Путь к сердцу лежит через окно

Боясь, что Рицу передумает, Шо уже к вечеру того же дня подготовил штаб, точнее, теперь уже их совместную квартиру. Ну как подготовил… Соединил две кровати в одну, да уборку сделал — полы помыл, пыль протер, полки освободил для вещей Рицу. Хорошо, что периодически останавливающиеся там последователи Шо не дали этому месту превратиться в не пойми что. И Рицу, быстро собрав сумку со всем необходимым, но уже высчитывая, сколько раз ему придется возвращаться, чтобы перенести все вещи, отправился в свой новый дом. Но он не жаловался — Рицу думал о том, что он не хотел, чтобы Шо еще раз снились кошмары, поэтому согласился переехать сразу, а с вещами и другими штуками они разберутся позже. Родители были настолько шокированы настойчивостью Шо, уверенностью Рицу и скоростью принятия решения обоих, что не успели ничего возразить, как Рицу уже махал им рукой, стоя на пороге со спортивной сумкой в руках. Однако окончательное новоселье несколько затягивалось — переезд пришелся буквально на последний день лета, так что последующие дни были заполнены учебой, бумажной волокитой и административной работой Рицу как главы студсовета (да-да, его повысили). Времени перенести сразу все вещи не было, так что Рицу после школы вернулся в родительский дом, захватил с собой несколько вещей и отправился в штаб-квартиру. Хотя ему стоило прекращать называть это место так — это теперь был его новый дом. Он держал эту мысль в голове, открывая дверь ключами, что дал ему Шо, и, зайдя в прихожую, Рицу прокричал: — Я дома! — С возвращением! — донельзя довольный Шо уже был тут как тут, чтобы встретить Рицу. — Ты как собака, только слышишь звон ключей, сразу бежишь к двери, — ухмыльнулся Рицу, прыгая на одной ноге, пытаясь стянуть обувь. Шо недовольно заворчал, но без промедлений отобрал у Рицу сумку и тяжелый пакет, куда Рицу сложил вещи из дома — сегодня это была огромная стопка тетрадей. — Рицу, зачем ты столько макулатуры у себя хранишь? — спросил Шо, заглянув в пакет. — Я вот все ненужные тетради сжигаю. — Ты много чего сжигаешь, — фыркнул Рицу. — А это все нужные и их еще немного — только те, которыми я в этом году пользуюсь. — Я сжигаю? Ну, я зажигаю! Или сжигаю… Блин, рис! Испуганно подпрыгнув, Шо умчался из коридора. В воздухе чувствовался легкий запах гари и Рицу, вздохнув, направился к источнику запаха — на кухню. Там Шо стоял в прострации, держа в руках кастрюлю. — Ты рис варил? — заглянув в посуду и увидев там сгоревший рис, спросил Рицу. — Варил. А он взял и пожарился. Сунув злополучную кастрюлю в раковину и подумав, что стоит купить мультиварку, Рицу отправился в комнату разложить тетради. В этой квартире было две комнаты — одна из них спальня, куда Шо поставил рабочий стол с полками специально для Рицу, а во второй стоял диван, телевизор и куча барахла — и когда только Шо успел притащить множество своих вещей, включая мольберт, клетки с хомячками и еще сотню мелочей. Вот так всегда, в одной комнате чистота и порядок, а в другой — бардак. В случае чего можно было сказать, что одна из них комната Рицу, а вторая — Шо. Раскладывая тетради по полкам и ящикам, Рицу не заметил, как сзади подкрался Шо. — Я не договорил. — Рицу чуть удар не хватил. — Зачем тебе столько? Стукнув его по лбу тетрадью, Рицу подумал, что ни разу не видел Шо в школьной форме, и вообще даже не знал, учится ли он вообще. Остерегаясь новых ударов, Шо отобрал тетрадь, а Рицу недовольно ответил на вопрос: — Чтобы не быть как ты. Вот опять раньше меня домой пришел! Ты вообще учишься? — Но-но, я вообще-то в академии учусь! — листая тетрадь, воскликнул Шо. — Но вместо клуба у меня только ты. Или я состою в клубе фанатов Рицу, где я основатель, председатель и единственный его член в одном лице. — Взносы главное не бери. Хихикнув, Шо пробежался