Путь к сердцу лежит через окно

Шо больше не спал этой ночью – не мог заснуть, хоть и лежал на кровати на протяжении нескольких часов. Снова из головы не выходил образ напуганного Рицу, а ведь Шо надеялся, что никогда этого больше не увидит – но, как обычно, реальность снова дала ему поддых. Солнце слепило через окно прямо ему в глаза – в кои-то веки устаканилась хорошая погода – но Шо было плевать на всё. Он невидящим взглядом пялился в голубое небо, лежа на боку, который уже начал болеть, но ему на это тоже было плевать. На него упала большая тень, но из-за светившего снаружи солнца силуэт затемнился. Кто-то залез в его окно, Шо хотелось, чтобы это был домушник, но это был... – Хвала небесам! Облегченно выдохнув, Рицу спрыгнул с подоконника, он выглядел очень растрепанным и его даже немного потряхивало. Повалившись на колени, он пытался восстановить дыхание, как будто только что пробежал марафон. Продолжая глядеть в пустоту, Шо думал, существовала ли такая эсперская сила, которая могла стирать память? Что-то вроде гипноза или иллюзии, заменяющей воспоминания в голове. И если бы Шо владел такой способностью, он поскорее бы вычистил из памяти Рицу любое упоминание себя, а не только прошедшую ночь. – Шо, как ты меня напугал! – будто растеряв все силы, Рицу на коленях подполз ближе к Шо и уронил голову на кровать, оставаясь сидеть на полу. – Я чуть с ума не сошел, когда проснулся утром! Не только потому что Рицу ужасно беспокоился за Шо, но дело в том, что когда он проснулся – то не обнаружил Шо в квартире. Как и его вещей – ведь Шо постарался убрать из квартиры всё, что могло бы напомнить о нём. Он вынес одежду, книги и тетради, клетки с хомячками, художественные принадлежности, кучу всякой мелочевки, снял со стен рисунки, заменил фотографии в рамках. Потому что Шо больше не мог позволить себе находиться рядом с Рицу. Но сам Рицу был с этим категорически не согласен – и сейчас он встревоженно сидел около кровати в комнате Шо (бывшей, но теперь уже, наверное, снова настоящей). Протянув руку, Рицу нежно погладил Шо по спутанным волосам. – Давай поговорим, – ласково проговорил Рицу, будто боясь его спугнуть. – Пожалуйста. Рицу пришел за ним, отказываясь отпускать, переживал и хотел помочь (хотя здесь помощь больше нужна была Рицу) и у Шо сжалось сердце, что он посмел опорочить это прелестное чудо. – Нет, уходи, – Шо было ужасно больно говорить, ему адски дёрло горло. – Так тебе будет лучше. – С какой стати? – Рицу на миг даже чуть-чуть разозлился, но тут же вернулся к образу заботливой мамы. – Поэтому давай поговорим, чтобы понять, как сделать так, чтобы нам обоим стало лучше. – А что тут понимать? – Шо отодвинул руку Рицу от себя, что он до него перестал дотрагиваться, ведь это было невероятно приятно, а Шо не мог больше позволить себе наслаждаться вниманием Рицу. – Я причинил тебе вред, поэтому тебе стоит держаться от меня подальше. – Не надо мне указывать, что мне делать, – нахмурился Рицу, теперь он действительно злился. – Это во-первых, во-вторых – не надо решать все так радикально, тем более, на эмоциях. И в третьих – вообще-то это я начал, поэтому я тоже ответственен. От такого количества пунктов, на которые стоило выставить аргументы, у Шо сильнее заболела голова и он, простонав, перевернулся на спину. Так он хотя бы не мог видеть Рицу – и Шо мертвым взглядом уставился в потолок. В ответ на это Рицу поднялся с пола и сел к нему на кровать, чтобы заглянуть ему в лицо. – Лучше бы мы остались просто друзьями, – пространственно проговорил Шо, стараясь не смотреть на Рицу в ответ. – Тусовались бы вместе, занимались ерундой и никаких проблем. – Это то, что ты хочешь? – наклонив голову, спросил Рицу. – Да, – твердо ответил Шо. И это действительно было правдой – сейчас Шо на самом деле безумно хотелось расслабиться после произошедшего, но не сном и отдыхом, как это обычно делал Рицу, а пойти и сделать какую-нибудь безумную вещь, выпустить пар, чтобы не было сил ни о чем думать. Другой вопрос, что у него сейчас совершенно не было сил, но почему-то рядом с Рицу он никогда не уставал, и ведь как было бы замечательно оторваться на полную катушку вместе с Рицу... – М-м-м, я неправильно сформулировал, – Рицу пощелкал пальцами. – Это всё, что ты хочешь? Зажмурившись, Шо пытался прекратить думать о том, каким количеством способов ему нравится проводить время с Рицу. Ведь помимо прогулок и приключений, конечно же ему хотелось не только быть с ним рядом, но