***
Хёнвон так и не смог заснуть. Он смотрит на дождь за окном, а затем бросает взгляд на уснувшего прямо на полу Вонхо. Тот морщится во сне и, задев пустую бутылку коньяка, что они вдвоём выпили минувшей ночью, переворачивается на другой бок, с именем мальчишки на губах. Это вдруг почему-то взбесило. — Нет. Нет, я не ревную.. Взгляд цепляется за собственный телефон, так и продолжающий лежать на журнальном столике нетронутым и раздражение лишь усилилось. Хёнвон помнит, что среди пропущенных звонков, сообщений и уведомлений, не было номера того, кого он отрицая ждёт. Вспыхивает какой-то порыв и Че без всяких мыслей, сомнений и раздумий, хмуро хватает телефон Вонхо. Свой собственный он включать не хочет, так как не желает опять разочароваться. Проведя пальцам по экрану, он разблокировал его и сразу нажал на иконку вызовов, набирая номер Шону. Уже спустя несколько цифр высветился сохранённый контакт и Че сильнее сжал телефон, нажимая на кнопку вызова. На экране появилась надпись "вызов... Брат" Это злило. Заставило истерично хохотнуть. Шону для Хосока считается братом.. Хёнвон любит и ненавидит одного, скучает по нему и отрицает это, но целуется и даже как-то раз переспал со вторым. И поддержку он получает не от своего хозяина, а именно от Хосока. Как и всегда. Стоило тому лишь раз позвонить, и он приехал. Помог не погрузиться в пожирание самого себя, выслушал и поддержал. Именно он, а ни Шону, в который раз не сдержавший своего обещания, даже несмотря на то, что безумно редко их даёт. И это их обесценивает не меньше, чем если бы тот раскидывался ими направо и налево. Гудки прекращаются достаточно быстро. — Что-то случилось? Хёнвон вздрогнул от услышанного голоса, что даже через телефон пустил по нему дрожь, и чуть не уронил гаджет. Но опять разозлился на свою собственную реакцию и сильнее сжал пластиковый корпус мобильного дрожащей рукой, проскрипев зубами. — Сколько калорий в твоих пустых словах и обещаниях, которыми ты меня кормишь? — Хёнвон, — удивленно выдохнул Шону на том конце трубки. — Почему ты звонишь с телефона Вонхо? С ним всё в порядке? — И это всё? Тебя только это волнует? — раздражённо ухмыльнулся Хёнвон, запустив пальцы в волосы, но раздражение достигло своего пика: — Даже сейчас ты спрашиваешь не обо мне! Как я? Что я? Ты мне пел о любви, но с тех пор только и делаешь, что твердишь об остальных! Всё, хватит! Отпусти меня и покончим с этим! Если не сделаешь этого, то сделаю я сам! — Никуда не уходи и оставайся в том месте, где ты сейчас находишься. Это приказ. — перебил его Шону. Не дослушав, что он скажет ещё, Хёнвон зарычал и швырнул телефон как можно дальше, принявшись расхаживать из стороны в сторону. Без единой здравой мысли в голове, он как самый последний псих решил выйти через балкон, но ноги остановились и встали как вкопанные, не позволяя покинуть пределы гостиной. От бессилия и ярости Че не знал за что ему ухватиться и что такого сделать. В мыслях было только то, что он хочет пустоты. Небытия. От безысходности происходящего он даже закричать не смог, потеряв все силы. Вонхо быстро подскакивает с пола и ловит падающего Хёнвона, тут же прижимая его к себе. — Всё будет хорошо. Всё хорошо, Хёнвон. — начал он гладить Че, прижавшись щекой к его покрытому холодным потом виску. Хёнвон глотает воздух ртом, не в силах что-то сказать, и швыряет глазами молнии, неосознанно царапая Вонхо удлинившимися когтями. Тот морщится от боли, но продолжает лаского гладить, ещё крепче сжимая в объятиях и повторяя как мантру: — Всё будет хорошо...***
