***
— Отличная работа! Рицу с трудом открыл глаза, только чтобы увидеть довольное лицо Шо на фоне конструкции, продолжавшее держать окно заблокированным. — С закрытым окном даже лучше — ты так без одеяла спишь, — опять этот елейный тон. Рицу словил флешбек из мотеля, и, побоявшись, чем всё могло закончиться, сел, прижимая к себе подушку. — Как ты вошёл? — спросил он. — Не только в твоей комнате есть окно, Рицу. У тебя швабр не хватит все заблокировать. Рицу понадеялся, что Шо не использовал для проникновения окно в комнате родителей или брата — сама идея ночного проникновения была странной, но если бы его заметили, это было бы подозрительно. — В психушку не пойду, — отрезал Рицу, ясно понимая, зачем Шо к нему пожаловал. — Ай, сообразительный! — расплылся в улыбке Шо. — Сразу понял, что мы опять гулять пойдём. Но нет, не угадал куда. Рицу не был настроен играть в угадайку, поэтому молча ждал ответ. А Шо ждал вопроса, поэтому пару минут они просидели в абсолютной тишине — по меркам Шо это была целая вечность. Рицу использовал это время, чтобы ещё немножко поспать. — Короче, в прошлый раз мы пошли в интересующее тебя место… — не выдержал Шо. — Враньё. Не я потащил тебя туда. — Но больницы это ведь твоя стезя! А сейчас пойдём туда, куда хочу сходить я! Это могло быть что угодно, и с ними могло произойти что-нибудь похуже встречи с призраком или неприятными подростками, но Рицу ничего не оставалось делать, кроме как встать и одеться, позволив Шо снова лишить его сна.***
— Сузуки, я, конечно, понимаю твою тягу к прекрасному… — Да, поэтому меня так тянет к тебе, — оглянувшись на Рицу через плечо, Шо специально направил фонарик себе на лицо, чтобы можно было увидеть его улыбку. — Твою тягу к искусству… — переформулировал Рицу. — Но почему опять ночью-то?! Рицу стоял посреди зала музея изобразительного искусства, пока Шо с упоением рассматривал картины. Этой ночью их приключение заключалось в том, что они проникли в художественный музей, но, как сказал Шо, исключительно из лучших побуждений. Направив свет фонаря на очередной шедевр, Рицу скептически пробормотал: — К тому же в темноте плохо видно. — Во-первых, зато никто не мешает. Во-вторых, ты видел, какие очереди выстраивались? Рицу не видел, но предположил, что даже если она была короткой, они всё равно бы пришли сюда именно таким путём — Шо не любил ждать и любил авантюры. Пока Шо бормотал себе под нос, внимательно рассматривая чей-то портрет, Рицу остановился около картины, изображавшей Венеру, ну или кого-то похожую на неё. Всё равно Шо мог зависнуть надолго, если его что-то очень сильно интересовало. — Рицу, я что-то не в первый раз замечаю, что ты на женские обнажённые образы падок. Может, ты у меня этот, на два фронта? Этими странными намёками Рицу уже сыт по горло — где бы они не находились, обязательно Шо надо было подколоть Рицу так, чтобы он уже начинал задумываться о правильности своего решения. — Человек сам по себе эстетически красив вне зависимости от пола. — Да тебе больше нравится, что у него внутри, а не снаружи, и я не про душевный мир, — Шо посветил в лицо Рицу, будто хотел выбить из него всю правду. — Признавайся, труп уже резал на своих подготовительных курсах или нет? — Нет, с тебя начну, — злобно проговорил Рицу, закрываясь рукой от света. — Садист. Возможно, Шо действительно немного испугался такого заявления, ведь иногда Рицу мог говорить странные вещи с серьёзным видом, поэтому затих. Несколько минут они провели в полной тишине, и Рицу, периодически оглядываясь, медленно ходил по залу. Тёмные стены давили, тишина казалась оглушающей, а люди с картин будто наблюдали