и касаться, обнимать, кусать и целовать, даже если Рицу недовольно фырчал на него. Поэтому естественно, для Шо было недостаточно одних только занятий ерундой. – Нет, – честно ответил он. – Вот именно. Я знаю, как тебе важен физический контакт, близость и мне хотелось... – неожиданно Рицу засмущался. – Хотелось, чтобы наши отношения стали более романтическими, и так сделать тебя счастливее. Заслушавшись, Шо не заметил, как он сперва приподнялся на локтях, а после полностью сел, чтобы его глаза были на одном уровне с Рицу. Тот, заметив, что он смог завоевать внимание Шо, улыбнулся и продолжил с улыбкой: – Мне нравится, что благодаря тебе я познаю себя, – он интонацией выделил слово "тебе", подчеркивая, насколько важен для него Шо. – Выясняю много нового, например, как мне больше всего нравится проводить свободное время или что мне, оказывается, может быть весело от всяких безумных авантюр, а также как я могу заботиться о другом человеке и что я могу сделать ради него. Ради тебя. Но еще я узнаю то, какими прикосновениями и поцелуями я наслаждаюсь, что может принести мне такое же удовольствие, как у тебя. Шо завороженно слушал, увлеченно ловя каждое слово и упиваясь тем, что они с Рицу связаны настолько сильно и в скольких аспектах они могли проявлять свои чувства друг к другу. Но внезапно Шо пронзило осознанием, что даже если Рицу что-то понравилось, это не отменяло того факта, что он дрожал с испуганным, потерянным видом. Что перечеркивало все то хорошее, что было между ними. – И еще ты узнал, как я могу все испортить... – Шо сжал руки в кулаки, не переставая себя винить. – Шо, прошу тебя, – обеспокоенно начал Рицу, но, покачав головой, отвернулся и начал рассматривать пол. – Я не ожидал, что так получится. – Почему нет? Ты же помнил, что произошло перед тем, как я свалил в Америку... От воспоминаний об этой противной поездке Шо дернулся, а Рицу, скрестив руки на груди, вздохнул: – Я надеялся, что такого больше не повторится. – Тогда почему ты промолчал? – Шо прямо ощущал внутреннюю дрожь и то, что Рицу был совсем рядом, никак не успокаивало, даже наоборот, больше нервировало. – В прошлый раз ты в ту же секунду показал, что тебе плохо. Рицу открыл рот, чтобы ответить, но у него в голове зародился росток сомнения. Если он сейчас скажет, что он будто оцепенел, поэтому не смог ничего сказать, Шо совсем расклеится – ведь он, получается, не оставил Рицу не единого шанса. И из-за этого начнет еще больше себя винить и поэтому Рицу, не успев подумать, что, возможно, его идеи не всегда гениальны, ответил: – Не хотел ничего портить своими капризами. Только вот это оказалось еще хуже, потому что Шо, широко раскрыв глаза, стиснул зубы и почти набросился на Рицу. – Какого хрена, Рицу?! – теперь он был в ярости. – Ты думаешь для меня это важнее твоего психологического состояния? Рицу уже сам начал понимать, что сморозил глупость, а Шо, осознав, что он почти вплотную приблизился к Рицу, отстранился и потер виски. Рицу молчал, не зная, как выйти из этой ситуации. Простонав, Шо подтянул ноги к себе и спрятал лицо в коленях. – Лучше бы я вообще не возвращался, – глухо донесся его голос. – Ну вот опять, снова-здорово, – закатил глаза Рицу, незаметно порадовавшись, что Шо сменил тему. – Иногда меня твоя упрямость просто вымораживает. – Вот видишь! – Шо, будто зацепившись за ниточку, начал снова пытаться доказать свою вину. – Я тебя раздражаю, ты сам говорил, что у меня нездоровое помешательство на тебе. И видишь к чему это привело! Шо вспомнился тот жаркий летний день, когда он впервые испугался, что Рицу жалел, что согласился с ним встречаться, но при этом он продолжал строить из себя крутого (а на самом деле – клоуна), не желая терять лицо. Хотя тогда они никак не поссорились, наоборот, сделали маленький шажок навстречу друг другу. – Ну, я ведь так сказал давным-давно, потому что меня бесило, что ты меня постоянно отвлекал. И ты действительно раздражал, когда излишне цеплялся и не слушал меня, – Рицу неодобрительно покачал головой, но затем по-доброму улыбнулся: – Но со временем ты потихоньку прекращал так делать, и мне больше не приходилось осаживать тебя. Да я и сам начал понимать, что в том, чтобы хотеть внимания, нет ничего плохого, правда, не стоит с этим перегибать, но ты смог с этим справиться даже без моих пинков. Шо промолчал, находясь в полнейшем шоке, потому что он всеми силами пытался доказать Рицу, что ему объективно будет лучше без него, но тот не