глазами по одной из страниц — это была тетрадь с медкурсов, и Рицу в ней записывал правила оказания первой помощи — множество подробных списков действий на каждую ситуацию. Например, что нужно делать при артериальном кровотечении и у Шо пронеслись в голове воспоминания того самого дня, когда он на полном серьезе думал, что может умереть. Пытаясь отвлечься, Шо обратил внимание не на то, что написано, а на то, как был написан текст. Почерк Рицу был практически каллиграфическим — аккуратные ровные буквы, красивые завитки и уверенные линии. — Ты ж врач, чего у тебя почерк такой красивый? — подняв глаза на Рицу, спросил Шо. — Во-первых, я пока что будущий врач, во-вторых, это стереотип. — Я читал, что у людей с плохим почерком мозг работает быстрее, чем руки, — задумался Шо, и, усмехнувшись, добавил: — Тогда наоборот, раз у тебя красивый почерк, значит, у тебя мозг вообще не работает. Сбившись от расчетов, сколько нужно полок, чтобы поместилось всё, Рицу уже начинал терять терпение — без Шо он бы намного быстрее все разложил. Отобрав у Шо тетрадь, Рицу убрал ее на законное место. — Я задушу тебя этими руками, потому что мозг не успеет обдумать, что этого делать не стоит, — процедил Рицу. — Обожаю, когда ты мне угрожаешь! — умилился Шо. Все-таки иногда Шо был просто невыносим. Рицу только хотел как-то ответить, но вдруг он снова учуял запах гари. — Ты опять поставил рис вариться? — удивленно спросил он. Удивленно вскрикнув, Шо снова умчался на кухню, бросив напоследок: — Надо же тебя чем-то кормить! Вздохнув, Рицу улыбнулся, мигом успокоившись. Вот только что они перебрасывались колкостями, а вот уже Шо спешил спасать их ужин, потому что волновался о том, чтобы Рицу хорошо питался. И Рицу нравилась такая двоякость, потому что, чего греха таить, но он заряжался рядом с Шо — скопившееся за день напряжение уходило, стоило поболтать и вместе посмеяться. А еще обнимашки отлично снимали стресс, поэтому Рицу, отправившись на кухню, спокойно отобрал у Шо сковородку (теперь он сжег яичницу) и обнял: — Все хорошо, ничего страшного, что ты криворукий, — успокаивающе погладив по спине, тихо произнес Рицу. Шо хотел было возмутиться, но Рицу не дал ему ничего сказать, мягко поцеловав его в губы. Шо тут же обмяк в объятиях и, разорвав поцелуй, Рицу усадил его на стул, чтобы самостоятельно заняться готовкой, пока Шо не сжег все имеющиеся у них продукты.

***

В целом жить вместе с Шо Рицу оказалось комфортно — никто не мешал, можно было не беспокоится о том, что их увидят, а Шо, имея Рицу в полном доступе почти постоянно (кроме школы) не лез слишком настырно. Раньше он пытался наобниматься впрок перед уходом, а сейчас это не имело необходимости, поэтому они проводили вечера просто сидя рядом за просмотром кино. Иногда Шо мешал заниматься учебой, но благодаря Рицу сам стал дисциплинированнее — до этого, он рассказал, делал все ударно в последнюю ночь. Рицу привык быть всегда рядом с Шо, привык к объятиям во сне, привык готовить завтрак по утрам на двоих. Но кое-что он упускал… Иногда Рицу просыпался ночью из-за того, что чувствовал, как Шо его гладил по спине, животу и рукам, покрывал поцелуями щеки и ключицы, и делал вид, что спит, ведь Шо в эти моменты был очень нежен, боясь разбудить Рицу. Однако днем он воздерживался от внезапных поцелуев и захватов в объятия, хоть Рицу и замечал, что Шо очень этого хотелось. Так прошло некоторое время. Рицу чувствовал себя свободно и легко, возможно, он даже мог сказать, что он наслаждался жизнью. Ему нравилось жить с Шо, но когда он пытался прислушаться к своим чувствам, к своим желаниям — в ответ ему была тишина. Из ванной комнаты кроме звука воды доносилось «В мире морском» — Рицу не догадывался, что Шо достаточно здорово умел петь, но выбор репертуара его озадачивал. Диснеевские