Мышонок

25 апреля. 09.22. Для чего нужно подниматься в несусветную по субботним меркам рань — загадка века. Тем более после такой ночи, при одном воспоминании о которой у Таки в животе всё сводило. Но, наверно, в этом и причина… Таканори спал крепко, но недолго. И уже в седьмом часу юноша просто лежал, бестолково глядя на дверцу внушительного шкафа, стоящего у противоположной стены. Меньше месяца назад он, невзрачный, серый мышонок, поступил в университет Хоккайдо. И моментально привлёк внимание своей диаметральной противоположности, что виделось абсолютным сюрреализмом… Яркий, спортивный, один из самых популярных студентов — и с какой-то стати уцепился за Таканори. Он прекрасно помнил, что с первых же секунд знакомства Акира произвёл на него отталкивающее впечатление. Хамоватый, наглый, настырный, с какими-то типично киношными способами подката — неужто он считал, что на такое кто-то может купиться? Судя по зашкаливающему на тот момент уровню самооценки, именно так Сузуки и думал. Видимо, его ухищрения даже срабатывали с завидным постоянством, но в случае с Матсумото нашла коса на камень. Не расколоть. А что они имели теперь? Произошедшее между ним и Аки — это… Матсумото пытался понять, что он чувствует. Это было и неожиданно, и… правильно. Ощущать на своём теле руки Акиры, чувствовать, как его губы клеймят поцелуями кожу, как его объятия становятся смелее и крепче — всё это, словно с места в карьер, но с другой стороны… никому другому Така не позволил бы прикоснуться к себе. Он стоял у плиты, задумчиво помешивая скворчащую на сковороде ветчину — их будущий с Акирой завтрак. Дискомфорт в области поясницы и ниже её моментально дали о себе знать, стоило Таке принять сидячее положение на кровати, мягкость матраса не поспособствовала облегчению деликатного состояния. Ну, Аки предупреждал, что так будет… и пообещал, что это пройдёт, и каждый новый раз будет даваться Таке легче. Матсумото совсем не хотел уходить от Аки, но юноша обещал Юте, что вернётся домой самое позднее до обеда. Сейчас доходит девять… успеет. Сузуки тоже встал — Таканори слышал, как он прошлёпал из спальни в ванную. У них обоих есть важные дела: у Таки приезжает тётя, с которой он очень хотел увидеться, у Акиры на горизонте глобальная уборка. Возможно, встретятся они только в понедельник, но одно воскресенье Така как-нибудь переживёт. — А я думал, ты опять меня к плите припашешь. Таканори не услышал незаметно подошедшего Сузуки и вздрогнул, едва не выронив лопатку. — Чего пугаешь? — проворчал юноша и указал на контейнер с яйцами. — Давай их сюда. — Извини, — блондин наклонился, коротко поцеловал его в шею и потянулся к контейнеру. — Извиняю. Я не сомневаюсь в твоём таланте, — Матсумото ощутил, как от лёгкого поцелуя кожа покрылась мурашками, — но я справлюсь быстрее. Скоро я должен уехать, — мрачно произнёс он. — Я тебя отвезу, куда скажешь. — Может, я сам? — Таканори неловко повёл плечом. — У тебя тут дел по горло. — Така, — Акира развернул его к себе лицом, — что тебя смущает больше, а? То, что у меня тут дела, которые никуда не убегут? Или что нас может где-нибудь поймать твой брат? — О Юте я тоже думал. Не хочу лишний раз его провоцировать. — Тогда высажу тебя за квартал от твоего дома. Ты не подумал о том, что я хотел бы подольше побыть с тобой? — Как будто я уезжать хочу. Но тётя и мама… — Я знаю, знаю. И не собираюсь отрывать тебя от семьи, — Акира погладил его по спине. — Я тебя отвезу, — твёрдо заключил он. — Хорошо. — Как прибудем на место, проведём разведку боем, визуально оценим местность на предмет присутствия шпионов от вражеского лагеря… — Ладно, ладно, — засмеялся Таканори, упираясь ладонями в грудь Сузуки, — у меня из-за тебя яичница сгорит, останешься без завтрака. — Нашёл проблему, — блондин улыбнулся и отошёл. — Ты нормально себя чувствуешь? Ничего не болит? Сделать тебе кофе? — Вполне. Ничего. Сделать, — отстрелялся Матсумото по всем трём вопросам. — Ты весь день будешь здесь? — Куда ж я денусь с подводной лодки… — Аки вздохнул. — Если собрать все грязные вещи и шторы на стирку, они заполнят ванну доверху. Я до глубокой ночи стирать буду. На занятия поеду в понедельник, отсюда. Думаю на обратном пути