***
Солнце в самом зените и не щадит никого, намекая своими жаркими и прямыми лучами о том, что скоро наступит лето. Хёнвон медленно поглаживает ладонью по широкой спине, находясь в объятиях и положив острый подбородок на плечо Вонхо. — Выслушай его, ладно? — снова просит тот, а Хёнвон вновь угрожающе зарычал, как только опять коснулась тема его хозяина. Наверняка он уже в который раз пожалел о том, что Хосок знает об этом. А тому было неприятно говорить такие слова, но он чётко понимал, что должен отпустить его. Как и рекомендовал лис - нужно засунуть свою гордость под хвост, да ещё и вместе с эгоистичной ревностью. Как-то болезненно осознавать то, что Хёнвон чувствует к Шону. Ведь это яркое осознание чувств к своему хозяину - он сам испытал не так давно. Он был так глуп, думая, что Че может чувствовать к нему хотя бы половину того, что Вонхо сам испытывает к нему. Да и сам же лично ошибался в своих чувствах. Да, тот его первая любовь, но будто бы и она была неполноценной. К нему по прежнему есть чувства, даже ревность, но скорее как к близкому человеку. — Связь с хозяином - это не бремя, — продолжил Вонхо, слегка и мягко отстранившись от объятий, но по прежнему не переводя взгляд на злого Хёнвона. Как только затрагивается эта тема, тот сразу же выходит из себя и отказывается что-либо слушать и слышать. Но его тоже можно понять, поэтому Вонхо не обижался за его резкость. — Позволь мне - отпустить тебя, а себе - отпустить свою боль. Шону.. он... — Не дави из себя лицемерия, Хос! Этого мне ещё не хватало: чтобы без пяти минут тот, кто не принимал связь и всячески избегал её и прятался, говорил мне о том, что эта самая связь - послание небес и подобная дерьмовая песня! С каких это пор ты вдруг стал топить за связь с хозяином?! — С тех, как его сердце перестало биться и я думал, что он мёртв. — тихо ответил Вонхо. Хёнвон резко замолчал и неосознанно прижал ладонь к своей груди. Как бы ему это не притило, но он даже и мысли подпустить не может, что Шону вдруг не станет. А ощутить на себе то, как сердце хозяина перестало биться.. По телу прошлась болезненная дрожь. — Что ты тогда почувствовал? — хрипло спросил Хёнвон, хмуро опустив взгляд. — Ничего, — без эмоций ответил Вонхо. — Абсолютную пустоту во всех её проявлениях. Он поднял голову, смотря на ясное небо. Двенадцать лет назад.. прикосновение к животу матери Минхёка и чувство лёгкого толчка в ладонь.. Это была даже не "химия" или какое-либо озарение. Это было что-то неописуемое, на уровне инстинкта. И чёткое понимание, что второе сердце под её собственном - должно биться, во что бы то не стало. И что он должен быть рядом. А то чувство, что собственноручно хочется остановить биение этого самого сердца и прервать жизнь - заглушилось. Кот внутри перестал на что-либо реагировать. Просто затих, словно в коме. Но надолго ли? Вонхо перевёл взгляд на свой мотоцикл, на сиденье которого мирно лежала коробочка, подаренная мальчишкой. — Уже ничего не будет как прежде, верно? — Определённо, — кивнул Хёнвон, вставая с капота своей машины и запуская пальцы в волосы. — Но, некоторые вещи так и останутся неизменными. Даже если весь Мир рухнет. Я.. никогда не прощу Шону. — Дай ему шанс. Хотя бы на объяснения. Он твой хозяин и я понимаю, какую связь ты с ним испытываешь, поэтому... — Ещё раз заикнёшься об этом и я втащу тебе, Хос. Не шучу, — снова начал заводиться Хёнвон, размахивая хвостом, — Связь! Посмотрел бы я, когда пацан обласкает тебя, а затем публично наденет твой ошейник на другого! Ой, точно, этого не будет.. Ведь ты этого