Изменилось мало что. Он продолжал ходить в школу, как обычно, всё ещё нервничал на тренировках по лакроссу, хотя планировал бросить это и начать заниматься легкой атлетикой. Он даже начал бегать ради своего удовольствия. Иногда он не спал, делая домашнее задание, тщательно разбираясь во всех предметах с целью окончить школу поскорее. Он самостоятельно изучал три курса, которые ему нужно было сдать, и если всё пойдёт по плану, в феврале он получит диплом. Если он не занимался учебой, то читал статьи на Википедии, пытаясь отвлечься от давящей пустоты дома.
Теперь ему не придётся читать Википедию, потому что у него есть Питер. После первой проведённой вместе ночи они стали тесно общаться друг с другом. Они могли немного поговорить во время учебного дня, а ещё обедали в одно и то же время, так что общались более двух часов ежедневно. Было так приятно чувствовать себя комфортно с кем-либо. У Стайлза никогда не было человека, с которым можно было бы просто сидеть и что-то обсуждать, поэтому он ценил время, проведённое с Питером.
Когда они не были вместе, они писали друг другу сообщения. Стайлз постоянно дразнил Питера из-за его привычки писать во время уроков, но против постоянного общения ничего не имел. Было приятно узнавать кого-то ближе. Они часто говорили по телефону до поздней ночи, делясь моментами из своих жизней. Стайлз никогда не думал, что может стольким поделиться с кем-то, он никогда не чувствовал себя в такой безопасности.
Питер чувствовал себя в безопасности.
Стайлз дорожил им. У него не было никого, с кем он мог быть так близок со времен смерти матери. Было приятно быть с кем-то, с кем можно провести свою жизнь, к кому можно обратиться в тяжёлый момент. Питер, казалось, никогда не раздражался, когда Стайлз находил новую тему и писал огромное сообщение о своих мыслях и исследованиях.
Также мужчина никогда не казался раздражённым, если Стайлз звонил ему среди ночи только для того, чтобы услышать его голос, и всегда оставался с ним, не смыкая глаз, пока парень не засыпал первым. Всё было хорошо. Так хорошо, что Стайлзу в голову не пришло, что эту рутину может что-то нарушить. Стайлз уже успел понять, что всё хорошее не длится долго (и хорошо).
Он просто не ожидал, что всё прервётся хлопком шкафчика. Он с ланчем шёл в кабинет Питера, но не сосредоточился на окружающих, печатая мужчине сообщение на ходу. В последнее время это случалось слишком часто: он ни на что не обращал внимание, вместо этого уткнувшись в телефон, общаясь с Питером.
Обычно ему удавалось избежать худшее. В основном над ним издевались Джексон Уиттмор и его дружки, так было уже много лет. Он был уверен, что началось это, когда на первом году средней школы Стайлз неловко пригласил бывшую девушку Джексона на свидание. Это было унизительно, но она согласилась. Хоть из этого не вышло ничего хорошего (Стайлз лишь угостил её ужином), Джексон его не простил. Стало хуже, когда Лидия вернулась к нему пару дней спустя.
На самом деле Стайлз ничего не делал (разве что был умнее их и не стеснялся признать это), но, похоже, они считали себя обязанными портить его жизнь. Может быть, это было связано со штрафами Джексона за превышение скорости и тем, что шерифом был отец Стайлза. Так что, да, за каждый полученный Джексоном штраф нужно было наказать Стайлза. Не помогало и то, что отец Джексона был окружным прокурором (ужасным окружным прокурором), и он недолюбливал сына шерифа.
Стайлз никогда не нарывался, чтобы заслужить насилие, которое он получал, но он научился справляться с этим много лет назад. Его это почти не беспокоило, потому что он собирался закончить обучение совсем скоро. Он знал, что средняя школа будет маленькой, почти незначительной частью его жизни, так что не позволял себе думать об этом.
Он говорил это себе каждый раз, когда был готов сдаться.
Так что быть запертым в шкафчике не так уж паршиво, это не было чем-то, что его постоянно беспокоило. Он просто взял себя в руки и посмотрел на старшеклассника с раздражённым безразличием. Он проверил свой рюкзак, радуясь, что контейнеры с едой закрыты, и надеясь, что еда цела.
Он закрыл за собой дверь в класс и рассеянно улыбнулся мужчине, снимая шарф и пальто. Октябрь выдался слишком холодным, и Стайлзу приходилось укутываться сильнее, проклиная неудобство холода.