оставлял попыток успокаивать и подбадривать Шо, помогая унять его боль в груди. И ведь действительно, из-за того, что Шо хотел, постоянно хотел быть в центре внимания Рицу, он, даже осознавая, что ему необходим отдых и личное пространство, все равно думал в первую очередь о себе. Но Рицу был так прекрасен и очарователен, что Шо не мог обойтись без него, он был для него важен, как воздух. Хотя сейчас ему было стыдно об этом вспоминать, ведь действительно, со временем Шо перестал так себя вести, во многом потому что ему почти хватало того, что они начали жить вместе и они с Рицу были рядом практически постоянно. То есть, по идее это Рицу решил проблему, согласившись переехать, хотя сам он утверждал, что именно Шо смог преодолеть себя и найти правильный подход. – Ты прислушиваешься ко мне, ты заботишься, тебе важно то, что я думаю, чтобы со мной все было в порядке, – продолжил говорить Рицу. – Это было бы нездоровым помешательством, если, скажем, тебе было бы наплевать на меня, на то, что я чувствую, главное чтобы я был безоговорочно твоим. Эти слова, которыми Рицу хотел успокоить Шо, подействовали на него ровно противоположным образом – ведь сегодняшней ночью Шо, даже не подозревал, что творилось внутри у Рицу, слишком захлебнувшись мыслью, что Рицу, наконец, подпустил Шо к себе максимально близко. – А я что, не наплевал сейчас? – хоть это и был вопрос, Шо звучал утвердительно. – Естественно нет, – чуть сощурив глаза, Рицу твердо стоял на своем, он снова потихоньку переходил из режима заботливой мамы в строгого, но справедливого судью. – Ты сам ужасно переживаешь из-за этого, ты даже, блин, ушел и все вещи утащил, а сейчас пытаешься поставить стену, потому что тебе не все равно на то, что случилось и ты больше не хочешь, чтобы это повторилось. Как обычно, Рицу был проницательным до мозга костей и сразу понял, что Шо задумал. Ведь для Шо сейчас самым логичным способом обезопасить Рицу было полностью исчезнуть из его жизни. – Так что ты меня не раздражаешь, – мягко добавил Рицу, улыбнувшись уголками рта, и его голос стал тише и чуть хриплее: – Больше нет, я принял тебя такого, а ты меня... Легонько облизав губы, Рицу потянулся поцеловать Шо, но тот рывком от него отстранился, пряча глаза. И Рицу вдруг понял, каково это – когда ты со всей душой к человеку, а он тебя отталкивает. Внутри у Шо все сжималось, а сердце стучало, как бешеное. Так и сидя в странном положении, отклонившись назад, Шо лихорадочно думал, что таким образом Рицу все-таки сможет его убедить в том, что все в порядке, тем самым сам себе вырыв могилу... И Шо, как бы ему не хотелось наброситься на Рицу, плача от счастья, и поцеловать его в ответ, еле-еле заставил себя начать говорить: – Нет, я не принял тебя, потому что иначе я бы вообще больше никак не поднимал эту тему и не давал тебе никаких намеков, чего я хочу, – в ушах звенело, Шо уже сам не понимал, что он говорил, но ему казалось, что ему нужно поставить во всем точку, пока Рицу не принес еще больше аргументов. – Мне кажется, нам нужно расста... Язык не поворачивался, но Рицу, поняв, к чему он клонит, перебил его: – Нет! Хрен я тебе позволю сказать тебе это! – прокричал он. – Ты же любишь меня, и всегда искренне говоришь это, потому что твои слова всегда выражают то, что ты действительно чувствуешь. Сглотнув, Шо выпрямился и посмотрел на него – Рицу выглядел еще более растрепанным, чем когда он заявился в его комнату, и он злился, ох, как он злился. Но даже в таком состоянии он бесконечно нравился Шо. – Угу, люблю, – опустил голову Шо. – Очень сильно люблю. Поэтому нам стоит ра... – Шо, не превращай это в самопожертвование, – снова перебил его Рицу. – Мы не в сопливой мелодраме! – Да, точно. Потому что в них всегда счастливый конец. А это – реальность. Шо вдруг вспомнилась сказка о русалочке, и ему впервые подумалось, что то, чем там история закончилась – было не таким уж плохим, лучше, чем то, что происходило сейчас между ним и Рицу. Ведь это было хуже, чем все эксперименты по пробуждению сил вместе взятые. – Ну уж нет. Хорошо, я сейчас уйду, но чтобы не дать тебе это сказать, – Рицу встал с кровати и направился к окну. – Потому что я знаю, что ты не хочешь этого говорить – так что не лги хотя бы себе. Прыжок – и вот Рицу снова оказался на улице, причем он гораздо более уверенно, чем раньше, контролировал свой полет. Оставшись в одиночестве, Шо закрыл лицо руками и начал тереть мокрые глаза, приговаривая "Как же я его люблю".

