Путь к сердцу лежит через окно

Шо казалось, что он уже забыл, каково это – чувствовать огонь жизни внутри. Будто поездка и все многочисленные дела, как какой-то дементор, высосали из него все положительные эмоции и счастье. Он настолько выпал из реальности, что даже не сразу пришел в себя по возвращению – но, благо, Рицу смог его растормошить среди холодных сырых стен на всеми забытой подземной станции. И теперь, весь дрожа от нетерпения, Шо с довольным видом возвращался домой, в предвкушении ожидая завтрашнего дня. Ведь за ним, крепко ухватившись за руку, следовал Рицу, засыпая на ходу, и он не только был рядом с ним, но и предложил то, о чем Шо грезил уже очень давно. Но главное, это был реальный, настоящий Рицу, а не его бледная напуганная тень из кошмаров. Когда они вернулись домой, была уже глубокая ночь и Рицу тут же отключился, стоило ему только упасть на кровать, а вот Шо очень долго не мог уснуть, однако эта длинная ночь была для Шо лучшей за последнее время – Рицу тихо сопел совсем рядом, и в него было так уютно утыкаться, а прохладная комната в их неотапливаемой квартирке была в разы теплее номера отеля жаркого Сан-Франциско, как в буквальном, так и в фигуральном смысле. Поэтому, наконец, впервые за три недели, Шо спал спокойно без кошмаров. Проснувшись утром, Рицу какое-то время лежал на животе, подперев ладонью подбородок и рассматривал спящего Шо. Видимо, он отвык за три недели, потому что тот факт, что он спал и проснулся не в одиночестве теперь чувствовался необычно. Как будто в новинку и, хоть Рицу скептически относился ко всему новому, чувство тепла спящего рядом Шо ощущалось прекрасно. Наверное, потому что это было не новое, а хорошо забытое старое. Мда, совсем с памятью у Рицу проблемы стали, за три недели умудрился забыть, каково это, спать вместе с кем-то, и всё место в памяти заняли медицинские термины. Хотя, не с кем-то же, а именно с близким человеком. Любимым человеком... Рицу как-то отметил про себя, что до сих пор не знал, каково это – любить в романтическом плане, и до вчерашнего дня он считал, что достаточно того, что они с Шо были вместе, занимались ерундой вместе, а также заботились друг о друге, но после вчерашнего ему захотелось стать для Шо кем-то больше. И если Рицу никогда не чувствовал сильного влечения, в отличии от Шо, значит, что Рицу нужно было продолжать поиски, чтобы понять себя и постараться стать для Шо еще ближе, чем раньше. Раскинув руки и ноги в разные стороны, Шо громко сопел, а его длинные волосы волнами растекались по подушке. Приблизившись, Рицу засмотрелся на то, как безмятежно и спокойно выглядел Шо. Он легонько ткнул пальцем в его щечку с прелестнейшими веснушками, но Шо никак не отреагировал. А кожа у него оказалась мягкая и гладкая, и Рицу так и захотелось поцеловать. Такие желания у Рицу появлялись нечасто и он, наклонившись, невесомо прикоснулся губами к щеке Шо. Тот даже не пошевелился, разве что сопеть перестал. Оставив несколько легких поцелуев на лице, Рицу еще немножко переместился и поцеловал Шо в губы. И он совсем не ожидал, что тот начнет целовать его в ответ. – Что, захотелось повластвовать над спящим? – ехидно проговорил Шо, после того как Рицу рывком оторвался от поцелуя. Нежная атмосфера, как мыльный пузырь, разом лопнула, стоило Шо перехватить инициативу (он даже укусить за губу успел) и открыть рот, опустив очередную тупую шуточку. Вздохнув, так и не разобравшись, почему у него появилось желание поцеловать и тут же пропало, Рицу отстранился, и, глядя в потолок невидящим взглядом, сказал: – Ты момент испортил. – Какой? – теперь уже Шо навис над ним. Прежде чем Рицу ответил ему (хотя он отвечать и не собирался), Шо быстро опустился и прижался губами к его губам, утягивая в глубокий поцелуй. Он облизывался и кусался, будто хотел съесть Рицу. – Ты голодный, что ли? – отпихивая от себя Шо, недовольно проговорил Рицу. – Да. Голодный до тебя. – Странные эпитеты какие-то. Зачем меня есть, если можно поесть нормально, – держа Шо за плечи, Рицу продолжал