Когда он поднял глаза, Питер смотрел на него странным взглядом, его лицо было таким хмурым, Стайлз такого ещё не видел. Он хотел спросить, в чём дело, но Питер покачал головой и сделал глубокий вдох. Стайлз понял, что его человек злится, и он не знал, как это исправить. Но Питер просто подошел к нему, не позволяя парню говорить.
— Как часто подобное случается? — Питер чуть ли не зарычал, притягивая Стайлза ближе к себе. Парню не было удобно, если учесть боль в рёбрах, но он всё равно не собирался протестовать. От Питера пахло уже привычным запахом: лосьон для бритья, запах сосны и его квартиры. Стайлз полагал, что ему нужно побеспокоиться о том, что он слишком быстро привык к мужчине, раз его успокаивают объятия Питера, но… не хотел он об этом думать.
— Всё в порядке, — попытался отмахнуться Стайлз, но Питер строго покачал головой, и ученик вздохнул. — Часто. Не каждый день, но часто.
— Кто?
— Никто, — ответил Стайлз твёрдо. Он не хотел всё усугублять. Он уже долго справлялся с этим сам. Это просто не стоило того, тем более, он покинет школу через несколько месяцев. Было видно, что Питер недоволен желанием Стайлза забыть это. — Питер, я серьёзно. Я ухожу через три месяца, так что…
— Постой, ты уходишь? — спросил Питер, отпуская его, чтобы посмотреть в глаза. Он выглядел более хмурым, чем минуту назад.
— Разве я не говорил? — спросил Стайлз, поднимая брови. Питер только покачал головой, а Стайлз тут же повеселел. — Я изучаю предметы самостоятельно! К январю я сдам все экзамены, которые нужны для получения диплома, и мне больше не нужно будет ходить в школу.
— Боже, ты великолепен, — сказал мужчина, уткнувшись своим лбом в лоб напротив. Он наклонился ещё ближе, давая Стайлзу время, чтобы подумать. Но не думая ни секунды, парень прижался губами к губам Питера, вздрагивая, когда мужчина ответил на поцелуй, и прижимаясь к его торсу. Через мгновение Питер отстранился и снова коснулся его лбом.
Стайлз только посмеялся, краснея, а потом уткнулся лицом в шею мужчины, обнимая его. Ему стало легче, когда его любимый человек признал его (или его интеллект) великолепным. Он не был уверен, что отец знает, что его сын может окончить школу раньше, хотя Стайлз неоднократно упоминал это. Его отец даже в самые хорошие дни был довольно отстранённым, поэтому он не был уверен, что шериф знает об этом решении.
— Я уже знаю, в какие университеты буду подавать документы, — пробормотал он, крепче прижимаясь к мужчине. Он не знал, когда нужно будет это делать, и даже думать не хотелось. За такое короткое время, что они были вместе, Питер научился понимать его эмоции, и сейчас Стайлз был расстроен.
— Я смогу найти работу где угодно, дорогой. Если ты думаешь сейчас об этом, — Питер только что сказал, что готов ехать за Стайлзом куда угодно и что это не было так важно. Стайлз снова задумался, каково ему было ждать свою родственную душу двадцать два года. Он был одинок так долго.
Так что, может быть, Питеру не было бы сложно изменить всю свою жизнь для Стайлза. Может быть, ему было легко это сказать, потому что он думал, что это просто.
***
— Милый, я хочу, чтобы тебе было удобно в этой одежде, — сказал мужчина третий раз всё с тем же спокойствием. Стайлз не был уверен, что сможет чувствовать себя комфортно в такой дорогой одежде. Его растил отец, которому приходилось оплачивать множество медицинский счетов, и он привык носить одежду из благотворительных фондов или секонд-хенда. То, что предлагал ему Питер… это было слишком!
А ещё Питер отказывался брать деньги. Он был твёрд в своём решении и часто говорил, что сделает это. Очевидно же, что у него были деньги, а Стайлз… Стайлз мог только спорить.
Они ходили по магазинам. И снова ходили по магазинам. Несколько часов назад (слишком рано, это же суббота) он позвонил и спросил, не хочет ли Стайлз прогуляться. Конечно же, Стайлзу хотелось провести день с Питером, и он заставил себя встать в девять утра, принять душ и переодеться, прежде чем выйти из пустого дома.