***

Шо заметил, что наступил вечер, только из-за того, что солнце перестало его слепить – пройдя свой небольшой путь светового дня, оно клонилось к закату в оранжевом небе. Все это время Шо не сдвинулся с места – ему не хотелось ни есть, ни пить, он будто потерял все свои чувства, замер в своем подавленном состоянии, желая только одного – исчезнуть. Дверь в комнату с тихим скрипом открылась, и Шо накрыло волной страха, что это к нему вернулся Рицу. Если он и продолжит к нему приходить – Шо ведь может и не выдержать, и тогда прости-прощай счастливая и спокойная жизнь Рицу без приносящего-боль-и-страдания Шо. Но со стороны двери донесся обеспокоенный голос Серизавы: – Шо-кун? Ты, эм, – он запнулся, не зная как начать разговор. – Ты в порядке? И он выбрал самый неподходящий вопрос, потому что естественно, Шо был не в порядке. Когда этой ночью в дом заявился Шо, все еще находясь в состоянии аффекта, он безумно перепугал Серизаву. Не потому что тот заподозрил, что в дом влез кто-то посторонний (засидевшись за онлайн-игрой, он сразу почувствовал ауру Шо и направился его встречать, хоть и не понимал, зачем он пришел в столь поздний час), а потому что очень беспокоился за него. Ведь несколько месяцев назад Шо любезно пустил пожить Серизаву в пустующий особняк, потому что даже после стольких лет более-менее нормальной жизни у него были проблемы с жильем – на хорошую отдельную квартиру не хватало денег, с другими людьми ему было тяжело ужиться вместе, а в плохих условиях он становился похожим на свою старую версию – замученного затворника. Да и к тому же, они знали друг друга уже много лет, и из всех взрослых поблизости, именно Серизава являлся для Шо ближайшим другом. Поэтому естественно, он очень хотел как-то поддержать человека, с которым они практически росли вместе (Шо буквально, а Серизава – как личность). Серизава никак не решался прервать звенящую тишину, потому что, естественно, Шо не ответил на заданный вопрос, предпочитая продолжать гипнотизировать взглядом окно. – Тебе нужно хотя бы поесть, – решив, что вопросами он ничего не добьется, Серизава постарался быть тверже. – Рейген-сан всегда говорил, что после какого-то потрясения единственная верная вещь – это пойти и хорошенько поесть. – Девяносто процентов слов Рейгена – ложь и попытки запудрить мозги, – тихо ответил Шо, не ощущая голода. – Ну так это клиентам... Легкий смешок вырвался изо рта Шо и он прикусил нижнюю губу – когда-то Серизава, наивно раскрыв рот, ловил любое слово отца Шо, а потом, после того мощного перелома в их жизнях, точно так же слушал Рейгена – видимо, ему было физически необходима сильная авторитетная фигура, за которой он будет следовать. Однако сейчас... – Шо-кун, – потихоньку обретая уверенность, более твердым, но не менее заботливым голосом, произнес Серизава. – Я знаю, что тебе тяжело, но если ты так и останешься – тебе станет еще хуже и я этого уже позволить не могу. Наконец поменяв положение, Шо привстал на локтях и обернулся на Серизаву. Тот стоял в дверях, приветливо улыбаясь, и жестами подзывал Шо встать. Вот так, когда-то Серизава действительно был зависимым от других человеком, но сейчас он будто возмужал, повзрослел (наконец, когда ему уже перевалило за тридцать пять) и Шо как-то было не солидно ему отказывать. Поэтому, вздохнув, Шо встал с кровати и направился к Серизаве. Тот улыбнулся и, пропустив его, аккуратно взял за плечо и повел по коридору в сторону столовой. – Я даже решил немного постараться и сделал лапшу. Я ее сам приготовил, а не просто залил кипятком готовую! – Серизава звучал так радостно, будто для него это было огромным достижением. – Так что пойдем, оценишь, как оно. Шо продолжал идти, думая о том, что если он планирует оставаться здесь, ему стоило не портить отношения с Серизавой, а наоборот, стараться сделать его пребывание здесь более комфортным. Не выгонишь же его, особенно когда он так заботился о нем. Но, зайдя в столовую, которой давно никто не пользовался (Шо всю юность предпочитал есть у компьютера, а Серизава ел где попало), Шо будто накрыло холодной волной, потому что там... – Все готово, Серизава-сан, – лучезарно улыбаясь, Рицу стоял около накрытого на троих персон стола. – Шо-кун, присаживайся, – Серизава легонько подтолкнул Шо в спину. – Не против, если у нас будет гость?

