Воспитание Виконта и не только...

В комнате Герберта: Граф тихо входит в комнату сына, неслышно открывая дверь. Герберт один (Альфред ушёл к профессору). Он неподвижно сидит на кровати и с лёгкой улыбкой смотрит на портрет матери. К: Герберт? Г(вздрагивает, гневно): Зачем пришёл? К(спокойно): Узнать, как ты себя чувствуешь? Г(сухо, не отрывая глаз от портрета): Мне получше. Молчание. Граф садится на кровать рядом с сыном. К: А где твой друг Альфред? Г: Его профессор звал, наверно, у него. К: Аааа, понятно… Знаешь, я тут тебе привез кое – что из города. Граф достает подарки: золочённую расчёску и новую пижаму из удивительно мягкой голубой ткани. Герберт был в обиде на отца, однако, при виде подарков он забывает всё, его грудь теснит восторг. Г(восхищённо): Ой, какие подарки! К: Тебе правда нравится? Г(рассматривает подарки): Конечно, очень нравится! Только вот, за что это мне? К: А так, я решил просто немного побаловать тебя….. Г(серьёзно): Ты делал мне подарки в последний раз, когда я был маленьким… спасибо. Они просто замечательные. К: Я рад, что угодил тебе, (хитро улыбаясь) Но это ещё не всё! Подожди меня, я сейчас.(уходит). Вернувшись, граф ставит на стол рядом с кроватью сына хрустальную вазочку, доверху наполненную миндалём в сахаре – любимым лакомством Герберта. Г(пищит от радости): Ах! Сладкие орешки, мои любимые!!! К(улыбаясь): Да, твои любимые, миндаль. Г: Спасибо, папа! Герберт тянется за лакомством, но отец останавливает его за руку. К: Нет – нет – нет, сынок, я забыл, нельзя тебе это сейчас, ты же болеешь, доктор наверняка не разрешит. Г: Ну я же только один орешек, совсем маленький, никто и не заметит. К(строго) : Нет, давай не будем рисковать. Подожди до завтра, спросим у доктора, если он разрешит – тогда пожалуйста, пойми, это для твоего же блага. Г: Ну ла- а-адно, до завтра. Молчание. К(виновато, с раскаянием): Я был чересчур суров, даже жесток с тобою и тем самым причинял тебе вред. Ты уж прости меня, пожалуйста, сынок. Г(смотрит на отца рассеянным и удивлённым взглядом): Неужели ты это говоришь? К(смотрит в глаза сыну): Я должен был сказать тебе это давно. Я долго не мог решиться. Прости меня. Г: Конечно, папа, я тебя прощаю. К: Спасибо, сынок. (обнимает Герберта; говорит тихо, про себя: Прав был доктор, легче стало); (по его щекам текут горячие слёзы любви и раскаяния). Г: Ты что, плачешь? К(быстро вытирая слёзы): Нет, я так, просто….. Ничего….. знаешь, что Куколь нашёл на чердаке, когда там разбирался? Г: Наверное, какие – нибудь старинные часы? К: Нееет, он нашёл вот это (достаёт из-под плаща старого плюшевого мишку). Герберт замирает. Он не верит своим глазам: это же тот самый мишка, которого сшила ему мама. Это с ним он не расставался круглые сутки. Это его усаживал он рядом с собой во время завтрака, с ним качался на качелях летом, с ним разворачивал подарки в Рождество и с ним засыпал, крепко – крепко обнявшись. К: Я его подчистил, воротничок ему постирал. Вот… отдать тебе хотел. Герберт берёт на руки своего мягкого друга, смотрит на его милую, слегка печальную мордочку, и солёный туман застилает ему глаза. Г(на грани плача): Спасибо, папа. К: Куколя благодари! Это же он нашёл. Г: Обязательно, завтра же утром, как только он проснётся…. К: А помнишь, сынок, как мама шила его тебе? Г: Да, конечно помню, мы ещё выкройку делали вместе. Мама…. Мамочка…Как я по тебе скучаю… (плачет). Граф прижимает сына к себе, гладит его по белоснежным волосам. Г: Ты же любил её? Правда? К: Очень, очень любил. (вздыхает), И люблю до сих пор… Г: Тогда ответь, почему ты не плакал, когда её хоронили, почему? К: Я просто не мог, горе высосало из меня все силы, во мне не оставалось слёз. Молчание. Г: А помнишь, когда я был маленьким, ты мне на ночь всегда пел? К(с нежной улыбкой): Конечно, помню. Граф поёт мягким, тёплым бархатным тенором: Месяц светит в потолок, Спи, любимый мой сынок. Блещут звезды за окошком, Засыпай, мой милый крошка, Ляг спокойно на подушку, Обними свою игрушку. Папа рядышком всегда – Не грозит тебе беда, Баю – баю – баиньки, Спи, мой мальчик маленький… Граф нежно, с огромной любовью гладит сына по голове, а тот медленно засыпает у него на коленях, крепко – крепко, как в детстве, прижав к груди мишку, ощущая тепло маминых рук.