Питер заехал за ним и отвёз в другой город. У Бикон-Хиллс есть торговый центр, хотя даже Стайлз должен был признать, что он оставляет желать лучшего. Торговый центр, в котором они находились сейчас, был намного больше, да и магазины были более высокого качества.
Питер затащил его в первый магазин и сразу же вручил в его руки гору одежды. Стайлз даже не посмотрел на неё, его внимание было обращено к мужчине. Питер выглядел так по-домашнему в потёртых джинсах и футболке, конечно, они не были неопрятными. Он выглядел по-другому с немного растрёпанными волосами. Он был сосредоточен на содержимом стеллажей.
Стайлз не заметил ни ценников, Боже, даже на одежду он не посмотрел, пока не вошёл в примерочную. Но он густо покраснел, когда увидел цены. Он что-то бормотал себе под нос, спотыкаясь о свою ногу. Его пальцы начали дрожать, а тревога скрутила всё в животе. Стайлз не мог, Боже, он правда не мог! Дело было не в том, что всё было очень дорогим, а в том, что всё было не по размеру. Или не того размера, который он привык носить.
Все рубашки были размера М, хотя Стайлз всегда брал рубашки большие своего отца, надевая их поверх футболок с принтами. Он носил джинсы, которые выглядели мешковато, а эти… они выглядят слишком маленькими, хотя он их даже не надел. Также было несколько кардиганов, и они не были похожи на ту одежду, которую носит Стайлз, но были похожи на ту, что носит Питер.
Мужчина вошёл в кабинку примерочной, закрыл за собой дверь и повернулся, смотря на парня. Стайлз понял, зачем Питер отправил его именно в эту кабинку, последнюю из всех шести. Он покраснел сильнее, когда мужчина улыбнулся ему, а в уголках его глаз образовались морщинки. Это не считалось красивым, но Стайлза это очаровывало.
— Ты не хочешь что-нибудь примерить? — тихо спросил мужчина, подойдя к скамейке и сортируя одежду на разные кучки. Джинсы и рубашки в одной стороне, кардиганы-Питера в другой.
Стайлз сглотнул, очень пытаясь успокоиться. Сначала он стянул с себя клетчатую рубашку, оставляя на себе лишь футболку, и схватился за джинсы, слишком поздно вспоминая, что на нём трусы с символом Бэтмена. Они были не новые и поношенные, хотя всё ещё плотно прилегали к телу, и Стайлз понимал, что они хорошо обтягивали его задницу. Кажется, на его щеках румянец с символом Бэтмена.
Боже, он даже не вспомнил, что надел эти трусы, и ему было страшно знать, что Питер подумает об этом.
Он наклонился, чтобы вытащить ногу из своих штанов, а человек позади него застонал. Стайлз обернулся, видя уставившегося на его задницу Питера, его глаза были слегка прикрыты, а на губах ухмылка. Стайлз снова покраснел и быстро выпрямился, пытаясь что-либо сказать. Но он просто сдался, не удивляясь тем, что Питер посмеялся над его заиканием.
Надув губы, он надел штаны, правда ему пришлось чуть подпрыгнуть, чтобы поместиться в них. Джинсы были удобными, а ткань мягкая, несмотря на то, что они плотно облегали его. Он не был уверен, что они будут настолько комфортными, такими, какие он привык носить.
— Ну, я не знаю, — тихо признался Стайлз, крутясь перед зеркалом. Они хорошо выглядели, но они были… такими тесными. Не туго обтягивали ноги или что-то вроде того, но они хорошо облегали их, бёдра и ягодицы. — Не знаю, смогу ли я их носить.
Питер шагнул вперед, обнимая парня и позволяя ему положить голову на своё плечо.
— Ты видишь это? — спросил Питер, и Стайлз снова посмотрел в зеркало. Питер поднял руку и, не стесняясь, положил ладонь на его задницу. — Да, ты сможешь. Потому что это та одежда, которая красит тебя.
Стайлз укусил свою губу, когда Питер сжал в ладони ягодицу. Он уткнулся лицом в шею мужчины, обдавая её теплым дыханием. От Питера пахло так же хорошо, как и всегда, и это ещё больше расслабляло парня, позволяя мужчине ещё немного подержать его голову на плече. Питер слегка массировал его ягодицу, обнимая.