песни, серьезно? Хотя Рицу сейчас мыл пол, держа швабру телекинезом, чем не «Фантазия 1940»? Закончили они одновременно — Рицу, удостоверившись в чистоте полов, убрал все принадлежности в кладовку, а Шо, продолжая напевать себе под нос, зашел в комнату с полотенцем на плечах. За ним оставалась дорожка из капель. — С тебя капает. Я только пол помыл! — недовольно воскликнул Рицу, тыкая пальцем в беспорядок. — Боже, ты такая мамочка, — закатил глаза Шо. — Хватит называть меня мамой, — сморщился Рицу. Его раздражало, что Шо мог вбить себе в голову какую-нибудь ерунду, на подобие того, что Рицу своим поведением походил на мамочку. — Ты же не зовешь меня папочкой, вот я и компенсирую, — ехидно ответил Шо. Но больше Рицу раздражали такие шуточки. Схватив Шо за ворот футболки, он посадил его на пол и достал из ящика тумбочки фен. Двойная польза — и волосы посушить можно, и голос заглушить. Пока Рицу расчесывал длинные запутанные пряди Шо, тот сидел смирно, не дергался и не ныл, что ему больно. Одной рукой Рицу держал включенный фен, другой — расческу, но через пару минут он понял, что ему не хватало третьей руки, поэтому начал держать фен телекинезом и стал помогать себе пальцами, перебирая рыжие волосы. Шо от такого чуть ли не мурлыкал, особенно, когда Рицу касался подушечками пальцев кожи головы. Сам Рицу так увлекся этим делом, что даже не заметил, как через некоторое время волосы Шо стали сухими и идеально расчесанными. Выключив фен и почувствовав, как рукам резко стало холодно без потока горячего воздуха, Рицу запустил ладони в еще теплые мягкие волосы Шо, от чего тот совсем поплыл и начал подставляться под руки Рицу, чтобы он его погладил. На волосах Шо не было геля и Рицу подумалось, что такие распущенные длинные пряди Шо, которые не торчали в разные стороны, ему нравились больше его обычной прически а-ля безумный ученый или когда у Шо была короткая стрижка. Пряди струились между пальцами, их можно было перебирать, а еще Рицу вдруг захотелось научиться плести косички. Вот Шигео умел, натренировавшись на Теру, а сам Рицу — нет. Чуть наклонившись, Рицу посмотрел в лицо Шо, который, кажется, был где-то не здесь, а в нирване или раю. Его глаза были закрыты, ресницы дрожали, а его мерное дыхание периодически сбивалась вздохом, когда Рицу его почесывал за ушком, и Шо нервно облизывал и кусал губы. Ему это до безумия нравилось, да и вообще Рицу после переезда начал в разы больше замечать, как на него реагировал Шо. То, что Шо любил обниматься и целоваться с ним было понятно уже давно, но Рицу видел, что Шо нравилось даже когда они случайно касались друг друга, передавая что-то, или задевали друг друга локтями за столом. И затем Шо пытался повторить, как бы ненароком держась ближе к Рицу, чтобы получить больше тактильного контакта, пусть и случайного. В такие моменты Шо улыбался, хотя он всегда улыбался, но в эти моменты как-то глупо, по-дурацки, но так искренне, будто Рицу не ложку ему передал, а слиток золота. И смотрел на него тепло-тепло, что хоть сотню слитков золота ему Рицу сунет, Шо своего взгляда не отведет. Хотел бы Рицу видеть так, как Шо видел его. Он желал понять, что такого творилось в голове и сердце Шо, когда тот смотрел на Рицу. Переместив руки с волос на щеки Шо и взяв его лицо в ладони, Рицу наклонился сильнее и чмокнул его в губы — легонько, потому что вверх ногами это делать было крайне неудобно. Вздрогнув, Шо шумно вдохнул и чуть выпятил губы, когда Рицу отстранился. Еле открыв глаза, Шо посмотрел на Рицу помутневшим взглядом и тихо произнес: — За что мне такое счастье, Рицу? — его голос был хриплым, но при этом нежным. Действительно. Все-таки у Рицу не наблюдалось именно желаний целоваться — он это делал, потому что либо хотел успокоить Шо, отвлечь его от чего-то, либо чтобы просто порадовать его. Видеть