мелкого пацана принять даже не можешь! — он резко умолк и стушевался, увидев как у Хосока заиграли желваки, а радужка глаз вмиг поменяла свой цвет. — Прости.. Вздохнув, чтобы успокоиться, Вонхо поднял руку и приложил ладонь к скуле Хёнвона, мягко погладив гладкую кожу и призывая посмотреть на себя: — Ты порой сам не свой, но теперь я понимаю причину этого. Ты очень измотан, неся такой груз столько лет, а я.. переживаю за тебя. — Все так же, как и обычно. Факт о том, что ты знаешь о Шону - ничего не меняет, — Хёнвон предупреждающе ткнул пальцем в сторону Вонхо, когда увидел, что тот собирается что-то ответить. — Не говори нечего, Хос! Вонхо быстро поднял руки, как бы говоря "ладно, не буду" и отвёл взгляд. Хотелось быть эгоистом. Не отправлять собственноручно свою первую любовь - к своему хозяину. Даже несмотря на то, что он понимает, что тот испытывает к нему. Но и из-за этого понимания - не хотелось взращивать в себе чувства, что тебя используют. Вонхо старался не допускать мыслей, что взаимность к нему от Хёнвона - это только лишь ради того, чтобы насолить Шону. Че никогда бы так не поступил. Он знает это, как и то, что тот тоже испытывает неподдельный интерес и влечение к нему. И всё-таки, этот факт не переплюнет крепкую и чистую связь. Зачем же тогда мучиться им обоим? — Когда я приму Минхёка как своего хозяина, ты поговоришь с Шону? — В тебе кровь пумы, Хос. Не обманывай себя. Но, если действительно примешь, то тогда я точно хотя бы вытерплю выслушать его. Вонхо немного оскорбился, ведь он действительно испытывает неподдельные чувства к мальчонке.. вот только волю свою отдать ему всё ещё не может, боится, даже не смотря на то, что и так беспрекословно исполняет все его приказы. Чувства к Минхёку.. они иные. К нему неконтролируемо тянет. Он его сердце? Душа? Вселенная? Что? И дело даже не в том, что мальчишка - его хозяин или что тому только лишь двенадцать лет. В этом есть что-то ещё. Неуловимое, но вполне ярко ощутимое.***
Подняв руку, Минхёк проходится ладонью по шее лошади, а затем садится в карету, дверцу которой - слуга учтиво открыл, низко поклонившись. Этот вид транспорта мальчонка возненавидел с тех пор, когда впервые проехался на машине с Вонхо. Автомобиль больше приходился по нраву, ведь там так не укачивает и доехать можно быстрее. А мотоцикл - тем более. Ведь на нём можно обнимать и прижиматься к водителю. Особенному водителю... — Господин? — попытался привлечь его внимание Фил. Минхёк не отреагировал. Лишь отодвинул короткие шторки и повернулся к окну, чувствуя растерянность и страх. Из-за операции - ему пока было запрещено посещать активные занятия, в которые входили практика пыток и уроки по борьбе с Вонхо. Но не это вызывало те чувства. Он снова видел тот сон. Чёрная жижа теперь поднялась по колено и призывно помахивала своими смоляными щупальцами, приглашая нырнуть в неё с головой. И в той пустоте, Мин как обычно стал искать глазами Вонхо, чтобы тот снова разогнал своим светом окружающую тьму. И Вонхо отозвался. Но на этот раз - не только показал свой профиль, но и склонил голову, прижав ушки. А тьма стала поглощать его. Минхёк начал терять свой свет в его лице и тут же запаниковал. Сон прервался резко, как и обычно, но отголоски ласкового голоса словно бы эхом ещё отдавались в реальности. Наконец, душная карета остановилась. Кабина немного покачнулась и это говорило о том, что слуга слез со своего места и сейчас откроет дверцу. Минхёк подрывается поскорее выйти, но Фил останавливает его и взявшись за рукоятку катаны, вышел из духоты первым, и