пытаться вырваться из объятий. – Я бы тебе рассказал, как это можно сделать, но ты меня ударишь, – с привычной ухмылкой проговорил Шо, но отпрянул, дав Рицу свободы. – И ты опять всё к еде сводишь. Тебе что, еда важнее меня? У Рицу очень быстро пропали неприятные ощущения от того, что Шо его держал против воли, и он уже спокойно ответил в своей привычной манере: – Без еды прожить нельзя, а без человека можно. – Не согласен. Вот вообще ни капли, совершенно! – активно замотал головой Шо. – Да, я в курсе, что тебе без меня хуже всего, – улыбнулся Рицу и потрепал Шо по растрепанным рыжим волосам. – Но проверять мы это, конечно, не будем. Тебе завтрак сделать? От такого Шо растаял, и, казалось, в его глазах запрыгали звездочки – настолько он был рад вниманию Рицу. Ну вот и еще одно доказательство, что вместо того, чтобы отпираться от приставаний Шо, стоит давать ему то, что он хочет и не беспокоиться. Даже не смотря на то, что у Рицу овсянка вышла похожей на древесные опилки, а у Шо сгорели тосты, день начался прекрасно. Спрашивается, и как у Шо вчера получилось приготовить сразу несколько блюд, не испортив ничего, но видимо, у него почему-то не получались простые вещи, зато когда он начинал импровизировать – выходило нереально вкусно. Но даже такие странности не портили хорошего настроения в этой чудесный день, и Рицу с улыбкой наблюдал, как Шо с растрепанными волосами, которые торчали в разные стороны даже без лака, смешно бегал из угла в угол, будто отвык от их жилища и забыл, где что у них находится. Шо, как обычно, принес с собой хаос в спокойную размеренную жизнь Рицу, но он был рад этому – такая динамичная атмосфера ощущалась правильно, и пусть у Рицу больше не будет (по крайней мере в ближайшее время) спокойных вечеров, он был рад возвращению Шо. Тот же, так до конца и не придя в себя, сбегал в художественный магазин и принес множество баночек с краской. – Пришлось побегать, но я нашел! – ворвавшись к комнату с пакетом, прокричал Шо, от чего делающий уроки Рицу подпрыгнул на стуле. В любой другой день Рицу бы осадил Шо, чтобы он так не орал и не отвлекал Рицу от дел, но сегодня он лишь кивнул. – Здорово. Ты пока готовься, а мне надо алгебру доделать, – Рицу перевернул страницу, замечая, что до конца ему было еще далеко. – А то, чувствую, потом мне будет не до нее. – И правильно думаешь, – хихикнул Шо, хищно облизнувшись, но Рицу этого не заметил. – А готовиться стоит тебе, ибо я, как ты знаешь, всегда и на все готов сразу. – Поэтому мне тебя постоянно приходится осаживать, когда тебе опять что-то в голову стукнет, – вздохнул Рицу. – Но иногда это же хорошо, – Шо с хитрым видом подошел к Рицу с баночкой краски в руке. Рицу промолчал, не прерываясь от решения уравнений, а Шо взял его левую руку и пальцем оставил немного краски на изгибе локтя. После вернул ее на место, будто он тут совершенно не причем и вернулся разбирать пакет с остальными баночками. Только через минуту Рицу, удивившись что после такого странного вмешательства в личное пространство ничего не произошло, и что Шо сделал это, не отвлекая Рицу от уроков, осмотрел пятно и обернулся на читавшего состав краски на упаковке Шо. – Это всё, на что ты способен? – А? – удивился Шо. – Ты о чем? Я просто решил проверить, не будет ли у тебя аллергии на краску. Так что если зачешется или еще что-то – ты скажи. После чего Шо вернулся к чтению. Можно было сказать, что это не было похоже на обычно неугомонного Шо, но на самом деле, Рицу прекрасно знал, что Шо может быть очень ответственным и серьезным. Хотя, у него возник вопрос – это было связано с тем, что он хотел сделать для Рицу всё максимально комфортным или потому что они собрались заниматься рисованием. Ведь в прошлый раз, когда Рицу играл роль натурщика, Шо во время рисования выглядел очень собранно, полностью погружаясь в это дело. Но только вот теперь Рицу был не натурщиком, а холстом... На удивление, день проходил максимально по-бытовому, Шо разбирал вещи (по его словам, по прилету он убрал чемодан в