POW Салли
В современном обществе есть множество «естественных» фактов о трёх типах людей: альфы, беты и омеги. В настоящее время парню выгоднее всего родится альфой или хотя бы нейтральной бетой, что чаще всего и происходит. Однако, есть и те, кто рождается омегой, хоть они и люди мужского пола. Они считаются отбросами общества или же подстилками для сильных альф, что так и жаждят заполучить свою хрупкую жертву. На улице можно часто встречать и обычные парочки. Тоесть женщина-омега с мужчиной-альфой, а в некоторых случаях мужчина-бета с женщиной-омегой или мужчина-альфа с женщиной-бетой. Есть очень редкие случаи, что альфы с альфами и омеги с омегами, а тем более парень-омега с девушкой-альфой. Звучит неправдоподобно, не так ли? Тем не менее, настоящая любовь постепенно испаряется из нашего мира, а в голову лезут только грязь и похоть. За то меня — пятнадцатилетнего парня с двумя хвостиками, похожими на небо волосами и странным керамическим протезом, у которого имеется глубокая трещина в правом верхнем углу — гормоны решили немного помучить и, сука, теперь я омега! Ах, вы, наверное, уже поняли, что из меня выходит самый лучший фрик… Меня не раз пытались изнасиловать альфы, но в отличии от остальных омег, я не терплю грубость по отношению ко мне. Знаете, протез иногда оказывается негодным, хоть под ним скрывается страшное, как моя жизнь, лицо. Почему? Потому что, когда альфы пытались снять с меня так называемую «защиту», то в скором времени они сами обсирались лишь с одного моего вида. Только дома я получал настоящую любовь от отца, что всегда поддерживал меня в такие моменты. Что касается течки… Блять, вы бы знали, как альфы бьются из-за этого! Да и я не лучше. Низ живота жутко ноет и тянет… Даже вспоминать не хочется, как это происходило в первый раз. Причём приятный запах хрупкого омеги перерастает все границы ожидаемых ферамонов. Если говорить о школе, то здесь можно даже не объяснять, что я — один из изгнанников общества. Только беты имеют обычную, даже интересную жизнь в хорошем смысле. Казалось бы, что я не найду себе место даже в компании таких же омег, но я одновременно и оказался прав, и грубо ошибся. Мои давние друзья — добродушная Эшли и умный Тодд — имели такие же проблемы, как и у меня. Это объединяло нас, оставляло такие же тёплые и крепкие отношения, как было несколькими годами ранее. Однажды отец сообщил мне, что пора бы сменить школу. На мои вопросы он лишь сочувственно качал головой, говоря, что это из-за моих хладнокровных и лицемерных одноклассников, однако нам придётся сменить жильё. Слава Богу, это оказались апартаменты Эдисона, где проживал старый-добрый Тодди. Увидев меня на пороге его квартиры, он очень обрадовался, но также задавал вопросы на счёт моего «позднего визита». Теперь я житель этого жуткого, но знакомого здания, ведь я не раз приходил к рыжеволосому в гости. А вот завтрашний день обещал быть «весёлым» и «интересным».***
Утро встречает меня с самого рассвета. Всю ночь я не мог заснуть, поэтому лишь лежал в полудрёме под тёплым белоснежным одеялом. Такое бывает, когда я резко переезжаю с одного места в другое. Одним словом — бессонница. Мелодично распевают что-то грандиозное неугомонные птицы, чьи голоса отдаются звонким эхом в бесконечном розовом свете раннего солнца. Будильник на мобильнике ещё не сработал, а на циферблате настенных часов стрелки показывают на ровно шесть утра. Символично, не так ли? Под боком тихо посапывает рыжий кот, иногда мило мурча во сне. Пугает лишь одно — глухой и частый стук моего сердца. Нет, не сам звук настолько страшный. Для меня было большим стрессом посещать новые учебные заведения, ведь плюсов было не так много, как минусов. По крайней мере мои друзья снова со мной, и их родители согласились перевести своих детей в другую школу, ведь подростков порядком достали унижения и оскорбления, как и меня. Правда взрослые не знали, что сделают только хуже… Пытаясь не разбудить отца, я на цыпочках прокрался в ванную комнату, на пути снимая с себя протез. Эшли спрашивала, что такого