Они хорошо смотрелись рядом друг с другом. Они были почти одного роста, но Питер был шире в плечах, чем Стайлз. Тело мужчины будто накрыло Стайлза. Питер поймал в зеркале его взгляд и наклонился к его губам для целомудренного поцелуя.
— Этой платы достаточно. Не могу дождаться, когда ты будешь ходить в этом, притягивая к себе взгляды окружающих. И, милый, все будут пялиться, потому что ты красивый. А знаешь, что ещё? — Стайлз покачал головой, и его сердце забилось быстрее, а дыхание участилось от слов человека. — Они смогут лишь смотреть на тебя, потому что ты мой.
Стайлз кивнул головой, сильнее прижимаясь к мужчине, от такой близости ему стало слишком некомфортно в районе паха из-за облегающих джинсов. Руки Питера всё ещё мяли его зад, подтягивая к себе ещё сильнее, и Стайлз охнул от особо сильного толчка.
— Детка, ты так хорош, — похвалил его Питер, и это заставило Стайлза чувствовать головокружение и расфокусировку зрения.
Он уже… он почти приблизился к оргазму, он чувствовал, как появилась боль в мошонке, по мере того, что делал Питер. Он посасывал, целовал и покусывал кожу шеи парня, пытаясь оставить отметину. Да, Питер был прав. Стайлз принадлежал ему, но и он принадлежал Стайлзу. Питер был его — Стайлза, и он хотел, чтобы об этом знали все. Кто бы это ни был: флиртующие с ним кассиры, ученики школы. Стайлз хотел, чтобы люди знали, что Питер уже занят.
Он кончил при мысли о Питере с засосами на шее, о себе, покусывающем его шею и от ощущения вкуса крови на языке. Его член дёрнулся, но из-за тесноты Стайлз застонал, слабо толкаясь в бедро Питера и заваливаясь на него. Питер прислонился спиной к двери кабинки, прижимая своего мальчика к груди.
Стайлз сделал глубокий вдох, прижимаясь крепче, и он снова вздохнул, когда Питер провел рукой по его волосам. Он закрыл глаза, позволяя себе немного отдохнуть. Он чувствовал влагу в белье, в обтягивающих штанах это было неудобно, но он не хотел думать об этом сейчас, а просто позволил держать себя Питеру.
***
Стайлз толкнул главные двери школы, стараясь не ёрзать в новой одежде. Он чувствовал себя будто на демонстрации, потому что все смотрели на него. На нём были новые джинсы — чёрные и рваные на одном колене — и они обтягивали его тело. Стайлз не знал, что его задница может выглядеть так привлекательно. И он не мог отрицать, что пялился на себя несколько минут в зеркало.
Рубашка, в которую он был одет, была бледно-лавандного цвета. Питер уверял, что глаза парня выглядят ярче, когда он в ней. Сам Стайлз не был в этом уверен, но очки, которые были у него на носу, визуально увеличивали глаза. Оправа была толстой и чёрной, и очки будто сделали и так длинные ресницы ещё длиннее. Рубашка плотно облегала его, растягиваясь по всему телу и демонстрируя тощую фигуру.
Стайлз побежал, чтобы очистить свою голову от мыслей.
Его волосы были подстрижены — ещё одна неожиданность, которой поразил Стайлза Питер. Почти ничего не изменилось, но по бокам стало меньше волос, и это подчеркивало его скулы.
Ну, он выглядел хорошо, но это не значит, что он не нервничал. Он был взволнован более, чем обычно, потому что ещё не видел реакцию Питера.
Он быстро шёл в класс, даже не остановился у своего шкафчика, молясь, чтобы там не было никого. Он изо всех сил старался даже шёпот, вызванный его присутствием, что не могло не радовать, поэтому улыбка не сходила с его лица. Дверь в кабинет мужчины была закрыта, и он постучал, прежде чем войти и закрыть за собой её.
— Ебать, — тихо сказал Питер рычащим голосом, и глаза Стайлза поднялись вверх. Питер смотрел на него широко распахнутыми глазами, открыв рот. Мужчина преодолел расстояние между ними и прижал Стайлза к двери, целуя его в губы.
Питер втянул нижнюю губу Стайлза в рот, покусывая и посасывая её, пока парень не застонал, зарываясь пальцами в его волосы и разрушая ту аккуратность, которая была. Питер схватил задницу Стайлза, притягивая его ближе к своему телу, застонав в губы парня. Стайлз провёл языком по губам мужчины, затем скользнул им в его рот и их языки сплелись. Он оставил ещё один поцелуй на губах учителя, прежде чем откинуться на закрытую дверь, тяжело дыша.