шкаф, даже не открывая его, а сразу встал к плите, чтобы успеть к возвращению Рицу), а Рицу занимался тем – чем и предыдущие три недели – учился и соблюдал порядок (ибо Шо, как обычно, разбирая вещи, разложил их по всей комнате по только ему известным правилам). Они даже успели обсудить, как Шо догнать учебную программу после трех недель пропусков, хотя Рицу был уверен, что у Шо с этим проблем не будет – он и так постоянно сбегал из школы, чтобы навестить Рицу, но никаких штрафных санкций не получал. И, занимаясь такой достаточно обыденной и рутинной работой, Рицу, да и Шо тоже, то и дело косились на пятно на руке Рицу. Оно было словно первым мазком, точкой отсчета. Как бы намекая, что они затеяли, когда разберутся со всеми делами. Но, по словам Шо, стоило подождать хотя бы несколько часов, проверяя наличие аллергии, и Рицу снова отметил, что Шо достаточно серьезно отнесся к их затее, заботясь, чтобы Рицу ничего не побеспокоило. Шо также измазал собственную руку множеством цветных пятен – хотел сам проверить, как краска ощущалась на коже и легко ли она убиралась с помощью салфеток. Его все устроило и ему не терпелось начать. Когда зашло солнце, Шо принес в комнату несколько ламп, почти превращая комнату в мини-студию. В комнате стало гораздо больше света, и все лучи были направлены в центр комнаты – на кровать. Чувствуя внутреннюю дрожь, Шо украдкой посмотрел, как Рицу снимал с себя рубашку, будто показывая, что все готово. Что он готов. Самую малость, но Шо внутри переживал – он теперь не был в состоянии сказать, как мог повести себя Рицу, вдруг он, как и в прошлый раз, словит паническую атаку. Но заметивший его взгляд Рицу хитро улыбнулся и жестом показал, что у него все окей, и Шо совсем успокоился. Раз Рицу так себя вел – значит, все было в порядке. Убрав одежду в шкаф, Рицу поудобнее устроился на кровати, пока Шо поочередно открывал все баночки с краской, которые он заблаговременно расставил на тумбочке. – Бли-и-ин, я кисти забыл, – раздасованно протянул Шо, прекрасно осознавая, что он их и не приносил. – Они не нужны, – помотал головой Рицу. – Мне хочется чтобы ты работал пальцами. Прозвучало ну очень двусмысленно, особенно в ситуации, когда Рицу сидел на кровати практически полностью обнаженный (как и в прошлый раз, Рицу отказался снимать с себя все, но это было единственное, против чего он возразил, ведь сама затея его заинтриговала на меньше, чем Шо). И эта фраза оказалась для Шо последним аргументов в пользу того, что Рицу ничего не имеет против этой затеи. А это значит... Шумно выдохнув, Шо в одно мгновение оказался совсем рядом с Рицу и взял его лицо в ладони. – Тогда я могу делать что хочу? – его голубые глаза немного безумно сверкнули. – В разумных пределах, – пробубнил Рицу, пока Шо сжимал его щечки. Рицу уже морально подготовился к тому, что его ждет вечер, полный смущения, но отказываться он не собирался. Во-первых, ему было важно знать, как его сознание отреагирует на прикосновения Шо после того, что случилось, а во-вторых, ему казалось, что он недостаточно был с ним близок. Не так, как обычно близки люди, находящиеся в отношениях. – Шо, я же сам предложил, значит я прекрасно осознаю, чего мне ожидать, – продолжил Рицу, мягко убрав руки Шо и вернув себе способность нормально говорить. Всё, пути назад не было и Шо, почувствовав как внутри одновременно исчезает камень волнения в груди и распаляется огонь, взял в руки первую баночку. Шо опустил палец в красную краску и растер ее, проверяя консистенцию, и на его руке она казалась кровавым пятном. Выдохнув, Шо приблизился к Рицу и поднес ладонь к его лицу. Тот задержал дыхание в ожидании первого мазка. Но вместо этого Шо поцеловал его, не прикасаясь к щеке пальцами. Долго, мучительно долго, не двигаясь и никак не обнимая и не поглаживая. Когда Рицу уже подумал, что еще немного, и из всей этой затеи ничего не выйдет, потому что они опять будут слишком заняты друг другом, Шо отстранился. Буквально на несколько сантиметров, чтобы взглянуть на его лицо и