только после этого позволил выйти и самому мальчишке. Мин сразу же оглядывается, ища глазами Вонхо. И находит, вмиг нахмурившись. Тот гладит Хёнвона по лицу из-за чего хочется сломать ему руку. Минхёк в страхе вздрагивает от своей же мысли и отворачивается от них, но взгляд всё равно возвращается к разговаривавшим. Скудное настроение пропадает полностью, а наставление личного врача прогуляться на свежем воздухе уже не кажется весёлым и радостным. Хмурый взгляд чёрных глаз пытается теперь найти Чжухона, но того нигде не видно. Своим отсутствием, друг заставляет наблюдать неприятную сцену и чувствовать неприятные желания. Недалеко от поле зрения паркуется знакомая машина и из неё выходит Кайл, из-за чего Фил заметно расслабился, словно бы только его и ждал. — Кайл, где Чжухони? Телохранитель опустил взгляд на мальчишку и скептично поднял брови: — А мне почём знать? Вот смотрю на Вас и думаю: вроде бы умный, но порой бываете таким туп... — Кайл, — не дал договорить ему Фил, устало вздыхая. Небольшая и еле уловимая дрожь проходится по телу и Вонхо оборачивается, сразу же замечая мальчонку. Тот стоит задрав голову вверх, смотря на своих телохранителей и ведя с ними какой-то диалог. Парни сразу же отошли, когда Вонхо подошел к ним, а мальчишка снова нахмурился. Посмотрев в тёмные глаза, он переводит взгляд на Хёнвона, который остался стоять возле своей серебристой машины, опустив взгляд на телефон. Вонхо слегка оборачивается, понимая на кого смотрит Минхёк, а затем возвращает к нему своё внимание, зачем-то сказав: — Нам нужно было обсудить кое-что личное. Мин вернул на него свой взгляд, прожигая чёрными глазами и продолжая молчать. Вонхо сверху вниз смотрит на этого хмурого воронёнка и его вновь окатывает нежностью к нему. Сердечко в худой груди снова бьётся, вызывая радость и умиротворение. Он действительно погиб бы без этих обсидиановых глаз. Присев перед мальчишкой на корточки, Вонхо осторожно спрашивает: — Как ты себя чувствуешь, малыш? Шов не расчёсываешь? Минхёк поджимает губы и отводит взгляд в сторону, ковыряя пальцами вышивку на своих манжетах. Сразу видно, что он не хочет отвечать ни на один вопрос. Очень хочется обнять его, но Вонхо и так двое суток просидел у его постели, пока рабочие обязанности не заставили уехать. На те моменты, он гладил его по волосам и тонким кистям рук, целовал не менее тонкие пальцы и постоянно шептал, что он рядом. И всегда будет, несмотря ни на что. Следил за каждым движением и мимикой, если вдруг младшему снова станет плохо. Мин тянулся к его шерстяным ушкам и тискал их, просил погладить хвост и не отпускал его, пока не заснёт. И всё-таки всё ещё продолжает сейчас упрямо дуться. Вонхо много раз говорили о том, чтобы он оставил мальчишку, и столько же, чтобы принял его. Он часто метался из стороны в строну. Но как бы он не старался убегать, всё равно не мог этого сделать. И дело даже не в говоривших об этом людях, будь то враги, обычные "знакомцы" или дорогие сердцу. Возможно, дело даже не в связи между хозяином и нэко. Скорее всего он просто привык, прикипел, проникся. И даже имеет место быть такому понятию как банальное сочувствие и, как бы гадко не звучало.. жалость. А так же, более громкое понятие слову - любовь. И она не подразумевает собой такое чувство, которое можно испытывать к своему любовнику. Но при этом и не отрицается как таковая. Это слишком сложно и не совсем понятно. Вонхо делает свой выбор. Это действительно его собственное решение, которое, как ему кажется, он впервые за все эти годы делает самостоятельно, осознанно. И