***

Ужин напоминал Шо деловые обеды с представителями компании отца, когда его лишали практически единственного способа расслабиться, ведь зачем есть просто так если можно одновременно с этим обсуждать дела. Рицу, напоминавший серьезного президента студсовета и мистера-идеального-ученика, сидел прямо, словно его пригвоздили к спинке стула и невозмутимо ел приготовленную Серизавой лапшу. Не то чтобы такой Рицу не нравился Шо, но обстановка напрягала. Серизава как-то пытался разбавить атмосферу, рассказывая забавные случаи с работы (в основном, из-за того, что Рейген опять творил черте что), а Рицу кротко улыбался, позволяя себе хихикать в голос только когда Серизава описывал какую-нибудь совершенную Рейгеном глупость. Со стороны не было заметно какого-либо напряжения, кроме того, что Шо машинально бесконечно наматывал на палочки лапшу, стараясь не смотреть на Рицу. – Серизава-сан, вы точно впервые в жизни готовили? У вас получилось просто отлично! – одобрительно произнес Рицу, бросая взгляды на Шо, который так до сих пор и не попробовал. – Что вы, я просто бросил ее в воду... – засмущался Серизава. – Обычно я лью кипяток на лапшу, а не наоборот, но кажется, суть-то одна и та же! – Просто иногда даже самые простые блюда могут не получиться, так что я думаю, тут дело в каком-то внутреннем таланте, – усмехнулся Рицу. – И вообще, стоит ценить даже самые незначительные вещи. Он уже прямо смотрел на Шо, будто силой мысли пытался заставить его прекратить мусолить содержимое тарелки. Рицу так заботило то, что Шо нужно оценить навыки готовки Серизавы, будто он был их ребенком, который испачкал краской листок, а они должны восхищаться этим шедевром. Хотя, в этом же не было ничего плохого... Не поднимая взгляда от своей тарелки, Шо сунул в рот палочки, на которые, как проволока на катушку, была намотана лапша. И чуть не отправил ее обратно. Лапша была пересолена, переперчена и черт знает еще каких специй Серизава туда добавил, причем добавил от души. Наконец посмотрев на Рицу и поймав его взгляд, Шо осознал, что Рицу ничего не выдал своим видом, продолжая сидеть прямо и не переставая улыбаться. У него даже не было на лице ни единого пятнышка, когда как Серизава, с аппетитом уплетая свою порцию, знатно бахнув в свою тарелку кетчупа, выглядел... Мягко говоря, не аккуратно. С трудом проглотив и неистово желая чем-нибудь запить эту адскую смесь, Шо постарался как можно более спокойно сказать: – Да, точно. А еще так приятно, когда о тебе заботятся. Именно в этот момент Рицу, налив холодный чай в стакан, поставил его как можно ближе к Шо, чтобы облегчить его страдания. Но Шо сделал вид, что не заметил, хотя пить хотелось ужасно. А Серизава от сказанных Шо слов просиял и, с улыбкой взглянув на ребят, сидящих по обе стороны от него, радостно почти прокричал: – Мы так здорово сидим, словно одна семья! Еле заметно вздрогнув, Рицу почесал щеку. Действительно, у Шо с Серизавой были отношения, чем-то похожие на братские или какие бывают между крутым дядей и таскающимся за ним племянником (правда, крутым из них двоих был скорее Шо), а вот Рицу... Конечно, Шо грезил мечтой, чтобы когда-нибудь они могли называть себя так, плевать даже на юридические связи, но после прошедшей ночи она растаяла, как дым. – Странная только какая-то семья, – задумчиво пробормотал Шо. – Отец один, а детей двое. Не то чтобы Серизава заменил ему отца после неудавшегося порабощения мира, но зато он был старше их обоих в два раза, по крайней мере по прожитым годам. Рицу же, быстро оправившись от мимолетного смущения от такого странного соответствия, неожиданно для всех выпалил: – Не, не совсем, кроме отца есть еще и папочка, – и Рицу хитро улыбнулся, обнажив клыки. Повисла тишина, Серизава, не понявший даже того, что имел ввиду Шо, переводил взгляд с одного на другого, пока Шо сидел в полнейшем ступоре, не веря свои ушам. – Ты это сказал, потому что он единственный несовершеннолетний или намекаешь на его рост? – осторожно спросил Серизава у Рицу, прикрывая рот ладонью. – Он и так очень переживает, когда не может дотягиваться до верхних полок. – Зачем ему дотягиваться, если можно доставать вещи телекинезом? – поднял одну бровь Рицу. Шо силой заставил себя выкинуть из головы все дурацкие мысли, особенно то, каким хриплым и томным был голос Рицу, сказавший эту фразу, очень сильно намекающую на Шо – а ведь раньше Рицу бесился, когда Шо в шутку так себя называл. Сжав пальцы, ногтями впиваясь в ладони, чтобы боль немного привела его в чувство, Шо постарался сказать как можно более серьезно, если не осуждающе: – Рицу, ты что несешь вообще? Зачем говоришь только то, что другие хотят услышать? – сделав короткую паузу, он сквозь зубы вдохнул и, кивнув на Серизаву, продолжил: – Вот зачем сказал, что