Летний снег

Все кончается, мой друг, Разрывают кольца рук Свитые в тугую плеть Боль и сказка, свет и смерть. Просто, чтобы каждый знал, Что всему, что он искал, Скоро тлеть углем в золе, Скоро гнить в сырой земле.

      Эйегон вместе с Квентином обедали на балконе выделенных им покоев. Еда оставляла желать лучшего, дорнийцы любили острое и никогда не жалели специй в свои блюда, так что пища в столице казалась Эйегону слишком уж пресной. Оберин Мартелл с пинка открыл дверь и одарил племянников странной полуухмылкой. - Где ты был? – сурово спросил Эйегон. - Беседовал с сыном десницы. - С которым из? – уточнил принц.       Два дня назад в столицу вернулся Джейме Ланнистер и все обитатели замка с ужасом едва признали в нем бывшего великолепного рыцаря. Ланнистер провел в плену у северян два года и казалось постарел за это время лет на десять. Вместо прекрасного золотоволосого, гладко выбритого, одетого в белоснежные доспехи Золотого Льва, в город вошел грязный, обросший жесткой соломенной бородой, худой и изнеможденный человек. Но ужас ситуации заключался не в этом, из плена сир Джейме вернулся не полностью, оставив на Севере свою правую руку. Стоит ли уточнять, что сир Джейме был правшой и левой рукой даже задницу подтереть не мог, о мече теперь и речи не шло. Король Джоффри однако встретил его со всеми почестями и оставил за Джейме титул лорда-командующего своей личной гвардии. - С Тирионом, разумеется, сиру Джейме сейчас не до учтивых бесед, сегодня примеряет свою новую руку, говорят она целиком отлита из золота, - усмехнулся Оберин, садясь за стол. - Ему повезло, что он лишился руки, а не головы, - заметил Квентин. - Он был слишком ценным пленником, для того, чтобы Старки рискнули отрубить его злосчастную голову. Впрочем, это уже стало не важно, когда Кейтелин Старк отпустила его в тайне от сына, в надежде, что Джейме сможет вернуть ей ее дочерей. - Это был безумный поступок, - задумчиво произнес Эйегон. – Безумный и глупый. - Она мать, - ответил Оберин. – А матери готовы совершить любое безумство ради своих детей. Думаешь Элия не была безумна, когда тайно подменила тебя на другое дитя? Благодаря ее безумству, ты сейчас сидишь здесь и пьешь самое дерьмовое вино на свете. - И что же, Джейме теперь исполнит просьбу Старков? – полюбопытствовал Квентин. – Полагаю, это довольно проблематично, учитывая, что Арья Старк пропала два года назад, а Санса теперь является супругой Тириона Ланнистера. Вряд ли он готов так быстро расстаться со своей юной женой. - Думаю, что это теперь не важно, - мрачно ответил Оберин. – Робб Старк мертв. Короли этой осенью падают, словно листья. Этак Железный Трон вернется к тебе сам собой. - Трон не вернется ко мне сам собой, - Эйегон встал и нервно прошелся по комнате. – Его можно вернуть только развязав войну. Этот Джоффри Баратеон, что ты о нем думаешь, дядя? - Серсея Ланнистер утверждает, что у Его Милости твердый характер. Но она мать, а матери слепы к недостаткам своих детей. А между твердым характером и глупостью лежит большое расстояние. Мальчишка многое почерпнул из речей своего отца, только не то, что нужно. По сути престол сейчас занимает Роберт Второй. - Скорее уж Эйерис Третий, - ответил ему Квентин Мартелл. – Прости, - он покосился на Эйегона. - Не извиняйся, я знаю кем был мой дед. Но меня беспокоит не Джоффри, вы оба не хуже меня знаете, что страной на самом деле сейчас правит не Джоффри, а его дед Тайвин Ланнистер. И не мне напоминать вам, что опасней человека в Семи Королевствах нет. Робб Старк не проиграл ни одной битвы, он обходил ловушки Тайвина , он пленил его сына, одного из величайших рыцарей. Но все же Тайвин Ланнистер победил, даже не встретившись со Старком на поле боя. Он знает, что войны не выигрывают не только мечами, но и письмами. - Видимо он вступил в сговор с Болтонами и Фреями, оба этих дома были союзниками Старков, но не имели в этом деле практически никакой личной выгоды. Теперь Болтоны правят Севером, а Фреи Речными Землями. Дом Старков практически стерт с лица земли, а наследник дома Талли, сейчас пленник Ланнистеров. Тайвину Ланнистеру стоит отдать должное, он прекрасно умеет договариваться. - Он прекрасно умеет запугивать, - хмыкнул Эйегон. – О чем ты говорил с Тирионом? - Ни о чем важном, - Оберин плеснул себе вина. – Меня забавляют