— Что слышно о бунтующих группах нэко, что собираются в северо-восточной части города? — пододвинув к себе документ, чтобы поставить на нём печать, Минхёк поднимает взгляд и хмуро осматривает своих чинов. — Пока ничего. Думаю, что это затишье перед бурей. — ответил один из мужчин, сцепляя на столе руки в замок. — Так это правда.. — задумчиво хмурится Минхёк, на пару минут погрузившись в свои мысли, а когда все подумали, что тишина затянется, он вдруг ухмыльнулся, кивая: — И вы знали об этом. Мои чины, которые должны служить лишь мне одному. Но я почему-то узнаю о таких вещах не от них, а от какого-то прохожего. — он с прищуром откидывается на спинку своего кресла, покручивая в пальцах печать, так и не оставив её на пергаменте. — Ну? Кто-нибудь объяснит мне: какого хера? — Мы не хотели наводит смуту, потому что не были в этом уверены, Господин. — поклонился Дэчжун, которого буквально вчера повысили. Он чувствует, что находится сейчас на грани перерезанного горла, как и прошлый коллега - Хваён, но всё таки продолжает: — При всём моём уважении, Господин, но я думал, что раз уж в наших рядах есть один из них, то он прольёт свет на происходящее среди хвостатых. Минхёк опасно сжал кулаки и с угрозой в голосе спросил, приподняв бровь: — Сомневаешься в его верности ко мне? Чины снова приосанились, мигом метнув взгляд на коллегу, в новом ожидании того, что произойдёт дальше. Вчерашнее событие о захлёбывающимся Хваёне, которого убили за упоминание Вонхо, ещё слишком свежо. Дэчжун едва заметно сглотнул и быстро облизал пересохшие вдруг губы: — Если Вы в нём уверены, то уверен и я, Господин. Минхёк немного выдохнул, расслабившись. Он не хочет снова неправильно понять Вонхо и сомневаться в нём, но мужчина вдруг безжалостно продолжил, переламывая наивность и приводя в новое бешенство: — Но неправильно будет отметать разные варианты событий. Никто до сих пор так и не знает их природу мыслей и поведения. А тем более - их речь, когда они говорят между собой. Шин Хосок - один из них. Нэко. Полагаю, он вполне мог утаить тот факт, что группа бунтующих - его сородичи. — невооруженным взглядом было видно, как и без того чёрные глаза Минхёка темнели с каждым произносимым словом, а в кабинете, кажется, температура упала на пару градусов. Мужчина боится и не хочет терять свою жизнь, поэтому спешно продолжает, пытаясь хоть как-то спастись, хоть уже и "предвкушает" холодное лезвие на своём горле. — Но не из-за неуважения к Вам или непочтения, Господин! Возможно, он просто пытался защитить своих сородичей, потому и промолчал. В Империи, нэко негласно истребляют на протяжении вот уже около трёх ста лет, если не больше... — Довольно! — рявкает Минхёк, откидывая свою печать на стол. В кабинете воцарилась полнейшая тишина. Даже муха не посмела бы её нарушить своим жужжанием. Чины избегают смотреть на младшего Ли, кидая взгляд на рискующего и бледного Дэчжуна, который ходит по лезвию ножа. И незаметно, немного расслабленно выдохнули, из-за того, что это не они сейчас под смертельным прицелом Господина. А Минхёк хмурится, не зная за что зацепиться взглядом. Рука так и чешется схватить свой кинжал, но к сожалению, слова незнакомца подтверждаются. Тот сообщил, что Вонхо знал о бунтующих нэко. Даже как-то раз встречался с ними повторно и куда-то уехал в их компании, долго не возвращаясь. О чём они говорили? Что обсуждали? Неужели старший решил быть не котом, а крысой, сливающей