за ним. Чувствуя внутри странную нервозность, будто сейчас что-то случится, Рицу окликнул Шо — он хотел сказать, что им всё-таки не стоит здесь находиться и надо вернуться домой. Но не успел — Шо, перешагнув небольшое ограждение с красным канатом, осторожно приподнял эсперской силой картину, пытаясь заглянуть на её обратную сторону. Тут же зажёгся красный свет, и взвыла сирена. Рицу со злостью посмотрел на Шо, который всем своим видом показывал, что это не его вина, и потащил прочь, сначала с помощью эсперской силы, потом грубо схватив за воротник. Они услышали топот и голоса охранников в том зале, где они только что были, и бежали мимо других картин. Рицу, который раньше не считал себя параноиком, думал, что портреты следили, куда они убегали. Пару раз повернув во вспомогательных коридорах, они остановились только в одном из служебных помещений. — Сузуки. Я тебя. Уничтожу! — пытаясь восстановить дыхание, прохрипел Рицу. — Откуда я знал, что они на сигнализации? — пожал плечами Шо. — А ничего, что тут полно произведений на миллионы долларов? Рицу хотелось придушить Шо, который совершенно не волновался — на его лице снова была так бесившая Рицу ухмылка, и он чуть ли не смеялся, будто бы получал удовольствие от этой беготни. Шо даже не перестал хихикать, когда снаружи снова послышались шаги. — Ты втянул меня во всё это, — прошипел Рицу, быстро выключив фонарик. — Из-за тебя мы сейчас попадемся. Но в тот момент, когда дверь открылась, и там показался охранник, Шо молниеносно подскочил к Рицу. Он грубо прижал его к стене и поцеловал, Рицу пытался вырваться, но не мог ни пошевелиться, ни издать ни звука — Шо держал его крепко, а вокруг него сверкала аура. К удивлению Рицу, охранник как будто не заметил их и, обведя взглядом комнату, закрыл дверь и ушёл проверять следующие помещения. Только после этого Шо отпустил Рицу и отошёл на полшага. — Ты что сейчас сделал? — непонимающе спросил Рицу. — Сделал так, чтобы свет от меня отражался, не только делая меня невидимым, но и позволяя спрятать тебя. Я почти так же сделал когда… А, да, ты не видел, потому что был в отключке. Рицу помотал головой, ему казалось, что он знал уже все особые приёмы Шо, но тот не переставал его удивлять. Губы чуть горели от того, что Шо целовал его, весь покрытый аурой. Тем временем Шо открыл дверь и осторожно выглянул наружу. — Чисто, идём, — он махнул рукой, подзывая к себе Рицу. — Тут только что был охранник, — Рицу отсюда выходить не желал. — В том и смысл! Он уже прошёл мимо, думая, что здесь никого. Рицу всё равно предпочитал оставаться в закрытой комнате, но Шо, как и сам Рицу ранее, потащил его силком, схватив за руку. Они снова сломя голову понеслись по коридорам. — И ты считаешь, что это нормально? — пытаясь выровнять темп, чтобы успевать за Шо, спросил Рицу. Не переставая бежать, Шо обернулся и мельком глянул на то, как они крепко держались за руки, и затем в глаза Рицу. — Абсолютно, — улыбнулся он. — Нет, я про всё это в целом. Я понимаю идти на риск когда это действительно необходимо, но сейчас!.. Нам стоит где-то затаиться. — Мне хочется острых ощущений! Я поэтому и полез под картину, чтобы сигнализация включилась, а то мы как-то слишком просто сюда проникли. — Ты… Что? Резко остановившись, Рицу вырвал руку и облокотился об стену, пытаясь успокоиться. Сердце снова бешено стучало, рубашка липла к мокрой спине, дыхание сбилось. В начале прогулки Рицу уже смирился с тем, что Шо решил его утаскивать из дома по ночам, но это переходило все границы. Их могут арестовать, а Шо же, казалось, не видел в этом никакой проблемы. — Ещё скажи, что тебе не нравится, — пощёлкал