* * *
Стараясь париться как можно меньше, Рон отсчитывал дни до встречи с дочерью и вот наконец-то дождался. Завтра они должны были пересечься в Хогсмиде. К счастью, после войны правила изменились, и учеников стали пускать в деревню уже с первого курса. Родительская паранойя с каждым годом укреплялась в позициях, и если раньше ученики виделись с родными только на каникулах, то теперь малых постоянно навещали по поводам и без. Джинни прознала, что Рон собирается в Хогсмид, и попросила его передать Альбусу и Джеймсу какие-то теплые вещи, которые они забыли положить в чемодан. Насколько Рон знал своих племянников, те скорее просто не захотели брать нелюбимые ущербные шмотки, но передать все равно согласился. Возле камина с радостным визгом его встретила Лили и, не дав отряхнуться от золы, повисла на нем: — Дядя Рон! Дядя Рон! Рон специально присел, чтобы Лили было удобнее забраться к нему на спину. — Дядя Рон, ты мой единорог! — объявила Лили, упираясь пятками ему в бока. Рон фыркнул и тряхнул головой, пытаясь изобразить коня, и в легкую припрыжку двинулся в сторону кухни. Там он обнаружил Джинни. — Мерлина мать, она снова на тебя залезла, — вздохнула Джинни, улыбаясь. — Солнышко, ты уже слишком взрослая для таких игр! — Ну ма-ам! — Но дядя Рон — не игрушка, — строгим голосом сказала Джинни дочери. Рон даже испугался того, насколько она сейчас походила на их маму. — Да ладно тебе, Джин, — веселым тоном сказал он. — Все в мире игрушка, если с этим играть. Я прав, Лил? — спросил он, поворачивая голову к племяннице. Лили кивнула с серьезным лицом, но с Рона все-таки слезла. Рон с хрустом распрямился. Да, наверное, Лили уже и правда слишком большая, чтобы играть с ней в единорогов без последствий для позвоночника… Он вытащил из внутреннего кармана пальто небольшой сверток с логотипом их семейного магазина и протянул Лили. Когда та убежала разворачивать его подарок, Рон спросил у сестры то, что волновало его больше всего: — Слушай, а у вас пожрать есть чего? — Я уже разогреваю, — с улыбкой ответила Джинни, кивая на плиту. Но просто так поесть на халяву у Рона не вышло. Неожиданно обнаружились дела, которые сестра попыталась на него скинуть. — Там у нас Тедди наверху, — начала издалека Джинни, махнув рукой в сторону потолка кухоньки. — Я так и понял, там музыка играет, — кивнул Рон, пережевывая запеченную курицу. — И? — Мы с Гарри позвали его на семейный ужин, — продолжала Джинни спокойным тоном, но Рон слишком хорошо знал сестру, и еще лучше знал Гарри, чтобы понять, почему та медлит с сутью своей просьбы. — Но Гарри завис на работе и не пришел? — продолжил он вместо нее. — Но я-то тут причем? — Можешь поговорить с Тедди? У меня не получается. — Я все равно не понимаю, причем тут я. — Рон! — жалобным тоном протянула Джинни. — Ты лучше всех ладишь с детьми, не заставляй меня опять признавать это вслух! — Тедди не ребенок. — Ну подросток! — Да какой там подросток, конь уже здоровый уже! — Но ведет-то себя еще как подросток! Рон все же согласился. Доев все, что он смог без борьбы выпросить у Джинни, Рон двинулся в спальню Джеймса. Тедди лежал на кровати, забросив ноги на стену. Хотя он уже закончил Хогвартс, на нем были носки в хаффлпаффскую полоску. На прикроватном столике стоял граммофон и проигрывал маггловскую музыку, Рон даже где-то ее слышал раньше — вероятно, у своих детей. — Привет, дядя Рон, — сказал Тедди, заметив его. Рон, конечно, не был ему родным дядей, но как-то так у них повелось — Тедди однажды к нему так обратился, и оно закрепилось. — Привет, малой, — поприветствовал его Рон, плюхаясь на кровать рядом. — Ну что там у вас опять случилось? — У меня все прекрасно, — ответил Тед. — Да, я так и понял по твоей кислой мине, — съязвил Рон, разглядывая, как волосы Тедди начали краснеть. — Тебя Джинни послала сюда? Рассказать о том, какой Гарри занятый и что нужно с пониманием относиться к его важным делам? — Нет, она просто послала меня на хрен, — пошутил Рон и, заметив, как дрогнули уголки губ Тедди, продолжил: — Ну то есть она попросила меня с тобой поговорить, но тему разговора не