информацию? Ведь он участвовал на всех собраниях, стоя нерушимой скалой за спиной, и слышал все обсуждения и планы... Может, поэтому, взрыв произошёл на мосту, когда Минхёк был с ним на своём официальном объявлении народу? Может, поэтому, на его глазах свершилась первая публичная казнь, когда они гуляли по осеннему парку? Тот музыкант ещё долго приходил во снах, каждый раз перерезая собственную глотку.. Получается, отец здесь вовсе не при чём? Минхёк жмурится и машет головой. Нет. Он не позволит самому себе опять совершить ошибку, делая поспешные выводы, как до этого. Не потушит свой тёплый свет, который любит до беспамятства. Который прогоняет тьму одним только своим мягким взглядом, нежным голосом и ласковым прикосновением. Он не позволит больше даже самому себе посеять сомнения в нём, а про других и вообще речи быть не может. Их постоянно пытаются разлучить.. Нужно спросить обо всём этом у Вонхо, напрямую. Только лишь он скажет правду и развеет эти грязные слухи. И тогда, поплатятся все, кто их разносит. Не только своими жизнями, но и жизнями всех, кто хоть как-то связан с этими людьми. Таких нужно искоренять сразу.***
— Хёнвон, посмотри на меня. — Вонхо мягко, но настойчиво обхватывает ладонями лицо Хёнвона, заставляя того смотреть в свои глаза. — Посмотри. Слышишь меня? Ты просто очень сильно вымотался, прекрати истязать себя. Всё будет хорошо, всё пройдёт. Не думай ни о чём и просто дыши со мной, ладно? Хёнвон кивнул, но ярость, паника и беспомощная безысходность в его глазах всё ещё чётко отдаёт бликами. Очень больно видеть его таким. Вонхо сам уже начинает паниковать и лишь сильнее сжимает лицо Хёнвона, чтобы не подорваться и не позвонить Шону, высказав тому всё, что он о нём думает. — Хорошо. А теперь выдохни.. вот так. И вдыхай. Теперь снова.. Он, вместе с Хёнвоном, под свои же слова пытается успокоится. Хватка Че ослабевает, отрывая когти от плеч. Глубокие царапины от его когтей жгутся, щиплются, а из-за короткого сна и выпитого алкоголя кружится голова, но Вонхо не обращает на всё это внимания. Даже не замечает. Он не отрывается от глаз напротив, в которых когда-то тонул, и гладит пальцами острые скулы, которые когда-то кусал, выцеловывая на них каждый участок кожи. Хёнвон ненавидит сейчас Вонхо так же, как себя и Шону. Ненавидит эту ситуацию, что происходит сейчас. Ненавидит, что дал слабину. Ненавидит, что его видит сейчас в таком состоянии тот, кто никогда не должен был видеть этого позора. Не должен был видеть того, как низко он пал. И самое страшное, что Хёнвон думал, что ниже ему падать уже некуда, но опять убедился в обратном. Опять пробил пол и снова летит в низ, разрушаясь в этом страшном полёте. Нет больше сил собирать себя по кусочкам. Когда он уже наконец разобьётся окончательно? — Не придавай мне тупой надежды на мнимое и пустое "хорошо", Хос. Десять лет уже прошло.. Я безумно устал. Вонхо опустил руки на талию Хёнвона и отвёл от него взгляд, хмуро прикрыв веки. Он никогда не мог полностью понять его чувств. Сначала связь с хозяином... Но её он уже прочувствовал на себе и захлебнулся. И не раз захлебнётся снова, без желания сопротивляться. А если начнёт это делать, то сам себя накажет за это. Минхёк - его душа, его бьющееся в груди сердце.. его смысл жизни, его вселенная. Он не понимает, как жил без него до этого. Те годы, где не было Минхёка; его запаха; его таких опасных обсидиановых глаз, что поглощают в пучины своего океана всё, на что взглянут; его голоса; даже