вытащить Юу, пусть развеется и поможет немного, бездельник. — Мальчишник-субботник? Забавно. А Койю позвать не хочешь? — Обычно, на выходных Ко уезжает к старшей сестре или к родителям, этот уик-энд не исключение. Счастливчик избежал каторги, — Акира поставил чайник. — А ты что делать будешь? — Как приеду домой, помогу Юте подготовиться к приезду тёти Нацуми. Потом мы все вместе поедем к маме. Семейный вечер, — Така высыпал на схватившиеся на сковороде яйца тёртый сыр. — Значит, на выходных не буду тебя отвлекать. — А ты? — Матсумото накрыл сковороду крышкой. — Как твои дела с отцом? — Порядок. Он хотел заехать завтра. Надеюсь, его порадует преображение семейного гнезда. Вынужденный переезд после смерти бабушки его не порадовал. — В таком случае, Сузуки-сан однозначно будет рад. Напишешь вечером об успехах? — Конечно. *** 11.12. Завтрак прошёл в молчании, а после, составив опустевшие тарелки в раковину, Таканори решил принять прохладный душ, заодно остудить перегревшуюся голову. Но поможет ли… Юноша стоял под душем, поймав себя на том, что бестолково таращиться в одну точку становится привычкой. Ибо сейчас он стоял и бестолково таращился в кафельную стену. Холодная вода слабо помогала. Вернее, не помогала… у него имелось несколько минут, чтобы сообразить, что делать и как вести себя дальше. Их отношения с Аки вышли на новый уровень, а час назад они вместе приготовили завтрак, как трепетно и нежно любящая друг друга пара, обхохочешься. Любящая… Така помотал головой, рассеивая вокруг себя капли воды. Как он пропустил тот момент, когда Сузуки из невероятно бесящего поганца превратился в того, к кому хочется прикасаться? Кого хочется видеть каждый день, говорить с ним? «Я же сюда успокоиться пришёл!», — Таканори зажмурился, поняв, что воспоминания о минувшей ночи отнюдь не способствуют успокоению. Схватив дрожащими пальцами краник смесителя, Матсумото резко повернул его и выключил воду. Ещё и одежду на себя с трудом напялить удалось, будто он решил в одну секунду откатить своё интеллектуальное развитие до уровня младенца. Така осторожно ступал по паркету коридора, как крадущийся в ночи вор, продвигаясь к спальне. — Аки, я… Слова затерялись, стоило ему увидеть стоящего у шкафа Сузуки. Из одежды на блондине — лишь домашние штаны, безупречный обнажённый торс был щедро предоставлен на обозрение онемевшему Таканори. Акира рассматривал содержимое полок шкафа, выбирая, что ему надеть. — Что — ты? — вывел он из ступора Таку и улыбнулся возникшей заминке. Не похоже, чтоб Сузуки устроил сие представление нарочно, но… эффект был достигнут. Сознательная часть Таканори безжалостно толкнула юношу во власть желаний и эмоций. Он не ответил, кое-как отлепил стопы от пола и подошёл к Акире, который уже слабо понимал, что происходит. Улыбка стёрлась с его лица, он склонил голову набок, глядя в глаза Таки. — Что такое? — блондин нахмурился, пока Матсумото пристально рассматривал его лицо. Така отрицательно качнул головой, прежде чем приподняться на носках и дотянуться до приоткрытых губ Аки. Акира недоумённо моргнул, инстинктивно отвечая на несмелый поцелуй и чувствуя, как руки Таканори обнимают его талию. Что на него нашло? Но всё же противиться было ещё сложнее, чем отыскать ответ на этот вопрос. Сузуки быстро перехватил инициативу, запустил ладонь во влажные волосы Таки, второй рукой теснее притиснул его к себе. Всего одно прикосновение губ способно заставить тело гореть — разве такое было с кем-то ещё, кроме Таки? До полного безумия, когда хотелось врасти всем своим существом в кого-то и быть с ним одним целым? — М-м… — промычал Акира сквозь поцелуй, вернув самообладание. — Така, стоп… — он взял Таканори за плечи и мягко отстранил от себя. — Нам надо притормозить. — Почему? — наивно спросил Матсумото, поджав губы. — Ты действуешь на меня весьма определённым образом, а мне бы не хотелось весь день проходить вот так, — он указал взглядом вниз, намекая на свой член, упирающийся в живот Таки. — Я обещал поберечь тебя пока. Припоминаешь? Сузуки через силу натянул улыбку, догадываясь, что ему придётся позорно ретироваться в ванную комнату, чтобы снять возникшее напряжение в низу живота способом, который он терпеть не