уточняла. Поэтому можем поговорить, например, о женщинах… — Я не хочу говорить о женщинах, дядя Рон. — Ну, можем поговорить о мужчинах, приятель, только тут я тебе мало что подскажу… — Да блин, дядя Рон! — возмутился Тедди, приподнимаясь на локтях. — А что? — спросил Рон, разводя руки в стороны. — Можно подумать, я так сильно хочу говорить с тобой о Гарри! — Правда, не хочешь? — Нет, он меня уже достал! — Ну слава Мерлину, хоть кто-то меня понимает, — шепнул Тедди, выдыхая. Он сразу как-то расслабился и перестал изображать на лице то типичное застывшее выражение подростковой заебанности этим ублюдским миром. Тедди рассказал Рону, в чем проблема. Оказалось, дело было в его экзаменах в Школе Авроров, которые он завалил. Вернее, он просто на них не пришел, потому что… — Да потому что потому, отстань, дядя Рон! — повысил тон Тедди, когда Рон попытался выведать у него причину. — Почему обязательно должна быть уважительная причина, чтобы пропустить экзамены? Но Рон задницей чуял, что причина была, просто Тедди не хотел о ней рассказывать. В общем-то, его эти причины не волновали, но он спросил про них на случай, если Теду нужно их высказать. — В общем, я думаю, Гарри специально меня игнорирует. Ну, типа я подставил его перед коллегами и подчиненными, а он теперь учит меня тому, какой мой поступок отстойный. — Не, малой, не думаю, — поделился с ним Рон. — То есть он вероятно еще дуется на тебя, но на ужин не пришел, потому что не пришел. — Должна же быть причина у такого поведения! — А! То есть, если ты не пришел на экзамены, то тебе объяснять причины не нужно, а как Гарри не смог выбраться на ужин, так сразу все? Тедди смутился и порозовел. Буквально. У него порозовели и волосы, и лицо, и уши, и даже радужка глаз. В сочетании с его байкерской курткой это выглядело особенно умилительно. — Я знаю твоего крестного дольше, чем ты на свете живешь, — продолжил Рон. — Он бывает мудаком, но это вот все точно не наказание. Просто завал на работе или что-то в этом роде. А насчет Школы Авроров не парься. Ты раньше хорошо учился, а там можно восстановиться. Я сам там экзамены у новичков когда-то принимал, так что… — А если я не хочу восстанавливаться? — Ну тогда просто забей! Тедди надолго завис, прежде чем снова заговорил. — Дядя Рон, кажется, ты единственный, кто к этому нормально отнесся, — тихо сказал он, опуская глаза в пол. — К чему? — Ну, что я проебал свою жизнь. Рону потребовалось несколько секунд, чтобы не взорваться. Он глубоко вдохнул и выдохнул, прежде чем продолжить. — Сколько там тебе лет? Девятнадцать, двадцать? Моему старшему брату было столько же, сколько и тебе сейчас, когда его не стало. Вот что значит проебать свою жизнь, Тед. Все остальное — обратимо. Тедди сжал губы и отвернулся, но до этого Рон успел заметить, что у него в глазах блеснули слезы. — Тед, посмотри на меня, пожалуйста, — попросил Рон, стараясь говорить как можно мягче. Дождавшись, пока Тедди повернется, он продолжил: — Я сейчас не надавить пытаюсь, обесценить твои проблемы или что-то такое. Наоборот, хочу сказать, что лучше это отпустить. Хочет Гарри дуться на тебя? Пусть дуется. Или Джинни, или бабуля твоя, или кто там еще тебе покоя не дает? Короче, хрен с ними. Ты не обязан оправдывать ничьи ожидания, понимаешь? И словно подтверждая слова Рона, исполнитель из граммофона проорал: — … становлюсь другим, всё, чего хочу я — просто быть собой, а не похожим на тебя [1]. — Вот! — воскликнул Рон, указывая на пластинку. — Слушай этого чувака, он херни не посоветует! — Он этим летом повесился, дядя Рон, — с печальным вздохом сказал Тедди. — Ну… до того, как он это сделал, он же пел правильные вещи? Рон не представлял, конечно, что там за чувак и зачем ему надо так орать свои песни, но Тедди это замечание явно понравилось. И он стал рассказывать Рону об этом певце, его группе и вообще о своих музыкальных предпочтениях в целом. Как же легко войти в доверие детей, если обращаешь внимание на их кумиров… — И почему-то я всегда начинаю слушать музыку тех, кто уже умер или скоро должен умереть, — пожаловался Тедди и стал