его характера, выводящего порой из себя, - кажутся бессмысленными и пустыми. И если в этом Вонхо понимает теперь Хёнвона, то опять же не может понять его ситуацию. Он даже представить себе не может, чтобы Минхёк надел ошейник на другого. Он бы не выдержал этого. От одной только мысли об этом - кровь вскипает и хочется разодрать того воображаемого хвостатого на мелкие лоскутки. Как Хёнвон держался все эти десять лет? Как улыбался и держал хладнокровие? Как находил в себе силы жить, да ещё сниматься в журналах, выдерживать папарацци, съёмки реклам, множество интервью и кучу разных вопросов, многие из которых провокационные. Че Хёнвон - самая востребованная модель в Империи, и даже за её пределами. Че Хёнвон - самый искусный боец, единственный, кому Вонхо всегда проигрывал в бою. Че Хёнвон - самый сильный духом нэко. Он тот, кто всегда выглядит безупречно, не смотря ни на что; кто никогда не покажет свои истинные чувства даже на миг, искусно закрывая их в своём ящике Пандоры, в котором спрятаны его слабость, страсть, ненависть, нежность и боль. Целый ураган, что уничтожает его изнутри. И даже не смотря на то, что Вонхо знает причину всего этого, знает правду со стороны хозяина Че - Шону - это не умоляет его раздражения и злости на того. За столько лет виконт мог бы и объяснить всё своему котёнку. Но опять же, вместо этого он снова сказал или сделал то, что привело сейчас к такому состоянию Хёнвона. А тот всё равно продолжает держаться, зарождая мысли в голове Вонхо о том, что он сам бы уже на его месте давно канул в лету. — Я всегда восхищался тобой, Хёнвон. — тихо говорит Вонхо и, открыв глаза, возвращает на него свой взгляд. По квартире разносится звонок в дверь и они оба вздрагивают. Хёнвон крепко сжимает челюсть. — Сделай мне одолжение, Хос. Если это он приехал, то не впускай его. Он снова прикажет мне и заставит... Снова звонок, но уже не так сдержанно. На него стали нетерпеливо и часто нажимать. Вонхо кивает, махнув хвостом, и идёт ко входной двери, перешагнув свой разбитый телефон. Щёлкнув замком, он открывает дверь. На пороге стоит промокший из-за проливного дождя и злой как чёрт Шону. Вонхо впервые видит его в таком состоянии. И это даже немного пугает. — Уйди с дороги, Шин Хосок. — Он сейчас не хочет тебя видеть. Шону сделал шаг вперёд, но Вонхо выставил руку, упираясь ладонью ему в грудь. Он понимает, какого сейчас Хёнвону. Когда он поругался с Минхёком, то тоже не хотел его ни видеть, ни слышать, и был бы в диком бешенстве, если бы его принудили и заставили подойти к нему. — Ему плохо, пусть хоть немного отдохнёт. Оставь его. — Ты больной на всю голову, если думаешь, что я когда-нибудь оставлю его. — рычит Шону. Вонхо не узнаёт его взгляда. Сейчас перед ним не тот человек, которого он знал почти всю свою жизнь, который вырастил его... — Брат, прошу. — с нажимом говорит Вонхо, но виконт словно бульдозер, который несмотря ни на что пойдёт к Хёнвону, без разбора уничтожив любого, кто окажется на его пути. Сейчас даже Император ему не помеха, особенно после услышанных слов "ему плохо" и ещё сильнее взбесивших слов "оставь его". — Я сказал прочь. Шону грубо отталкивает руку Вонхо, но как только тот снова дёрнулся в его сторону, намереваясь остановить, то сразу же взял его в захват, прижимая кинжал к горячей шее, чуть ниже ошейника. Вонхо почувствовал, как по его коже потекла собственная кровь. — Ещё раз посмеешь встать между мной и моим нэко, я не моргнув глазом уничтожу тебя и твоего