пальцами Шо. — Как там, если на твоём языке сказать, выброс адреналина вызывает выработку эндорфинов! — Да мне плевать на это! — взорвался Рицу. — Ты знаешь, что после психбольницы я потом каждую ночь просыпался от малейшего шороха, думая, что это ты опять ко мне в окно лезешь? Шо замер, шумно вздохнув. Где-то вдалеке снова послышались шаги и голоса. Он потянулся успокоить Рицу, испуганно оглядываясь по сторонам, но Рицу не желал подпускать к себе Шо. — И шуточки твои дурацкие у меня уже вот где сидят, — Рицу показал пальцем на горло. — Рицу, давай ты потом свои претензии предъявишь, сейчас немного некогда! — Шо попытался схватить его за руку. — А, так сейчас ты беспокоишься, что нас поймают, — Рицу отпрянул от него, убирая руки назад. — Ну, ты не бойся, у тебя есть твоя невидимость, не пропадёшь! Заскрипев зубами, Шо хотел накинуться на Рицу, чтобы утащить его отсюда, как громкий незнакомый голос донёсся откуда-то сзади: — Нарушители! Стоять! Со скоростью марафонца Рицу стартанул и побежал в противоположную сторону. Теперь, когда он сам регулировал свой темп, он бежал ровно и быстро, не забывая правильно дышать, и уже Шо пришлось его нагонять. Они петляли по коридорам, взбирались по лестнице и, наконец, выбрались на крышу. Только там Рицу остановился и позволил себе отдышаться. — Теперь ты счастлив? — саркастично спросил Рицу, исподлобья смотря на Шо. — Сполна насладился адреналином и эндорфинами? Сжав кулаки и прорычав, Шо приблизился к Рицу, будто пытался задавить его авторитетом, вот только роста ему не хватало — ведь он был на полголовы ниже Рицу. — Я просто хотел вызвать в тебе эмоции! Причём такие, бурные, взрывные! — размахивая руками, прокричал Шо. — Чтобы дыхание перехватывало и сердце стучало как бешеное, прямо как у меня, когда я вижу тебя. — Это какие-то нездоровые симптомы, — скептично проговорил Рицу. — Ты точно болен. — Чёртов ты медик! Они находились на крыше, за ними все ещё велась погоня, но Шо был так зол, что забыл обо всём этом. Он стоял рядом с бесстрастным Рицу, сдерживаясь, чтобы не ударить его или стену. Хотелось растормошить его, чтобы он почувствовал то же горение жизни, что пылало внутри Шо, но, казалось, все попытки разбудить в Рицу интерес к приключениям тщетны. — С меня хватит, я ухожу, — принял решение Рицу. — И если ты ещё раз ко мне в окно полезешь, я тебя из этого окна выкину. И в одно мгновение он перемахнул через ограждение. — Рицу! — бросился за ним Шо, но ничего, кроме кустов, не увидел. — Эй, ты, стоять! — снова раздался мужской голос где-то сзади. Шо вздрогнул и, разбежавшись, взлетел и умчался в противоположную от той, куда мог уйти Рицу, сторону.***
Тихо. Слишком тихо. Единственными звуками в комнате были лишь шелест переворачиваемых страниц и тиканье часов. Рицу спокойно прочитал целых три главы, ни разу не отвлёкшись и практически не поднимая глаз от книги. Он лежал на своей идеально заправленной кровати расслабленно — всё тело до сих пор немного побаливало. У Рицу не совсем тогда получилось замедлить себя в полёте, но с этим прекрасно справились кусты — жаль, что они оказались колючими. Зажав страницы пальцами, Рицу обвёл взглядом полупустую комнату. Из открытого нараспашку окна иногда дул ветер, качая занавески или поднимая их, словно паруса. Лежавший на тумбе телефон впервые за день мигнул, оповещая о рекламном сообщении. Где-то вдалеке провыла сирена пожарной машины. Шо не приходил уже третий день подряд. Эти три дня у Рицу прошли спокойно, без сюрпризов — он много времени проводил с семьёй, играл с братом в приставку, тискал кошку и читал книги. Всё казалось правильным, обычным, таким, как