***
Мин Юнги – девятнадцатилетний граф на службе Её Величества, владелец роскошного поместья, а также идеального дворецкого — Чон Чонгука. Гук идеален во всем, будь то уборка, готовка, или же деловые встречи. Несмотря на свой возраст, молодой граф уже как год женат, у него прикрыт повязкой правый глаз, и в его семье планируется пополнение. В свои семнадцать Элизабет Мидфорд, жену Юнги, выдали замуж за графа, чтобы соединить две влиятельные семьи. Их брак был лишь деловым контрактом, но не для девушки. Лизи еще с детства любила Юнги, поэтому когда узнала, что беременна, очень обрадовалась. Для Мина брак с девушкой ничего не значил, он лишь пользовался выгодой контракта.***
— Милорд, — зовет слуга и, увидев кивок, продолжает: — Ваша жена завтра приезжает. — И? — не отрывая взгляда от бумаг, спрашивает молодой господин. Просторный кабинет графа был в синих тонах, мебель из красного дерева. Возле стены стоял небольшой шкафчик для книг, документов, но там вместо бумаг были игрушки, разные зверьки, фигурки, которых там поселила юная жена Мина, Элизабет. Вместо привычных тёмных штор висели пурпурные, в углу сидел большой медведь. Кабинет Юнги был больше похож на детскую, нежели на рабочее место. Не только кабинет пострадал от руки Лизи, но и все поместье. На лужайке теперь перед главным входом повсюду росли розы: красные, белые, розовые, желтые; также росли нарциссы, тюльпаны, чего там только не было. Юнги теперь выходит из особняка только через задний выход, ибо от такой адской смеси запахов аллергия приходит в первые же секунды. — Пришло письмо от госпожи, — протягивая руку с письмом, произносит дворецкий. Его выглаженный костюм идеально сидит на стройном, высоком теле, белая рубашка гармонирует с немного загорелой кожей, а бабочка на шее, как будто показывает свое место — верного пса на поводке. Граф с неохотой протягивает руку, чтобы взять письмо, как Чонгук нежно хватает её и дергает на себя, заставляя Юнги подняться и перегнуться через стол. — Что ты себе позволяешь? — возмущается Мин, пытаясь вытянуть руку из крепкой хватки. — Господин, у вас тут листочек в волосах, — в другой руке показывает Чонгук зелёный лист, который только что снял с головы Юнги. Дворецкий отпускает руку графа и тот плюхается на стул. Его лицо покраснело, похоже он был смущен, недоволен... — Убирайся! — ... или же зол. Чонгук ярко улыбается, положив на стол зелёный лист, сверкает тёмными, как ночь, глазами и уходит. — Нахал, — бубнит Юнги, скрестив руки на груди. Работать уже перехотелось, граф задумался, что было бы неплохо погулять на свежем воздухе, проветриться. Его взгляд упал на зелёный лист и он слегка улыбнулся, потому что сегодня еще не выходил на улицу. «Вот же хитрый лис», — подумал граф, открывая письмо. «Милый Юнги, я так соскучилась по тебе, хочу как можно скорее тебя увидеть. Мне очень понравилось в санатории, и малышу тоже. Каждый день мы гуляли в лесу, ходили к озеру. Малышу так нравились прогулки, что он двигался в животе. Я у него частенько спрашивала, нравится ли ему свежий лесной воздух, или же городской лучше? Он лишь бился в ответ, и я так и не поняла, что он имеет в виду. Я так его люблю, нашего малыша, что с нетерпением жду, когда он родится. Я так счастлива, что ты волнуешься за нас, поэтому отправил меня в санаторий. Ты такой заботливый муж, что не любить тебя я не могу. Приеду все подробно тебе расскажу. С любовью, Лизи» Юнги морщится от «с любовью, Лизи», и задумывается о том, как ребёнок может шевелиться в животе на третьем месяце? Он изучил немалое количество книг по анатомии и знал, что это невозможно. Юнги громко вздыхает. Такими темпами у его жены скоро поедет крыша.***
