***
Но все же Россия понимает, что США не ясновидец. Тот не может видеть мысли в головах. Это попросту нереально. Хотя, может оно и к лучшему? Федерация не очень хочет показывать свои чувства. Даже спустя много лет, он продолжает ненавидеть Америку. Двуличная игра американца больно резанула по сердцу. Остался лишь шрам, что растет с каждым днем. В какой-то мере Россия понимает, что надо было высказать всё в лицо. Рассказать о наболевшем и терзающем. Тогда бы Штат не был таким самоуверенным. Возможно его бы терзали сомнения и совесть. Увы, но всё прошло. Пора отложить это дело в долгий ящик, и радоваться жизни. Ты ведь этого хочешь Россия? Просто убежать от проблем. Но проблем, как основных, так и вторичных не было. От кого убегать, если не от прошлого? От себя самого? Но ты не совершал ошибок. Ты жил, в какой-то мере полюбил. Это не ты рушил мост взаимоотношений. Это был Америка. Пора признать своё прошлое. Посмотреть правде в глаза. И продолжить идти дальше. Это ведь просто… или всё-таки, нет? Россия тупит взгляд. Не поднимает голову, смотрит в пол. Он не хочет встречаться взглядом с кем-нибудь ещё. Сверхдержаве нужно немного больше одиночества. Хоть капельку, чтобы в сотый раз поразмыслить над своей жизнью. Выпустить из легких воздух, оказалось сложнее. Федерация бьёт рукой по своей грудной клетке. Кашляет. Прерывисто, но громко. Такое чувство, что Россия сейчас просто умрет от недостатка кислорода. Парень машет рукой, и удаляется. Китай смотрит на уходящую фигуру, но не говорит ничего против.***
Боже, только я так могу. Умудрился сглотнуть слюну, и подавиться. Наверно это выглядело глупо. В любом случае мне надо было уединиться. Теперь это реализовано. Хоть немного глупо, но грех жаловаться. Что хотел, то получил… …Не знаю сколько провел в ванной комнате. Надеюсь меня не потеряли. Хах, оставить свою омегу на растерзание стервятникам. Россия, ты самый лучший альфа. Как смешно. Хотя… какой я альфа. Это так… просто для вида. Сын СССР. Маска, ничего больше. В коридоре сталкиваюсь с Китаем. Омега молчит. Затем, что-то бурчит, но после более громко выговаривает: — Мы пособачились. Не мог бы ты разъясниться с США? — Да, конечно, — от собственных слов бросает в дрожь.***
России отвратительна данная компания, но он идет прям к двери. Ему навстречу выходит Япония. Та всегда оставалась стервой. Такая бесячая со своей ревнивостью. Аж до тошноты. Америка гордо восседает на стуле. РФ в принципе не хочет, что-то разъяснять, из-за этого он делает вид, что что-то забыл. Русский проходит к столу и неторопливо начинает, что-то искать. Ну, или создает видимость. Америка пилит взглядом славянина, но не выдерживает. — Я хочу поговорить, — голос демократа тверд. Федерация пропускает слова мимо ушей. Закрывает ящик, и как бы невзначай говорит: — Значит не здесь. Он только собирается уйти, но рука схватившая его за плечо не дает пошевелиться. Штат сжимает до боли. Как всегда. — Снова ты за старое… Я не хочу с тобой общаться. Ты мне омерзителен! — выкрикивает Россия. Япония стоявшая за дверью прислушивается. Даже Китай встрепенулся от громкого, холодного тона. Славянин не особо следил за своим говором. Привыкший к прямолинейности, Сверхдержава не брал в расчет мнение других. До лампочки. Только японка хочет открыть двери и разобраться, но запоздало понимает, что они закрыты изнутри. За стеной слышатся выкрики Федерации, а затем резкое молчание. Биение стекла. Трехэтажный мат. Крики Штата. — Что у вас там происходит? — спрашивает Китай. — Ничего, — говорит Америка. Омеги переглядываются. Это шутка такая? После слов американца слышится ругательство. Россия, что-то выкрикивает, а затем снова биение стекла. Да, что там такое?! Германия получивший сообщение от США пришел вовремя. Япония только собиралась выломать дверь. По сообщению можно только понять, что… какие-то важные дела, Россия, уединение, убрать омег от двери. Информативнее некуда. Немец согласился, и оставил Польшу на балу. Шикарно…***