наполовину прикрытые от наслаждения глаза Шо и то, как он дрожащими губами улыбался, нравилось Рицу гораздо больше самого процесса поцелуя. — За мою доброту, — ответил Рицу, ведь он переехал, чтобы помочь Шо избавиться от кошмаров, а не потому что мечтал жить вместе, в отличие от самого Шо. Отсев в сторону, Рицу лег и потянул Шо за рукав футболки, приглашая его лечь рядом с ним. Он не заставил себя ждать, послушно забравшись с ногами на кровать. Шо смотрел на Рицу молча, чуть наклонив голову, любуясь. Его высохшие рыжие волосы волнами спадали вниз, доставая практически до плеч. С такой прической он выглядел гораздо милее. — Мне нравятся твои волосы, — произнес Рицу, не ожидая, что этим он окончательно добьет Шо. Ахнув, Шо схватился за сердце и приложил руку ко лбу, имитируя обморок. Рицу не дал ему упасть (хотя ничего бы с ним не случилось, ибо падал он на подушки), схватив за плечи, а затем коснулся его левой стороны груди — там, где находилось сердце. Пульс прощупался сразу — и так неспокойное сердце у Шо застучало быстрее, стоило Рицу приблизиться, переплетаясь ногами и поглаживая плечи и руки. Рицу хотелось изучить не только свою реакцию, но и реакцию Шо — сравнить, понять, чем они отличаются. Ведь в то время, как у Шо пульс зашкаливал, сердце Рицу оставалось спокойным. — У тебя точно нет тахикардии? — обеспокоенно спросил Рицу. — Почему ты постоянно все сводишь к болезням? — проныл Шо, но, мигом повеселев, добавил: — Тогда у меня болезнь Рицу. — От болезней надо избавляться, — покачал головой Рицу. — Нет, сдохну, но счастливый. Покачав головой, Рицу перенес руку с груди Шо на его шею — там тоже прощупывался стук сердца. Рицу прислушался к себе, держа руку у собственной сонной артерии, чтобы заметить учащение пульса, но он оставался спокоен. — Если тебе нравятся мои волосы, тогда я всегда буду так ходить, — Шо пальцами переложил волосы на ладонь Рицу у себя на шее. — Нет! — неожиданно громко для себя воскликнул Рицу. Расстроенный Шо сделал щенячьи глазки. Прочистив горло, Рицу решил высказать свое только что появившееся немного эгоистичное желание, только чтобы понаблюдать за реакцией Шо, раз он больше радовался от того, как Шо на него реагировал, чем сам Рицу чувствовал. — Не хочу, чтобы кто-то еще тебя видел в таком виде, — хитро добавил Рицу. — Только я буду любоваться, а также касаться и причесывать. Шо часто-часто заморгал, его губы задрожали, и он бросился на Рицу, чтобы расцеловать, но, будто одумавшись, отстранился, хотя не дал убрать со своей шеи руку Рицу, поглаживая ее. Рицу это удивило — ведь раньше ему самому приходилось отталкивать от себя Шо, когда тот начинал слишком активно лезть с нежностями, да и вообще, в последнее время таких моментов почти не осталось. — Шо, а ты поэтому перестал нагло ко мне лезть, раз тебе настолько хорошо от простых касаний? — спросил Рицу. — Или совесть проснулась? Подняв на него взгляд, Шо непонимающе наклонил голову, не переставая ластиться к руке Рицу. — У тебя так настроение меняется, вот я и не лезу, — Шо нервно сглотнул, бросив взгляд на губы и шею Рицу. — Тяжело конечно сдерживаться, но ради тебя я стараюсь. Ты же ради меня съехал от родаков. Он прав — Рицу много чего начал делать ради Шо, даже еду готовить, раз у Шо этого не получалось, хотя Рицу не особо любил готовку. Когда люди начинают жить вместе, они стараются что-то сделать, стремятся порадовать друг друга. Но кроме того, чтобы успокаивать и радовать Шо, Рицу еще нравилось его дразнить и бесить. А раз уж Шо проговорился, что ему тяжело сдерживаться, Рицу подумал, что сейчас самым лучшим способом порадовать их обоих было игрой с желанием Шо. В груди разгорелся азарт, и это подтолкнуло Рицу к тому, чтобы начать действовать. — Настроение, говоришь, меняется? — зловеще проговорил Рицу. Вдавив Шо в