лапша вкусная, если ее есть невозможно? Что, решил, что от вранья станет лучше? Смысла не вижу вообще. Пока он говорил, Серизава встрепенулся и начал внимательно разглядывать содержимое своей тарелки, а Рицу хмурился. – Нет, не угадал. Я специально это сделал, чтобы ты попробовал – так хоть какие-то проблески жизни в тебе появились, – Рицу щурился и был чем-то похож на хитрого лиса. Но в один момент он снова стал спокоен и, повернувшись к Серизаве, успокаивающе тихо произнес: – Я за это извиняюсь, Серизава-сан, – он чуть-чуть поклонился, проявляя вежливость. – Но готовка – это не ваше, хотя спасибо вам огромное, что вы постарались устроить этот ужин – и я вам бесконечно за это благодарен. Продолжая не понимать, что происходит, Серизава смущенно кивнул. А Шо сидел, думая о том, неужели для Рицу прошедшая ночь стала таким сильным потрясением, что он так изменился? Или он не менялся? Что вообще происходит? Тем временем Рицу продолжил говорить, буравя взглядом Шо: – Хотя ты прав насчет того, что вранье лучше не сделает. Особенно если врать самому себе, пытаясь говорить то, чего не хочешь. А то ты такую хрень нес утром, – Рицу пальцами зачесал свои волосы наверх, ставя их торчком, как у Шо, и добавил высоким голосом: – "Нам нужно", "Так будет лучше", чёрт! Стоп. Шо удивленно заморгал, пока в мозгу, истосковавшемся по мыслительным процессам, как крутящиеся шестеренки роились предположения о том, что задумал Рицу. Получается, он все это устроил, чтобы доказать Шо, что он не прав? А откуда он знал, что разговор зайдет в это русло? И то, что у Серизавы не получится лапша? Он что, экстрасенс? ...Ну вообще да, но это все равно ничего не объясняет! – То есть ты настолько все продумал? – медленно спросил Шо. – Не-а, просто повезло, – вдруг усмехнулся Рицу. – Просто мне не понравилось, что из-за этого кулинарного шедевра страдал я один, поэтому фактически заставил тебя тоже попробовать. Шо упал лицом на стол, так, что все тарелки зазвенели. С невозмутимым видом Рицу поставил на место упавшую на бок салфетницу. – Кагеяма-кун, ты что делаешь, это совершенно на тебя не похоже! – будто выйдя из какого-то транса, Серизава решил побыть единственным адекватным человеком здесь. – Что значит "страдал" ты разве не видишь, что Шо-кун и так страдает? Я еле упросил его выйти из комнаты. – Зато он хотя бы перестал походить на зомби, – пожал плечами Рицу. – Да и сам Шо не раз доказал действенность такого способа – выбесить, чтобы достучаться. Услышав это, у Шо вдруг внутри что-то перевернулось – действительно, у него в душе одновременно роилось множество эмоций, а в голове – мыслей, и это совершенно не походило на то состояние, в котором он провел целый день, когда он ничего не чувствовал и почти ни о чем не думал. – Но ты же сам очень беспокоился за Шо-куна и просил помочь ему... – Серизава продолжал отчитывать Рицу, но на миг запнулся. – Ну, помочь! То есть, чтобы я помог тебе помочь ему. Запутавшись в словах, Серизава начал что-то бормотать себе под нос, а Шо поднял голову, чтобы вопросительно посмотреть на Рицу. Тот снова выглядел спокойным, он подпирал подбородок рукой и будто ждал чего-то от Шо. – Серизава, прошу, объясни, что вы затеяли, – отведя глаза от Рицу, потому что в его улыбающиеся глаза было невозможно в миллионный раз не влюбиться, попросил Шо. – Не знаю насчет Кагеяма-куна, потому что он как-то странно себя ведет сегодня, никогда его таким не видел, – покачал головой Серизава. – Но я хотел вас воссоединить, а Рейген-сан говорил, что лучший способ сблизиться с человеком – это поесть вместе. Еда вообще может помочь всегда. – Э? – Шо уже запутался, у кого были какие намерения. – А зачем? Они оба посмотрели на Шо таким взглядом, будто он задал настолько дурацкий вопрос, на который ответ абсолютно очевиден. – Потому что вы оба несчастны, – Серизава ответил за двоих, потому что Рицу чуть надулся и поджал губы. – У вас что-то случилось, ты страдаешь из-за этого, но все равно не хочешь помириться с Рицу. – Я? Я что? Шо сжал переносицу пальцами, пытаясь успокоиться и спокойно поразмыслить. Он не думал, что Рицу что-либо ему рассказал, иначе впечатлительному Серизаве сама бы помощь психолога понадобилась, поэтому он подумал, что они всего лишь поссорились. Всего лишь... – И что мы сделаем? – устало произнес Шо. – Возьмемся за руки и простим друг друга? Я что, на сеансе у семейного психолога? – Рейген-сан говорит, что многим клиентам нужен не экзорцист, а психолог, – пожал плечами Серизава. – Или массаж, – закатив глаза, добавил Рицу. – Да, или массаж, – кивнул Серизава. Чувствуя, как голова почти взрывалась от слишком большого напряжения и усталости, а также абсурдности, Шо простонал и, откинувшись на спинку стула, начал говорить безжизненным голосом: – Не нужен мне ни психолог, ни экзорцист, ни даже массаж. Я хочу чтобы меня оставили в покое. Рицу еле заметно кашлянул – не поверил ни единому словечку, что Шо хотел побыть один. – Шо-кун, – вновь обратился к нему Серизава. – Я не знаю, что сейчас с Рицу... – Со мной все нормально, Серизава-сан, – махнул рукой Рицу. Тот оглядел его сверху-вниз и действительно – Рицу походил на себя обычного. Хотя, что у него творилось в голове – никто теперь сказать не мог. – Ладно, – кивнул Серизава и продолжил: – Как я и говорил, Рицу просил меня помочь, потому что он, да и я тоже, беспокоился за тебя. Поэтому он пришел к тебе, делает шаг тебе навстречу, а ты от него отнекиваешься. Все это выглядело странно, Серизава упорно продолжал думать, что это Шо не хотел больше мириться с Рицу, раз ушел из дома, когда как Рицу всеми способами (включая неподходящим ему доведи-до-белого-каления способом) пытался до него достучаться. И Шо ужасно бесило то, что он находился в такой ситуации, когда он сам себя уже прогрыз изнутри, а остальные, вместо того, чтобы оставить его в покое, устроили непонятно что. – Хотя бы постарайся простить его, – закончил Серизава, но это оказалось для Шо последней каплей. И как бы он не любил их обоих, Шо больше не мог этого не выдержать, поэтому он резко вскочил со стула и громко стукнул ладонями по столу. – Да не за что мне его прощать! – сломанным голосом прокричал Шо. – Я себя простить не могу! Перепуганный Серизава смотрел, чуть не хватаясь за сердце, на дрожащего, еле сдерживающего слезы Шо, пока Рицу, нахмурив брови, будто сбросил с себя как образ идеального парня, пришедшего знакомиться с родителями, так и маску подшучивающего пранкера, и строго сказал: – Не кричи на Серизава-сана, – сидящий Рицу смотрел на Шо снизу-вверх, но он будто наоборот, возвышался над ним. – Он просто хочет помочь. – Зачем? И ты, Рицу, зачем ты так себя ведешь, чего ты хочешь? Этот вопрос удивил Рицу, но он не подал виду, продолжая выглядеть человеком, который не терпел, чтобы ему перечили. – Я, как и Серизава-сан, хочу тебе помочь, – он вдруг чуть вздохнул и смягчился. – Я готов сделать что угодно, только чтобы отвлечь тебя от этого и чтобы тебе не было так плохо. Все противоречивые эмоции смылись от одного вида Рицу, который снова больше походил на того человека, что влез утром в его окно – заботливого и переживающего. И Шо, хоть ему и стало гораздо спокойнее, будто у него снова под ногами начала ощущаться твердая земля, но к нему вернулась эта боль, это пожирающее изнутри чувство вины, что он навредил Рицу. – Но тогда будет плохо тебе... – тихо проговорил Шо, опустив голову, все еще опираясь о стол руками, но теперь, чтобы не упасть. Пытаясь понять, что все-таки стало отправной точкой конфликта, Серизава не вмешивался в разговор, переводя взгляд с одного на другого, но, когда повисла тишина, осторожно начал: – Я... Я все-таки не совсем понимаю, что произошло между вами, но... – он повернулся к Рицу и кивнул на Шо. – Шо-кун говорит, что не может простить себя, потому что он что-то не так сделал и теперь жалеет об этом? Рицу молча подтвердил, подмечая, какой Серизава оказывается проницательный, а Шо упал обратно на стул, ощущая себя совершенно истощенным. – Ладно, хорошо, – Серизава вытер проступивший пот со лба и снова повернулся к Шо, при этом он даже передвинул стул поближе к нему, чтобы быть совсем рядом и мог при случае взять его за руку. – Это правда, что после чего-то случившегося, мы можем жалеть о сделанном. Можем убеждать себя в том, что это не мы виноваты, что так вышло, но... Он сделал небольшую паузу, а Рицу подумалось, что наверное Серизава так же себя чувствовал после попытки отца Шо захватить мир – ведь он хоть и просто следовал его приказам, но он всегда был вправе поступать как он хочет – и он выбрал помочь Шигео, потому что так он хоть немного облегчил свою ношу. Шо, скорее всего, думал точно так же, потому что он, хоть и не поднимал глаз от своих ладоней, внимательно слушал Серизаву. – Но в итоге именно мы несем ответственность за свои действия и сталкиваемся с последствиями, – потихоньку обретая уверенность, Серизава продолжил свою речь. – Очень сложно понять, что нельзя вернуться назад, чтобы исправить это, и что нужно пытаться жить дальше так, чтобы больше этого не повторилось. От последних слов Шо встрепенулся и, наконец, взглянув на Серизаву, который все это время говорил, непосредственно обращаясь к Шо. – Вот я и хочу чтобы этого больше не повторилось! – и в ответ на вопросительный взгляд Серизавы, Шо добавил: – Поэтому ушел, чтобы никак больше не навредить Рицу... Стремясь показать, что этот способ самый дурацкий из возможных, Рицу хлопнул себя ладонью по лбу, пока Серизава внимательно его осматривал, будто искал на нем