хозяина. Он не узнаёт даже голоса Шону, а в мыслях вдруг всплыли воспоминания, где Минхёк приходит в такую же дикую ярость, не видя и не замечая ничего и никого вокруг, когда кто-либо хотя бы косым словом затрагивает его кота. Но услышав сказанное, Вонхо начинает рычать, оскалив клыки. Он не без усилия высвобождается из захвата и обнажает свою катану, толкнув виконта к стене. — Ты перешёл границу. Не смей угрожать мне жизнью Минхёка. Шону дёргается и резко ударяет сначала под дых, а затем в челюсть, после чего быстро хватает мощный хвост и дёргает его, выворачивая. Вонхо с рыком вскрикивает и шипит на него, скалясь. — Ты сам уже давно перешел все границы, Хосок... — Отпусти его хвост! — зло кричит Хёнвон, стоя на пороге между гостиной и коридором. Шону сразу же переводит на него дикий взгляд и отпускает Вонхо. В глазах моментально потухает яростный огонь, что уже казалось уничтожит всё вокруг, искривлённое злобой лицо разглаживается, а напряжённое до предела тело расслабляется. Вонхо мычит сквозь плотно сжатые губы и падает на колени, чувствуя как боль мигом растеклась по всему позвоночнику, не давая возможности хоть немного пошевелить хвостом и встать на ноги. — Как ты мог.. — тихо сказал Хёнвон, в шоке переводя взгляд с Вонхо на Шону. — Это низко.. Особенно для тебя. Шону совсем не обратил внимание на эти сказанные слова, лишь в несколько шагов сократил жалкое расстояние, разделяющее его от застывшего Хёнвона, и прижал его к себе, крепко зажмурив глаза. Вонхо вдыхает поглубже и, сжав челюсть до скрежета зубов, пытается встать, упираясь руками в пол. Он знает на что способен сам и на что способен Шону, но не знает, на что способен Шону как хозяин. Вонхо привык защищать, быть в роли телохранителя, поэтому совсем позабыл о том, что это хозяева защищают и оберегают своих нэко, несмотря ни на что. Взгляд вдруг натыкается на чёрные глаза, что смотрят на него неотрывно. Все внутренности ухают вниз, и хочет провалиться под пол. Он так жалко не выглядел в глазах младшего даже когда подвергался недельным пыткам. — Блять.. — тихо выдыхает Вонхо, обессилено опустив голову. — Добрый день. — говорит Минхёк, держа спину в идеальной осанке, и переводит цепкий взгляд на недовольно обернувшегося к нему виконта, медленно растягивая губы в несвойственной ему улыбке. Шону сразу берёт Хёнвона за руку и тянет за собой, выводя его из квартиры Вонхо. Че очухивается и начинает упираться, пытаясь вырвать свою руку из крепкой хватки. — Не смей трогать меня! Отпусти! Я ненавижу тебя, понимаешь?! Отпусти, я сказал! — С дороги. — рычит Шону, остановившись перед Минхёком и не обращая внимания на удары Хёнвона. Не хватало ещё чтобы пятнадцатилетний пацан стоял у него на пути. Вонхо напрягается, как и стоящие позади Минхёка Фил с Кайлом. Младший Ли пожимает плечами и делает шаг в сторону, пропуская. Но едва Шону прошел мимо него, он спокойно окликнул: — Виконт. — Шону резко оборачивается. Ли кидает быстрый взгляд на хвост Вонхо и возвращает его обратно, вгрызаясь в виконта холодной чернотой своих глаз, в которых нет и намёка даже на самый маленький проблеск света. — Я никогда не забуду этого. Запомни. — Не смотри на меня свысока, юный хозяин. Вспомни Дворец. Шону разворачивается и идёт дальше, не отпуская руки хмурого Хёнвона. Минхёк хмыкает, смотря ему в спину и давая немое обещание, что его душа - первая в списке, которую он вывернет наружу и уничтожит. — Минхёкки, оставь их. — говорит Вонхо, заметив нехороший блеск в его