кровать, Рицу сел у него в ногах и начал медленно, по одной пуговице расстегивать на себе рубашку. Шо округлившимися глазами наблюдал, шумно глотая слюну, а Рицу наслаждался тем, что Шо изнывал под ним. Стащив рубашку с плеч, Рицу позволил Шо к себе прикоснуться, проведя его рукой по своему обнаженному торсу. Будто проснувшись от сна, Шо выпрямился, чтобы обнять и поцеловать Рицу. И теперь он это делал как обычно — настойчиво, не сдерживаясь, царапая его спину. И стоило Рицу немножко оттянуть ткань футболки Шо, чтобы кончиками пальцев дотронуться до его горячей кожи, как Шо моментально стянул с себя мешающуюся футболку, чтобы прижаться к Рицу почти всем телом. — Рицу, — хитро улыбаясь, проговорил Шо, и его голос снова был звонким и веселым. — Чем я так тебя покорил? — Мне что, нельзя немного подразнить тебя? — Рицу не хотел сдаваться, ему хотелось остаться победителем в этой выдуманной им самим борьбе. — Ах вот оно что… — усмехнулся Шо. — Ну да, ведь чтобы ты целовал меня самостоятельно — это случаи редкие и мне надо каждый записывать в буллет журнал. Авось за год хотя бы несколько штук наберется. То ли дело я, на мои моменты никаких страниц не хватит. Хоть Шо и говорил так, с ухмылкой, внутри у него все переворачивалось. В его руках такой прекрасный, милый Рицу, которого всего целовать-неперецеловать, хотелось изучить каждый сантиметр его тела. Линии тела Рицу были идеальны — изящный изгиб шеи, крепкие плечи, красивые руки — тонкие, но с рельефами мыщц. Шо водил подушечками пальцев по коже тела Рицу, как кисточкой по холсту. Точно, раскрасить бы Рицу, измазать его яркими пятнами и оставить миллион цветных отпечатков на нем. Присмотревшись, Шо заметил мурашки на коже Рицу — он очень быстро замерзал. Шо прижался щекой к его груди, обнимая Рицу за талию, и пустил теплую ауру течь по ладоням, согревая. В ответ он получил крепко прижавшегося к нему Рицу, который желал тепла его рук. И Шо совсем не заметил, как губы Рицу оказались на его шее, настолько он потонул в этом ощущении наслаждения. Но когда Рицу впился зубами в его кожу, Шо не выдержал и застонал в голос, прижимая его к себе крепче. Рицу думал, что помутневший взгляд и дрожащий голос — это максимум, до чего он мог довести Шо. Но нет — после укуса Шо будто потерял разум, без конца расцеловывая кожу Рицу и водя руками по его спине. Когда как Рицу от его нежностей не ощущал внутри себя ничего. — Рицу, умоляю, сделай так еще раз, — шептал Шо. Казалось, он был готов на все, только бы получить еще каплю близости от Рицу. В голове стоял туман, поэтому он не сразу заметил, что Рицу сидел в его объятиях абсолютно серьезный и задумчивый, и Шо, помотав головой, пытаясь из нее выбросить, насколько классно это было, и посмотрел Рицу прямо в глаза, прижавшись нос к носу. — Что-то случилось? Шо пытался игнорировать страх, который мурашками прошелся по спине — что он своей реакцией напугал Рицу. Но тот не смотрел на него в ответ — глаза у Рицу бегали, а сам он смущенно кусал губы. Его пронзило внезапным осознанием того, что Шо его хотел, и Рицу своими действиями срывал ему тормоза. — Шо, а я ведь… тебя возбуждаю? — осторожно спросил он. Одно это слово пронзало до костей, естественно, что каждое движение, каждый взгляд Рицу порождал у Шо тысячу мыслей и желаний касательно него. — Ты еще спрашиваешь! — ответил Шо, игнорируя, как ему хотелось прямо сейчас это доказать. — Естественно. Но Рицу не понимал этого «естественно». Почему для него это было естественно, потому что Шо любил Рицу или потому что это нормально — чувствовать что-то к человеку? Наконец посмотрев Шо в глаза, переставая избегать зрительного контакта, Рицу еще немного помялся и тихо добавил: — А тебя возбуждают другие парни? — О-о-о, что это? Неужели ты ревнуешь? — ухмыльнулся Шо, но улыбаться ему расхотелось, потому