под моим искусственным лицом, ведь раз раны зашили ещё десять лет назад, значит рубцы должны быть еле заметными. Однако, не всё так просто. Да, шрамы и в самом деле затянулись, но последствия неудавшейся операции подтвердились. Тоесть, они всё ещё заметны и кажутся свежими. Это делает моё лицо ещё более уродливым, чем я крайне огорчён. Несколько секунд я упорно рассматриваю своё чёткое отражение в зеркале, холодным взглядом пронизывая все повреждённые участки кожи, но минуты достаточно, чтобы вывести меня из себя. Я чувствую, как голова начинает кружится от частых стуков моего сердца, а левая часть груди жутко болит. На душе становится страшно и тяжело, будто туда положили твёрдый камень. Рука инстинктивно хватает бритву отца, а острое лезвие скользит по запястью, на котором вырисовываются тонкие веточки тёмной крови. Хочется большего… Хочется, чтобы ещё десятки шрамов украсили раненые вены… Чтобы этой физической болью заглушить моральную… Алая жидкость нескончаемо капает на кафельный пол, а на лице играет безумная улыбка. Ещё немного «поигравшись» с бритвой, я тяжело вздыхаю и смываю кровавые следы. Только вот осталось перебинтовать запястье… Недалеко от себя я замечаю непримечательный бинт, который отец забыл положить в аптечку ещё вчера. Здоровой рукой я взял тонкую ткань и начал обматывать место порезов, а дальше я неспеша стал собираться в школу. Когда все утренние процедуры, включая завтрак, были завершены, то я, одетый в привычный мне чёрный свитер и рваные на коленках джинсы, уже собирался выходить в коридор, как на пороге меня встретил улыбчивый Тодд, чем меня сильно напугал. Из-за неожиданности руки ослабили хватку, и рюкзак свалился на пол, издавая громкий и неприятный звук. –Еби-и-ическая сила… Ты чего так пугаешь? — слабым голосом спросил я, нервно усмехнувшись. –Я не виноват, что у тебя такая реакция, — хихикнул Тодд, поднимая упавшую вещь и протягивая мне. –Спасибо, конечно, но больше меня так не пугай… — я взял из рук рыжеволосого рюкзак, делая шаг вперёд. — Пойдём? –Ага. По дороге в школу друг постоянно подшучивал надо мной, вспоминая недавно произошедшую ситуацию, а я лишь обиженно фыркал. Когда же мы уже подошли к самому́ учебному заведению, то у крыльца нас поджидала зеленоглазая Эш, чьи волнистые русые волосы слегка развивались на утреннем ветерке. В отличии от проходящих мимо неё старшеклассников, она была одета строго по форме, но всё-таки немного приукрасила свою внешность и сам костюм. На девушке было надето нежно розовое худи, чёрная короткая юбка, что слегка прикрывала пышные бёдра омеги, и высокие белые чулки, которые, на удивление, были разрешены в нашей школе. На лице Эшли был лёгкий макияж, ведь по праздникам директор делал исключения и не запрещал ученицам красить губы или глаза. Казалось бы, что у этой девушки должен быть намечен хоть какой-нибудь альфа, но русоволосая была категорически против, ведь она не верила в настоящую любовь ещё со дня нашего знакомства. –Привет, ребята! — радостно крикнула она, при этом помахав нам ладонью, а мы стали приближаться к ней. –Привет, Эшка, — я всегда называл так свою подругу, и она в принципе никогда не была против этого произвища. –Привет, Эш, — поздоровался с ней Тодд, и мы направились в само здание. На входе в школу был приклеен яркий плакат с белой надписью «С первым сентября!» Внутри учебного заведения толпы народу собирались в разных уголках вестибюля, а ученики, что стояли спереди, держали в руках таблички с номером и названием классов. Когда мы нашли своих новых одноклассников, то кто-то крикнул, что весь «девятый «А» собрался, и наш строй двинулся по направлению на второй этаж. Запахи альф перебивали ферамоны омег, что меня крайне смутило. Вот мы уже дошли до нужного нам кабинета и расселись по свободным местам…***
За весь классный час я ничего не понял, ну да ладно. Только вот стоило мне выйти из класса, как кто-то схватил меня за руку и затащил в мужскую уборную. Это оказался блондинистый парень и судя по запаху он ещё и альфа… Вот и пиздец пришёл, Фишер…