Вечер наступил очень быстро. Юнги весь день работал у себя в кабинете. Слуги метались туда-сюда, ведь скоро приедет госпожа и нужно чтобы везде было все идеально. Граф трет глаза, откидывается головой на спинку стула, закрывая папку с бумагами на столе. Вместо солнца на небе виднелась луна, которая освещала кабинет своим сиянием. — Милорд, — дворецкий заходит в кабинет, изучая своими темными глазами состояние господина. — Что? — не открывая глаз, спрашивает Мин. — Вы сегодня слишком много работали и очень устали, я могу вам помочь расслабиться? — Чонгук улыбнулся, и в его глазах блеснул огонек, который граф не увидел. — Делай, что хочешь, — махает рукой Юнги. Чонгук подходит к графу походкой пантеры, такой тихой, что Юнги даже не заметил, как тот оказался перед ним на коленях. Слуга расстегивает пуговицы на брюках графа, освобождая член. Он проводит по всей длине рукой, возбуждая Юнги. Граф прикусывает губу, чтобы позорно не застонать, когда Чонгук касается головки языком. Гук умело рисует круги, проводит языком по всей длине, дразнит. Юнги вскидывает бедрами и слуга заглатывает полностью, стараясь не подавиться от больших размеров. Граф скулит от приятных ощущений и начинает двигаться в горячем рту. Чонгук сам насаживается, расслабив горло, слюна стекает по его подбородку, капая на брюки Юнги. Слуга отстраняется, на разочарование в глазах ухмыляется и стягивает брюки графа с бельем полностью. Чонгук хватает Юнги под коленом, разведя стройные ноги, о которых думал последнюю неделю. Подняв графа за талию, Гук укладывает его на стол. Он подносит два пальца к своим губам и начинает их кончиком языка облизывать. Юнги смотрит на длинный язык слуги, и густой румянец появлялся на его лице. Хорошо смочив пальцы слюной, Чонгук приставил их к входу, медленно проникая. — Господин, Вы меня уже неделю избегаете, мне неприятно, — шепчет Чонгук, проникая двумя пальцами полностью, добавляя третий, и Юнги шипит от неприятных ощущений. Чон второй рукой начинает поглаживать сочащий член графа, и у Юнги вырывается громкий стон. Гук растягивает Мина тремя пальцами, задевая простату, отчего тот до крови кусает ребро ладони, чтобы приглушить свои стоны. Почувствовав, что Чонгук всунул пальцы, Юнги жарко выдыхает, чувствуя какую-то пустоту, что тут же заполнилась, когда Чонгук резко входит. Граф не сдерживает громкого стона, на что слуга улыбается, ведь он-то знает, что нужно и что любит его господин. Чонгук переходит сразу на быстрые толчки, отчего Юнги теряется в ощущениях. Мин громко стонет, лаская слух Гука и не боясь, что его услышат. Чон резко останавливается и шепчет на ухо графа: — Мой господин, попросите. — Вот же злобный демон, — шипит Юнги. — Пожалуйста. Чонгук улыбается, начиная жёстко двигаться, отчего граф чуть не теряет сознание от наслаждения. Гук наклоняется к графу за поцелуем, но тот даёт пощечину за своевольность. Все предметы со стола уже давно валялись на полу, как и одежда графа. Гук одновременно с толчками начинает надрачивать Юнги, шире разводя его ноги. Чонгук сходит с ума от контраста молочной кожи и стола из красного дерева. Мин стонет: «Ещё, ещё, ещё», когда слуга хоть немного замедляется. Чонгук протяжно стонет, кончая в тело графа, доводя того до пика рукой. Юнги громко стонет и пачкает свой живот. Гук смотрит, как его господин часто облизывает губы и возбуждается. — Может ты уже выйдешь из меня? — хрипло произносит граф и Чонгук слушается. — И желательно из кабинета. — Нет, — коротко отвечает Чонгук. Юнги приподнимается и замахивается ладонью, чтобы дать пощечину, но Чонгук ловит его за запястье и разворачивает к себе спиной. — Что ты себе позволяешь? — кричит граф. Но Гуку все равно. Он прижимает графа к себе поближе, целует участки шеи и плеч, которые не прикрыты рубашкой. Юнги плавится в крепких руках, как пластилин, горит в адском пламени вместе с Чонгуком. Мин только с ним может гореть, а после пеплом оседать у его ног. Рядом с Гуком Юнги не чувствует себя графом, ибо в такие моменты Чон его не слушает, он сам управляет процессом, знает все слабые места Мина. Чонгук разрывает рубашку и та кусками падает на пол. Граф лишь фыркает с мыслями, что для демона это пустяк. Гук усаживается на кресло, что рядом со столом, и тянет на себя графа, усаживая на свой член. Юнги громко стонет, выгибается, когда орган проникает в него по самое основание. Чонгук целует его плечи, спину, крепче прижимая к себе. Такое сокровище всегда нужно крепко держать.***