Штат прижимает русского к стене. Славянин холоден. По-настоящему холоден и это немного пугает демократа. После случившегося отношения резко сменились на «нет». А сейчас, русский объединился. Это и стало своеобразным ледоколом. Нет, Америка не имеет права на присвоение, но… слишком сильны воспоминания. Они истерзали его душу в клочья. Иногда демократу казалось, что он курит похлеще РФ. Это только в лучшем случае. Появился недосып, а это повлекло за собой выпивание нескольких чашек кофе по утрам. Америка почти не чувствовал себя живым. Существовавшим, более точная формулировка. Когда-то помощь для Японии разрушила всё то, что они с таким трудом выстраивали. Они прожили пять лет вместе, а потом… потом РФ забрал вещи и уехал. Сменил номер телефона, поменял все свои контакты, место жительства. Так и разошлись они. Без ссор, без паники и без разбирательств. Америка прекрасно понимал, что переубедить славянина практически невозможно. Из-за этого не искал. Продолжил жить, думая, что тот сам опомнится. Вот только… Россия не опомнился. Бездейственность США наоборот подтверждала все стереотипы. Вскоре, из хозяйственного, любимого и родного, Америка стал — мразью, долбаебом и сукой. Вся жизнь Америки крутилась рядом с Россией. При их «расставании», Штату казалось, что от него оторвали половину души. Все те воспоминания мощным осколком впились в сердце, а затем треснули на много кусочков. Теперь уже их невозможно достать. Россия не обращал на него внимания. Через год с чем-то вступил в брак с Китаем, это и заставило не на шутку приревновать. Америка больше не имел заявлять права на РФ, но чувства, что лежали на дне души, требовали этого. Абсурднее всего было то, что вышел Россия за омегу. Лишь США знал, что Сверхдержава омега. Теперь же эта самая «омега» выходит замуж за… омегу?! В Америке за считанные секунды появились противоречия к данному союзу, но своё обещание он сдерживал. Штат смиренно молчал. Молчание не длилось долго. Кажется Россия тоже хотел поговорить. Иначе все эти взгляды, нельзя было описать. Томный взгляд, из-под полуопущенных ресниц, что заставляет сердце пропустить замедленный удар. Захлебнуться в потоке ощущений. — К черту, — тихо, говорит Штат, куда-то в шею России. Запрокинутая голова. Америка отмечает, что метка за годы не стерлась. Интересно, как на это отреагировал Китай? Но в следующее мгновенье, эти самые мысли неприятно щипают душу. Америка с не присущей жадностью прикусывает кадык. Кровь, алыми струйками стекает по шее. Он просто мечтал это сделать с их последней встречи. Железный привкус оседает на языке. РФ не протестует, но и предпринимать хоть какие-то действия, не горит желанием. Омега невнятно мычит. Слышно тихую ругань, и Америка поднимает свой взгляд. Неловкая пауза. Глаза Федерации голубые. Темный омут, с прекрасной ясностью. Ты видишь дно в этих глазах, но проблема в том, что это иллюзия. Нет в этих глазах дна. Когда ты попытаешься прочитать эмоции, то попадаешь в капкан прозрачной воды. Холодной, прозрачной воды, с нездоровыми оттенками голубого. Чем-то похоже на озеро Тахо, вот только здесь тебя никто не спасет. Эта глубина поглотит тебя всего. Россия забрал у Америки душу. Федерация молчит. Смотрит в потолок и молчит. Он дал Штату зайти так далеко. Что же будет дальше? — В прошлый раз ты меня не выслушал, — говорит демократ, нажимая на плечи русского. Славянин ложится на гладкую поверхность стола. Продолжает упорно молчать, и это беспокоит Америку сильнее. Россия не предпринимал никаких попыток вырваться, и это бездействие сильно нервировало Америку. Тихий рык, но омега продолжает пилить взглядом потолок. — Ты всегда таким был, — с сожалением, говорит Федерация. — Это каким? — Думающим