мог. Но у Таканори были другие планы… — Ну, ты и побережёшь меня, и вот так ходить весь день не придётся, — простодушно заявил он, пожав плечами. — Я просто… — краска залила его щёки. — Я хотел кое-что попробовать. — Это что же, например? — Ну… помолчи и не мешай мне. — Л… ладно, — Акира настороженно всматривался в поблёскивающие глаза Таки в попытке прочитать ответ, но тот усердно отводил взгляд, будто стыдясь себя. Матсумото сделал шаг вперёд, оттесняя блондина назад, к кровати, и последнему пришлось сесть, едва его ноги коснулись деревянной рамы. — Можно хотя бы приблизительно узнать, что ты собрался делать? — недоумение Сузуки шло по нарастающей, пока Таканори освобождал его от одежды. — Тихо, кому сказано, — жёстче произнёс Така. Сам он не торопился раздеваться. Впервые за долгое время Акира почувствовал себя неловко, лёжа полностью обнажённым под нависающим над ним одетым Таканори. — Я хотел бы повторить то, что вчера сделал ты… в самом начале. Цыц, — Матсумото положил ладонь на его губы, пресекая попытку заговорить. — В кого ты такой упёртый? Лежи смирно, я что, много прошу? Он убрал руку, когда Акира согласно кивнул, признавая превосходство Таки. Ладонь двинулась вниз, огладила шею, горячую грудь, задев соски, плоский живот, остановившись у члена. Пальцы взяли плоть в кольцо, соскользнув к основанию. Аки вздрогнул, проглотив стон и стиснув зубы. Они смотрели друг другу в глаза, Така не переставал ласкать ствол, с удовольствием отмечая, как заалели скулы Акиры, как резцы впиваются в нижнюю губу. Тонкой коже ладони передавалась усилившаяся пульсация, большой и указательный пальцы слегка сжимали головку, поглаживали её. Акира выдохнул и закрыл глаза, запрокинув голову, он сдавленно застонал и поднял руки, сжав пальцами плечи Таканори. Ему нравится… и Така решил, что можно позволить себе стать смелее и перейти к более настойчивым действиям. Долгий поцелуй, похожий на борьбу за первенство — Матсумото дал своей добыче обманчивую передышку, прекратив на минуту истязать плоть Акиры и переключившись на его потрясающее тело. А его шея с бьющейся сбоку артерией оказалась не менее чувствительной к ласкам и поцелуям, чем у самого Таки. — Что ты говорил про соски? — Таканори насытился его шеей и вновь заглянул в затуманенные глаза. Едва ли Акира смог бы что-то ответить сейчас, но Таке это было и не нужно. Учащённое дыхание Сузуки, его впившиеся в плечи Матсумото пальцы — лучший стимул продолжать и быть уверенным, что Аки очень, очень хорошо. Таканори осыпал поцелуями его грудь, мысли о том, что он слишком неопытен по сравнению с Аки, испарились, оставив чистое стремление доставить блондину наслаждение. А о себе он почти и не думал — настолько он сосредоточился на Акире, его пульсе и дыхании. — Не знаю, получится ли у меня так же хорошо, как у тебя, — ладонь Матсумото вновь накрыла изнывающий член Сузуки. Продолжать он не стал. Така обвёл языком головку, одновременно осторожно поглаживая ствол. Затем провёл языком по всей длине члена, потом ещё и ещё. Хриплый, прерывистый вздох Акиры и его пальцы, что вплелись в тёмные волосы Таки, дали понять юноше, что он всё делает правильно. И сердце забилось чаще… Обхватив губами член, Таканори неторопливо вобрал его как можно глубже, насколько ему позволяли более чем скромные навыки. Затем так же медленно поднял голову, надавливая на плоть языком и плотнее смыкая губы. Очередное открытие для Сузуки в мире чувств, с которым он, как оказалось, и близко знаком не был. Это как их с Такой первый поцелуй тогда, на набережной. Когда для Аки тот поцелуй был, вроде, и не первым, но… первым. Так и теперь. То, что он чувствовал, когда к нему прикасался Таканори, невозможно сравнить с тем, что случалось с ним раньше. Блондину не были важны все те парни и девицы, что оказывались в его постели, ему был важен результат. Выжать из податливых тел всё, что он могли дать, а потом навсегда забыть их лица, голоса, запах. С Такой Акира наслаждался не только ласками, близостью и предвкушением сладкого завершения, но и самим Такой. А это уже совершенно иное… это в тысячу раз усиливало блаженство от поцелуев и прикосновений. Акира и не знал, что это может быть так, что это возможно. Что