— Ты очень красивый! — воскликнул Питер, его улыбка была такой яркой, и совсем не самодовольной.
— Спасибо, — сказал Стайлз, опуская покрасневшее лицо.
Питер наклонился для ещё одного поцелуя, но этот поцелуй был целомудренным.
— Как мне сосредоточиться на обучении, когда я вижу тебя, такого красивого?
Стайлз только тихонько посмеялся, положив руки на грудь мужчины, а руки Питера снова легли на его ягодицы, притягивая к себе. Парень задумчиво промурлыкал себе под нос, склонив голову набок. Мужчина усмехнулся и поцеловал улыбающегося парня в нос.
Стайлз вздохнул и отстранился от мужчины, поднял сумку с пола и направился к своему месту в классе.
— Я собирался прийти к тебе сегодня вечером.
— Ты же был у меня два дня назад, — ответил Питер, смотря на садящегося на своё место Стайлза.
— Оу… — неловко сказал Стайлз, мысленно хлопая себя по щекам за эту навязчивость. — Да, конечно. Извини. Ладно. Я просто хотел приготовить тебе ужин. Я пойму, если у тебя есть другие планы. Ничего страшного вообще-то, я…
— Дорогой, — прервал его Питер. Парень сделал глубокий вдох, пытаясь выровнять дыхание. — Я был бы рад, если бы ты пришёл ко мне вечером. Двери моего дома всегда открыты для тебя.
— Оу… — снова неловко произнёс Стайлз, опуская голову и пряча покрасневшее лицо (это чёртово состояние постоянно, когда Питер рядом), но прежде чем он смог что-то ответить, в класс ворвались остальные ученики, мгновенно создавая шум.
Стайлз вытащил из рюкзака байндер и посмотрел на Питера, видя его лёгкую улыбку, и улыбнулся так же, радуясь, что всё в порядке. Остальные студенты пришли слишком быстро, почти все до звонка, что не было удивительно. Мистер Хейл был крепким орешком.
Конечно, он не наказывал за опоздания, но давал дополнительную работу, которая точно будет оценена, и эти оценки будут влиять на итоговый балл. Так что все вели себя тихо и послушно, не желая получать дополнительную работу и боясь написать её плохо.
Стайлз не обращал ни на что внимание, внимательно записывая на листе ингредиенты, которые ему будут нужны и которые точно должны быть у Питера. Но когда в классе поднялся шум, нарушая тишину, он вздрогнул и поднял голову, пытаясь понять, что происходит.
— Чёрт, мистер Хейл, у вас огромный синяк!
— Это что, следы зубов?
— Получите, мистер Хейл!
— Охренеть, чувак!
— Хватит! — рявкнул мужчина, смотря на студентов, и Стайлз не смог сдержать смешок, который вырвался из его горла. Он прикрыл рот ладонью, краснея, когда почти весь класс уставился на него.
— Ты хочешь что-нибудь добавить, Стайлз? — спросил мужчина, и Стайлз ничего не смог ответить, захлебываясь от смеха и сгибаясь пополам. Его глаза слезились, он попытался сморгнуть слёзы, чтобы посмотреть на Питера, но… Боже, он не мог не смеяться.
Потому что этот след появился благодаря ему, а сейчас о синяке шептались его сверстники. Он слышал разговор девчонок неподалёку, их слова, наполненные ревностью, он видел их желание быть теми самыми для учителя. Это заставляло его смеяться. Боже, если бы они только знали, что это он сотворил на теле Питера, что он оставил следы зубов, и то, что он сделал это совершенно случайно.
На самом деле он не хотел делать этого, и когда увидел отметину, извинился перед Питером. Мужчина сказал, что не против, и Стайлз не мог не поверить ему, потому что после этих слов он положил ладонь на его член, твёрдый и желающий большей свободы. Тогда он предложил свою помощь, но парень ответил «нет». Питер был уверен, что это не окончательный ответ, а просто «пока что нет», что Стайлз ещё мал и, хотя он позволил бы Стайлзу кончить в его присутствии, он не думал, что может сделать то же самое, по крайней мере, не так рано.
Питер настоял на том, чтобы Стайлз не делал того, чего не хочет, не торопился, потому что может потом сожалеть. Стайлз не думал, что может о чём-то сожалеть, но был очень благодарен за его порядочность.