конечно же ему страшно. Последствия могут быть самыми разными, но от них никуда не деться, даже если он просто перестанет хотя бы двигаться. Эти последствия всё равно будут в любом случае. Итог от них скорее всего один, но разница между действием и бездействием... Будь что будет. — Ты до сих пор обижаешься на меня? И снова нет ответа. Минхёк продолжает жевать губу и хмуро смотреть в сторону. — Подожди секунду, я сейчас. Вонхо решительно встаёт и направляется к своему мотоциклу, а затем возвращается, держа в руках коробочку, в которую чёрные глаза тут же вцепились взглядом, словно сокол в добычу. Минхёк перестаёт хмуриться и переводит взгляд больших глаз на глаза Вонхо, пронизывая до самой души, а тот снова садится на корточки, опираясь одним коленом в землю, и немного сжимает пальцами худые мальчишеские плечи: — Я не должен был бояться и убегать, и тем более, называть тебя ребёнком. Ведь исходя из моего поведения - я сам являюсь этим самым ребёнком. Испуганным и капризным. В то время когда ты в свою очередь напролом следовал своим инстинктам и желаниям, — он не оправдывается, просто говорит, даже если мальчишка не поймёт и половины. Просто словно бы так нужно, словно нужно всё это сказать ему. А Минхёк внимательно слушает, сжигая его чернотой своих глаз. — Не скрываю, что хотел сбежать и избавиться от всего этого. Пытался даже разорвать нашу нить искушающим способом, из-за которого ты скорее всего чувствовал боль. Прости меня за неё. Просто.. мне страшно. Я боюсь той связи и чувств, что окутывает нас с тобой и растёт с каждым днём всё больше. И я не знаю что мне нужно или что я должен сказать, чтобы это не выглядело эгоизмом с моей стороны, но.. Вонхо прерывается, с тяжёлым вздохом отводя взгляд. Он никогда не был мастером слов, что сможет выразить свои чувства и эмоции. Даже в собственных мыслях путается, что уж говорить о формулировке в слух. Он больше предпочитал выражать всё своими действиями и поступками, но если сделает так сейчас... Это будет неуместно, ведь... — Ты ещё так юн.. — Я не маленький, — вновь нахмурившись бурчит Минхёк, а затем отрывает от него свой словно бы пытливый взгляд и цепляется им за коробочку. Вонхо убрал руки с его плеч, неотрывно смотря в чёрные глаза мальчишки, а затем открыл узкую крышку его подарка. На чёрном бархате мягко лежит белоснежный кожаный ошейник в виде ремешка, демонстрируя чёткий контраст. С одной стороны, безумно захотелось снова ощутить эту власть над собой, которую демонстрировал ребёнок, сам того не осознавая. А с другой, затеять бунт и взбеситься. Но ноги так же как и тогда, не пожелали вставать и уводить его от юного хозяина. К тому же, он уже принял решение. Минхёк протянул руку и слабо коснулся пальцами горячей шеи, из-за чего Вонхо медленно выдохнул, расслабляясь и прижимая ушки. Кто-то подошёл и он увидел Фила с Кайлом, а так же и.. Хёнвона. Тот резко остановился, как только увидел их положение и сжал кулаки, а Вонхо закрыл глаза, чтобы не встречаться с ним взглядами, после чего, вновь заглянул в чёрные глаза напротив. Минхёк смотрел на него странно, с лёгким прищуром. И слегка надавил на пульсирующую венку, вызвав судорожный вдох. Он жадно наблюдал за каждой реакцией Вонхо, не видя вокруг никого кроме него. Тот подчинялся каждому его действию, демонстрируя самому себе и Хёнвону, что так надо. Так правильно. Что его место возле своего хозяина, как и место Хёнвона. И Че прекрасно понимает, что этим действием Вонхо хочет сказать, поэтому злится. Он не хочет подпускать к себе Шону, никак не может забыть и