только про себя. Не понимаю, как я раньше тебя терпел, — Штат пропускает сказанное в свой адрес, и говорит то ли извиняясь, то ли оправдываясь. — Разве мы друг друга не любили? Что мы по-твоему делали все те годы? — Я жил с предателем. Как тебе такое изречение? — Думай что хочешь, но я таким не являюсь. Единственное, за что я себя корю, — это мое бездействие… В твоём отношении. — Вау, — говорит славянин, закатывая глаза. Ему не впервой сталкиваться с ложью. С ложью любимого человека. Как прискорбно. Они давно не были в такой ситуации. Федерация отвык от такого напора, и этих клыков, что нещадно сжимались на его шее. Русский вдруг выгнулся в спине, когда Америка сжал челюсть на его плече. Именно там стояла метка, поставленная пять лет назад. Славянин выпускает выдох через плотно сжатые зубы. Ощущения были другими. Они сильно отличались и от предыдущих, и от недавних. С Китаем, РФ был нежен. Федерация не врал, и относился с осторожностью. Русский не ходил по тонкому льду. Наоборот, выстраивал мощные баррикады, а Китай неспешно, но с усилием плел семейное гнездышко. Это была идиллия, которая не могла разрушиться… вот только стоило на горизонте появится США, как всё пошло по п*зде. Россия рычит. Он определенно недоволен сложившейся ситуацией, в отличие от Америки. Тот довольно облизывал место укуса, трогал за все места, до которых мог дотянуться. К слову, трогал он всё. До всего руки доходили. — Мерзавец, — говорит Сверхдержава, когда Штат ловким движением рук снимает с него рубашку. Сейчас здесь свершится грех. Самый настоящий грех, который только можно взять на душу. До чего Россия докатился? Это его самый страшный сон, но… что может быть лучше? Да, именно так. России давно не хватало всего этого. Грубости вперемешку с нежностью. Штат всегда бесил, но в романтике толк явно понимал. По крайней мере, так казалось окружающим. Все его действия прямо-таки сочились любовью. Вот только один Федерация разглядел в этих действиях простую похоть, не больше. А самое печальное здесь то, что сам Сверхдержава наступил на эти *банные грабли! Вот всех обходил стороной, и именно перед США упал на колени. Лучше не придумаешь. — Как же я тебя ненавижу, — говорит Россия, вспоминая прошлые годы. Воспоминания режут ножом по сердцу, но он держится. Ловко уходит от всех проблем закрываясь в себе. Ему кажется, что это наилучший вариант развития событий. — Я понимаю за что, — искренне отвечает Штат, отдаляясь от шеи. Федерация удивленно смотрит на американца, но слов связать не может. Наверно это его поражение. — Ничего ты не понимаешь, балбес, — говорит Федерация. Америка смеётся. Провести кончиками пальцев по выступающим ребрам, что натягивают кожу. Казалось, что одно неправильное нажатие и ребра треснут. Разорвут тонкую кожу, выступая нелицеприятными обломками, но Сверхдержава был по своему хрупок и силен. Америка знал, что этот вид внятен только ему. Иначе бы другие страны знали, что Россия это омега, но никак, блять, не альфа! — Ты всё такой же. Мой, и только мой, — шепчет на ухо Федерации Америка. Россия красноречиво закатывает глаза и хмыкает. В чем-то Штат прав. Сколько бы лет не прошло Россия будет помнить эту улыбку, солнцезащитные очки, что всегда мешались, тембр голоса, заливистый смех и запах. Запах углей и дождя. Да, именно такой аромат был у США. И именно такое сочетание, било чуть ли не тревогу в голове Федерации. Близко, близко, близко! Россия шипит, а затем выгибается на столе. Руками скидывает все документы, и даже кейс с деньгами. — Мы вроде бы хотели подписать важные документы, — только начинает Россия, но Штат затыкает его поцелуем. Прикусывает нижнюю губу и оттягивает. Проскальзывает в рот, смешивает слюну и кровь. Присущая ему грубость отдаётся чем-то собственническим. Америка любил заявлять о своих правах. Даже в том случае, если это