У него всё ещё кружило голову от заявления Питера, что они в отношениях. Иногда его удивляла уверенность Питера в них двоих, Боже, он был так уверен во всём. Они пару раз говорили о будущем, особенно о том, что будет, если Стайлз уедет раньше, чем планировалось.
После всего этого Стайлзу пришлось закончить примерку одежды, а ещё его нижнее бельё было в ужасном беспорядке. Питер купил несколько джинсов одинакового размера, сказал, что разбирается в таких вещах, и заверил Стайлза, что всё будет хорошо и беспокоиться не о чем. Также Питер заставил его примерить много рубашек, игнорируя жалобы парня о промокшем нижнем белье.
К счастью, они совсем скоро уехали, хоть это и был удивительный день для Стайлза, он слегка задремал на обратном пути. Питер не стал тревожить его и позволил держать руку на своём бедре, пока он ведёт автомобиль.
В целом, тот день был очень хорош, а засос стал той вещью, которую Стайлз никогда не забудет. Так что видеть это сейчас (кстати, он не понимал, как мог забыть об этом тёмно-пурпурном следе на левой стороне шеи мужчины) было весело, особенно из-за взбудораженных одноклассников, из-за тех, кто не верил, что Стайлз сможет найти свою родственную душу и вообще сможет быть счастлив.
— Стайлз, если ты не можешь контролировать себя в моём классе, то тебе лучше выйти, — сказал Питер, и это заставляло Стайлза смеяться сильнее, понимая всю нелепость и неуместность этой ситуации.
Продолжая посмеиваться и игнорируя взгляды учеников, Стайлз быстро собрал свои вещи в рюкзак. Он сумел увидеть дрожащие губы Питера, который так же старался не смеяться. А ещё он поймал взгляд мужчины на свою задницу, и если он немного повилял бёдрами и хихикнул, никто не должен об этом узнать.
***
Выпускной был потрясающим. Конечно, он не участвовал в церемонии, а просто забрал диплом во время рождественских каникул. Питер отвёз его и, пока Стайлз разговаривал с заместителем, он собирал вещи в своём классе. Оба секретаря были невероятно горды парнем и обе требовали его фото. Ни одна не удивилась, когда во время разговора к ним присоединялся Питер.
После получения Питер пригласил его на ужин, и Стайлз с трудом уговорил его не ходить куда попало, а поехать туда, где ужинали чаще всего. Сотрудники уже привыкли к ним, некоторые даже знали их вкусы, и ещё все были так дружелюбны. Еда была вкусной, цены невысокими, и Стайлза это устраивало.
Это была хорошая ночь, завершающаяся ещё более приятным «занятием любовью», как Питер всегда это называл (и никак по-другому не позволял это называть). Питер неспеша растягивал Стайлза, прежде чем медленно войти в него. Он держал лицо парня в своих руках и совершал движения, периодически касаясь членом его простаты, пока Стайлз не просил большего. Питер ничего не менял, сохраняя их близость медленной и нежной, пока Стайлз не кончал, а за ним и Питер.
Первый раз, когда они пробовали заняться
сексом любовью… ну, это не было так хорошо. Стайлз не смог расслабиться достаточно, чтобы Питер смог добавить больше одного пальца, не помогло даже огромное количество смазки. Было очень неловко, поэтому совсем скоро Стайлз заплакал, и Питер прижал его к себе, шепча слова утешения.
Во второй раз всё прошло намного лучше. Питер смог растянуть его до трёх пальцев, но для Стайлза это было тяжело. На этот раз Стайлз не был расстроен, потому что в конечном итоге Питер довёл его до оргазма, и смешал свою сперму с его, когда трахал влажный кулак парня. Они оба были невероятно довольны произошедшим, и это только укрепило решимость Стайлза довести всё до конца и сделать правильно.
В течении следующих полутора недель он растягивал себя каждый раз, когда принимал душ, а ещё ночью перед сном, когда проводил её дома. Он мог вместить в себя пять своих пальцев, зная, что пальцы Питера толще, чем его. В следующий раз, когда они попытались заняться любовью, Питер смог проскользнуть внутрь него, и чуть позже Стайлз понял, для чего нужна простата.
