Люби меня люби. А вы думали конец?

      — Итак, для начала давай определимся, как ты будешь ко мне обращаться. — Тэхен продолжает говорить, смотря в изголовье кровати впереди себя. Чонгук, пока тот не видит, закатывает глаза, ещё не догадываясь, сколько раз за сегодняшний вечер он это сделает. — Я хочу… чтобы ты называл меня «мой господин» . Хотя… нет, так все ко мне обращаются. Нужно что-то другое.       Тэхен лежит и думает, а Чонгук уже злится, сжимая в руке бедную баночку с маслом.       — Думайте скорее, Ваше Сиятельство. — язвит омега, но альфа неожиданно издает звук, отдалённо похожий на «о».       — Всё, я определился. Мне кажется это банально, но из-за того, что ты отказывался и ни разу меня так не называл, поэтому…       — О, нет, нет, нет. Я не буду тебя так называть, я давно тебе это говорил. — Чонгук для убедительности отрицательно машет головой, но разве кто-то это видит.       — Папочка… — со смешком выдает альфа.       — Нет.       — Ты забыл, что это моя прихоть? К тому же есть подтекст: кто все мои денюжки потратил? — Тэхен улыбается в подушку.       — Ах, да иди ты!       — Ах, да иди ты, па-по-чка. Ты забыл. Всё, короче. Давай уже начинай, а то я нечаянно усну и всё, ночка прогорела.       — Придурок. — тихо шипит Чонгук, наконец, открывая баночку с кокосовым маслом. Запах кажется ему очень знакомым и родным, потому что таким ароматом обладал его друг. Чонгуку тогда даже казалось, что они истинные, хотя это огромная редкость и никто нынче в это не верит. Омега этому был даже рад, и скорее тому, что они смогут продолжать дружить, не смотря на истинность. Чонгук даже влюблен в него не был, просто запах нравился. Он вообще в никого кроме Тэхена не влюблялся.       Когда омега уже хотел вымазать свои руки в масло, неожиданно заговорил он, его Превеличайшее Величие Ким Тэхен:       — Снимай рубашку, выпачкаешься ещё.       Чонгук закатывает глаза (2), понимая, что не за одежду волнуется альфа. Откладывает масло, расстегивает пуговицы рубашки и откидывает её в сторону. Теперь пришло звёздное время масла. Назад пути нет, и, если этот господин что-нибудь глупое пожелает, Чонгук не сможет это сделать из-за жирных рук. С этой мыслью омега с удовольствием льет масло в одну ладонь. Чонгук немного перестарался и пролил пару капель на спину альфы, что вздрогнул от холодка. Откинув баночку, омега стал сначала втирать масло в кожу своих рук, переодически проверяя их аромат. Закончив с этим, Чонгук опустил взгляд на спину альфы, и решил для себя придвинуться немного ближе и сесть чуть выше поясницы, чтобы достать до плеч и шеи: того, с чего он собирается начать.       — Ай, ты не легенький. Поаккуратнее с клиентом, он хочет остаться живым. — подает голос снизу Тэхен. Не уснул и хорошо.       — Заткнись, папочка. — Чонгук смотрит на спину под ним и думает, что зря взял это масло, потому что от блеска в полумраке кожа будет выглядеть ещё привлекательней. Но единственному желанию провести рукой по коже лопаток, он не отказывает и касается пальцами спины, а после и полностью всей ладонью, проходится по плечам, ниже по позвоночнику, ну и, конечно же, по лопаткам. Немного зная по себе, где больше всего неприятно и частенько болит, Чонгук начинает разминать аккуратными, плавными движениями, где заканчивается шея и начинается плечо. Тэхен под ним прерывисто выдохнул.       — Нежнее. — говорит он.       — Хорошо. — отвечает ему Чонгук, но закатывает глаза (3). — Ты очень напряжен. — Чонгук наклоняется к нему, касаясь своей грудью его спины и шепчет в ухо. — Расслабься.       — С тобой расслабишься. — приглушенно раздается в ответ.       Чонгук на его слова ничего не отвечает и, вновь выровнявшись, продолжает делать массаж. Старается как можно мягче и нежнее мять, чтобы поменьше замечаний было.       — Грубее. — вновь слышится снизу. Чонгук его просьбу с удовольствием осуществляет, надавливая на позвоночник. — Ай! Да, мягче, что ж ты так больно делаешь?! Когда ты меня просишь, я выполняю все твои пожелания.       — Закрой рот, папуль. — Чонгук продолжает разминать спину, спускаясь все ниже, но неожиданно в голове альфы появляется ещё одна прихоть. Но это же будет не он, если не поиздевается и не испытает на прочность терпение омеги.       — Слушай, а принеси-ка мне водички. Там на тумбе графин стоит. — Тэхен поднимает руку, показывая куда-то в сторону. Омега и так знает, где этот графин.       — Ты прикалываешься?       — Нет, давай быстрее, я пить хочу.       Чонгук, обреченно вздохнув, слазит с альфы и кровати и плетется к тумбе, останавливаясь около неё, с непониманием смотрит на графин, а после на свои руки.       — Ну помой. Что ж ты, как маленький?       — Спасибо за совет. — Чонгук закатывает глаза (4) и плетется в ванную мыть руки. — Советчик хренов.       Еле вымыв руки от масла, омега наконец возвращается в комнату. Тэхен уже заждался его и воды. В его долгое отсутствие даже собирается звонить Сын Вану, чтобы отыскал ему Чонгука.       — Вода твоя, папочка. — омега протягивает стакан. Тэхен приподнимается на локтях и отбирает его, выпивая все залпом.       — Благодарю. — Тэхен с улыбкой возвращает стакан, который Чонгук небрежно выхватывает и ставит на прикроватную тумбу. — Продолжай.       Но неожиданно раздается стук в дверь. Омега пожимает плечами, мол ничего не знаю, но гость важнее тебя, и плетется к двери. Открыв её, Чонгук поднимает взгляд и тут же захлопывает дверь перед гостем.       — Кто там? — повернувшись назад, продолжая лежать на животе, спросил Тэхен.       — Да так. — отмахнулся Чонгук, заползая на кровать.       — Понятно. — выдыхает альфа и поднимается, направляясь к двери.       — Одень что-нибудь, ты не можешь выйти вот так. — возмущается омега, кидая ему свою рубашку.       — Мне нечего скрывать. — хмыкает Тэхен, но надевает брошенную рубашку.       — Поговори мне, поговори. Вот выйду завтра в сад в одной рубашке вот до сюда. — Чонгук проводит пальцем чуть выше середины бедра. — Мне тоже нечего скрывать.       — Только попробуй. А вот на завтрашний сеанс так преоденься. — альфа подходит к двери и открывает её, встречаясь взглядом с нянем.       — Простите, не помешал? — мнется у входа Бекхён.       — Не…       — Да, ты помешал. — Чонгук укрывается одеялом, сканируя омегу злым взглядом. Тэхен, смерив его осуждающим взглядом, вздохнул и повернулся к няне.       — Ты что-то хотел?       — Ингук не хочет спать.       — О, Господи! — с интонацией «и ради этого ты приперся?» восклицает Чонгук. Нет, ему никак не хочется продолжать этот дурдом с массажем, но Бекхён его раздражает сильнее, чем выкидоны альфы. — Почитай ему сказку, и он уснёт.       — Хорошо. Спасибо. — Бекхён кланяется и уходит. Тэхен закрывает дверь, и возвращается к кровати.       — Эй, это была моя новая рубашка! — увидев испорченную вещь, которую снял Тэхен, заныл омега.       — Ничего страшного, и, вообще-то, ты сам её мне кинул.       — Это было панически необдуманное решение. А ты мог хотя бы подумать, что масло испортит её окончательно. — Чонгук убирает уже испорченную рубашку с кровати, чтобы не вымазать все вокруг. — И вообще иди отмывайся, хватит на сегодня.       — Пойдем, поможешь мне. — Тэхен хватает его за руку и направляется в ванную.       — Йа! Ты что, маленький?! Сам там справишься. — Чонгук естественно не рад такой новости и пытается вырвать запястье из захвата.       — Нет, это моя прихоть. Так что без разговоров. Вперёд! — Тэхен подводит его к ванной и толкает в спину, во внутрь, закрывая матовые двери за собой.

