ГЕРМИОНА
Дошла до замка в каком-то трансе. Ни с кем не разговаривала и не обращала на окружающих меня людей и обстановку ни малейшего внимания. С тяжелым сердцем дошла до гостиной и устроилась в кресле возле камина. Голова гудела от обилия текущих в ней мыслей. Бедная Роксана! Лучше бы я ничего из этого не знала! Бедный Сириус! Всю жизнь жить с болью, всю жизнь жалеть, что из-за детской глупости упустил свою любовь! Ведь если бы они не сбежали со своей помолвки, то возможно, были бы живы и счастливы. Я прижала руки к глазам. Надавила до разноцветных кругов, а потом так, что заболели виски. Надеялась, что боль приведет меня в чувство, но не помогло. - Гермиона, что случилось? - рядом со мной уселся Гарри, на подлокотник моего кресла. Рон сел в соседнее. Удивленно посмотрела на ребят. Так, ладно Гарри, мы с ним нормально общаемся, а вот Рон удивил. Где вселенская обида, а главное, где Лаванда, которая не отпускает своего "Бон-Бона" ни на секунду!? Подумала то я об этом, а вот произнесла совсем другое. - Все нормально, Гарри, правда. Я просто сильно устала! - и вымученно улыбнулась. - Ааа. А я думал, ты из-за этого случая так расстроена! - Из-за какого случая? - я с удивлением взглянула на друга. Неужели он о чем-то догадался? Но по его потрясенному лицу я поняла, что дело вовсе не в Роксане и сотрудничестве с Малфоем. Случилось нечто ужасное. Гарри и Рон были бледными и испуганными. - Что случилось? - шепотом спросила я. - Сегодня в Хогсмиде совершено убийство. Сивый напал на маленькую девочку, местную жительницу и перегрыз ей шею... Дальнейшие слова друга доносились словно сквозь вату. Виски пульсировали, а к горлу подкатила тошнота. - Эй, Гермиона, все хорошо, успокойся! - прямо перед моим лицом возникло лицо Рона. В глазах была нежность и волнение. Неожиданно вспомнились слова Драко о том, что Рон вытворял с Лавандой. Стало еще хуже. - Отойди от меня! - не хуже змеи прошипела я. Рон в ужасе отшатнулся, а Гарри в серьез забеспокоился. - Гермиона! Все хорошо, это мы, успокойся! - Мне нужно побыть одной! - воскликнула я и стремительно выбежала из гостиной под недоуменные выкрики друзей. Я бежала по замку и плакала в голос. Это я, я, Я! Я должна была погибнуть, а не эта несчастная девочка! Гарри сказал, что ей только пять лет! Ребенок валялся в канаве, в то время, как я мило беседовала в теплом кафе! Ребенка убивали в то время, когда я обсуждала с Малфоем всякие глупости! Это все я, я виновата! Надо было убить эту тварь, надо было стереть его в порошок! Я остановилась посередине коридора и обхватив голову руками, издала пронзительный вопль. Тварь, тварь, тварь! Какая же я тварь! Из-за меня погиб ребенок! Я должна быть на ее месте! Неожиданно кто-то меня развернул и прижал к себе. Я уткнулась носом в чью-то грудь. От человека пахло парфюмом. Знакомым парфюмом, но кому именно он принадлежит в таком состоянии я не могла сообразить. Я начала чувствовать, что мою спину поглаживают, а над ухом что-то говорят. Я прислушалась. - Тшшш, Грейнджер, все хорошо! Все будет хорошо, слышишь? Ты ни в чем не виновата, мы ничего не могли сделать... Я с яростью оттолкнула Малфоя (а это был именно он! ), от себя и заорала: - Что будет хорошо!? Ты вернешь ребенку жизнь!? Или ты убил эту бездушную тварь!? Малфой побледнел, а я продолжала выкрикивать обидные слова: - Это все ты и ваш полукровный господин, самозванный лорд! Он несет смерть и хаос, и делает это все вашими руками! Ты такой же, как и все слизеринцы! И ты самый банальный трус! Ты спас меня, спас только ради своей выгоды, чтобы я смогла рассказать тебе о твоей тетке, но маленького ребенка, чистокровного ребенка, ты оставил на растерзании этой твари! И сейчас ты подлизываешься ко мне, чтобы я тебе все рассказала, ты, поганый... Договорить мне не дала хлесткая