение", — заключил маг. — Как? Почему он умер!? — не успокаивался Бернард. — Заражения вроде не было! Мы же его подлатали! — Я полагаю, есть несколько возможных вариантов... Первый — это попадание костного мозга в кровь, стрела могла повредить кость. Я слышал, это может привести к смерти. Или сильная кровопотеря, холодная ночь его и добила, — Геллерт еще вчера перед сном решил, что попробует прикрыть Аелкас'сию, так как Бернард, узнав, что причиной смерти стала отравленная стрела, скорее всего убил бы полуэльфийку, отомстив за сослуживца. А может и нет. Если он верный солдат, то наверняка должен бы доставить ее в Вызиму. Командир отряда скоя’таэлей мог пригодиться в будущем. Мало ли, все могло случиться в этом нелепом мире. Радцига закопали в яме, вырытой там же, где они и ночевали. К полудню компания добралась до небольшой деревеньки. Хорошенько отобедав и передохнув, они отправились дальше в путь. Геллерт много беседовал с Лютиком, и на третий день уже был готов признать, что у маглов точно есть таланты, ведь волшебник может просто заколдовать инструмент, и он будет играть, а простак усердно учится этому сам, проявляя завидное рвение. — Вот, — протянул Лютик, указывая рукой впереди себя. — Это и есть Вызима, Геллерт. Каменные башни, огромные высокие зубчатые стены и окружающий их ров с хмурыми стражниками встречали путников.***
1. Сабатон - латный ботинок. Крепился к наголеннику. - Да, я знаю, что форма Земли близка к сплюснутому эллипсоиду — шарообразная форма с утолщениями на экваторе.