Так что это был не первый раз, когда они занимались сексом, но Стайлз знал, что будет дорожить этой ночью, даже если продолжить дразнить Питера за его неловкость. Ещё Питер не был слишком нежным, и было бы справедливо, если бы Стайлз немного подразнил его из-за скрываемой внутри романтической стороне.
На следующее утро мужчина стал серьёзен, сел на диван и посадил Стайлза к себе на колени, обнимая. Он пытался уговорить его поговорить с шерифом. И это нужно было сделать. Они должны переехать через месяц, Стайлз уже начал помогать Питеру собирать вещи.
Они хотели переехать в маленькую квартирку недалеко от кампуса.
Это было милое местечко неподалёку от места, где будут проходить его занятия, а ещё рядом была кофейня. Также они бы были недалеко от школы, где будет преподавать Питер, так что это было очень удобно. Квартира была почти идеальная, да и Питер купил её за неплохую цену. Они привезли с собой все вещи Питера, так как планировали прожить вместе в течение следующих четырёх лет.
Стайлз всё ещё не мог поверить, что ему так повезло с Питером.
Как бы он не любил этого человека, это не значило, что он был готов разговаривать со своим отцом. Он не смог вспомнить, когда последний раз разговаривал с ним, не говоря уже о том, чтобы просто увидеться с ним. Он проводил три ночи в неделю у Питера со дня знакомства, и отец не знал об этом.
Стайлз очень не хотел этот разговор. Он даже не знал, что именно хочет услышать от отца, но он точно не хотел с ним говорить. Он знал, что он хочет (конечно, как тут не знать, ведь Питер всегда лезет в его дела), но он просто… не хочет. Но Питер собрался менять всю свою жизнь для него, и Стайлз подумал, что может сделать это для него. Не то чтобы это было мелочью, нет.
Разговор с отцом не будет пустяком впервые за несколько лет. Это он и твердил Питеру, которому, кажется, было всё равно. Он просто продолжил ехать, крепко держа руку подростка в своей руке. Питер оставался слишком спокойным, наблюдая за дорогой.
Казалось, они слишком быстро приехали к участку, и Стайлз снова стал отказываться, не желая выходить из машины, а Питер снова переубеждал его. Вздохнув, парень вышел из автомобиля, плотнее укутался в кардиган, пытаясь утонуть в мягкой ткани.
Он видел знакомые ступеньки станции, где много проводил времени, бегая по коридорам несколько лет назад, когда шериф не мог оставлять его дома одного. Тогда отец был сломлен из-за потери жены. Странно было снова идти сюда сейчас. Эта странность образовалась после проведённых в доме Питера выходных, и она вспыхнула снова, заставляя пальцы, сжимающие кардиган, дрожать.
— Привет, Тара, — тихо сказал он. Женщина выглядела поражённой.
Он прошёл мимо неё, надеясь, что сможет отыскать кабинет отца по памяти. Он был доволен, что с легкостью нашел нужную дверь. Стайлз тихонько постучал, прежде чем заглянуть внутрь. Отец сидел за столом, на котором были разбросаны бумаги, а на краю стоял старый компьютер. Стайлзу стало неуютно.
— Эм… привет? — Стайлз чувствовал себя чужаком. Это, наверное, самое худшее, что он чувствовал себя чужим.
— О, Стайлз. Всё в порядке? — глаза отца расширились. Стайлзу показалось, будто отец постарел на несколько лет с их последней встречи, хотя, честно говоря, они на самом деле не говорили уже много лет.
— Да, да, мне просто нужно с тобой поговорить, — он попытался произнести уверенно, но не смог не переступить с ноги на ногу, выдавая волнение.
— А, хорошо.
Стайлз пробормотал то, что собирался ему сказать, потирая затылок.
— Стой… подожди, что? — переспросил отец, хмурясь.
— Я переезжаю, — повторил Стайлз громче. Лучше быть откровенным с этим человеком о том, что происходит.
— Что ты, чёрт возьми, имеешь в виду? — спросил шериф, а его голос стал холоден.
— Я имею в виду то, что я поступил в Беркли и поэтому переезжаю…
— Как ты попал в Беркли?!
— Ну, я взял несколько дополнительных курсов…
— Ты не в одиннадцатом классе?! — крикнул его отец, стукнув ладонью по рабочему столу. Стайлз был рад, что дверь кабинета закрыта.
— Нет. Нет, меня перевели после девятого сразу в одиннадцатый, так что я пропустил десятый класс. Потом я прошёл дополнительные курсы, получил диплом и поступил в университет.