попытки Ланнистеров задобрить меня. Я внушаю страх в их львиные сердца и это приятно. Он пытался скормить мне сказку о том, что Элию убил какой-то Амори Лорх. Григора Клигана в столице нет и чувствую, что он появится в городе не раньше, чем мы вернемся в Дорн. - Кто такой Амори Лорх? – заинтересовался Эйегон. - Какой-то рыцарь на службе Ланнистеров. Говорят, его убили в Харренхолле. Он принес лорду Тайвину тело Рейенис. Твоя сестра пряталась под кроватью своего отца, словно верила, что Рейегар еще способен защитить ее. Тирион заявил, что сир Амори действовал по собственному усмотрению в надежде заслужить милость нового короля. Ненависть Роберта к Рейегару ни для кого не была тайной. - Зачем это надо было Тайвину Ланнистеру? – задумался Квентин. – Он мог бы оставить Роберту грязную работу. - Ланнистеры примкнули к Роберту с запозданием и должны были доказать ему свою преданность. Когда лорд Тайвин положил тела детей перед троном, никто больше не мог сомневаться, что они порвали с домом Таргариенов навсегда. И Роберт не скрывал своего облегчения. Даже он, при всей своей глупости, понимал, что его трон обретет устойчивость только со смертью детей Рейегара. Однако он мнил себя героем, а герои детей не убивают. - Робба Старка убили так же зверски? – Эйегону почему-то стало интересно. - Его сердце проткнул кинжалом Русе Болтон на свадебном пиру Эдмара Талли и Рослин Фрей. Говорят, в поле парень был чересчур осторожен - он держал своих людей в строгости и окружал себя телохранителями. - Значит, лорд Уолдер убил его под собственным кровом, за собственным столом? – Эйегон нахмурился. - Вот тебе и законы гостеприимства. - Уолдер Фрей - злобный старикашка, который занят только тем, что ласкает молодую жену и перебирает в уме все нанесенные ему обиды, - фыркнул Оберин.       Эйегон тяжело вздохнул, он знал, что вернуть трон будет сложной задачей, но сейчас находясь в этом замке, окруженный людьми, которых ему предстоит победить, Эйегон четко осознавал, что бессилен против хитрости Тайвина Ланнистера. Он в один раз подавил бунт и подчинил короне вышедшие из под контроля королевства. А у Эйегона нет ничего, кроме слабой поддержки Дорна. Заяви он сейчас о себе и дело пойдет крахом. Он посмотрел на бескрайнее Узкое море. Где-то там за синими водами находились его отец и сестра. Сестра с двадцатитысячным войском и тремя драконами. Ему была отвратительна сама мысль об этом, но все же Эйегон понимал, ему нужна поддержка Рейены. Только объединившись они смогут одолеть врага. ***       Септа залитая золотым солнечным светом поражала воображение. Но вряд ли кто-то, кроме скромно стоящего у дверей Эйегона, смог это оценить. Взгляды собравшихся были прикованы к Джоффри и Маргери. Сейчас они действительно выглядели царственной парой. Маргери Тирелл с глазами лани и водопадом мягких каштановых волос была прелестна в кремовом мирийским кружевом расшитым сотней розовых бутонов. Джоффри не уступал невесте в великолепии. Жених облачился в алый дублет на груди которого были вышиты золотые лев и олень. Золотая корона в виде оленьих рогов украшала его светлые волосы. Эйегон сжал кулаки. Его корона не будет иметь никаких дурацких рогов, ведь он дракон, а не олень. Семь обетов и семь благословений были даны. Пропели свадебный гимн, причины, делающей брак невозможным, никто не назвал, и пришло время менять плащ. Мейс Тирелл бережно снял с дочери девичий плащ, а Джоффри принял сложенный невестин от своего брата Томмена и развернул его. Он окутал Маргери красной с золотом тканью и застегнул пряжку у горла - теперь из-под опеки отца она перешла под защиту мужа. - Этим поцелуем я клянусь любить тебя вечно! —произнес Джоффри.       Маргери ответила ему теми же словами, и их губы слились. Верховный септон, мерцая радужной короной, торжественно объявил, что отныне Джоффри из дома Баратеонов и Ланнистеров и Маргери из дома Тиреллов - одна плоть, одно сердце и одна душа.       За церемонией следовал пир. Джоффри и Маргери въехали в зал на парных белых скакунах. Пажи бежали впереди, бросая розовые лепестки под копыта коней. Эйегон невольно вспомнил свою свадьбу и горько усмехнулся, наверное это была самая скромная королевская свадьба в истории. Впрочем Эйегон и не король. Пока – не король. Бедняжка Мирцелла даже не смогла приехать на свадьбу брату. Иногда Эйегону становилось жаль свою супругу. В конце концов она не виновата, что родилась в семье Ланнистеров. Она еще дитя и пока невинна, к тому же у Мирцеллы явно было доброе сердце, в отличии от старшего братца.       