Лизи, как и ожидалось, приехала на следующий день. Юнги, как прилежный граф и муж, встретил ее на вокзале. Всю дорогу в карете девушка, как надоедливая муха, жужжала о своей поездке в санаторий. От писклявого голоса жены у графа разболелась голова. Добравшись до особняка, Юнги выходит из кареты подавая девушке руку. Все слуги во главе с Чонгуком стояли на улице, дожидались, когда приедут хозяева. Юнги, отобедав с женой, направился в свой кабинет, извиняясь перед Лизи за то, что должен ее покинуть, но работа не ждет. Девушка ответила, что скоро вечер и она будет готовиться ко сну в их спальне. Граф, закрыв дверь в свой кабинет, громко вздыхает. На сегодня у него работы не было, он сделал все утром. Поэтому Юнги берет книгу с полки и садится в кресло. Спустя два часа за окном уже была ночь. На небе ярко светил месяц. Граф не читал. Он как только книгу взял, прочел пять страниц и положил ее на стол, потушив все свечи. Юнги любит тишину, поэтому он не ограничивает себя ею. Как ее можно не любить? Просидев два часа в тишине, Мин зевает и идет в спальню. В кровати мирно посапывает Лизи. Граф за это время и забыл, что жена приехала. Он тихо переодевается в ночную рубашку и штаны, ложится на свою половину кровати. Девушка, услышав копошение, протягивает руку, нащупывая мужа. Она придвигается к нему и кладет свою голову ему на грудь. Граф уже засыпал, как почувствовал движение девушки. Он резко открывает глаза, спать перехотелось. Мин не мог уснуть с нелюбимыми для него людьми. Граф пролежал, уставившись в потолок, полчаса, он осторожно переложил Лизи на свою половину кровати и тихо вышел. Спать совсем не хотелось. Юнги спускается в гостиную и идет к балкону. Свежий воздух помогает расслабиться, но спать все равно не хочется. — Милорд, почему Вы не спите? — неожиданно произносит дворецкий за спиной Юнги, нарушая тишину ночи. — Я не могу спать с этой женщиной, — дуется, как ребёнок, Юнги, услышав смешок в ответ. — Не смейся! Это не смешно. — Милорд, Вы очень напряжены. Я могу помочь Вам расслабиться? — лукаво улыбается Чон. — Можешь! — выпаливает Юнги, поворачиваясь к Чонгуку. — Убей ее, а после приходи ко мне, я буду в комнате для гостей. Встает на одно колено Чонгук, приложив правую руку к сердцу, отвечает, склонив голову: — Да, мой лорд.***
Граф уже начал засыпать, как услышал тихие шаги в комнате. Чонгук долго не заставил себя ждать. — Ложись со мной спать, — сонно приказывает граф. — Демоны не спят, — отвечает Гук, сверкнув красными глазами. — Сделай вид, что ты человек, и ложись рядом, — уже уверенно приказывает Юнги. Чонгук снимает пиджак, перчатки и обувь, осторожно ложится на кровать. Юнги придвигается к нему и кладет свою голову на грудь, обнимая, сердце не билось, была тишина, которую так любит граф. — Я готов притворяться человеком даже ночью, если вы будете меня всегда так обнимать, — шепчет Чонгук, слегка обнимая Юнги за талию. Тот приподнимается, облизывая губы и поднимая свой взгляд на дворецкого, где на одном глазу была печать. — Спи со мной всегда, только со мной, — произносит граф и его губы перехватывают в нежном поцелуе, о котором так давно мечтал Чонгук. Граф никогда не позволял Гуку его целовать, всегда бил. Но сейчас Юнги сам углубляет поцелуй, отчего Чонгук чувствует себя самым счастливым "человеком" на земле.***
— Новости! Новости! В семействе Мин произошла трагедия! — кричал посреди улицы мальчик, размахивая газетой. — А ну, дай-ка мне почитать, — дав мальчику пару монет, Намджун взял газету, пробегая глазами по статье на первой странице. — Ну и дела, умерла жена графа, самоубийство. Наелась конфет «леди Браун»* и спустя тридцать минут умерла. — Зато разбираться не нужно, — произнес помощник следователя. — Её же не убили, сама умерла.