пальцем, измазанным краской, провести по уголку рта, опускаясь ниже, к подбородку. – Написано, что она безопасная, но ты все равно постарайся не облизываться, – хрипло сказал Шо, продолжая водить пальцами по его губам. Рицу, у которого от такого томного голоса Шо внутри все дрожало, коротко кивнул, приоткрывая рот чуть шире, давая Шо больше простора для творчества. Тот принялся водить по губам и пальцами второй руки, стирая лишнюю краску. Ему не хотелось, чтобы она лежала идеально, как помада супермодели. Скорее как вишневый сок или кровь, кому что больше нравится. У Шо в голове на мгновение пронеслась мысль, что сейчас Рицу сидел перед ним на коленях с открытым ртом, пока Шо водил пальцами по его губам. И если чуть-чуть углубить пальцы, то они были бы уже внутри. Шо постарался выкинуть из головы картину облизывающего его пальцы Рицу и сосредоточиться на работе. Хотя как тут сосредоточиться… Заставив себя убрать руки от лица Рицу, Шо вытер руки бумажным полотенцем и нахмурился, выбирая следующий цвет. Наблюдая за чересчур серьезным Шо, Рицу заулыбался во весь рот и с этими кровавые подтеками он был похож на вампира. Такому Шо без вопросов отдал бы всю кровь и еще в пакетике бы принес. Обмакнув указательный и безымянный пальцы в банки желтого и голубого цвета соответственно, Шо достал телекинезом из обеих баночек по капельке краски и соединил их вместе. Смесь словно капли воды в космосе приняла форму шарика и стала зеленого цвета. Добавив таким же образом белого, Шо добился желаемого изумрудного оттенка и измазал им средний палец. – Фига ты креативщик. А что, просто зеленый взять нельзя? – хихикнул Рицу, но притих, увидев, что Шо снова приблизился к нему с серьезным видом. Проигнорировав, Шо без лишних церемоний взял чистой рукой Рицу за подбородок и заставил поднять его выше. Теперь Рицу не видел ничего, кроме потолка, и чувствовал, как Шо шумно дышал, опаляя горячим дыханием шею. Оставив несколько поцелуев на изгибе, Шо начал вести сразу тремя пальцами по шее вниз, резко убирая их где-то около ключицы. Он повторил так еще два раза – с другой стороны и по центру, заставляя Рицу запрокидывать голову. – А обязательно каждый раз сначала целовать? – спросил Рицу, когда Шо снова отстранился и он мог смотреть на него прямо. – Нет, – помотал головой Шо. – Но иначе никак, не могу удержаться. А сейчас уже нельзя, а то краску размажу. – То есть я когда захочу уединения, мне на себя краску выливать придется? – усмехнулся Рицу. – Думаешь, у тебя получится так же красиво, как у меня? Ха-ха-ха, – вытирая руки, тоже посмеялся Шо. Он сел рядом, поджав ноги и взял Рицу за руку. Держа рядом баночки телекинезом, Шо выводил тонкие линии вдоль вен Рицу. Еле задевая, Шо касался нежной кожи Рицу кончиками пальцев, отчего у обоих шли мурашки по спине. Добравшись до ладони, Шо непроизвольно сжал руку Рицу, немножко пачкая ее в краске. Они сидели так близко друг к другу и Шо чувствовал, как на запястье стучал пульс Рицу. Сердце у Рицу было неспокойно, но его цифра пульса и близко не приближалась к количеству ударов в секунду, которое было у сердца Шо. – Рицу, – тяжело дыша, тихо сказал Шо. – Ты в курсе, что ты замечательный? – Почему? Потому что даю себя лапать? – Рицу хитро улыбнулся одним уголком рта. Сощурив глаза, Шо не ответил, только рассмеялся. До этого момента он водил пальцами нежно, аккуратно, рисуя тонкие линии, но раз Рицу так сказал... – Это, по-твоему, лапать? Я тебе сейчас покажу. И, стремясь доказать, что лучше него в этом деле нет и не будет, Шо совсем разошелся – держа телекинезом все баночки рядом, он без конца начал обмазывать краской пальцы и водить ими по груди и животу Рицу, вырисовывая витиеватые линии. Стараясь сидеть неподвижно, Рицу глубоко дышал, и казалось, в комнате поднялась температура, а краска на коже Рицу начала плавиться и чуть подтекать. Затем Шо переместился ему за спину и вылил себе на руки практически всю краску. – Сиди смирно, – приказал Шо и полностью прижал обе ладони на лопатки Рицу. Хотя Рицу и так