с того, что Матсумото совершенно неопытен? Это стало несущественной мелочью, а то, что он делал с Акирой… и, главное, что это был именно Така, а не кто-то ещё — боги, это напрочь отшибало связь с реальным миром. Аки не понимал, что мечется по кровати, выгибается, кусает губы — потом будут саднить, но плевать. А Таканори наслаждался происходящим не меньше Акиры, он старался глубоко вбирать горячую плоть, слегка покусывал головку, облизывал её, теребил языком и отмечал каждую реакцию Сузуки, каждый стон и вскрики, что срывались с покусанных губ всё чаще. Блондин дрожал, робкая попытка приподняться на локтях, чтобы увидеть Таканори, с треском провалилась. Он упал на подушку, содрогаясь и чувствуя, как губы Матсумото быстрее заскользили на его члене. — Т… Така… — Аки сглотнул, в горле пересохло, голос стал хриплым. — Така, я сейчас… Таканори согласно промычал, не отрываясь от истязания Акиры. По стволу прошла приятная вибрация, и Сузуки с громким стоном кончил, судорожно выгнувшись. Непривычный вкус семени на языке, но Така не отпустил Аки. Он поднялся над блондином, только когда тот в изнеможении затих, сбивчиво дыша. — Ну вот, видишь, и все целы, — Матсумото перебрался поближе к разморённому Сузуки, устроившись у него под боком. — Ты… — выдохнул Аки, наконец-то открыв глаза. — Ты меня удивил. — Серьёзно? — Таканори недоверчиво наморщил нос. — Абсолютно. — Но понравилось хоть? — Боюсь, «понравилось» — слишком бедное определение. — Бедное? — усмехнулся Така. — Я же никогда не делал этого раньше. — Да, знаю. Это не важно. — То есть? Мне казалось, опыт важен. — Может, важно было то, что это ты? — Я? Ауч! — Матсумото неосторожно повернулся, намереваясь встать с кровати, и невольно сжался. Возбуждение никуда не делось, член неприятно упирался в ткань нижнего белья. — Ну, может, и так… ладно, я пойду, да и тебе надо в ванную, — заторопился он. — Ванная стоит на своём месте и никуда не денется, а с тобой что делать? — хитрая улыбка тронула красивые губы Аки, когда он опустил взгляд пониже. — Как это — что делать? — включил дурачка Така и зашевелился быстрее. — Ты сам говорил, что меня пока трогать не надо, вот и не будем, — затараторил он. — Само пройдёт. Ему почти удалось добраться до края широкой кровати. Почти… Жаль, что в ловкости и силе он проигрывал более шустрому Акире. Едва пальцы ног коснулись жёсткого паласа, как вокруг талии обвилась крепкая рука блондина, отрезав единственный путь к отступлению. — Нет! — отчаянно воскликнул Таканори, вырываясь. Безуспешно, разумеется. — Чтобы я тебя оставил… вот так? — свободная ладонь Сузуки легла на пах, поглаживая вставший член сквозь ткань. — Кем я буду после столь чудовищного поступка? — Откуда мне знать?! — Матсумото дёрнулся, но не утихший до конца дискомфорт в пятой точке заставил его сбавить обороты. Он сидел прижатым к обнажённому телу Акиры, который издевательски его пытал, лаская сквозь одежду. — Я не… — Така задохнулся от усиливающегося возбуждения. — Я ничего не хочу взамен… — Да-а-а уж, — насмешливо протянул Сузуки и прикусил мочку его уха. — И это, — пальцы сжали плоть, — наглядное тому подтверждение. Совсем не хочешь… уверен? Он не стал ждать ответа. Акира притиснул Таку к себе, окончательно обездвижив. Ладонь жёстче огладила ствол, он не торопился проникнуть под одежду и нижнее бельё. Таканори вцепился в колени блондина, откинув голову на его плечо. Он не сможет вырваться из этих поистине стальных тисков. Получается, остаётся одно… расслабиться и наслаждаться? — Умница, — жаркий шёпот на ухо и чувственный поцелуй в шею. И, будто награждая Матсумото за повиновение и покорность, Акира нырнул ладонью под ткань, скрывающую напряжённый член. — Мне нужно, чтобы и тебе было хорошо. Я этого хочу, — Аки понизил голос, ощутив, как дрожит Така в его объятиях. — Ты весь горишь… Он был недалёк от истины. Кожа плоти легко последовала вниз и вверх вслед за движениями руки Сузуки. Спешить некуда… Акира хотел вдоволь насладиться их близостью и стонами Таканори, и поэтому медленно ласкал его, ослабив хватку на стройной талии. Удерживать Таку больше не было надобности. Матсумото расслабленно откинулся на грудь блондина, обхватив сзади его шею рукой. Аки