Королевские гвардейцы проводили молодых до помоста, на почетные места под сенью Железного Трона, ради праздника задрапированного шелками - золотыми полотнищами Баратеонов, красными Ланнистеров и зелеными Тиреллов. Серсея расцеловала Маргери в обе щеки, а лорд Тайвин повторил это вслед за ней. - Наполним чаши! - призвал Джоффри. - За королеву, мою жену! - За Маргери! - грянуло по всему залу. – За Маргери! За королеву! - тысяча чаш со звоном сошлись вместе.       Серсея посадила дорнийцев за отдельный стол под самым помостом — место почетное и в то же время отстоящее от Тиреллов на всю ширину зала. И отсюда Эйегону было хорошо все видно. Блюда сменялись с такой скоростью, что он не успевал их пробовать, вино лилось рекой и дурманило голову. Менестрели то и дело сменяли друг друга и Эйегон почти не слушал, что они пели. Шуты, акробаты и дрессированные животные развлекали гостей фокусами и некоторые дамы следили за ними с явным интересом. Четверо мастеров-пиромантов создали из огня диких зверей, и те принялись терзать друг друга. За этим последовали волынщики, ученые собаки и глотатели мечей. Вскоре за окнами стемнело и многие гости упились до того, что начали засыпать прямо за столами. Король Джоффри внезапно поднялся на ноги, хлопнул в ладоши и вскричал: - Впустить моих королевских бойцов!       Золотые плащи распахнули двери в дальнем конце зала, и через них въехали двое карликов. Один ехал на большой серой собаке, другой на громадной пятнистой свинье. Щиты у них были больше их самих, в руках они держали копья. Один, весь в золоте, имел на щите черного оленя, другой, облаченный в серые и белые цвета, волка. Эйегон обвел взглядом лица гостей. Джоффри, весь красный, задыхался от хохота, Томмен верещал и подпрыгивал на сиденье, Серсея вежливо посмеивалась, и кажется, даже лорд Тайвин немного развеселился. Из всех, кто пировал за высоким столом, не улыбались одни только Тирион Ланнистер и его супруга Санса Старк. Эйегон вдруг подумал, что никогда не встречал девушки печальнее, чем леди Санса. Она была прекрасна: платье из небесно голубого шелка, рыжие волосы уложенные в высокую прическу, но кожа ее была бледна, а в синих глазах не читалось ни искорки стоящего вокруг веселья.       Всадники остановились перед помостом, чтобы приветствовать короля. В этот миг волчий рыцарь уронил свой щит и нагнулся за ним, а олений опустил копье и вытянул им первого поперек спины. Волчий рыцарь свалился со свиньи, и его копье угодило противнику в голову. Вдвоем они повалились на пол, а встав, попытались оба сесть на собаку. Когда они после большого шума и неразберихи вернулись в седла, оказалось, что каждый взял чужой щит и сел на чужого скакуна, притом задом наперед. В конце концов оба разъехались в противоположные стороны зала и развернулись, чтобы сойтись в поединке. Они сшиблись под хохот лордов и леди. Волчий рыцарь попал копьем в шлем оленьего и напрочь снес ему голову. Голова, разбрызгивая кровь, полетела по воздуху и оказалась красной дыней. Обезглавленный карлик несся между столов, размахивая руками. В конце олений рыцарь высунул голову из-под доспехов, и новый раскат хохота сотряс зал. Они собрались уже съехаться снова, но тут собака сбросила своего седока и вскочила на свинью. Свинья подняла визг, гости схватились за бока, олений рыцарь, в свою очередь, вскочил верхом на волчьего, спустил свои деревянные штаны и стал совершать рьяные телодвижения над тыльной частью своего врага. - Сдаюсь, сдаюсь, - вопил нижний карлик. У Джоффри от смеха вино потекло из носа. - Победитель! - вскричал он. - У нас есть победитель! Но это не настоящий победитель. Настоящий должен побить всех, кто пожелает с ним сразиться. Кто еще желает бросить вызов нашему маленькому рыцарю? - он повернулся к Тириону. - Дядя! Надеюсь, ты защитишь честь моего королевства? Ты можешь сесть на свинью! – зал накрыла волна всеобщего хохота. - Хорошо, ваше величество, я сяду на свинью… но только если вы сядете на собаку! - Я? Но ведь я же не карлик. Почему я? - Да потому, что вы в этом зале единственный, кого я наверняка