Что мы делаем по ночам

В пятницу вечером бабушка с дедушкой привезли Дашку. Сами. Оказывается, моя мать просто забыла ее забрать. Они зашли в дом, мы немного поговорили и они уехали. Моя мать к ним так и не вышла, "мне", кстати, она тоже тогда не написала. Не знаю, чем она была так занята. Я очень люблю свою бабушку, хоть и общаемся мы довольно редко. Был один случай, когда Дашка была мелкая, лет шесть ей было, она чем-то не угодила матери, вроде слишком громко смотрела телевизор, в общем, сделала что-то совсем незначительное, помню, как мать влетела в детскую, сорвала телевизор и запустила его в стену. Дашка тогда настолько испугалась, что описалась прямо в кресле. Всё это происходило на моих глазах, я убежала из комнаты и позвонила бабушке. Наверное, я так сильно плакала, что вскоре она приехала, я вышла, и она забрала меня. Мне было лет тринадцать. Я сидела в машине, плакала и смотрела на окна моего дома, мне кажется, в одном из них я видела силуэт моей мамы. Она просто стояла и смотрела, как меня увозят. Тогда я уверовала, что бабушка - единственный человек, который не боится мою маму. Я почему-то думала, что только она сможет спасти и защитить меня и сестру. Помню, как мы приехали в бабушкину квартиру, это был не очень хороший район с дурной экологией, но там, за всеми этими замками, я почувствовала себя в безопасности. Мы много говорили с бабушкой, она всегда была готова меня выслушать. Иногда такие мои рассказы доводили меня же до истерики, мне становилось жаль себя, сестру и папу, я кричала что-то сугубо нелепое, например, что хочу лишить маму родительских прав, что хочу, чтобы она умерла и отстала от нас. Бабушка только качала головой и говорила, что «так говорить нельзя, что это большой грех». А мне было плевать. Уже тогда я понимала, что обратного пути нет и не будет. Я провела у бабушки недели две, я почти не выходила на улицу (не считая парочки вылазок в магазин за продуктами), у меня был страх, что меня выследит и похитит мать. Потом отвезет в лес и закопает. Помню, я часто сидела на подоконнике и пристально вглядывалась в окно, во двор, мне было важно знать, что меня никто не поджидает. Я могла сидеть так часами, потом меня вырубало там же. Не знаю, наверное, мои страхи как-то передались и бабушке - она была довольно напряжена, думаю, вся эта ситуация её напрягала, но она так и не обратилась в полицию по поводу моих побоев. А ровно через две недели после моего отъезда объявилась мама. Просто позвонила по стационарному. — Привет. Тебе не надоело? — Привет, мам. Что? — Ты прекрасно знаешь, что. Да, у нас с тобой полно проблем, но мы же можем жить ровно, не трогая друг друга. Мы же можем не прибегать к насилию для взаимопонимания. — Наверное. — Агата, возвращайся домой. Я пришлю водителя. — Мам, я хочу остаться здесь, у бабушки с дедушкой. — Понятно. — Мам... — Я же сказала, что будем жить мирно. Я не буду тебя... трогать. Я молчала, потому что слышала, физически чувствовала, как она закипала. — Считаешь меня пиздаболом? Считаешь, что твоя мать тебе врет?! Считаешь меня опасной?! Я же, блядь, сказала, что не трону тебя. Хули ты меня выводишь?! Тогда я положила трубку, а через несколько часов приехал водитель, и я вернулась в семью. Бабушка так ничего и не смогла сделать. Наверное, как и с моей сестрой. Дашка ушла в свою комнату, я слышала, как она плачет за стенкой. Я еще немного пошаталась по комнате и достала телефон. Ни одного нового сообщения, тогда я написала ей сама. «Привет. Как ты? Я соскучилась» Прочитано было почти моментально. Я села прямо на пол, поджала под себя ноги и стала ждать ответ. «Привет, малышка. Голова раскалывается» «Таблетку?» «))) не поможет» «Как жаль, я бы хотела тебя утешить сейчас» «Хочешь меня гладить?» Пауза. «Хочу» Это было полной дичью - утешать или гладить свою маму в таком контексте, но во мне было слишком много радости от того, что ей плохо сейчас, что ей ничего не помогает, что она способна испытывать боль и страдать. Я закрыла диалог и прислушалась - в комнате сестры воцарилась тишина, я знаю, что это такое, я знаю, что она испытывает сейчас, потому что я уже пережила подобное. Мне было жаль сестру, но мы не могли помочь друг другу. Она бы не поняла всего этого, всех этих переписок. Я тоже не понимаю себя. Я не знаю, как это расхлебывать в дальнейшем, когда моей маме захочется чего-то большего. Несколько раз она предлагала мне созвон, хотела меня услышать, но я всячески отнекивалась, говорила, что не могу говорить, что меня запалят родители. Тогда она высылала мне тонну смеющихся скобок. Думаю, ей нравилась всё это - запреты, очевидная разница в возрасте, иначе бы она во всем этом не участвовала. Не соглашалась бы на такие условия. Я не знаю почему, но эта переписка успокаивает её, радует и, самое главное, отвлекает от меня. Она не бьет меня, не трогает, если я пишу ей, а она мне отвечает. Но чем ближе наша фантомная встреча, тем больше я волнуюсь, я не знаю, что мне соврать ей и не утратить её интерес. Мне повезло через пару дней - каким-то чудом удалось узнать, что моя мать сваливает в Париж на какую-то конференцию. Об этом не могла знать девушка с лицом моей одноклассницы, но об этом знала я. Я немного пофантазировала, прикинула и перенесла свое "возвращение в город". Ничего подозрительного, просто "родители сдали билеты и мы вернемся на пару дней позже". Моя мать реально расстроилась, сказала, что "тогда сможем встретиться только через неделю, потому что мне срочно нужно уехать". Я была очень рада, я буквально скакала до потолка, потому что выторговала себе еще неделю.