положил вторую ладонь на колено Таканори, разводя бёдра юноши шире. — Так будет приятнее, — Сузуки целовал его шею и плечо. — Куда уж приятнее… м-м… Аки тихо засмеялся, прикусив кожу у основания шеи — даже сейчас Така оставался верным себе. — А я тебе покажу, — блондин ускорил движения руки по стволу, вместе с этим гладя живот и внутреннюю сторону бёдер Матсумото. Така повернул голову, встречаясь с губами Акиры. Поцелуй — долгий, страстный, как борьба за первенство. Таканори весь обратился в чувство, мир сузился до размеров спальни, наполнившейся звуками поцелуев и тяжёлого дыхания, приглушёнными стонами. А то, что Сузуки творил своими руками — боже, как умело он доводил извивающегося в его объятиях Таку до исступления… Воздуха стало не хватать, Матсумото оторвался от губ Аки, зажмурившись и уткнувшись лицом в шею блондина. Смешанный со стоном выдох, он задрожал, сбивчиво дыша. — Пожалуйста… — пробормотал он, на большее его не хватило. Но Сузуки понял его без дальнейших слов. Движения стали резче, быстрее. Таканори метался, то вжимаясь в грудь Аки, то выгибаясь. И, когда ему казалось, что он больше не выдержит, бёдра и живот свело мучительной судорогой, и на пальцы Акиры вылились капли семени. — Аки… Аки, г-господи… — бессвязно лепетал Така, его сердце часто и сильно билось. — Чш-ш-ш, дыши, — Сузуки поцеловал его в висок, поглаживая влажный член. — Не могу… — Надо, — цепочка успокаивающих поцелуев спустилась к щеке. — Похоже, мы нашли отличную альтернативу, пока ты будешь восстанавливаться. Акира поправил растрепавшиеся волосы Таки и осторожно обнял его, укачивая. И именно в эту самую минуту, когда Сузуки держал ослабевшего Матсумото в своих руках, вслушиваясь в его выравнивающееся дыхание, его в который раз точно ледяной водой окатило. Так вот каково это… думать о ком-то больше, чем о себе. В моменты близости думать о том, чтобы было хорошо не столько тебе, сколько тому, кому даришь своё тепло. Чтобы ты точно знал, что это не концентрированная эгоистичная похоть, а чистая нежность, от которой щемит глубоко в душе. — С тобой всё по-другому… — пробормотал Аки в полузабытье и вздрогнул — он на короткое мгновение утратил над собой контроль, позволив этим словам сорваться с губ. — Что ты сказал? — шёпотом спросил Така. — Да так… ничего, — блондин с полуулыбкой качнул головой. Может, это и к лучшему, что Таканори не расслышал. Они сблизились, и Акиру не покидало ощущение, что отныне его сердце как будто утратило свою непробиваемую броню, оставшись обнажённым и беззащитным. Непривычно и, наверно, даже немного страшно. — Ты как, нормально? — опомнился Аки, когда Матсумото погладил его предплечье. — Я-то да, а ты, кажется, уснуть хотел. — Вовсе нет. Просто немного задумался. Хочешь встать? — Не сказал бы… но надо. Пора собираться, я должен вернуться домой. — Я помню. *** 13.01. Таканори аккуратно приоткрыл дверь, просунул голову в проём и осмотрелся, точно опасаясь, что его услышат. Глупо, конечно… откуда взялась паника? Да, он провёл с Акирой день и ночь, он знал, что блондин и Юта не ладят, но подобное поведение смахивает на паранойю. Не может же Ютака прочитать его мысли и узнать, где младший братец изволил пропадать. Для Юты младший братец был на Дне Рождения сокурсника, и вряд ли он будет гореть желанием узнать подробности. Така нахмурился и решительнее распахнул дверь, заходя в прихожую. — Юта, я дома! — позвал он, тотчас услышав шаги. — Привет, — Уке улыбнулся и подошёл ближе. — Я думал, ты приедешь позже. А выглядишь довольно свежо, ваша вечеринка прошла настолько цивильно? — Виновник торжества не скупился на спиртное, но меня на такое слабо тянет, будто ты не знаешь, — хмыкнул Матсумото и снял куртку. Соврал, не моргнув и глазом. Получилось настолько убедительно, что он и сам себе поверил. — Верно. Ну, проходи, — Юта отошёл дальше в коридор и махнул рукой в сторону кухни. — Ещё есть над чем поколдовать, нужна твоя помощь. Или хочешь немного отдохнуть сначала? — Да я и не устал. Идём, показывай, что нужно делать. — Мама звонила пару минут назад, у нас есть около трёх часов до её приезда. Она уедет завтра, в семь вечера. — Хорошо, что тётя останется. Готов поспорить, по телефону она нам и десятой