ему не принадлежит. Они встречаются взглядами. Безумство захватывает с головой. Резкий порыв вперед, чтобы схватить Америку за грудки, а после откинуться назад, притягивая за собой. Они сталкиваются в сумасшествии. Кусаются, трогают, порыкивают. Россия доверчиво запрокинет голову назад, чтобы Штат поставил новую метку. Америка будет рычать, Россия — стонать. Открыто и пошло. Он вскружит голову демократа. Пусть здравый рассудок помашет тому ручкой. Федерация выгибается, когда Америка расстегивает ширинку штанов. Чуду не суждено было сбыться. Обламывает их Беларусь, что на полном ходу вскочила в комнату. Как она это сделала? Загадка. Как оказалось, Казахстан снова столкнулся с проблемой под именем, — «Канада». Для разрешения конфликта нужен был РФ. Одна угроза от русского и канадец не будет тревожить казаха месяц. Как удобно. Парни переглядываются. Паника, стыд, отчаянье, — все чувства накрыли двух держав. Очень компрометирующая ситуация. Просто ужасно… Девушка выбегает из комнаты. До сверхдержавы запоздало доходит вся суть. Лишь спустя несколько секунд Россия на всех парах выбежит из комнаты. По дороге он натягивает рубашку, и застёгивает штаны. Он ловит белоруску у зала. Там, где всё скопление стран. Несколько нещадных метров до раскрытия секрета. Если двери откроются то… будет не очень удобно, если кто-то увидит как РФ прижимает к стенке свою сестру. Ну, и что, что прижимает. Ничего ведь не случилось. Если не считать: расстегнутую рубашку, укусы на плечах и шее, слюну на подбородке. В остальном всё в полном порядке… Он зажимает её рот своей ладонью. Девушка что-то мычит, но Федерация одергивает. Сквозь плотно сжатые зубы говорит: — Не дай бог, кому-то расскажешь. Прибью. Поняла?! — выкрикнул РФ. Беларусь скованно кивает. Россия отпускает сестру. Больше она его не интересует.***
Проходит месяц. Ничего не меняется, кроме отношений Беларуси и РФ. Было видно, как трудно ей даётся общение с русским. Тот момент постоянно напоминал о своём существовании. Она свела общение со старшим братом на «нет». На том и порешали. Никто не хотел что-то ворошить.***
Не помню, что чувствовала на тот момент. Было немного отвратительно от представшей картины, но… я ничего не могла поделать. Китая стало мгновенно жалко. За что ты так к нему? Этот вопрос я тебе часто задавала, но ты отводил взгляд или менял тему разговора. Ох, как мне теперь с этим жить? Сколько себя помню. Скрывать вот такие «страсти» было очень трудно. Как мне теперь смотреть в глаза Китая? Не хочешь дать мне совет, а, брат? Я уже раз сто пожалела о своём решении. Ну, надо было мне так вляпаться. Даже выговориться некому. Возможно, я бы не смотрела на это так косо, если бы не… мой брат — альфа. Россия пытался замутить с США, который тоже альфа. Чего?! Это вообще возможно?!***
Со Штатом мы практически не виделись. Проблема заключалась в том, что Китай после того случая смотрел на меня косо. Скорее всего догадывается. А чего я собственно ожидал? У меня вся шея и плечи в отметинах. Ему нужно было как-то об этом рассказать, но… как? Теперь я сомневался в собственных чувствах. Кем мне приходится Китай? Что между нами? Блять, США умеешь же ты всё портить! Жил не тужил, но стоило тебе появится, как… неважно. Хотя я смог разобраться в себе. А как насчет тебя? Простить или же послать? Я знаю, что ты придешь. Осталось только ждать… Как и предполагалось ты пришел. На первом этаже слышится звонок. Я понятия не имею, что мне стоит сделать. За прошедшее время отношения с Китаем свелись на нет, но я не знаю. Вхожу в спальную. Он не спит. Читает какую-то книжку и слушает музыку. При виде меня, он достает наушник из уха. Скорее всего уже догадался. Я молчу. Ну, а как по вашему мне стоит об этом сказать?! Китай, тут США пришел, я пойду, не жди до завтра. Так, что ли?! Он понимает всё без слов. Кашляет, а затем