что Рицу смотрел на него все тем же серьезным взглядом. — Я к тому, что это ведь просто типа… реакция организма? — Ну, — теперь настала очередь Шо смущаться. — Конечно, я же живой человек все-таки. Рицу грустно вздохнул. Получается, он неживой? — Понимаешь, я думал, что может это от вкусов зависит, — тихо продолжил Рицу. — Но сколько бы я не пытался найти в себе хоть что-нибудь… Ноль эмоций. Рицу выглядел расстроенным и очень задумчивым. Шо давно заметил за ним такую особенность — если его что-то беспокоило, он мог довести себя до безумия, слишком много думая об этом. Шо такого не понимал — он предпочитал больше действовать, чем думать. И сейчас ему хотелось вытащить Рицу из этой пучины размышлений, поэтому он погладил его по волосам и сказал: — Мне кажется, это от человека зависит. И, думаю, если со мной будет кто-нибудь другой я не смогу получить максимум удовольствия, потому что на самом деле, самое главное это психологическая привязанность и доверие. Рицу поднял на него взгляд и чуть приблизился, внимательно слушая. Шо думал, что он не мог еще больше любить Рицу, но он ошибался — ему очень понравился такой сосредоточенный Рицу, который не обращал внимания ни на что, кроме Шо. — Также двое партнеров изучают друг друга, ищут, кому что нравится. Я люблю, когда ты меня касаешься, — Шо приложил ладонь Рицу к щеке, — в любом месте. И у тебя можно найти что-то такое. Вот что тебе нравится? Рицу пожал плечами и Шо начал покрывать поцелуями каждый сантиметр его ключицы и шеи, но Рицу никак не реагировал, продолжая смотреть вниз, печально опустив глаза. Шо от такого уже валялся бы в обмороке, но видимо Рицу действительно ничего не чувствовал. Шо боялся, что, может, это все-таки из-за него, но, стиснув зубы и запретив себе думать об этом, Шо взял лицо Рицу в ладони и, быстро поцеловав в губы, сказал: — Ты слишком много думаешь. Расслабься и получай удовольствие. — А что если я не могу? — их глаза встретились. Глаза Рицу так блестели, так манили. Можно было даже сказать, что он готов был заплакать, и Шо был готов на все, чтобы этого не произошло. — Я все сделаю, чтобы тебе было хорошо, — не колеблясь, произнес Шо. По повеселевшему взгляду Рицу он понял, что это сработало — тем более, что Рицу знал, что Шо слов на ветер не бросает. Рицу обхватил руками его за шею и зарылся носом в волосы, пока Шо водил пальцами по его спине, из-за чего на коже Рицу снова появлялись мурашки. Через пару мгновений Рицу отстранился, но только чтобы ухватиться крепче и, прижавшись щекой к лицу Шо, прошептать ему на ухо: — А что бы ты со мной сделал? От этих слов у Шо в голове пронеслось миллион фантазий, которыми он довольствовался все предыдущие годы. Сжав Рицу, чуть царапая его спину, он ответил максимально нейтрально, пытаясь выкинуть из головы все те придуманные ситуации. — С тобой? Рицу, это очень длинный список. — Мне нравятся списки. Я хочу услышать. Не-а, не получится выкинуть. Наоборот, хотелось высказать их все, тем более, что Рицу этого желал. Что если начать издалека? Чаще всего Шо думал о множестве вещей, когда рисовал Рицу, представляя у себя картинку в голове и перенося ее на бумагу. И хорошо, что Рицу не видел некоторые рисунки, посмотрев только те, что были на виду. — Например, нарисовать тебя. Я столько раз тебя рисовал по памяти, но ни разу — с натуры. — Звучит неплохо, мне нравится, как ты рисуешь, — кивнул Рицу. — Если ты не против позировать обнаженным, — ухмыльнулся Шо, проведя ладонью сверху вниз по груди Рицу, остановившись на животе. — Оу… — охнул Рицу, который был против. Вот этого Шо и боялся — напугать Рицу своими желаниями. Он держался, как мог, но у него не получалось остановиться от того, чтобы что-нибудь ляпнуть, не подумав. — Если ты не хочешь, я не буду заставлять! — поспешил добавить Шо. — Я знаю, — мотнул