части не рассказывает всего того, что у неё там творится. — Зато сегодня наговоримся. И к тёте Наоко все вместе съездим, мама очень хочет повидаться с ней. — Ещё бы, — Таканори вздохнул. — Они не виделись больше двух месяцев, а я не виделся с мамой со вчерашнего дня. Но чувствую себя так, будто прошёл не день, а намного, намного больше. — Потому что ты сильно переживаешь. Тётя Наоко в надёжных руках врачей, ты мог бы и расслабиться. — Пока что — да, за ней приглядывают. Но хватит ли у неё сил продолжить начатое… — До определённого времени мы этого не узнаем. Я тоже беспокоюсь, но никто из нас не может заглянуть в будущее. Знаешь… — рука Ютаки замерла над разделочной доской. — У мамы есть одна идея, раз теперь она владеет собственным бизнесом и галереей… — он загадочно подмигнул брату. — Что она придумала? — вскинулся Матсумото, едва не выронив салатницу. — Тётя Наоко закончила художественный колледж, если мне не изменяет память. И у неё отличное чувство вкуса и стиля, в конце концов, за проектами дизайна для нашего интерьера мама обратилась к тёте, когда мы с ней и папой переехали сюда. — И тётя Нацуми хочет, чтобы мама помогала ей в галерее? — нетерпеливо затараторил Така. — Точно. Об этом мы и говорили перед твоим приходом. У мамы эта идея появилась до отъезда в Хакодате, но ей была нужна уверенность, что открытие галереи однозначно состоится. Сейчас она в этом уверена на сто процентов, потому и собирается предложить тёте Наоко работать вместе. — Это замечательно, Юта! — Таканори даже подпрыгнул от нетерпения. — Я того же мнения, — Уке улыбнулся шире реакции Таки. — Как только мама приедет, мы сразу отправимся в клинику, ужин отложим на потом. — И как давно ты знаешь о планах тёти? — Веришь или нет, узнал только сегодня. Оно и понятно… хочешь, чтобы всё получилось — поменьше распространяйся о своих намерениях. — Здорово… скорее бы тётя приехала, — Матсумото поставил салатницу на стол. — Надеюсь, мама согласится. — Ну и… мама сказала, что ей придётся арендовать или даже купить квартиру там, в Хакодате. Она не собирается ограничиваться открытием одной галереи. А вести дела отсюда не вполне сподручно. — Что будет с этим домом? — Ничего. Мама не собирается его продавать, а я не очень-то хочу уезжать отсюда, и я сказал ей об этом. Это дом отца и деда. Родовое гнездо, которое должно по завещанию перейти мне, — усмехнулся Ютака, — а мама уважает память об отце, так что… дом остаётся на моём попечении. В этом году я выпускаюсь из университета и планирую сразу устроиться работать. Содержание дома я полностью возьму на себя. А ты, — он подошёл к Таке и несильно ткнул его локтем в бок, — останешься тут. Ну, пока ты будешь учиться, точно отсюда никуда не денешься, — засмеялся Уке. — Мне одному было бы скучно. — Хоть бы всё так и сложилось… — вздохнул Така. — Это шанс для мамы начать новую, нормальную жизнь. Я бесконечно должен тебе и тёте. — Балбес, — цокнул языком Юта. — Что ты заладил про долг? Разве ты не сделал бы то же самое для меня? — Конечно, сделал бы! — А попросил бы что-нибудь взамен? — Нет, — заворчал Матсумото, отбирая у брата стебли сельдерея. — Вот и не грузи голову. Всё у нас будет, и тётю мы вытащим. *** 17.37. — Приехали, — объявил Ютака, выходя из такси. Уке-сан нервно сминала пальцами манжеты своей блузки, оглядывая огромное здание клиники. Женщина вышла из машины следом за сыном и положила ладонь на плечо Таканори. — Ей правда стало лучше? — взволнованно спросила она. — Ты сама вот-вот увидишь, — ободряюще улыбнулся ей Матсумото. — Она и выглядит намного лучше. Даже будто стала моложе. — Как думаешь, Наоко согласится на моё предложение? — Согласится, если мы преподнесём его с самых выгодных сторон. Пойдём, — Така взял тётю под руку и двинулся ко входу в клинику. — Человеку важно быть нужным кому-то. — Да, да, так и есть, — дрогнувшим голосом отозвалась Нацуми. — Ками, почему это не случилось раньше… если бы у меня было больше смелости открыть своё дело… — Мам, всё хорошо, — поспешил успокоить её Юта, открывая перед матерью массивную дверь. — Тёте Наоко повезло, здесь замечательные врачи, они поставили её на ноги, она отлично себя чувствует. И я согласен с Такой — ей нужно вернуться