подходит ближе. Сжимает мои руки в своих. Мы неотрывно смотрим друг на друга. — Как насчет свободных отношений? — спрашиваешь ты. От твоего голоса мне хочется провалиться сквозь пол. Так отвратительно я ещё себя не чувствовал. Ты искренен, и это самое худшее чувство. На меня давит совесть. Она поглотит меня изнутри. Как же я себя ненавижу. Самое отвратительное то, что я натягиваю на лицо улыбку и робко киваю. Ты улыбаешься. Отпуская мои руки ты что-то бурчишь. Ложишься на кровать будто бы меня нет. Чувствую себя немного паршиво, но хотя бы совесть не гложет. Топчусь на месте. Ты с кем-то переписываешься. Я могу наблюдать как на экране ноутбука мелькают новые сообщения. Раздаётся характерный звук. Думаю тебе нужно побыть одному. Медленно спускаюсь по винтовой лестнице вниз. Надеваю куртку. Синоптики обещали сильный ветер. Посмотрим на их прогнозы. Открываю дверь. — Привет, — шепчу я. Америка выпускает облачко дыма. Широко, улыбается. Искренне и тепло. Мне не хватало его улыбки. Что бы я про него не сказал, он всегда будет моим идеалом. Именно это я и ненавижу. — Я надеюсь ты мне расскажешь про тот случай, — выдаю я. Улыбка с лица американца исчезает. Демократ неуверенно говорит: — Да, конечно. Было видно, что его настроение испорчено. Не полностью, но всё же. Я попытался завязать тему, но тщетно. Мы шли в тишине.***
Я понимал, что до ресторана ещё далеко. Настроение ниже нуля. Отличное начало. Я понятия не имею, что делать. Вроде бы Раша хотел завязать разговор, но… ты не мог придумать ничего получше?! Темы хуже некуда! Напоминание о нашем разводе. Это ужасно! Мне хотелось поговорить нормально, но видимо мы с самого начала всё испортили. Первоначально, ты не открывал мне дверь. Сколько я там простоял? Понятия не имею. Второе, ты с самого начала решил поговорить про наш «развод». Третье, наш разговор оставлял желать лучшего. Красотища. Мне бы хотелось поговорить о чём-нибудь нормальном, но как вернуть те отношения?.. Идея! Я начинаю говорить о прошлом. Ты слушаешь, а после заливаешься смехом. Да, я знал, что тебе понравится. Мы продолжаем, а затем я медленно меняю тему на более настоящую. Ближе к настоящему времени. Так-то лучше. Я вижу яркую вывеску. Мы почти пришли…***
Очередной сбор. Япония чуть ли не силком тащила меня туда. С горем пополам, но я соглашаюсь. Возможно это шанс увидеть РФ. Я уже предвкушаю нашу встречу, но Япония резко меня дергает. Хватает меня за пиджак, и начинает, что-то шептать мне на ухо. Я едва различаю слова, что она говорит. Это пошлости, в которых я не вижу никакого смысла. Япония была не больше… я даже не знаю, как её назвать. Я с ней просто… потому что! Она сломала мне жизнь. Я от безысходности связался с ней. Я глупец. Только сейчас я понимаю, что надо было поговорить с Федерацией. Хоть как-то, но решать эту проблему. Я предпочел скрыть. Вот моя плата за молчание. Предпочитаю убрать твои руки с моих плеч. — Мы вроде бы хотели пойти на собрание? — Да, конечно, — неловко отвечает она. Ей стало немного не комфортно, но стоит подойти Южной Корее, как Япония начинает излучать радость. — Ты не против, если я заберу её на один танец? — спрашивает альфа. Я кратко киваю. Он её уводит. Ну, от одной проблемы уже точно избавился. Прекрасно зная их, не увидя меня, они ещё несколько раз станцуют. Стоит японке повернуться, и я одариваю её доброжелательной улыбкой. Вали уже. С деловитым видом покидаю зал. Белоснежные стены коридора, и постеленный на паркет, красный ковер. Как официально. Проходя по коридору, оглядываюсь. Может Федерация притаился за одним из углов? Сколько я так хожу? Я навернул два круга! Притом меня даже не ищут. Как удобно. В какой-то степени. Если честно, мне надоело. Голова немного идет кругом, но я упорно продолжаю искать Сверхдержаву. Во рту появляется привкус никотина, и я понимаю, что пора закурить.