не двигался, полностью отдавшись во власть Шо. Так вот почему у Шо в принципе появилась эта идея. Хотя, ничего удивительного. С силой вжав руки ему в плечи, Шо резко отстранился и вернулся в поле зрения Рицу, его руки были полностью измазаны краской. – Мда, – показывая руки, хихикнул Шо. – На себе у меня так красиво не получилось. Его руки походили на разноцветное месиво – с пальцев капало, оставляя маленькие пятна на ногах Рицу и простыне. – Надо было что-то постелить, – раздасованно проговорил Рицу. – Ничего страшного, отстирается. Ну, краска у меня кончилась, так что я сделаю последний штрих, – Шо встал, держа руки перед собой. – Зажмурь глаза, а лучше пальцами их закрой. Рицу послушно выполнил, зная, что поцелуя, как обычно, не последует – на его губах краска все еще не высохла. На мгновение Шо замер, разглядывая Рицу, который сидел перед ним, закрывая пальцами глаза – он выглядел таким беззащитным, но абсолютно спокойным. Он полностью доверял ему... И Шо начал трясти руками у его лица, разбрызгивая маленькие капельки краски, завершая рисунок цветными точечками. – Фу блин, – фыркнул Рицу. – Неприятно, когда что-то брызгает на лицо. Наспех вытерев руки, Шо принес и поставил перед Рицу напольное зеркало, чтобы он мог полюбоваться собой. Сам же Шо, облокотившись на зеркало и будто прячась за ним, выглядел настолько счастливым и довольным, что было завидно. И Рицу радовало то, что все-таки не зря все это затеял, и что он действительно начал чувствовать себя более раскрепощенно. Надолго ли, правда... С замиранием сердца Шо наблюдал, как Рицу, сидя перед ним в таком виде, улыбался и не смущался, разглядывая себя в зеркало. Он и во время рисования никак не показал своего недовольства, наоборот, казалось, Рицу сам получал удовольствие от этого. А это значило, что больше нет этой невидимой стены между ними, когда Рицу закрывался от Шо, держал маленькую, но дистанцию. И теперь напуганный Рицу из снов больше не существует, есть только улыбающийся безумно красивый Рицу, который был абсолютно спокоен и открыт. Наконец-то Рицу раскрылся перед Шо с этой стороны, он до этого говорил, что знает, что Шо не сделает ему больно, но сейчас Рицу будто показывал, что он согласен быть с ним в таких близких отношениях. – Итак, вопрос на миллион – ты настолько красивый, потому что ты такой и есть или потому что я гениальный художник? – весело спросил Шо. – Дай угадаю, если я отвечу первое, ты разноешься, что я не признаю твои творческие способности, а если второе – что не ценю себя? – Как сложно, Рицу! – закатил глаза Шо. – Правильный ответ – потому что ты разделся. Ты без одежды – прям сто процентный Аполлон, что в музее стоит. Нет, ты еще лучше – на Аполлона смотрят все кому не лень, а я тебя никому в таком виде не покажу! – Вот это новости! – удивился Рицу. – Я тебе что, только в таком виде нравлюсь? Шо сам понял, что он ходил по тонкому льду, но отступать он не собирался. – Нет, что ты. Просто я редко тебя вижу таким, что прямо слепну от красоты. – Вот бы и ослеп, чтобы больше на меня не пялился так, – поджал губы Рицу. Зря он это сделал – краска липла к губам и Рицу поморщился. Ему и так было не очень удобно говорить из-за того, что он старался, чтобы краска не попала в рот. Но от таких слов он по инерции сжал губы и это все-таки случилось. На вкус краска была достаточно мерзкой. И хоть Рицу сам прекрасно понимал, насколько он нравился Шо, но он все-таки немного обиделся. Не смотря на то, что буквально минуту назад Рицу загордился, что смог вернуть Шо в его обычное состояние, и он больше не будет расклеиваться в депрессии. – Не дуйся, я пошутил, – сдался Шо, хотя его до жути умилила эта обиженная моська Рицу. – Просто мне кажется, ты наконец раскрепостился и стал чувствовать себя свободнее. – Как знать, как знать, – рассматривая свои руки, задумчиво проговорил Рицу. – Просто захотелось чего-то необычного. Но чисто визуально если смотреть – охренеть как круто получилось. – На самом деле вышло еще лучше. Хотя куда уж лучше… Шо встал и