к нормальной жизни, где она и её талант будут востребованными. Расписавшись в журнале посещений и миновав административную стойку, Таканори вышел вперёд, чтобы показать тёте путь к палате матери. — Ну? Готова? — он взялся за ручку двери. — Да. Идём, — Нацуми поправила халат. — Ма-ам? — Така приоткрыл дверь и заглянул в палату. — Мы пришли. Наоко сидела на кровати с неизменной книгой в руках — сегодня на очереди была французская классика. Увидев на пороге сына, женщина обрадованно заулыбалась и отложила книгу на столик. — Привет, — Матсумото-сан встала, подойдя к двери, — а я вас жду. Така посторонился, чтобы пропустить вперёд тётю, и только потом зашёл вместе с Ютой. — Наоко! — Нацуми подлетела к сестре и порывисто обняла её. Таканори остановился и цапнул за запястье Ютаку. Юноша указал взглядом на женщин, намекая Юте, что им лучше не мешать сёстрам. — Как ты? Как ты себя чувствуешь? — Нацуми взяла лицо Наоко в ладони. — Я думала, мальчики от тебя ничего не утаивают, — Матсумото-сан опустила глаза. — Всё… замечательно, Нацуми. Я так рада тебя видеть… — Не утаивают, но мне нужно услышать это от тебя, — мать Юты спешно стёрла слёзы облегчения. — Ты должна всё мне рассказать, как ты, что ты, всё ли у тебя есть. — Ты слишком беспокоишься, сестра, — Наоко подвела Уке-сан к кровати, и женщины сели друг напротив друга. — Наши мальчишки заботятся обо мне больше, чем следует, — тихо засмеялась она. Така с Ютой, чтобы не нарушать воцарившуюся идиллию, на носках прошли к столу и взяли для себя по стулу. — Они приезжают каждый день, — продолжила Наоко, держа руки сестры в своих ладонях, — да и здесь программа насыщенная… процедуры с утра и до трёх часов дня, а там и до встречи с мальчиками недалеко. По вечерам и до ночи я сижу и читаю — кажется, что за эту неделю я прочитала больше, чем за последние десять лет, — иронично отметила она. — Книги здорово отвлекают. — Кстати, если ты уже перечитала все книги из местной библиотеки, мы можем привезти тебе ещё. Что скажешь, то и привезём, — подал голос Ютака. — Было бы чудесно… если это не будет вам в тягость. — Тётя, мы это уже обсуждали, — возразил Уке. — Мы открыты для твоих просьб и пожеланий круглые сутки. — Ты не должна стесняться нас. Прошу тебя, звони и пиши и мне тоже, если я не смогу приехать сюда лично, то пришлю тебе всё, что нужно с курьером. Это совсем несложно, а оформление доставки занимает две минуты. — Мама, — вставил Юта, зная, как для Наоко болезненна эта тема, — ты хотела кое-что предложить тёте. По-моему, сейчас самое время, а его у нас не так много. — Да-да, правильно! — спохватилась Уке-сан. — Не будем откладывать. — О чём вы? — Наоко переводила взгляд с Нацуми на сына и племянника. — Может, нам выйти? — Таканори привстал, вопросительно вскинув брови. — Нет, не нужно, нам нечего скрывать, — Нацуми остановила юношей жестом, — это так или иначе касается всех нас, — она вновь повернулась к Матсумото-сан. — Наоко… полагаю, ты знаешь, что до открытия моей галереи в Хакодате остались считаные дни. Я почти всё устроила, подписала все необходимые бумаги. В начале мая состоится открытие и фуршет, но ты об этом, конечно, слышала. — Слышала, — подтвердила Матсумото-сан, непонимающе глядя на сестру. — Что-то изменилось в твоих планах? — Наоборот! Я уезжала в Хакодате, зная, чего хочу. И с кем хочу вести дела в галерее. Теперь, когда остался всего один шаг, мне не хватает одного. Наоко, — Нацуми сжала ладонь Наоко меж своих, — когда тебя выпишут, я предлагаю тебе поехать вместе со мной в Хакодате. Мне нужен креативный помощник, и никого лучше тебя я не могу представить на этом месте. Матсумото-сан уставилась на Нацуми, недоумённо распахнув глаза. Женщина силилась сказать хоть слово, но будто онемела. — Я понимаю, это слишком внезапно, — начала оправдываться Уке-сан, — но ты не имеешь права губить свой талант. Я заберу тебя отсюда, мы поедем вместе, там, в городе, у меня всё готово. Я же знаю, ты можешь многое, и я хочу и могу помочь тебе. И ты тоже помоги мне. — Нацуми, я… — наконец, с трудом проговорила Матсумото-сан, опустив голову. — Я не знаю, что сказать… — Я не прошу немедленно дать мне ответ — подумай, но, прошу, не думай, что будешь для меня