Тайные сады

Оказавшись снаружи, Бен втянул в себя прохладный воздух и шумно выдохнул. Ноющая боль в ушибленной груди стала почти нестерпимой. Место, которое он совсем недавно считал своим домом, осталось за его спиной, скрывая внутри Хакса, призрака и бог весть какие тайны прежнего владельца. Прижав руку к солнечному сплетению, Бен медленно заковылял куда глаза глядят, безуспешно пытаясь отвлечься от роя мыслей: «Мое разбитое окно… Я вижу ее, потому что Финн ошибся, свершая свой ритуал?.. Рабы и их ритуальные куклы… На этот раз Хакс не отрицал!..» Едва завернув за угол, Бен увидел остановившуюся повозку, из которой, опираясь на руку брата, выходила его мать. — Боже, Бенджамин, почему ты в таком виде — на улице? Доктор обещал позаботиться о тебе до нашего приезда, но, как я вижу, не очень хорошо справился со своими обязанностями. — Лея смерила Бена взглядом с головы до пят. — Как бы то ни было, сын, тебе пора вернуться. Мы пришли, чтобы забрать тебя домой. Бен чувствовал, что не в силах больше терпеть, что жизнь его с недавних пор превратилась в лабиринт вопросов и тайн, что он должен задать эти вопросы, иначе сойдет с ума. Он перевел взгляд с улыбающейся матери на угрюмо молчащего дядю и с трудом вымолвил не своим, хриплым голосом: — Зачем? — Затем, что ты готов вернуться. Улыбка прожигающей его взглядом Леи стала еще шире. — Зачем вы отдали меня ему? Бен не уточнял кому. Каким-то непостижимым образом он знал, что мать понимает, о чем он. — Мистеру Сноуку? Думаю, наши цели совпадали: ты хотел повзрослеть, хотел учиться, а я мечтала, чтобы наш великий лидер обучал тебя. Хромой Барон был большим хунганом, он мог говорить с духами. — Лея бросила на Бена проницательный взгляд. — Твой учитель хорошо тебя выучил, дорогой, ты ведь понимаешь, о чем я? Возможно, ты сам этого пока не осознал, но ты ничем не уступаешь его прошлым ученикам. Звенящая пустота заполнила сознание. Бен закрыл глаза и произнес: — Так это правда… Костер. Той ночью, я видел… — Ритуал. Мне казалось, что слишком рано, но раз ты попал туда, значит время инициации действительно пришло. Хромой Барон упокоился, ему нужна замена. — Лея сжала затянутой в бархатную перчатку рукой предплечье брата, склонившего голову в жесте, по-видимому, выражающем согласие со словами сестры. — Дорогой, наш клан велик и силен, и ты — его часть. Рабы уже складывают костер, скоро начнется новый цикл. Пойдем, мы покажем тебе… «Правда. Это все правда!» Бен, не скрывая омерзения, смотрел на отороченную кружевом перчатку, ярким пятном выделяющуюся на черном рукаве. Главный вопрос, мучавший его, был не о мистере Сноуке. — Мой отец… Мой отец… — Бен, это я. Я… Дядя Люк зашелся приступом кашля, помешавшим ему закончить фразу, но Бен и так услышал больше, чем мог вынести. Не дожидаясь, когда дядя прокашляется, он развернулся на каблуках и заковылял прочь. Мать не пыталась идти за ним. Порывы ветра доносили до Бена ее голос, обрывки фраз, которые он не хотел, но не мог не слышать: — Ты — наше возлюбленное дитя, дитя чистой крови… Тебе не убежать от этого, сын… Ты вернешься.

