Тайные сады

Хоровод пылинок в косых лучах солнца, пробивавшихся сквозь бордовые шторы, ускорил свое беспорядочное движение от того, что кусок плотной материи, скрывавшей от света аппарат для протравки серебряных пластин и фотографа, дрогнул и пошел волнами, когда находящийся под ним человек нажал на рычаг для подачи пластин. Тонкая рука высунулась из-под материи, наводя резкость объектива с выпуклой линзой, в которой дрогнуло отражение человека, сидящего на кушетке. — Я сделаю еще один снимок, с вашего позволения, — послышался голос фотографа, — только поправим немного позу. Ткань медленно сползла на пол, когда доктор Армитаж Хакс закрыл отсек для подачи ртути и отошел от дагерротипа. Сжимавший в зубах сигарету доктор не торопясь подошел к кушетке и наклонился, заглядывая Бену в глаза. Тонкие, нервно подрагивающие пальцы обхватили Бена за подбородок, Хакс щелкнул винтом копфгальтера, закрепляя голову в нужной позиции. — Я, конечно, не хотел для вас подобного финала. — Доктор окинул фигуру оценивающим взглядом. — Но все же, мистер Соло, неужели мистер Сноук действительно ни разу не упоминал своих бывших учеников? Удовлетворенный результатом осмотра доктор снова направился к фотоаппарату. — Это чрезвычайно обидно, знаете ли. Особенно учитывая, что нас разделяло столь ничтожное расстояние. Хакс набросил ткань на машину и почти полностью скрылся под ней. — Как бы то ни было, вашим родным повезло, что в этой глуши нашелся еще один человек, способный сделать снимок, пусть и при столь трагических обстоятельствах. Под тканью что-то щелкнуло, доктор снова поправил объектив и немного изменил высоту штатива. — И да, ввиду сложившихся обстоятельств, боюсь, что буду вынужден полностью взять на себя ответственность, которая была возложена на вас во время нашей инициации, мистер Соло. Как вам наверняка говорила ваша матушка, верховному лидеру нужен преемник. Хакс усмехнулся и затих, поглощенный процессом замены пластины. Спустя несколько минут гладкое, отполированное до зеркального блеска серебро снова и снова обдавало парами ртути, и с каждым разом на пластине все четче проявлялись очертания комнаты и окруженной вазами с цветами кушетки с двумя сидящими на ней фигурами: молодого темноволосого мужчины и девушки, склонившей голову ему на плечо.