и должно быть, но всё-таки… Чего-то Рицу не хватало. Пытаясь избавиться от неприятного ощущения внутри, Рицу собрался и вышел на пробежку. Ему хотелось почувствовать, как тело гудело от напряжения, а кожа горела огнём, как лёгкие наполнялись кислородом, а сердце стучало как бешеное. Казалось, внутри копилась энергия, которую хотелось выпустить наружу, закричать, выговориться, посмеяться. Но больше всего Рицу желал одного — подколоть, на секунду почувствовав превосходство, чтобы получить в ответ новую дурацкую шутку и так по кругу. Он скучал по Шо, как бы Рицу не желал этого отрицать. Их прогулки, вылазки и общение — всё это будто открывало какую-то новую, неизведанную жизнь. Свежие эмоции, новые впечатления, а главное ощущение безграничной свободы — всё это появлялось именно тогда, когда они были вместе с Шо. Никто и ничто не могло это заменить, и Рицу только сейчас понял, что привык к этому, и ему нужно было ещё. Теперь Рицу понимал, как Шо себя чувствовал — его счастье напрямую зависело от Рицу, а не от приключений или опасности. Для Шо всё это имело смысл и давало максимум веселья, только когда вместе с ним был Рицу. Поэтому Рицу совершенно не удивился, когда ноги сами его принесли к штаб-квартире.***
Однако в штабе Шо не оказалось, но один из его последователей, что там находился, подсказал адрес места жительства Шо. И сейчас Рицу, поражённый до глубины души, стоял перед высокими коваными воротами, за которым скрывался дом Сузуки. Рицу нажал кнопку звонка, и через домофон ему ответил незнакомый мужской голос: — Здравствуйте, слушаю вас. — Эм, я, — Рицу немного растерялся. — Я к Сузуки… Шо. — Пожалуйста, назовите себя. Голос и манера говорить совсем не походила на отца Шо — да и он просто-напросто не мог там находиться. Секунду подумав, Рицу ответил: — Кагеяма Рицу. На удивление, через мгновение ворота начали открываться, а голос из домофона произнёс: — Кагеяма-сама, прошу, проходите. Не понимая, кто это и почему его так быстро пропустили, Рицу заглянул за ворота и удивился ещё больше. Там могло скрываться что угодно, но Рицу не ожидал увидеть такого — огромный трёхэтажный особняк, к которому вела дорога через цветущий сад. Даже слишком цветущий — растения были неухоженными, росли неровно, но их количество поражало. На пороге дома его ждал пожилой мужчина в форме дворецкого, и Рицу про себя усмехнулся — мог бы и догадаться. Ещё раз поздоровавшись, Рицу позволил мужчине вести. Зайдя внутрь, они прошли через большой зал, уставленный завёрнутыми в защитную плёнку скульптурами, и поднялись по витиеватой лестнице, на перилах которой висела паутина. Кое-где двери были открыты, но в комнатах за ними вся мебель тоже была покрыта полиэтиленом, а в одном из просторных помещений был построен маленький лабиринт из картона. Дом выглядел заброшенным, но чистым, он будто стоял закрытый, ожидая возвращения хозяев, точнее, хозяина, догадался Рицу. — Комната Сузуки-сама здесь, — дворецкий вежливо указал на одну из дверей. Рицу кивнул и, задумавшись на секунду, постучал. Ответа не последовало, но, решив, что раз Шо никогда не стучался (когда приходил через окно), то значит и ему необязательно, осторожно вошёл. Шо лежал в центре огромной кровати с балдахином, уткнувшись в одну из подушек, и совсем не заметил, что к нему кто-то пришёл. В этой комнате Рицу больше всего поразили стены, которые были полностью завешаны рисунками: разных размеров, чёрно-белых, цветных, сделанных карандашами, маркерами, углем, красками, в самых различных стилях — от реалистичного до мультяшного. Но их объединяло одно — они все изображали Рицу, как на портретах, так и на