быстро поочередно выключил все дополнительные источники света. Не понимая, зачем тогда Шо приносил лампы, Рицу молча наблюдал за ним. Но уже через пару секунд Шо подошел к выключателю на стене. – Краску я взял люминесцентную, – победоносно сказал Шо и вырубил свет. В темноте на коже Рицу загорелись разноцветные линии, пятна краски светились, собираясь в общий абстрактный рисунок. Походило на то, как струилась аура, но если у Рицу она была в основном холодных оттенков, а у Шо – теплых, то сейчас на его теле были все цвета радуги. Шо немного осветил комнату аурой, которая только добавила ощущения волшебства в эту атмосферу. Светящиеся линии заблестели с новой силой, они будто плыли, как текла энергия эсперской силы, но вся эта красота не затмевала Рицу. Хоть он был лишь холстом, но со своей фактурой, рельефом, и цветные линии очерчивали его тело, выделяя красивые руки, очертания мышц, выпирающую тонкую ключицу. – Рицу, ты прямо светишься от счастья! – рассмеялся Шо. – Не от счастья, а от люминофоров, – рассматривая отпечатки пальцев Шо на собственной коже, ответил Рицу. – Значит, люминофоры – это счастье. – Я думал, счастье в еде, – если у Шо был такой странный ассоциативный ряд, то Рицу не собирался отступать. – И снова тебе лишь бы пожрать, – захихикал Шо. Глядя на то, как руки Шо светились аурой, Рицу сконцентрировался на собственной силе и линии у него на руках побледнели, но начали сверкать. В комнате стало заметно светлее, но, если обычно, когда они использовали эсперские силы, аура лишь мягко окутывала, то сейчас Рицу действительно будто светился изнутри. Шо затих, с восхищением глядя на него. Плавно двигая рукой в воздухе, Рицу будто рисовал в воздухе разноцветные линии. Световые пятна прыгали перед глазами, все вокруг казалось нереальным, волшебным миром, наполненный мерцающими яркими лучами. И посередине всего это сидел Рицу, по телу которого струилась бледно-голубая аура с разноцветными пятнами, похожая на блестящую реку с яркими рыбами. Шо почти не мог дышать, и ему не верилось, что такая внеземная красота реальна, ведь Рицу был словно живое воплощение произведения искусства. Но все-таки, насколько бы Шо не восхищался такой картинкой, кое-чего ему не хватало. Черты лица Рицу расплывались в этом волшебном хаосе и только разноцветные точечки словно маленькие звезды сверкали у него на лице. Поэтому Шо обратно включил свет, будто возвращая их обоих в реальность, и Рицу начал смешно моргать, порывался потереть глаза, но держался, чтобы краска с рук не попала в глаза. Шо так и замер у стены, продолжая любоваться Рицу. – Не могу поверить, что ты снова рядом со мной, – с придыханием сказал Шо, привалившись к стене – он буквально еле стоял на ногах. В голосе Шо пропало все ехидство, оставляя только нежность и радость от того, что они, наконец, снова вместе. Рицу тепло улыбнулся ему в ответ и хотел что-то сказать, но его перебил Шо, который на самом деле, не устал до такой степени, что не мог стоять, а потому что он уже еле мог сдерживать себя. – Хотя на самом деле, недостаточно рядом, – добавил Шо и резко добрался до Рицу. – Футболку испачкаешь! – Рицу выставил руки вперед, защищаясь. Для Шо это не было весомым аргументом, потому что ему настолько хотелось обнять и потискать такого безумно красивого Рицу, что какая-то краска его не остановит. И в одно мгновение он прижался всем телом к Рицу, из-за чего аккуратные линии размазалась и краска кривыми пятнами отпечаталась на футболке Шо. – Все испортил, – немного раздасованно пробормотал Рицу, пока Шо покрывал поцелуями его лицо. – Как можно испортить совершенство? – отстранившись, чтобы смотреть ему в глаза, спросил Шо. Он звучал настолько уверенно звучал, что другого ответа, кроме как "Никак" он не воспринимал. Его губы немного испачкались в краске, но он будто этого не замечал. Повалив Рицу на кровать, Шо начал водить по его телу ладонью, окончательно разрушая собственное творчество. Слыша стук собственного сердца в ушах, Рицу прислушивался к себе. Как и в прошлый