— Я… — на глаза мужчины навернулись слёзы, и Стайлз не знал, что с этим делать, он ничего не мог поделать с тем, что его отец плачет. — Чёрт. Чёрт, парень, мне очень жаль.
Стайлз просто стоял, обхватив себя руками. Он не знал, что ему делать. Он чувствовал себя чужим для этого человека, он не знал, что говорить и как себя вести.
— Хорошо. Хорошо. Ты сказал, что поступил в Беркли? Как мы это позволим себе, ребенок? — Стайлз не хотел признаваться, что у него сдавило в груди. Прошло так много времени с тех пор, как этот человек называл его так. Проблема была в том, что это отец решил оставить Стайлза одного. И Стайлз не позволит небрежности отца ранить его.
— Я буду получать стипендию, — Стайлз не смог скрыть самодовольство в голосе. Он был умён, и это была победа над всеми, кто называл его тупицей, или издевался над ним, или смотрел свысока.
— А остальное? Как насчёт расходов на проживание? — это был справедливый вопрос, но он разозлил Стайлза. Мужчина знал бы, если бы обращал внимание на Стайлза, но он не знал, и это тоже было проблемой.
— Моя родственная душа, — сказал он, решительно глядя на отца.
— Ты… ты нашёл свою родственную душу? — после этого отец не сдержал слез, и даже не подумал скрыть их. Стайлз не знал, что делать, как утешить человека, которого он так долго не видел.
— Да… эм, в октябре, — признался он, вздрагивая, когда мужчина всхлипывает. — Он заплатит за остальное.
— Ох, — ответил отец, глядя куда-то вниз.
— Да, — Стайлз не знал, что сказать. Он должен… ему нужно сказать это, он же собирался. — Хотел бы встретиться с ним?
Его отец только кивнул, его улыбка выглядела как гримаса, но Стайлзу было всё равно.
— Ты мог бы прийти к нам сегодня на ужин? — Он предложил, а потом задумался. Он не виноват, что стал так часто бывать у Питера, что чувствует хозяином там, а не в родном доме.
— Прийти
к вам на ужин? — снова повысил голос мужчина.
— Ну… да? — Стайлз попытался немного отодвинуться назад.
— Стайлз, как часто ты не бываешь дома? — спросил его отец, и Стайлз почувствовал себя виноватым, хотя это было не так.
— Если честно, гораздо чаще, чем нужно, — он говорил твёрдо, не позволяя отцу делать из себя плохиша. Стайлз не сделал ничего плохого, и если этот человек всё-таки будет так думать, что ж… он всё равно переезжает, как и сказал.
— И кто же, блять, дал тебе на это право?
— Нет! Не говори так! Ты не был родителем с тех пор, как умерла мама, и не нужно быть им сейчас! — сказал Стайлз. Его руки сжались в кулаки, дрожа от переполняющей его ярости.
— Подожди! Я знаю, что был немного отстранённым, но…
— Немного отстранённым?! — закричал Стайлз. — я не был дома три недели!
Отец Стайлза стал выглядеть ещё более разбитым, Стайлз видел, как он хочет оспорить, но не может. Парень схватил ручку со стола и написал в уголке чистого листа, вытирая глаза.
— Это… это квартира Питера. Если хочешь, приходи на ужин.
А потом он ушёл, яростно вытирая глаза, он почти бежал до стоянки, где его ждал Питер.
***
— Я люблю тебя, — сказал Стайлз, откидываясь в объятия Питера. Они стояли в гостиной. Стайлз только что закончил свой первый день в университете. Питер приступит к работе только на следующей неделе, так что мужчина завершал их переезд, распаковывая вещи, пока Стайлз учился. Теперь у них было почти все: шкаф с одеждой в спальне и ещё один с посудой на кухне.
— А я люблю тебя, — сказал Питер, касаясь кожи шеи Стайлза, прижимая парня к своей груди.
Стайлз расслабился, растягивая губы в улыбке. Он знал, что ещё остались коробки, которые нужно разобрать, что нужно научиться ориентироваться в кампусе, что Питеру нужно привыкнуть к новому месту работы. А ещё ему нужно позвонить отцу, что было очень непростой задачей, но шериф, кажется, был полон решимости восстановить общение с ним.
Но сейчас Стайлз вздохнул, прижавшись к Питеру и посмотрев на их метки с улыбкой.