пощечина. Я аж на задницу приземлилась. Тут же мне в волосы вцепилась рука и с силой задрала мою голову. Я столкнулась с бешеными глазами Малфоя. Его лицо находилось буквально в пяти сантиметров от моего. Мне стало страшно. Хорек сейчас как никогда внушал первобытный страх. - Не смей на меня орать, поганая грязнокровка. Если я еще раз увижу тебя наедине с собой, я тебя убью. Тварь. После чего он отпустил меня и стремительным шагом удалился. Я же так и осталась сидеть на полу и глотать горькие слезы. Кажется, такая ситуация уже была, только по сравнению с этой, та казалась слишком глупой. Через некоторое время, когда слезы закончились, а я окончательно одубела от сидения на полу, раздались шаги, а после встревоженный окрик: - Гермиона! Я подняла глаза и увидела бегущую ко мне Джинни. Подруга бухнулась рядом со мной на колени и прижала мое окоченевшее тело к себе. - Боже мой, ты совсем холодная! Пошли скорее в гостиную, тебе нужно согреться! Я беспрепятственно позволила себя поднять и повести в сторону гриффиндорской башни. В гостиной находился весь факультет. Все были хмурые, кто-то из девочек плакал. - Пошли к камину, тебе нужно согреться! - в очередной раз прошептала Джин и подвела меня к огню. Я тяжело опустилась на пол и протянула дрожащие руки к огню. В голове снова заворочались мысли, но уже злые. Я убью эту нелюдь! Из под земли достану, но сделаю это! Краем уха я слышала, как Джинни с беспокойством шепталась обо мне с Гарри. Пофиг. Пусть думают и говорят, что хотят. Вот только этой вшивой шавке не жить. Я разрушу свою душу убийством, но не позволю Сивому и дальше безнаказанно мучить и убивать детей. Руки сжались в кулаки. Тебе конец, Грейбек.ДРАКО
Когда я второй раз за день подошел к Воющей хижине, я обомлел и вцепился в первое попавшееся дерево, до крови сдирая пальцы и занося кору под ногти только лишь бы не потерять сознание. Передо мной сидел Сивый. Он рвал горло маленькой девочки, лет четырех-пяти и с нежным урчанием пил ее кровь и жевал куски мяса. Не выдержав, я склонился и меня обильно вырвало. Сивый оторвался от своего "угощения" и радостно усмехнулся. - Опаздываете, наследник Малфой. Я никак на это не ответил, только устало сел, облокотившись на дерево и сильно зажмурил глаза, чтобы не разрыдаться. Бедный маленький ангел. - Эй, Дракоша, ты чего уселся-то? Иди сюда, будем разговаривать. Лорд просил тебе много чего передать. Я его проигнорировал и задал свой вопрос охрипшим голосом. - Зачем ты это сделал? Зачем ты убил ребенка? - Ну я изначально этого не планировал. Эта юная мисс гуляла не далеко, была чистокровна и одуряюще пахла. Я хотел принять это чудо в нашу стаю, но немного увлекся. Аппетитный ребенок. Я снова зажмурился и сжал кулаки. Ненавижу! Вот только ничего не могу сделать. Если я попытаюсь кинуть Темного лорда, то же самое будет с моей мамой. Вот чему меня должен был научить Сивый. - Эй, да не переживай ты так! Ты же ее даже не знал! - Это не важно. Лорд об этом узнает. Волшебной крови и так слишком мало, а ты растрачиваешь ее напрасно. - Смотрите, кто заговорил! Да еще так пафосно. Вот только не для этого мы с тобой встретились. - Тогда говори, что тебе нужно и проваливай отсюда! - я повысил голос. - Нужно не мне, а Темному Лорду. Будь моя воля, я бы тебя, щенок, и все твое семейство давно бы убил. Хотя нет, Нарцисса девочка красивая и аппетитная. С ней бы мы со стаей с удовольствием развлеклись! - Сивый мечтательно закатил глаза и облизнулся. Я рассвирепел. Достал палочку и произнес: - Круцио! Эта падаль заверещал и принялся кататься по поляне, раздирая на себе одежду. Полюбовавшись на это минут пять, я с сожалением отвел палочку. Оборотень обмяк и тяжело дышал. - А ты не такая барышня, как я о тебе думал! - неожиданно произнес он, затем резко подскочил на