***

      — Нянечка, принеси мне, пожалуйста, попить. — омега поднимает взгляд, отрываясь от романа, где начинается самое интересное.       — Конечно. — Бекхён встает с дивана, где сидел и присматривал за играющими на полу в центре комнаты детьми, при этом листая журнал. Чонгук сидел с другой стороны, подальше от него и читал книгу, полностью в неё погрузившись вот уже на целых полчаса.       — Ингук-и, иди к папе. — омега подзывает к себе ребёнка. Ему скучно. Он сидит в доме, делать ему ничего не нужно, потому что есть Бекхён, и от скукоты он, наверное, помрёт, если что-то срочно не сделает.       Нянь как раз приносит ему воду, которую Чонгук принимает, но оставляет на журнальный столик. Немного пообжимавшись с ребёнком, он отпускает его обратно играться, а сам встаёт с дивана, убирая книгу туда же к стакану с водой. Прежде, чем нянь собирается что-то спросить, Чонгук говорит первый.       — Я иду в сад, поговорю с другом по телефону. — и уходит, правда не в сад, а на террасу. Быстро набрав человека, который его развеет и немного поддержит, Чонгук садится в плетеное кресло и вздыхает. От бассейна веет приятной свежестью. На улице, наконец-то, потеплело, что сидя в одной рубашке, не чувствуешь холода.       — Kim industry's. Я вас слушаю. — взяли трубку, на что омега выдает смешок.       — Ёнхва, хватит. Ты знаешь, что это я тебе звоню. — Чонгук слышит подозрительную тишину, а после приглушенный удар и «блять!» в исполнении… — Подожди… это что, Тэхен?!       — Ага. Иди уже работать, долбаебище, ты мне мешаешь! — последнее явно адресовано начальнику, после опять происходит какое-то копошение и хлопок двери. — Всё, выгнал. Спасибо, что позвонил, потому что я не знал, как его выпроводить.       — А я то тут причём? — улыбается Чонгук. Он заметил, что разговор с блондином всегда влияет на его настроение позитивно.       — При том, что он, когда услышал, что ты звонишь, сразу смылся. А я даже трубку брать не хотел. — сознается Ёнхва.       — Почему?       — Потому что ты подписан у меня, как «Не брать 2».       — А почему 2?       — Тебя только это интересует? Потому что первый — Тэхен.       — Понятно. — от нечего делать Чонгук царапает ногтем поверхность стола на террасе.       — Как ты там? Давненько мы с тобой не виделись. — омега меняет тему.       — Ты наверное слышал уже о няньке…       — Нет.       — Правда?! — Чонгук даже подпрыгивает на месте, а после оборачивается, через стеклянные двери проверяя обстановку в гостиной, а именно Бекхёна, что продолжал сидеть на диване, листая журнал и поглядывая за детьми. — Я думал Тэхен все тебе рассказывает.       — Пусть только попробует к моему кабинету теперь подойти, ага. Всё, моё дружеское терпение кончилось, передай ему, чтобы катился на все четыре стороны, придурок.       — Ой, ладно, успокойся. Я расскажу. Я, кстати, тебя там не отвлекаю.       — Неее…       — Сейчас. — Чонгук встает и подходит к двери, прикрывая её до щелчка, чтобы нянь не смог подслушать и возвращается обратно в кресло. — Короче, приводит Тэхен домой парня, омегу, молодого, на вид такого ниче…       — Кабель, а! Ну, ну, продолжай.       —... и такой: знакомься, это нянь. Я же естественно начал возмущаться: зачем он нам нужен, тем более омега. Ну, ладно, с этим я смирился, так оно ещё оказывается и бездомное, так Тэхен ему и ночлег предоставил и ужин, ещё и зарплату получает. Слушай, нормально устроился! Я вот уже третьи сутки борюсь за справедливость, но меня тупо не хотят слушать.       — Хочешь сказать, что он левому человеку разрешил жить с вами в доме?       — Именно. Но у меня есть такое опасение, что этот Бекхён не такой, каким себя показывает. А его улыбка меня просто раздражает. Я не знаю, сколько ещё продержусь.       — Бекхён, говоришь…?       — Да, а что?       — Нет, ничего. — быстро отвечает Ёнхва, вызывая подозрения со стороны Чонгука. — Просто имя знакомое. Ой, знаешь сколько этих Бекхёнов по улицам ходит, не бери в голову. А так я правда в шоке, ну, крепись там, звони, если что, я тебя даже в телефоне переименую.       — Спасибо, блондинчик. — улыбается Чонгук, но прерывается вскриком.       — А я теперь не блондин. — с ноткой гордости сознается Ёнхва.       — Да?! И кто же ты теперь? — с интересом спрашивает омега.       — А я теперь брюнет, как ты.       — Как я? — задумчиво повторяет Чонгук, неосознанно потянувшись свободной рукой к волосам.       — Ага.       — И к чему такие кардинальные изменения? Я буду скучать по твоему блонду.       — Я с парнем расстался. — Ёнхва говорит так, будто это пустяк.       — Ну, не расстраивайся, знаешь сколько хороших альф тебе ещё попадётся, тем более с новым цветом. — Чонгук, не зная, что сказать, решил поддержать друга.       — Да, я и не расстраиваюсь. Это было моим решением. Кстати, я хотел покраситься в яркий цвет: в красный там или сиреневый, но работа не позволяет.       — О, я не знал, что у тебя так все поменялось.       — У тебя не лучше. Ладно, у меня сейчас какое-то срочное совещание, поэтому я уже побегу. — на фоне слышно, что Ёнхва с чем-то возится.       — Хорошо. Удачи, звони, если что. — Чонгук сам прерывает звонок и откидывается на спинку кресла. Погода хорошая, правда солнце слепит, но его тепло не печёт, а приятно греет. Телефон в руках омеги сам вибрирует, оповещая о звонке. Имя контакта, высветевшееся на экране, приятно удивляет его.       — Папа! — только приняв вызов, кричит Чонгук, наверное на всю округу, но ему все равно.       — Привет, привет! Как ты там?       — Нет, лучше ты рассказывай как! Вы что уже прилетели в Корею? Как там дедушка? А брат? В Китае прикольно? Мне что-нибудь привезли? — Чонгук засыпал Чимина вопросами, потому что очень соскучился по родителям, которые на неделю улетали в Китай к дедушке.       — Ой, как много вопросов, мы уже в Корее, едем сейчас к нам домой. С дедушкой все хорошо, он себя хорошо чувствует, в этом заслуга Китая. Передавал тебе привет. С Саныком все хорошо, он нормально перенес перелет и увиделся с дедушкой. Ты там как?       — Нормально. — вся задорность исчезает, и Чонгук опускает голову, теребя ткань штанов.       — Что значит «нормально»? Поподробнее, пожалуйста. Юнги тоже хочет знать, я ставлю на громкую связь. Говори.       — Дети сейчас играют в гостиной под присмотром няня. Все же я довёл Тэхена, и он нанял его. А я от нечего делать сижу на террасе и разговариваю с вами. Отец, привет. Конец.       — Тэхен там как? Не обижаешь его?       — На работе мешает всем работать, начальничек. — в шутку возмущается Чонгук.       — Понятно. Кушай хорошо, мы через пару деньков вас проведаем.       — Пааап… Ну, всё, пока. — омега вновь отключается первым, чтобы не слушать подобного рода советы. Времена идут, годами сменяются, а папино «кушай хорошо» никогда не изменяется.       Решив, что на сегодня хватит с одиноких посиделок, Чонгук встает и заходит обратно в комнату, но посреди гостиной ему приходится застыть, так как опять звонит телефон.       — Да, достали уже! — омега достает телефон, игнорируя заинтересованный взгляд Бекхёна. На экране высвечивается имя «Любимый придурок», и Чонгук принимает вызов. — Что тебе нужно?       — И тебе привет. — звучит расстроенный голос мужа.       — Что-то случилось? — уже обеспокоенно спрашивает омега, отворачиваясь от пронзительного взгляда няня.       — У меня для тебя две новости: одна — хорошая, вторая — плохая. С какой начать? — интересуется Тэхен.       — С хорошей. — выдавливает Чонгук, замечая за собой мелкую дрожь от страха.       — Сегодняшний сеанс массажа отменяется и переносится на неопределённый срок.       — Почему? Это связано с плохой новостью? — Чонгук совершенно не радуется, пока не узнает, что собой представляет вторая новость.       — Да. По работе мне нужно уехать в Тэгу. Считай это командировкой.       — Сегодня же?       — Сегодня же.       — И как долго тебя не будет? — сказать, что Чонгук расстроен, ничего не сказать.       — Пока не знаю. По плану на 2 дня, но все может поменяться.       — И что ты там забыл? — уже возмущается омега.       — Ну, не вредничай. Я туда и обратно, даже не заметишь.       — Сам едешь?       — Да, отец останется в офисе, я сам справлюсь.       — И домой не заедешь?       — Нет, Сын Ван мне уже все готовит, и через час я буду в пути в Тэгу.       — Аккуратней, дорога долгая, как приедешь позвони.       — Хорошо. Не волнуйся ты так. Я даже по голосу слышу, как ты дрожишь. Это же Тэгу, оно не далеко, нас будет разлучать всего лишь три часа езды.       — Это не меняет того, что тебя не будет рядом. — хоть альфа и не видит, но точно знает, что сейчас омега надул губы, как обиженный ребёнок.       — Мне стоило давно устроить подобную поездку, чтобы услышать эти слова. — с улыбкой говорит Тэхен, опираясь на спинку кресла, и рассматривает вечерний пейзаж из панорамных окон своего кабинета.       — Я просто переживаю. — Чонгук ушёл из гостиной, оставляя детей на няня, потому что разговор давно стал конфиденциальным       — Потому что любишь? — хитрит альфа, пытаясь вывести омегу на милые разговорчики.       — Ты и сам знаешь. — Чонгук улыбается так радостно, хотя и опечален отсутствием любимого. Омега присаживается на кровать, падая на неё, и заинтересованно осматривая потолок.       — А скажи мне это.       — Что? — отнекивается Чонгук, хитро щурясь, как жаль, что альфа этого не видит.       — Что любишь меня. — Тэхен не гордый (ну, ок, не спорим) может и повторить. Правда слышит в ответ тишину и грустно вздыхает.       — Я очень сильно люблю тебя, Ким Тэхен, и все те ссоры, либо оскорбления с моей стороны - это пустяки, потому что я не на секунду не прекращаю любить тебя. — в этот момент сердце омеги больно ёкнуло, и он поднялся, усаживаясь на кровати, и хватаясь за разболевшуюся грудь. Минутная растерянность проходит, и чтобы не расстраивать альфу своим резко упавшим настроением связаным с неудачным ударом сердца, он неуверенно выдавливает улыбку, но разве тот видит. — И, если ты сейчас не ответишь мне взаимностью, я за тобой в Тэгу поеду и тогда мало тебе не покажется. Это так к слову.       — Я рад. Я тоже тебя люблю, и ты даже не представляешь как. Всё, не поедешь за мной? — Тэхен правда счастлив, и смеется, получая отрицательный ответ. Но его веселье приходится прервать помощнику, что тихо прошел во внутрь кабинета, в ожидании смотря на отвернутое к окнам кресло.       — Все готово, господин.       — Хорошо. — альфа отстраняет телефон от уха, чтобы Чонгук, что весело трещал в трубку, не обратив внимания на то, что Тэхен его не слушает, не услышал. Сын Ван уходит, не смея больше задерживаться, а альфа возвращает устройство к уху. — Мне пора.       Омега резко замолкает, прекращая рассказ, кажется, о приезде родителей с Китая, ещё что-то про Ёнхву и детей.       — Уже?       — Да.       — И это после всего, что я тебе сказал? Ким Тэхен, имей совесть! Ты должен был вернуться домой и у нас был бы умопомрачительный секс.       — Ха, успеем ещё. — альфа смеётся и поднимается с кресла, отрушивая одежду. — Пока.       — Едь домой. — упрямо говорит Чонгук, удивляясь тому, что сердце продолжает загнанно биться и болеть.       — Ну, перестань. — Тэхен поправляет рамку с фотографией со свадьбы и направляется к выходу, у двери ещё раз оборачиваясь и покидая пустой и мрачный кабинет.       — Отправь кого-нибудь другого.       — Прекрати. — альфа вызывает лифт, ожидая его все в таком же темном холле третьего этажа, освещенного лишь лучами заходящего солнца и то не полностью. Лифт останавливается с приятной мелодией, и Тэхен заходит во внутрь, нажимая на кнопку первого этажа. — До того, как мы познакомились, отец часто отправлял меня в разные города и страны по делам, связанным с компанией. Для тебя это впервые, поэтому ты волнуешься. Тем более я сам вызвался.       — Зачем? У тебя что, жизнь скучная?       — Ну я немного соврал, не сам конечно, но как управляющий директор и владелец компании обязан. Прости.       — Простым «прости» не отделаешься. — обижено говорит Чонгук, часто меняя положением на кровати из-за нервозности, но все же настроение альфы, немного успокаивает. Это все действительно ему в новинку. Отношения на расстоянии: что-то новое. Хоть и не длительно. — Аккуратней, пожалуйста. Отель, надеюсь, приличный… Ах, да, точно, ты же у меня избалованный, в муравейнике вряд-ли жить будешь.       — Эй! Кто б ещё говорил! — альфа покидает здание компании и проходит мимо помощника, подходя к подготовленному авто.       — Кушай хорошо и звони мне постоянно. Я сегодня не лягу спать, пока не позвонишь.       — Хорошо. — Тэхен заводит машину, махая в ответ Сын Вану, пока тот не скрывается на своём черном джипе. Альфа проверяет стекла, чтобы хорошо видеть дорогу, так как на улице уже смеркается, и нужно быть внимательным вдвойне. — Всё, я спешу. — как бы альфе не хотелось прощаться, но ездить и одновременно говорить ему не удобно. Грустный вздох в трубке звучит в унисон с ритмичным звуком поворотника, когда Тэхен покидает порог компании, выезжая на главную дорогу.       — Пока. — грустно говорит Чонгук.       Раздаются гудки, и омега отстраняет телефон, наблюдая за тем, как смартфон сам сбрасывает звонок. Чонгук почему-то резко чувствует себя одиноким, от всего лишь отсутствия близкого человека рядом. До омеги вдруг доходит, насколько же он нуждается в объятиях или просто присутствии Тэхена. Он так это обесценил на почве повседневности. И, что бы альфа не говорил о том, что они отдалились… Нет. Они брали временные перерывы, потому что отдыхать друг от друга необходимо. Но сейчас, как бы эгоистично это не звучало, Чонгук хочет, чтобы Тэхен был рядом, и он даже готов наплевать на какие-то там планы, игры, ссоры и отдаться этой крепкой, единственной, первой, прекрасной, иногда безумной, очень ценной, полной милых и запоминающихся моментов любви. Это именно, когда один раз и навсегда. И Чонгук благодарит небеса за такой дорогой сердцу подарок, хоть и с пережитыми в прошлом трудностями.       Что-то Чонгука занесло далеко в своих мыслях. Он поджал ноги, обняв их руками и уткнувшись в колени лицом. Плоховато действует на него отсутвие Тэхена. И вообще он никогда не был мямлей или плаксой (не, ну были времена), и эти мысли заставляют омегу взбодриться. Погрустили и хватит.       Он решает вернуться к няньке с детьми. Те все так же находятся в гостиной. Дети играют на полу, а Бекхён продолжает сидеть на диване и листать… нет, не журнал.       — Эй! Это моя книга! Кто разрешал тебе её брать? — Чонгук подходит к нему и рывком отбирает свою вещь.       — Интересный… роман?       — Да! Ужин иди готовь, валяешься тут без дела. За что зарплату тебе платят? — возмущается омега, падая на диван.       — Мне позвонили и сообщили о том, что Вашего мужа не будет пару дней. — говорит Бекхён, наоборот вставая с места.       — Молча иди готовь. — Чонгук прикрывает глаза, делая вид, что устал.       — Просто хочу сказать Вам, что независимо от отсутствия господина, выполнять я буду только его поручения. — нянь покидает гостиную под пристальным взглядом.       Когда тот скрывается за поворотом, Чонгук хватает первую попавшуюся подушку и начинает её лупить.       — Айщ! Бесишь! Зла на тебя моего не хватает! Сука, а! — в итоге подушка летит в сторону, где скрылся Бекхён. — Жду не дождусь, когда ты съебешься отсюда.       — Папа, ты чем-то расстроен? — рядом на диван залазит Ингук, подползая ближе и устраиваясь на его коленях.       — Нет, малыш. Иди, подними подушечку. — ребенок послушно слез с него и побежал за подушкой. — Спасибо.       Альфочка возвращается к игрушкам, подавая Инсану ту, до которой он не мог дотянуться. Чонгук этому улыбается. Ингук такой маленький, а заботится о младшем братике. Омега никогда не замечал у Ингука приливы ревности к Инсану. Будучи ещё беременным вторым, Чонгук наткнулся на статью о взаимоотношении двух детей в семье. Там писалось, что старший ребёнок рано или поздно с появлением второго начинает ощущать дефицит внимания со стороны родителей и может ревновать их ко второму ребёнку. Ингук же мало того, что не испытывает таких чувств, он ещё и заботится об Инсане. И омегу это радует.       — Настоящий защитник. — тихо говорит Чонгук, наблюдая за взаимоотношением детей. И только одного человека сейчас не хватает для полной семейной и уютной атмосферы.