раз, все вокруг плыло, тепло Шо согревало. Его рука скользила мягко и плавно, вызывая приятную дрожь и внутреннее волнение. Однако, ничего из это Рицу не беспокоило, наоборот, он получал удовольствие от прикосновений Шо, чьи пальцы чуть дрожали. Но больше всего Рицу радовало то, что он чувствовал, насколько был счастлив Шо, он словно светился от счастья без всяких люминофоров, продолжая покрывать тело Рицу поцелуями. И никаких болевых ощущений у Рицу не наблюдалось, по крайней мере пока... Шо обожал смотреть на Рицу сверху вниз. Он всегда чуть прикрывал глаза, щурился будто от удовольствия, а его ресницы чуть подрагивали. Свет падал на него, он с его красивым лицом казался телезвездой под софитами. Но его не показывали по телевизору, такое зрелище принадлежало только Шо. Внутри всё дрожало и горело, и Шо, крепко сжав запястье Рицу, жадно поцеловал его. Однако Рицу от этого будто чуть дернулся, он не оттолкнул Шо, но резко отвернул голову, высвобождаясь от поцелуя. Перед приподнявшимся непонимающим Шо открылась достаточно неприятная картинка – на лице у Рицу появилась гримаса отвращения, а на его теле пятна размазанной краски стали походить на грязную кровь. Замеревший Рицу не двигался, будто прекрасно понимал, к чему это дальше ведет и молча ждал своей участи. Будто очнувшись от какого-то транса, Шо пронзило осознании, что он снова силой брал, что хотел, фактически принуждая Рицу не сопротивляться. Сказка разрушилась, волшебство исчезло, ее место заняла суровая реальность, ведь прошло три недели разлуки, а ничего не изменилось. Еле двигаясь из-за того, что все тело было слишком напряжено, Шо отстранился и сел рядом, а Рицу, заморгав, повернул голову, чтобы встретиться с ним взглядами. – Ну и? – вопрос Рицу застал Шо врасплох. Как будто он ожидал от него именно этого. Стараясь успокоить бешено бьющее сердце и держать себя в руках, Шо глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Рицу тем временем телекинезом притянул к себе салфетки и теперь, смотря на себя в зеркало, вытирал рот от краски. Так вот что произошло, Шо полез к нему целоваться, хотя сам предупреждал Рицу, чтобы тот не облизывался. И Рицу выглядел абсолютно спокойно, будто не осознавая, что только что все не закончилось тем же, что и в прошлый раз. И хотя на протяжении всего вечера Рицу показывал, что все с ним в порядке, Шо был уверен, что еще чуть-чуть и снова пришлось бы успокаивать напуганного Рицу. Мысленно отстранившись от таких плохих мыслей, Шо спросил, будто бы невзначай: – Рицу, скажи мне – почему ты предложил порисовать на тебе? – Ты именно сейчас решил это спросить? – обернувшись, чтобы посмотреть на него, не понял Рицу. – Когда уже разрушил все? Эти слова больно кольнули Шо в сердце, хотя было ясно, что Рицу имел ввиду рисунок. Не дождавшись объяснений, Рицу призадумался, взглянул еще раз на себя в зеркале и начал говорить: – Потому что я хочу понять, что я чувствую, как и почему мне может стать плохо. Ведь иногда мне действительно не хочется, чтобы ты... – Рицу чуть поежился, но скорее от смущения, чем от страха. – Чтобы ты меня трогал. Например утром, у меня случился приступ нежности, но он тут же пропал. – Из-за меня, – нервно рассмеялся Шо. Подперев подбородок рукой, Рицу задумчиво смотрел на Шо, который снова выглядел очень печально. И хотя, он был прав, в негативной реакции Рицу был виноват Шо, но ему не хотелось его расстраивать. – Вот я пытаюсь понять, что мне нравится, – продолжил Рицу, прервав тягучую паузу. – Поэтому я решился на это и я стараюсь быть с тобой более открытым. И я стараюсь анализировать свои чувства, чтобы, если что, предупредить тебя. А еще... Он глубоко вдохнул и, сложив руки на груди, улыбнулся. – Я хочу быть еще ближе к тебе. Ведь мне правда нравится быть с тобой, но... – улыбка пропала с лица Рицу. – Я помню, что когда мы только начали встречаться, я не знал каково это – любить в романтическом плане. Да я сих пор не понимаю. – Как можно этого не понимать? – громко спросил Шо. Он спросил это таким тоном, как