ноги и настороженно на меня уставился. - Говори, что нужно, и проваливай! - снова сказал я, не сводя с него палочку. - Темный лорд сказал, что ты должен успеть выполнить свое задание не позднее мая. Если не справишься, твоя семья умрет, а на тебя будет объявлена охота. - Хорошо. Я понял. А теперь, проваливай отсюда! - Хорошо-хорошо! - Сивый попытался взять девочку и уйти с ней, но я не позволил. - Оставь ребенка. - Ей уже ничем не помочь! - Я знаю. Но родители должны оплакать свою дочь. Сивый зарычал и направился в мою сторону, но я снова лениво произнес: - Круцио. Оборотень опять упал и начал орать. В этот раз я держал заклятье в два раза дольше. Сивый даже потерял голос и мог только хрипеть. Опустив палочку, я прошипел: - Проваливай отсюда, мразь! И он послушался. Испуганно косясь в мою сторону, это животное с недюжинной скоростью убежал в лес. Я же убрал палочку и подошел к мертвому ребенку. В ее голубых глазах навечно застыл ужас. Я прижал руки к лицу и заплакал. Я оплакивал это маленькое чудо и не мог остановиться. Я чувствовал себя виноватым в ее смерти. Если бы я не спас Грейнджер, этот маленький цветочек была бы жива. Неожиданно пришла паника. Если бы я позволил умереть Гермионе, я бы сам умер. Я не смог бы жить в мире, где нет заучки. Осознание этого факта еще больше шокировало. А если бы я убил Сивого, то тогда никто больше бы не пострадал. Это я во всем виноват. Я схватился руками за голову и начал раскачиваться из стороны в сторону. Потом резко остановился. Посмотрел на то, что осталось от ребенка и нервно вздрогнув, взял девочку на руки, после чего, шатающейся походкой направился в сторону Хогсмида. "Родители должны оплакать свое дитя..." - только эта мысль позволила мне дойти до деревни, не потеряв при этом рассудок.***
Я не хочу даже вспоминать, что происходило, когда меня увидели всего в крови, бредущем с мертвым ребенком на руках. Я не хочу вспоминать, как ее отец вырвал у меня мертвое тело своей дочери и как ее мать, стоя на коленях, тянула руки к своему ребенку, воя в голос. Я не хочу вспоминать то, как отец этого ангела говорил мне слова благодарности о том, что я не бросил их дочь, а принес к ним, домой. - Я бы не пережил, если бы ее тело растащили дикие звери! - шептал он, держа меня за руку и заглядывая в глаза. Я не хочу всего этого помнить. Я шел по пустынному замку. Все обитатели уже знали, что произошло и сидели по своим гостиным. Неожиданно послышался горестный вопль, а потом рыдания. Если честно, я сначала хотел убежать. Мне на сегодня хватило слез. Потом я узнал того, кто плачет. Грейнджер. Гермиона Грейнджер. Ноги понесли меня к ней чуть ли не против моей воли. Девушка стояла посреди пустынного коридора и, вцепившись в волосы руками, плакала навзрыд. И тут я понял. Она винит себя. Себя в смерти этой девочки. Блин, но это не так! Это не она виновата, а я! Я подлетел к ней и развернув, прижал ее тело к себе. Прижал чуть ли не до хруста. Потом принялся гладить по спине и по этой спутанной гриве, которая только недавно стала походить на волосы. Гладить и говорить, что она ни при чем, что все будет хорошо, хотя сам, честно говоря, во весь свой бред, что нес, не особо-то верил. Сначала все было впустую, потом неожиданно Грейнджер замерла стала прислушиваться. А потом.... Ох, что же было потом! Она высказала мне все, что думала. Она была восхитительно красива и невероятно зла. Как итог, я вышел из себя и залепил ей смачную оплеуху, после чего обозвал грязнокровкой и удалился. Ненависть и злость кипела по моим венам, пока я шел в гостиную слизерина. Когда я туда зашел, все испуганно дернулись и уставились на меня, как кролики на удава. Мерзко осклабившись, я решительной походкой направился в свою комнату, проклиная весь белый свет. Ненавижу. Как же я вас всех ненавижу!