загибать пальцы, перечисляя: — Фредди, Курт, Майкл, Эми, Дэвид, а теперь еще и Честер… Из откровений Тедди Рон понял, что на экзамены он не пришел как раз из-за траура по своему кумиру. Рон не очень понял этот момент, но сделал вид, что понял. Тедди явно нужно было выговориться, потому что после краткого пересказа истории еще одной своей любимой группы (которая называлась то ли «Экстаз», то ли «Нирвана», то ли «Оргазм»), он уже сам вернулся к теме Гарри и Школы Авроров. — Если честно, мне там совсем не нравится. Я просто хотел стать как мама, но, когда поступил… в общем, я разочаровался. — Да, понимаю. Я тоже оттуда свалил, потому что там скукота смертная. Тедди широко распахнул глаза в удивлении. — То есть… то есть ты ушел не потому что был ранен или… что-то такое? — Чего? Какое ранен! Меня еще попробуй ранить! — возмутился Рон. — Тебе предложили работу покруче? — Да нет, я просто ушел, а потом долго сидел дома с детьми и не знал, чем себя занять. А потом оказалось, что Джорджу нужна помощь — и понеслась. — Так, погоди. Ты просто взял и ушел, потому что тебе стало скучно? Рон кивнул. — Охренеть, и тебе мозг никто не трахал? — Да я сам кого хочешь трахну! Тедди рассмеялся. Он очень походил на Тонкс, когда улыбался, хотя черты лица у него больше были отцовские. Рон предложил Тедди послать Гарри громовещатель с приколом, но их услышала Джинни и крикнула, чтобы они не смели заниматься подобной ерундой. — Как она нас услышала? Она же в двух этажах от нас, — растерянно шепнул Тедди. — Когда становишься родителем, ты всегда видишь и слышишь, когда твои дети… ну, или в нашем случае, брат или крестник твоего мужа замышляют шалость. Недавно я понял, что Хью хочет искупать Живоглота в котле, лишь по одному его взгляду. — А ты же самый младший в семье? — Нет, Джинни самая младшая, потом иду я, потом Джордж… ну, с ним, разумеется, был Фред еще, затем Перси, Чарли и Билл. — Да, я только вспомнил, что Джинни младше Гарри на год, а ты наоборот с ним учился на одном курсе… Просто ты и Джордж самые живенькие и беззаботные, вот и кажется, что вы самые младшие. — Это нас магазин приколов молодит, — подмигнул ему Рон. После длинного разговора с Тедди аппетит снова пробудился, поэтому Рон потащился обратно на кухню. На верхних полках буфета он нашел сладости, взял небольшую горсточку и пошел искать Джинни. Она обнаружилась в столовой. Кажется, Джинни писала статью, потому что вокруг валялись свитки пергамента. Свои длинные волосы она собрала в небрежно красивый пучок, а на плечи накинула плед. Рон подкрался к Джинни и боднул головой в плечо. Джинни в ответ пощекотала кончиком пера его нос, из-за чего Рон чихнул. — Много тебе работы еще? — Не совсем, я просто пишу заготовки. Перед Рождеством начнется вся эта беготня с тем, что весь материал нужно будет приурочить к праздникам, а я лучше с семьей это время проведу потом. — А что, логично, — согласился Рон, вскрывая коробочку с шоколадной лягушкой. На карточке-вкладыше оказался Гарри. Ну разумеется, кто же еще… За окном начался дождь — мелкий и тихий. Рон приоткрыл окно, чтобы впустить в комнату запах мокрой земли. — Как там Тедди? — спросила Джинни. — Думаю, ему одиноко и не с кем поговорить о жизни. Джинни оторвалась от пергаментов. — Что значит, не с кем? А Андромеда, а я, а Гарри? Когда Джинни назвала имя Гарри, Рон не удержался и фыркнул. Джинни тут же поменялась в лице, прищурилась и поджала губы. — Что-то не так? — медленно проговорила она. Такой же тон был у их мамы, когда кто-то косячил. — Не очень удобно разговаривать с тем, кого вечно нет дома, — Рон старался произнести эти слова как можно менее язвительно, но даже его спокойный тон не сгладил углы. — Зато как удобно подобное замечать, если есть много свободного времени, верно? Джинни знала, куда уколоть. Если бы ее слова были правдой, Рона это точно задело бы. Но Джинни, как и остальные Уизли, не знала ничего об его истинном рабочем графике — и он не мог себе позволить ответить что-то оправдательное, но не нарушающее клятву. — А я отлично устроился, ага? — с усмешкой сказал он, стараясь быстрее