смириться, что видел свой собственный ошейник на чужом. Это был слишком сильный удар по нему, ссадина от которого до сих пор не хочет заживать спустя столько лет. Фил и весьма удивлённый Кайл тоже наблюдали за нэко и мальчишкой, не подходя ближе. Никто не проронил ни слова. Да они и не нужны. За них говорят красноречивые действия. С позволения Вонхо, Минхёк берёт белый ошейник, сверкая глазами. Странные чувства и эмоции переполняют, вызывая уверенность, что сейчас они - самая настоящая семья. Наверно, та самая, котороя есть у всех остальных. И всё-таки имеющая какое-то глобальное отличие. Вонхо прикрывает глаза и склоняет голову, подчиняясь. Чувствует, как материал касается его горячей кожи и быстро нагревается, принимая её жар. Как окольцовывает шею и как тонкие пальчики едва слышно щелкают застёжкой. Он открывает глаза и заходится мелкой дрожью, встретившись с уверенным и властным взглядом, в котором плескалась и нежность, с некими порывами невиданных желаний. Вонхо сглатывает, чувствуя как кадык задевает ошейник и проникается этим чувством. Давно он этого не ощущал. Снова прикрывает глаза, позволяя себе полностью подчиниться воли Минхёка, которая как никогда ощущается всё чётче. Теперь и он никого вокруг них не чувствует, кроме своего Хозяина. Гордость и неповиновение протестующе попискивают где-то в уголке сознания, с огромной скоростью проносятся все моменты связанные с Минхёком, а после, всё это словно бы взрывается, когда горячие мягкие губки касаются его собственных. Всё тело и сознание прошибает разрядом, словно коснулись друг друга не только губы, но и разум, мысли. Оба чувствуют это впервые и боятся дышать. Всё так же стоя на коленях, Вонхо подаётся вперёд и совсем слегка вбирает в себя нижнюю губу Минхёка, чуть коснувшись её языком. Тот вздрагивает, но не отстраняется. Вонхо отдалённо осознаёт, что это их первый настоящий поцелуй, даже если Минхёк и не умеет пока отвечать на него. Он думал, что подчинение обременяет, но оно почему-то вызвало невиданную лёгкость, наполняя смыслом все моменты, будь те хорошими или плохими, через что они прошли. И пройдут ещё в будущем. Всё то было ради этого самого момента принятия. Вонхо не сразу решился отпрянуть от маленьких губ и разорвать нечто, что витало вокруг них словно красивый, но уязвимый мыльный пузырик. И всё же, тот беззвучно лопается, оставляя после себя на какую-то долю секунды - маленькую радугу. Как если бы брызнуть из распылителя в солнечную погоду, и при преломлении лучей, так же можно увидеть подобный эффект "радуги". В голове мелькнула дурацкая мысль, что он обязательно должен показать этому ребёнку волшебство физики. — Шин Хосок, — прокашлявшись, позвал откуда-то взявшийся Ёнри. — Можно Вас, на минуточку? — Словно, если бы я сказал "нет" и это подействовало бы, — отозвался тот, разглядывая губы Минхёка. Он осознавал всю серьёзность произошедшего, ведь от хозяина зависит вся его дальнейшая жизнь. Вот только поверить в это всё ещё немного трудно. Всё-таки как никак его хозяин - ребёнок. Двенадцатилетний мальчишка. Думать о том, что тот сможет уберегать и себя и его - слегка неловко. Минхёк же с небольшим любопытством наблюдал, как Вонхо подходит к Ёнри. Тот что-то говорит ему, ухмыляясь. Облизав губы, Мин начинает подходить к ним, чтобы услышать разговор. Он не отрывает взгляда с Вонхо и замечает как напряглись его плечи, слышит как тот что-то прошипел в ответ, после чего, Ёнри указал ему на Минхёка и Вонхо тут же обернулся, делая выражение лица как можно непринуждённей. Как жаль, что двенадцатилетний мальчишка