побью! – хохот резко оборвался, лицо Джоффри побагровело от гнева, медленно встав со своего места, он налил чашу вином до самых краев, пошатываясь приблизился к Тириону и вылил содержимое кубка на голову своему дяде. - Не каждый король оказывает честь своему подданному, потчуя его из собственной чаши, - нашелся Тирион. - Жаль только, что вино пролилось. - Оно не пролилось, - прошипел Джоффри. - И я тебя не потчевал. Рядом с Джоффри внезапно появилась Маргери. - Возлюбленный мой король, - защебетала она. - Прошу вас, вернитесь на свое место. - У меня нет больше вина, - заявил Джоффри. - Как же мне выпить тост без вина? Услужи мне, дядя Бес. Раз уж ты не хочешь выступить на турнире, побудь моим чашником. - Почту за честь. - Никакая это не честь! Подними мою чашу с пола. - Тирион повиновался, но стоило ему взяться за ручку, Джоффри пинком выбил у него чашу. - Подними. Я сказал! Или ты столь же неуклюж, как и безобразен? - Тириону пришлось залезть под стол, чтобы отыскать сосуд. - А теперь наполни ее вином! - Тирион взял кувшин у служанки и налил чашу на три четверти. - Нет, карлик, не так: на колени! - Тирион опустился на колени и поднял чашу над головой, Джоффри взял чашу одной рукой, отпил из нее и поставил ее на стол. - Можешь встать, дядя. - Ваше величество, - с невозмутимым спокойствием промолвил лорд Тайвин. - Несут пирог. - Пирог? - Джоффри взял свою Маргери за руку. — Пойдемте, миледи, пирог.       Гости, поднявшись с мест, кричали, хлопали в ладоши. Огромный пирог неспешно плыл через зал - его везли на тележке. Король с королевой сошли с помоста навстречу пирогу. Джоффри и Маргери вместе подняли меч и вместе его опустили. Пирог раскрылся, и голуби вырвались из него в вихре белых перьев. Эйегон заметил, что Тирион и Санса воспользовавшись ситуации поспешили к выходу, но было поздно. - Куда это ты, дядя? Ты мой виночерпий, помнишь? - Мне нужно переодеться, с позволения вашего величества. - По мне, ты и так хорош. Налей мне вина. Королевская чаша стояла на столе, где Джоффри ее оставил. Тириону пришлось снова вскарабкаться на стул, чтобы достать до нее. - Мой дядя не притронулся к своему пирогу. Это дурная примета - не отведать пирога на свадьбе, - заявил он, набив рот. - Смотри, как вкусно, - он закашлялся и запихнул себе в рот еще кусок. - Суховат, правда, надо его смочить, - он хлебнул вина и закашлялся снова, уже сильнее.. - Ваше величество? - забеспокоилась Маргери.       Джоффри попытался опять глотнуть из чаши, но вино вылилось обратно и он скрючился пополам в припадке кашля. Его лицо налилось кровью, чаша выпала из рук. - Он подавился! - вскрикнула Маргери. Джейме Ланнистер, отпихнув Тириона, принялся колотить Джоффри по спине. - Переверните его! - орал Мейс Тирелл. - Переверните вниз головой и потрясите! - Воды, дайте ему воды! — вопил кто-то другой.       Джоффри царапал горло, оставляя на коже кровавые следы. Мускулы у него на шее точно окаменели. Эйегон встал из-за стола, чтобы получше разглядеть творящийся вокруг хаус. Одного взгляда на короля хватило, чтобы понять – Джоффри Баратеон умирает. Его лупили по спине, но его лицо становилось все темнее. Джоффри издал хрип, пытаясь сказать что-то. - Нееет, - выла Серсея. - Помогите же кто-нибудь, сын мой, сын мой…       Эйегон невольно вспомнил о Роббе Старке. Интересно, как на это отреагировала леди Санса. Он пошарил взглядом толпу, но не смог найти девушку. Вопль Серсеи и надрывное рыдание Маргери оповестили о том, что все кончено. - Мальчик умер, Серсея, - сказал лорд Тайвин. - Отпусти его, - но она не слушала. Понадобилось двое королевских гвардейцев, чтобы разжать ее руки, и тело короля Джоффри Баратеона безжизненно соскользнуло на пол. - Он подавился, подавился пирогом. - Нет, он не подавился, - лицо Серсеи исказилось от гнева. - Моего сына       отравили. Королевские гвардейцы, исполняйте свой долг, - приказала она. - Возьмите под стражу моего брата Тириона. Это он сделал. Он и его жена. Они убили моего сына, вашего короля. Немедленно арестуйте Тириона Ланнистера и Сансу Старк! – визжала она.       Эйегон не отрываясь смотрел на мертвеца. В глубине души он чувствовал какое-то странное удовлетворение. Эйегон не знал, кто это сделал, но с радостью пожал бы руку этому человеку. Хотя бы часть души его сестры и матери была отомщена.