спрашивают строгие преподаватели, выясняя, почему их ученик не мог решить задачу. Будто раз для него это очевидно, для других должно быть тоже. Прочистив горло, а на самом деле подавив рык в горле, Рицу нахмурился и спросил напрямую: – Тебе станет проще, если ты будешь знать, что я не могу сказать, что люблю тебя? Шо снова словно проткнуло толстой иглой в сердце. "Все нормально, ничего страшного" – повторял он себе мысленно, но вслух он внезапно не только для Рицу, но и для себя, ехидно высказался: – Ты меня что, френдзонишь после столького, через что мы прошли? – В смысле? – Рицу удивленно захлопал глазами. – Так может все напрасно?! – прокричал Шо, не в состоянии себя контролировать. – Ты не полюбишь меня, сколько бы я не ждал и не старался! Повисла тишина. Подавившись воздухом, Рицу промолчал и, опустив голову, глубоко задумался. Сколько времени он уже пытался понять, что же такое для него любовь? Это чувства или желания? Милая забота или горячие поцелуи? Но видимо, для Шо главным элементом в любви и романтических отношения была все-таки интимная близость, раз он говорил, что все напрасно, если Рицу продолжал держать оборону и не подпускать к себе слишком близко. Закрыв рот руками, Шо в молчании сидел, глядя на отрешенного Рицу. Сам не ожидая, он высказал вслух свой главный страх, да еще и таким тоном. Но ведь для Шо было уже счастьем то, что он мог находиться рядом с Рицу, то, что он заботился о нем. Конечно, он хотел, чтобы Рицу перед ним раскрепостился и перестал бояться, но это же не ради удовлетворения животных желаний! Шо всего лишь хотел чувствовать, что Рицу ему доверяет. Ну хотя тело у него было суперское, а губы охренеть какие сладкие, но главное все-таки то, чтобы их отношения были особенными. – Рицу, я, я, – заикаясь, начал Шо. – Я не хотел, извини, пожалуйста! – Все нормально, я понимаю, – подняв голову, Рицу постарался улыбнуться. – Тебе наверняка надоело, что я никак не могу определиться. – Нет, Рицу! – Шо чувствовал, как в груди опять что-то разрывается. Ну почему он все постоянно портит? И, как будто его боль передалась и Рицу, потому что тот поднял глаза в потолок, громко шмыгнув, будто пытаясь сдержаться. От чего? От слез или от обиды? "Дурак, дурак, дурак! – кричал на себя в мыслях Шо. – Опять всё испортил". Но не успел он еще тысячу раз извиниться, как этого заслуживал Рицу, тот не дал ему ничего сказать. Подвинувшись, Рицу мягко потрепал Шо по голове. – Тогда спасибо, что ты все равно меня поддерживаешь. Я понимаю твое беспокойство, но, думаю, скоро мы во всем разберемся. Не переживай. Пораженный, Шо сидел, буравя глазами Рицу, пока тот ошарашил его еще несколькими поцелуями в щечки. После Рицу, нежно держа Шо за подбородок, чтобы он смотрел ему прямо в глаза, добавил: – Эмоции для того и нужны, чтобы их выпускать. Так что все в порядке, и всё было просто замечательно. Так что если ты сейчас опять впадешь в депрессию, я тебя ударю, – Рицу заулыбался, но одному ему известно, что скрывалось за этой улыбкой, и встал. – Я пойду смывать краску, все равно от рисунка ничего не осталось. Кстати, у тебя на губах есть пятна и поверь мне, ты не хочешь пробовать ее на вкус. Оставив Шо в замешательстве, Рицу удалился в ванную комнату. И хотя Шо понимал, что опять все пошло не так, внутри остались светлые чувства. Только сейчас он понял, что Рицу сказал ему очень много теплых слов, но Шо прицепился к одной фразе, вместо того, чтобы успокоить Рицу, который тоже очень переживал. А ведь Шо сам понимал, что нельзя ничего испортить и ему следовало думать, что говорить. Видимо, всему виной завышенные ожидания. В начале Шо придумал себе, что с Рицу всё абсолютно в порядке и что он ему доверяет, но на самом деле даже если так оно и есть, действовать надо осторожно, позволяя Рицу разобраться в себе. Сколько раз он себе это уже повторял, а все равно иногда у него мысли не поспевали за словами или действиями. Вздохнув, Шо начал прибираться и действительно, простынь и футболку придется долго отстирывать от краски...