головой Рицу, — Продолжай, что еще? Ему действительно было интересно, Шо постарался успокоиться, унять скачущее сердце, потому что, как бы он не любил бесящегося Рицу, еще больше ему нравился Рицу, который внимательно слушал Шо. Вспомнив, о чем думал буквально несколько минут назад, Шо сказал: — Хм… Не уходя от рисования, я хочу именно тебя разрисовать красками. Прямо на твоей коже, знаешь, есть краски пальчиковые? Рицу начал рассматривать свои руки со всех сторон, и Шо уже представлял, как он их разрисует. Особенно то, как Шо собственными пальцами размазывал краску по нежной коже Рицу. — Очень крутая идея, — улыбнулся Рицу. — Мне самому интересно. А есть что-нибудь кроме рисования, или тебя на нем зациклило? Не на рисовании, а на Рицу Шо зациклился, но он решил не поднимать эту тему, раз Рицу ни разу больше не говорил, что Шо слишком надоедлив. Это можно было считать успехом, что их отношения Рицу не в тягость. — Да полно! — у Шо в голове вертелось столько идей, что он просто не мог выбрать. — Если честно, мне все, что бы мы сделали вместе понравится! Гулять под дождем? Конечно! Вместе печь кексики? Запросто! Пить кофе за завтраком в постель? Сколько угодно, я и приготовлю что-нибудь и кофе этот гадостный выпью и не поморщусь. — Ты-то приготовишь! — рассмеялся Рицу, вспоминая, сколько раз у Шо подгорали самые простые вещи. Рицу так прелестно хихикал и для Шо его смех был милее самого маленького и пушистого хомячка. Потрепав Шо за волосы, Рицу произнес: — Такие ванильные глупости, как в романтических фильмах. — Лучшие моменты в жизни это когда мы позволяем себе быть несерьезными, — пожал плечами Шо. Шо капельку обиделся на это, ведь он считал, что важные вещи в жизни необязательно должны быть сложными. Но Рицу, заметив такое небольшое изменение в настроении, добавил, не переставая улыбаться: — Я ничего плохого не говорю. Шо, мне все нравится, я поэтому и переехал к тебе, чтобы моя жизнь наполнилась такими милыми мелочами. Внутри у Шо будто что-то взорвалось. Господи, ну вот как Рицу это делал? Шо и так был вне себя от счастья, потому что жил вместе с Рицу, но как же здорово, что не только он этому радовался, но и самому Рицу было хорошо вместе с ним. Обведя его взглядом, Шо шумно вдохнул, ведь Рицу до сих пор красовался перед ним без рубашки, и самая заветная мечта, которую он запихивал куда подальше, всплыла в голове. — Еще хочу тебя в костюме горничной, — брякнул Шо, не успев подумать. Замерев, Рицу моргнул и непонимающе посмотрел на Шо, наклонив голову. — Почему именно горничной… — медленно проговорил Рицу. Вся игривая атмосфера куда-то улетучилась, Шо поспешил оправдаться: — Я случайно пропустил слово «увидеть»! Да-да, увидеть. Когда вы на фестивале мейд-кафе делали, ты прямо блистал в этом платье! Не похоже, что Рицу это убедило. Он молчал, только водил пальцем по ключице Шо. Тот поспешил перевести тему: — И я был не против снова куда-нибудь съездить. Как же здорово мы тогда погуляли два дня, хотя проехали всего ничего. Вот бы в путешествие отправиться… Рицу на миг задумался, чуть нахмурившись, и спросил, улыбаясь уголком рта. — Чтобы снова останавливаться в мотеле, где есть однокроватные номера? А вот Рицу переводить тему, видимо, не собирался. — Необязательно, — выдохнув, что Рицу он этим не напугал, Шо успокоился. — Тогда пришлось капельку форсировать события. В голове мелькали картинки из той ночи, и Шо сглотнул, думая, что сейчас каждая ночь может быть такой же, как тогда. До этого он беспокоился, что Рицу пожалеет, что переехал, если Шо будет слишком настойчив, но, кажется, Рицу становился рядом с ним более раскрепощенным. — А сейчас ты сам вполне не против некоторой близости, — добавил Шо. Он прижался всем телом к Рицу и поцеловал в губы. Шо чувствовал, как стучало его сердце, и действительно, оно