закрыть эту тему. Джинни скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула. Она все еще выглядела рассерженной. — Пожалуйста, перестань доставать Гарри, — попросила… нет, потребовала она. — Да мы же с ним с первого сентября не виделись… — начал было Рон, но она его перебила: — Я говорю о твоих приколах, Рон. Громовещатели и все такое. Гарри это все очень злит, а мне уже надоело слушать его жалобы насчет тебя. Рону хотелось заржать. Вот прям истерически и маниакально, но, разумеется, он не стал. Но кривую фальшивую улыбку сдержать не смог. — Злит, значит? Очень хотелось напомнить, что традицию слать друг другу громовещатели вообще-то придумал Гарри, и что это было их общей шуткой много-много лет, но… Рон не стал. Бесполезно. Если Гарри настолько проел Джинни мозг, что та завела об этом разговор, то дело дрянь. Да и не виновата она: толку-то ей высказывать все, что он думает о Гарри-блядском-Поттере? — Злит, — подтвердила Джинни. — Хорошо, я оставлю его в покое. — Спасибо. На душе было гадко. От запаха и вкуса любимых сладостей затошнило, и Рон отложил все в сторону, засунув в карманы только пустые упаковки, чтобы потом выбросить. Он отвернулся от Джинни и уставился в окно. Темное стекло отражало все, что происходило в комнате, но открытой форточки хватало, чтобы видеть садик снаружи. На ветку ближайшего куста приземлилась сова, но влетать в дом она почему-то не решилась. Рон уже хотел было сказать Джинни, что им пришла почта, но тут он внимательно присмотрелся к сове. Стрелка?! Не отрывая взгляда от совы, Рон нащупал руку Джинни и несколько дернул за рукав ее свитера. — Джин, Джин, Джин, — затараторил он. — Посмотри быстрее, посмотри! — Да что такое? — возмутилась она. Краем зрения Рон видел, что та снова склонилась над пергаментом и не смотрит туда, куда ей нужно было сейчас посмотреть. — Смотри скорее, там Стрелка! — Да она же сдохла давно, — протянула она, наконец поднимая голову. И конечно же как только она посмотрела туда, куда показывал Рон, сова уже успела улететь. — Рон, да тебе почудилось! — Да говорю тебе, это была она! Рон быстро собрался, призвал пальто и выбежал на улицу. Джинни за ним не последовала. Он оббежал сад, а потом прошелся по местности вокруг. Совы нигде не было. Он аппарировал от дерева к дереву и шептал манящие чары: — Акцио, сова. Наконец-то сработало. Ему в руки влетел громко ухающий и совершенно мокрый комок перьев. Рон зажег свет на конце палочки и… охуел. Это действительно была Стрелка. Их старая боевая сова с подбитым глазом и больной лапкой, их старая сова, которая умерла больше десяти лет назад, их старая сова, которая совершенно точно не должна быть здесь. На ее здоровой лапке он обнаружил конверт, адресованный Гарри. Рон узнал собственный почерк, какой у него был… в детстве? Гарри! Гермиона пишет, что на ее письма ты тоже не отвечаешь. Мы оба за тебя волнуемся. Твои магглы тебя совсем замучили? Короче, если ты не ответишь на это письмо в течение следующих трех дней, я угоню у отца машину и прилечу спасать тебя от твоих магглов. Если же ты ответишь, я все равно угоню у отца машину и прилечу спасать тебя от твоих магглов. Как ты понимаешь, вариантов у тебя немного, а мне очень хочется угнать у отца машину.Рон.
P.S. Фред и Джордж увидели это письмо и хотят присоединиться к спасательной операции. Надеюсь, ты не будешь против. Рон проглотил ком в горле, аккуратно сложил пергамент и сжал в руке получившийся квадратик. Стрелка, сидевшая у него на плече, задремала, но из-за его резких движений свалилась в гору опавшей листвы. Рон ее поднял, расстегнулся и прижал беднягу к своей груди, скрывая от дождя и ветра тканью своего пальто. Еще одна жертва червоточины. Только вот поблизости никаких разломов не было… Он очень спешил, чтобы быстрее рассказать Гермионе, но, когда аппарировал к дому, понял, что и Стрелка, и письмо исчезли. Рон осмотрелся, попытался призвать чарами и сову, и кусочек пергамента, но у него ничего не вышло. Как же так? Сова же только что копошилась у него за воротом! И письмо… он сжимал его в пальцах и никак не мог выронить! Что за?..