увечья, раз Шо сказал, что навредил ему. Не найдя ничего, Серизава задумчиво пожал плечами. – Если следовать такой логике, то я должен был забыть о своих эсперских способностях, представить, что их нет, раз я ими столько вреда принес людям. Резко убрав ладонь от лба, Рицу, подняв брови, изумленно посмотрел на Серизаву – ведь именно так когда-то поступил Шигео, запирая свои силы внутри себя. – Но сделало бы вас это счастливым? – пространственно спросил Рицу, не обращаясь ни к кому, ведь этот вопрос он мог задать как Серизаве, так и Шо. Все это время Шо не проронил ни слова, но он, наконец, перестал закрываться в себе и пассивно, но участвовал в разговоре, реагируя на их слова. Почесав затылок, Серизава на мгновение задумался и ответил: – Нет, это как потерять часть себя. Когда-то я думал, что раз начинаю новую жизнь, то нужно разорвать все связи с прошлым. Но нет, ведь теперь своими силами я помогаю другим, да и к тому же, не все люди, с которыми я познакомился благодаря прези... Сузуки-сану, были плохими! – он со светлой улыбкой бросил взгляд на Шо. – Да, жить, пытаясь разобраться с тем, что натворил, сложнее, но нужно уметь на основе не всегда хорошего опыта жить дальше, приспосабливаться и становиться лучше, не уничтожая и не ломая себя. Рицу был настолько поражен такой речью, что он даже тихонько похлопал в ладоши. А Шо гадал, когда это Серизава стал таким... Таким крутым?! – Серизава-сан, мое почтение, никто не смог бы сказать ничего лучше, чем вы, – одобрительно восклицал Рицу. – И вы так хорошо научились говорить, практически без запинок и оговорок! – Ой, правда? – Серизава смутился от похвалы, но ему было очень приятно, что деловитый Рицу, у которого нет проблем с общением, восхитился его манерой говорить. – Это, наверное, влияние Рейгена-сана, я сам иногда не понимаю, как он может так быстро и четко высказываться. Услышав имя Рейгена, Рицу вновь закатил глаза – даже после того, как он отвез раненного Шо в больницу, Рицу все равно продолжал к нему относиться скептически – ведь это была его идея отправиться на экзорцизм в строящийся небоскреб, и Рицу бы его не простил, если по его вине пострадал Шигео. Хотя то, что пострадал Шо, он тоже не простил. Но сейчас главное было то, что до Шо, наконец, смогли дойти слова Серизавы, и он, поджав губы, не отрывал взгляда от Рицу, потому что, как бы Шо себя не осаживал, он просто-напросто не мог отключить свои чувства и ему безумно хотел вновь обнять и поцеловать Рицу. И конечно же, Шо хотелось вернуться домой и продолжить жить вместе с Рицу, и чтобы все было таким же, как и всегда, но это, естественно, было уже невозможно. Хотя, если хорошо постараться... Вздохнув, Шо прочистил горло и Рицу тут же обратил на него внимание, приготовившись слушать. – Я... – Шо не знал, что сказать, поэтому мямлил что-то непонятное: – Рицу, я... Эм... – Помочь тебе собрать и перенести вещи? – поддерживая подбородок рукой, с улыбкой спросил Рицу. – О, я тоже помогу! – радостно воскликнул Серизава. А Шо так и не смог сказать ничего внятного и он просто прижал руки к груди, чувствуя, как дыра внутри потихоньку затягивалась.

***

К вечеру они перенесли обратно в квартиру все вещи Шо, включая бесконечное количество изображений Рицу, и разложили по привычным местам. Проводив Серизаву и от души его поблагодарив за помощь, Рицу зашел в спальню, где на чистой, заправленной кровати сидел Шо, нервно хрустя пальцами. Не успел Рицу как-то поздравить Шо с возвращением, как тот, закусив губу, тихо произнес: – Спасибо, что дал мне шанс, – его глаза блестели, но все-таки это было из-за проступивших слез счастья. На миг задумавшись, покачиваясь из стороны в сторону, Рицу примостился рядом и взял Шо за руку – и ведь они всегда так сидели, когда разговаривали по душам. – Я не давал, – достаточно неожиданно для Шо, твердо сказал Рицу. – Так произошло бы, если, например, я обиделся и соизволил тебе дать возможность исправиться. Но тут я целенаправленно вернул тебя туда, куда нужно – домой. Пока Шо переваривал услышанное, Рицу легонько чмокнул его в щеку, зевнул и, посетовав, что он еще никогда так не уставал, как за последние сутки, расправил постель. При этом он не оставил Шо шанса уйти, потому что, когда Рицу лег спать, он крепко взял Шо за руку, засыпая с ним совсем рядом. Но даже рассматривая красивое безмятежное лицо Рицу, Шо не покидало противное, всепоглощающее чувство, что, хоть Рицу и стремился его вернуть, это все-таки ничего не изменит. Да, Рицу понимал, что никто не виноват, но Шо казалось, так не сможет быть вечно и когда-нибудь все повторится, потому что Рицу был слишком прекрасен, чтобы Шо мог полностью контролировать себя. Поэтому Шо решил, что он будет наслаждаться каждым мгновением того времени, что у него осталось.