обузой, это не так. Не надо хоронить себя, ты молода, тебя приведут в порядок, ты можешь всё начать сначала. Ради себя и наших мальчишек — разве ты недостойна этого? — А как же… как же вы? — Наоко повернулась к сыну и Ютаке — молодые люди замерли, слушая разговор женщин. — Мы справимся, — Таканори улыбнулся матери. — Юту и тройным ладаном не выкурить из его дома, мы будем вместе вести хозяйство, пока я учусь. Раз ты спрашиваешь об этом, то ты всё-таки хочешь поехать с тётей Нацуми в Хакодате? — Эти перемены, — Наоко закрыла лицо ладонью, потерев лоб. — Это ведь так непросто… — Любое начинание полно трудностей, тётя, — философски заметил Юта. — Но, как по мне, всё проще некуда. Мы с Такой уже не дети и вполне способны позаботиться о себе. Мама открывает галерею, и ей нужен помощник, им будешь ты. Вы вместе едете в Хакодате и царствуете в галерее, как две королевы. Это всё. — Ты освоишься на новом месте, я тебе помогу, скажи только одно слово — и у тебя всё будет, — Нацуми пригладила волосы Матсумото-сан. — Пожалуйста, Наоко. — Хакодате всего в нескольких часах езды отсюда, это не край света, — добавил Така, видя, что мать в замешательстве. — Вам стоит просто сказать, что вы хотите с нами увидеться — и мы придем. Междугородние такси доезжают быстрее автобусов, а если мы с Ютой скинемся, будет не так-то дорого, — юноша умоляюще посмотрел Наоко в глаза. — Соглашайся, мам. Тётя права — не хорони свой талант, ты столько можешь сделать… и я буду спокоен, если вы с тётей будете работать вместе, из вас получится самый лучший креативный дуэт в мире. Матсумото-сан вздохнула и сжала губы. Хотела что-то сказать, но смолчала… С минуту женщина растерянно смотрела на свои руки, собираясь с мыслями. Нацуми терпеливо ожидала её решения, Така и Юта переглянулись, не зная, что они могут добавить к словам Уке-сан. Пожалуй, уже всё сказано… Без сомнений, предложение Нацуми оказалось неожиданным для Наоко, но разве посвятить жизнь творчеству — не то, чего она хотела? Она была прекрасной швеёй и, по словам Уке-сан, рисовала едва ли не лучше её самой, но предпочла иглу и нить холстам и краскам. — Ну… — пробормотала Наоко, и три пары глаз мгновенно обратились на неё. — Может, стоит попробовать, если ты точно скажешь, что тебе не будет тяжело… — Не будет! — Уке-сан отпустила ладони сестры и крепко обняла её. — Я подожду, когда тебя выпишут, и подготовлю всё для твоего переезда ко мне. — Что требуется от меня? — Матсумото-сан смущённо улыбнулась ей. — Собрать вещи и желание работать, когда освоишься. Таканори с облегчением выдохнул, хоть и понимал, что согласие матери — половина всего дела, нужно, чтобы она перебралась вместе с тётей Хакодате и вернулась к полноценной жизни, открыла себя для новых людей и возможностей. Пока что он мог сказать, что мама замечательно держится и идёт навстречу врачам, помогая им и во всём следуя установленным рекомендациям. Если она действительно хочет вытащить себя из пепла прошлого, у неё всё непременно получится. Ведь важно только её желание… он, Юта и Уке-сан — лишь вспомогательные звенья, которые, конечно, сделают всё от них зависящее. Однако, несмотря на выраженную приземлённость своих размышлений, Така впервые за шесть лет почувствовал надежду. Вряд ли он когда-нибудь простит отца за его предательство, но гнев способен уничтожить даже самую светлую душу. В какой-то мере это станет уроком и для Таки… потому что он не сможет помочь матери, если утопит себя во тьме. Наоко должна научиться жить для себя, а он должен перестать оглядываться в прошлое — в нём нет ничего, кроме обиды и слёз. А здесь, в настоящем, у него есть запутавшаяся в себе, но любящая мать, тётя, которая ради родных готова забыть о себе, брат, на чьё крепкое плечо Така всегда может рассчитывать, и… Акира. Наглец-блондин Акира, не оставивший его, когда сердце Таканори чуть не остановилось от страха за мать. И Така не остался глух к проблеме Аки в его взаимоотношениях с отцом и даже не подозревал, что, помогая Сузуки, он в какой-то степени помогает и себе. Сейчас, когда тётя Нацуми воодушевлённо рассказывала сестре о своих успехах в Хакодате, Така думал о том, что ему не терпится поделиться хорошими новостями с Акирой.