рисунках в полный рост. На них Рицу представал в самых разных настроениях — он был смеющимся, серьёзным, удивленным, милым и даже зловещим со скальпелем в руке! Рицу и не знал, что можно было сделать столько рисунков одного человека так, чтобы они не казались одинаковыми. Поняв, что стены можно рассматривать бесконечно, Рицу осторожно сел на кровать, которая продавилась под его весом — слишком мягкая, Рицу бы на такой спать не смог. — Хэй, Сузуки, — Рицу легонько потряс Шо за плечо. Шо заворочался и повернулся к нему, потирая глаза. Они были красными, а сам он выглядел растрёпанным. Он пару секунд смотрел на Рицу расфокусированным взглядом, но после его глаза расширились, а на лице отразился страх. Шо, бросив несколько взглядов на стены, нервно усмехнулся: — Рицу, а что ты тут делаешь? — Пришёл твою галерею посмотреть, — улыбнулся Рицу. — Это я… От скуки, — покраснел Шо. — Больше всего мне нравится вот этот, — Рицу указал на рисунок, где Шо изобразил его обнажённым и с высунутым языком. Покраснев ещё больше, Шо закрыл лицо руками, продолжая нервно посмеиваться. Рицу понемногу становилось легче, казалось, сдерживающие оковы спали, теперь он снова мог как угодно над ним подшучивать, особенно учитывая такое количество смущающих рисунков на стенах… Но Рицу почувствовал, что стоит повременить с этим, сейчас его больше волновало, что Шо был в таком подавленном состоянии, когда за три дня можно было успеть успокоиться. — Эй, Сузуки, — Рицу придвинулся поближе. — Ты что, плакал? — Кто? Я? Да ни в жизнь! — ответил Шо, вытирая рукавами мокрые следы на щеках. Рицу смотрел в его красные опухшие глаза и как Шо нервно кусал губы, глядя на него. Лёгкий укол совести кольнул в сердце Рицу, но его так просто не разжалобить! Да, им стоило поговорить обо всём, выяснить, понять друг друга… Но это они ещё успеют, с Шо в таком шатком состоянии разговаривать о чём-то сложном вроде их чувств и отношений не хотелось. И у Рицу некоторые увиденные здесь вещи вызывали вопросы. — Ты живёшь в очень странном месте, — как ни в чём не бывало, начал Рицу. — Почему всё скрыто под плёнкой? Шо потерянно моргнул, не понимая, к чему тот клонит, и объяснил: — Я этим не пользуюсь, оно так хранится и меньше пылится. — Ну да, пыли и грязи нет, — подтвердил Рицу. — Но почему паутина на перилах? — Пауки едят мух и мошек, пауки — наши бро! — к Шо потихоньку возвращалась его былая энергичность. — А сад почему неухоженный? — продолжил заваливать его вопросами Рицу. — Это олицетворение дикой природы! Как можно срезать прекрасные цветы или траву, которые так тянутся к солнцу? — Кстати, я видел лабиринт, о котором ты говорил. Ты знаешь, что хомяки могут прогрызть картон и весь смысл теряется? — Наоборот, это воплощение моих жизненных убеждений! — совсем воодушевился Шо. — Смысл в том, что ты волен прокладывать или, скорее, прогрызать собственный путь, а не идти по указанной кем-то дороге. Рицу хихикнул, чувствуя себя абсолютно свободно и расслабленно. Да, ему хотелось разнообразить свою жизнь чем-то захватывающим, но больше всего ему не хватало именно такого приятного времяпрепровождения за лёгкими разговорами. Когда можно лениво рассматривать небо или, в данном случае, рисунки на стенах, и переговариваться обо всём и ни о чём, не задумываясь о том, что сказать. — Но самое необычное в этом доме это, конечно, твоя комната — объём выполненной работы поражает, — Рицу обвёл взглядом стены. — Сколько тут рисунков, штук пятьдесят? — Ха! Их на самом деле ещё больше, а если собрать вообще все, даже старые, стены во всём доме можно завесить. Но конкретно тебя много вон там, — Шо кивнул в угол