было относительно спокойным. Захотев взять инициативу в свою руки, Шо лег на спину, утащив с собой Рицу, но из-за этого они разорвали поцелуй. Шо это не устроило и он навис над ним, в миллионный раз подмечая, насколько Рицу был красив. Теперь уже Шо практически вдавливал Рицу в кровать, будто демонстрируя свою доминантность. Но Рицу прижал руки к груди, закрываясь, и отвел взгляд. — Я… Я не совсем уверен, — медленно начал Рицу. — Мне нравится быть с тобой рядом, спать в обнимку. Но нечто больше… Поэтому я хочу знать, что ты хочешь со мной сделать, чтобы понять, как я к этому отношусь. Чтобы понять, нужно попробовать, считал Шо, и его разрывало между желанием накинуться на Рицу прямо сейчас и более правильным решением дать ему время разобраться в себе. — Так что да, я знаю, что ты не пропускал слово «увидеть», — Рицу посмотрел на Шо с хитринкой в глазах. — Ты и не намеревался его говорить. Это ведь нормально, хотеть человека, который нравится? Держаться становилось все сложнее, Шо комкал простыню ладонями, чувствуя, как пересохло в горле из-за пылающего внутри пламени. Какой же все-таки Рицу потрясающий. — Хо-хо, я понял! — устроившись рядом, но вернувшись к поглаживанию живота и груди Рицу, воскликнул Шо. — Тебе нравятся грязные разговорчики? — Не думаю, что грязные… — смутился Рицу. — Мне нравится с тобой так разговаривать, на личные темы. Ведь люди, которые любят друг друга, говорят о своих чувствах, даже если это очень интимно. — Погоди. Любят? Ты меня любишь? — Шо не терпелось услышать ответ. Рицу замялся, его взгляд снова забегал. — Ладно-ладно, не паникуй, — заткнув желание услышать ответное признание, Шо поспешил успокоить Рицу. Все же настроение Рицу слишком быстро менялось, то он был коварным и страстным, то задумчивым и зажатым, и Шо не понимал, как он вообще ко всему этому относился. — А что бы ты хотел сделать со мной? — поинтересовался Шо. Рицу призадумался, тронул укус на шее Шо, из-за чего тот опять сглотнул, но после Рицу помотал головой, потому что он больше привык самому подстраиваться под окружение и действия других, чем прислушиваться к собственным желаниям. — Не знаю, очень сложный вопрос, слишком обширный. Тем более я уже живу с тобой, и пока мне этого хватает. Он дал общий ответ на общий вопрос, но Шо интересовало кое-что конкретное. Прикусив щеку, Шо держался, чтобы не наделать глупостей, хотя очень хотелось. В принципе, можно же просто спросить… — Окей, но все же, раз мы заговорили об интимности — что конкретно ты бы хотел попробовать в постели? Рицу часто-часто заморгал, покраснел и закрыл лицо руками. Окей, видимо, он еще не готов, но ничего, Шо мог подождать… — Я хочу выспаться, — выпалил Рицу. Шо расхохотался. Надо же, попробовать выспаться, как будто до этого он ни разу этого не делал. Хотя Рицу вполне мог… — Как будто от тебя можно было ожидать другого ответа, — усмехнулся Шо. — Ладно, спи. — Сейчас девять вечера, — бросив взгляд на часы, ответил Рицу. — Сам сказал, выспаться хочешь! Опять же в шесть утра подорвешься на свои собрания идти. Фактически заставив Рицу лечь спать и, подоткнув ему одеяло, чтобы не мерз, Шо направился к выходу из комнаты. Хоть он был в душе буквально полчаса назад, ему снова хотелось остудиться под холодной водой, потому что Рицу был слишком обворожителен… Но его остановил голос Рицу: — Шо? Можешь остаться? Мне холодно… Как будто Шо мог отказаться. И уже через секунду он обнимал Рицу, согревая его своим теплом. То, что они начали разговор о своих чувствах и желаниях, не могло не радовать, но Шо беспокоился — настроение Рицу менялось со скоростью света, он мог закрыться в себе буквально от одного случайно сказанного слова. Шо не знал, сколько он еще сможет продержаться, а Рицу только-только начинал разбираться в себе. Нельзя было ничего испортить…