***

Оставив позади три квартала, Бен наконец остановился и согнулся пополам от боли. «Все, чем я жил, оказалось ложью и кошмаром», — пронеслось в его сознании. «Я исчезну. Навсегда». Бен сделал несколько неуверенных маленьких шагов, держась за стену дома, пока она не закончилась. «На этот раз я смогу, и это не будет чьим-то планом, это будет мое решение». Его шатало, словно маятник, пока он преодолевал небольшое расстояние до забора, отделявшего окраину городка от дороги. «Я уйду. Нет, я уеду. Доберусь до ближайшей станции и сяду на поезд…» Он хватался дрожащей рукой за перекладины забора, продолжая идти вперед. «Поеду на север. Я смогу забыть все, что было». Свободной рукой он судорожно шарил по карманам в поисках денег или каких-либо ценностей, которые можно было бы обменять на билет, но карманы его были пусты, а одежда — разодранной и перепачканной в тех местах, где доктор Хакс успел задеть его своим скальпелем. «И никто не будет знать, кто я и откуда приехал…» Закусив почти до крови губу, Бен преодолел поворот дороги и продолжил путь. Впереди замаячил мост, перекинутый через не очень широкую, но глубокую и быструю реку. Бен, морщась, стал шаг за шагом подниматься к мосту, пока не поравнялся с его основанием, и замер. На мосту, опасно перегнувшись через деревянные перила, стоял человек. Шум воды заглушал звук от шагов, и человек заметил приближение Бена, когда тот был совсем рядом. Резко выпрямившись, он вскрикнул и попятился. — Постой, постой, не бойся! — Бен, тяжело дыша, навалился на край перил. — Финн, да? Тебя ведь так зовут? Негр неуверенно кивнул и замер. — Мисс Рейчел Дэмерон… Твоя госпожа… Она писала о тебе в письме. Ты был верным слугой, Финн. — Бен старался говорить спокойно, но чувствовал, как голос подводит его, срываясь на фальцет. — Скажи, это ты разбил мое окно? Я не злюсь и не скажу твоему хозяину, я просто должен понять… — Мисса Рахель не должна была просить о привороте на рыжего доктора. — Голос Финна звучал глухо. Он наклонил голову, в упор глядя на Бена, и, если бы тот был в состоянии трезво оценивать ситуацию, то решил бы, что Финн выглядит угрожающе. — Это слишком сильный ритуал, Ма говорила, что тот, кто свершает его, платит высокую цену, но мисса Рахель никого не слушала. — Но ведь ты разбил окно после того, как она умерла? Она же уже заплатила все, что могла. — Мисса потеряла свою ти-бон-андж. Она осталась на земле и жаждет отомстить. — На лбу негра выступили крупные капли пота. — Я спрашивал ма Маз, она сказала взять красную и черную кукол и общие вещи: миссы и того, на кого она делала приворот. Сказала, чтобы я подкинул черную куклу и вещь, и тогда ее ти-бон-андж привяжется к этому человеку. В большую луну я должен был утопить красную куклу, и тогда мисса навсегда уйдет в темную воду. — Но в ту ночь лил дождь, ты перепутал дома и подкинул черную куклу мне, а не Хаксу? Финн потупился. — Вы забрали себе ти-бон-андж миссы Рахель еще до того, как я ошибся. — Что? — Бен окончательно запутался. — Ваша машина, которой вы делали портрет миссы. Тогда, когда мы с хозяином впервые были у вас… — Дагерротип? — Бен почувствовал, как им овладевает беспричинное веселье. С трудом сдерживая улыбку он уточнил: — Ты хочешь сказать, что это из-за того, что я сделал фотографию? — Вы — ученик великого хунгана. Это все знают. Но он брал себе души задолго до того, как вы стали его учеником. Финн почти шептал, боясь поднять глаза на Бена, и тому пришлось напрячься, чтобы расслышать слова негра. Бен закусил губу и нахмурился. Они так и стояли, храня молчание, глядя каждый себе под ноги, пока он наконецне спросил: — Ты… ты тоже ее видишь? Финн ничего не ответил, лишь бросил полный тревоги взгляд куда-то вниз, туда, где несла свои воды река. Бен проследил за его взглядом и заметил на поверхности воды какой-то предмет, трепещущий в струях воды, но отчего-то не желающий ни потонуть, ни уплыть вниз по течению. Бен перегнулся через перила, пытаясь лучше разглядеть вещь, и осознал, что видит небольшую деревянную куклу, вроде тех, что были ему хорошо известны. Вода почти смысла с нее краску, и все же по некоторым отметинам еще можно было понять, что кукла была выкрашена чем-то красно-бурым. Секунду спустя Бен похолодел, разглядев, что кукла не тонет, потому что ее удерживает на поверхности почти скрытая водой маленькая хрупкая ручка с изящными тонкими пальцами. Мутные струи огибали тонкое запястье, сквозь них едва ли можно было разглядеть уходящее куда-то в глубину предплечье. Бен был не в силах отвести взгляд от куклы. Как завороженный он смотрел и смотрел на нее, даже тогда, когда почувствовал, как на лопатки ему легли широкие ладони. Он почувствовал толчок и то, как ударился ногой о дерево, увидел свою тень на поверхности воды, увидел, что и кукла, и рука теперь совсем рядом, что он сам уже под водой. Его обдало холодом, вокруг взвились тысячи пузырьков, сквозь которые он различил фигуру мисс Рейчел Дэмерон. Она тянула к нему руки, лицо ее озаряла улыбка. Странная уверенность вдруг овладела Беном, а на смену ей пришел удивительный покой. «Все так. Так, как и должно быть». Бен улыбнулся в ответ и сделал глубокий вдох, чувствуя, как темные мутные воды реки заполняют его легкие; как и он, и Рейчел, и весь мир становятся водой.