комнаты. — На столе и полках. А на стены я повесил только самые лучшие! Рицу встал с кровати и подошёл к рабочему столу Шо под его «Только не пугайся, там творческий беспорядок». По мнению Рицу, там царил бардак — на столе громоздились стопки скетчбуков, какие-то журналы, везде валялись карандаши и маркеры, под столом валялся мольберт, а на полках лежало множество папок, наполненных рисунками. На самой столешнице среди вещей виднелась небольшая стопка листов бумаги, и Рицу взял её, чтобы посмотреть. Как и ожидалось, в ней нашлись ещё несколько портретов Рицу (в основном незаконченные, в виде скетчей, один из них был весь покрыт красными завитушками в виде сердечек), но внимание Рицу привлекла бумажка, очень выделявшаяся на фоне остальных. Это оказалась справка из кожвенерологического диспансера. Шо тем временем успел соскочить с кровати, пересечь всю комнату и с испуганным лицом замереть в шаге от Рицу. — Сузуки, это что? — спросил Рицу, показав документ Шо. — Вот среди всех ты выбрал именно эту… — вздохнул Шо, поняв, что он не отвертится. — Любишь бумажки, где много непонятных букв и цифр? Рицу пробежался глазами по строчкам — имя Шо, его дата рождения, и несколько повторяющихся слов «отрицательно». — Ты реально это сделал… — не отводя взгляда от этих слов, пробормотал Рицу. — Я же пошутил. — Я не хотел, чтобы ты беспокоился. Но показывать её тоже не хотел, — Шо замялся, — вдруг воспримешь как намёк. Рицу удивлённо смотрел на покрасневшего Шо. Действительно, можно было так подумать, но для Рицу это выглядело по-другому — это значило, что Шо запомнил его слова, даже при том, что это была вскользь брошенная шутка, и сделал это ради него. — Слушай Сузу… Шо, — Рицу определённо стоило бы перестать постоянно себя поправлять. — Извини, что я наговорил тебе тогда. Эти три дня без тебя были… Скучными. — Ты тоже меня извини, ведь это я потащил тебя туда, чуть не попались, — Шо нервно потёр шею. — Но я просто хотел сделать наши встречи как можно более запоминающимися и необычными! Как Рицу и думал — Шо старался удивить его, и главное в их встречах были не приключения, а то, что они переживали их вместе. По правде говоря, Рицу не против экстремальных вылазок, но нужно не переходить границы. И Рицу согласен быть этаким голосом разума для Шо. — Это интересно, но давай больше без ненужного риска. Проблемы с законом нам, а особенно тебе, ни к чему. — Хорошо. Мир? — Шо по-детски выставил мизинец. — Конечно, — Рицу, в свою очередь, не стал страдать ерундой и обхватил рукой всю его ладонь. Глупо улыбаясь, Шо смотрел на их сцепленные руки, и Рицу приблизился, чтобы оставить лёгкий поцелуй на его щеке. Через секунду Шо рывком прижал Рицу к столу (тот больно ударился копчиком об столешницу), обслюнявив ему губы. — Ай, Сузуки, ну мы же только что помирились, хватит всё рушить! — отпихивая от себя Шо, прохрипел Рицу. Шо, сжимая плечи Рицу пальцами, дрожащим голосом десять раз извинился, но не выдержал и прокричал: — Да я за три дня знаешь, как настрадался без обнимашек? Рицу сдался и схватив Шо в объятия, чтобы тот не рыпался, поцеловал его — спокойно и медленно. Шо обмяк, обернув руки вокруг шеи Рицу и приподняв правую ногу. — Всё, — отстранившись, сказал Рицу. — Пока хватит. — Рицу-у-у, — заныл Шо, повиснув у него на шее. — Наказания никто не отменял. — И всё-таки ты садист. После таких слов Рицу, стремясь оправдать такое звание, весь оставшийся вечер подробно рассматривал и комментировал каждый рисунок, висящий на стене, почти доведя Шо до безумия от смущения. Но именно такого времяпрепровождения, наполненного смехом и шутками, им обоим не хватало больше всего.