ещё не совсем понимает язык тела и не может по нему читать эмоции. Эти вещи для него куда труднее, чем извращённые умения в причинении боли и наказания. Хотя, ставшими небесного цвета глаза Вонхо всё-таки говорят ему о чём-то. Он уже знает, что такие изменения следуют его злости. Киса на что-то разозлён и скрыть это спокойным выражением лица не в силах. Глаза выдают. — Надеюсь, что Вы поняли меня, месье, — с наигранным дружелюбием сказал Ёнри, вновь обращаясь к Вонхо, после чего, поклонился Минхёку и спешно сел в карету, на которой приехал сюда. Послышался звук плети, кони нервно заржали и потянули кабину в нужном направлении. Подошедший к Вонхо Хёнвон что-то сказал ему и хмыкнув, слабо хлопнул по плечу. Тот ответил, кратко взглянув на запряженных лошадей и Минхёка, потёр переносицу и обратился к мальчишке: — Я отойду ненадолго. Принести тебе мороженное? Минхёк посмотрел на Хёнвона, который убрал руки в карманы брюк и приподнял слегка брови, глядя в ответ, затем вновь посмотрел на Вонхо, скользя взглядом по красивому ошейнику, что так и манит, привлекая внимание. Немного хмуро кивнул, соглашаясь на холодный десерт, и стал неотрывно наблюдать, как двое нэко направились в кафе неподалёку, о чём-то беседуя. Поднялся ветер, словно бы стал усердно помогать внести ещё больше ревности, и Минхёк быстро прошёлся языком по своим губам, на которых всё ещё оставалось чувство прикосновения горячих и сухих губ в поцелуе. Но ни ветер, ни ревность не мешают сейчас вновь заставлять нервничать Фила и Кайла, своей начавшейся беготнёй по небольшому парку. Нет, Минхёк не играет, а просто решил побегать на скорость, чтобы время прихода Вонхо и Чжухона наступило побыстрее. Хотя, со стороны это кажется как будто бы он гоняет голубей. О чём и подумал подошедший парень: — Никак с птицами играешь? — О! Чжухонни! — обрадовался Минхёк и подбежал к нему. — Я не играл, а бегал на скорость. Разве ты не видел, как быстро я мо... Он не договорил от удивления. Чжухон ослепительно улыбнулся и обнял его, слегка стиснув и тем самым заставляя напрячься телохранителей. Вдруг нож в спину воткнёт, в прямом смысле? Мало ли. — Как же я тебя обожаю! Извини, очень соскучился. Как у тебя дела? — Мой киса принял подарок, — ответил Минхёк, покраснев и от этого признания и от действий и слов парня. — Он скоро придёт! Сказал, что принесёт мороженое. — Чьё мороженное ты съешь? Моё или этого "кисы"? — со смешком и явным любопытством поинтересовался Чжухон, нехотя отпуская мальчишку из объятий. — Оба! — Даже и не знаю обидеться мне или порадоваться. Ты ставишь меня наравне со своим обожаемым котом? Значит, обожаешь и меня тоже? Минхёк не ответил, совсем смутившись и отводя взгляд, заламывая пальцы. Чжухон со смехом потрепал его волосы на макушке и предложил побегать на скорость вместе, но не успел даже закончить предложение, потому что: — Ты ещё кто такой? — услышал Чжу равнодушный и ледяной голос. Повернувшись, он увидел светловолосого парня чуть постарше себя внешнего возраста, а так же, блестящее лезвие, что направляло свой слегка округлённый и даже с виду острый кончик на его грудь. После, взгляд зацепил мощный хвост и светлые ушки, а белоснежная полоска кожи на шее, которую он помогал выбирать Минхёку, заставила слегка приподнять брови в удивлении. Это и есть тот нэко его Минхёка? — Оу, здарова. Так ты и есть тот самый Вонхо? — хмыкнул Чжухон, смотря в голубые, словно прослойки льда глаза. После, чуть улыбнулся, но даже это не скрыло его ямочек. — Хм.. Многому наслышан. Меня зовут Чжухон. Наконец мы встретились.