глазах. — Им многое предстоит обсудить между собой. Они заслужили покоя. — И они его получат, кис. — отвечает младший Ли и отрывает взгляд от закрывшихся дверей лифта, которые скрыли от него Шону с Хёнвоном. Он спокойно переступает порог квартиры и оглядывает её, словно появился здесь впервые. — Сколько всего интересного происходит в этих стенах. Сколько же тайн ещё они скрывают в себе? Уверен, я многое не знаю. Вонхо снова пытается встать, хватаясь за стену, царапая обои когтями. Фил подошел к нему и помог подняться. — Сломан? — спрашивает младший Ли, смотря через открытую дверь спальни на постель старшего. Несмотря на не зашторенные окна, в спальне той темно, из-за пасмурной погоды и непрекращающегося дождя. Тени нашёптывают, что да, здесь происходило много "интересного", но Минхёк старается игнорировать их радостное шипение, но те подлизываются, пытаются выслужиться и завоевать его доверие. — Не трожь! — огрызается Вонхо, как только Фил хотел ощупать его хвост. — Фил, я вопрос задал. — Не сломан. — рычит уязвлённый таким унижением Вонхо, пытаясь без посторонней помощи устоять на ногах. — Фил? — не обращает на него внимания Минхёк, продолжая разглядывать постель старшего, чувствуя как терпение ускользает сквозь пальцы словно вода. Кайл сжал кулаки, играя желваками. Фил хмуро посмотрел на Вонхо и ответил: — Не знаю. Он не позволяет мне проверить. — Я хочу знать ответ, Фил. Вонхо услышал, как скрипнули зубы Кайла. — Минхёкки, отставь Фила в покое. Я же тебе сказал, что не сломан. Это унизительно. Хватит, малыш. Минхёк поворачивается к спальне спиной, оставляя за ней пляшущие тени и склоняет голову к плечу. — Тебя унижает, что я беспокоюсь о тебе и волнуюсь? Фил, отпусти его. Вонхо сразу же падает обратно на колени, лишившись опоры, и глухо рычит от боли в позвоночнике, поджимая губы в тонкую полоску. Ну конечно, кто ещё на столько сильно может унизить, кроме хозяина? В глазах Минхёка вспыхивает отражение его боли и сочувствующая нежность, в перемешку от злости за поведение старшего. Тот порой гордый до ужаса, а сам даже стоять не может без чужой помощи. Мин снова рвёт душу и сердце виконта. И пусть сейчас только лишь мысленно, но его греет тот факт, что это пока. — Унизительно то, что ты даже устоять на ногах не можешь. Унизительно, что встречаю в твоём доме другого нэко, которого со скандалом забирает от сюда его хозяин. А ты ещё и встал между ними какого-то хуя! — Следи за своими словами. — недовольно хмурится Вонхо. Крепко взяв руку Фила, сжимая его ладонь почти до хруста костей, он стал принимать титанические усилия подняться на ноги, на одном только упрямстве и гордости пытаясь игнорировать боль. — Заткнись! — продолжает кричать Минхёк, со злостью смотря на старшего. — Унизительно, что я вижу, как мой кот отстаивает чужого! Унизительно, что всё равно очень скучаю по тебе! Унизительно, что всё равно пытаюсь доверять тебе! Унизительно, что узнаю о многих вещах не от тебя, а от совершенно посторонних! Хватит! Я уже не маленький и наивный мальчик! Я давно вырос, смерись с этим! Вонхо приподнимает руку, как при поражении, и, отпустив Фила, облокачивается плечом о стену, стиснув зубы от новой порцией боли, что прострелила позвоночник разрядом тока. Минхёк замолкает, тяжело дыша, затем отводит взгляд и поджимает губы. — Я тоже скучаю, малыш. Не думай, что это не так. — У меня нет желания слушать ваши выяснения отношений. — закатил глаза Кайл. — По крайней мере, без попкорна или семечек. Я вас прервал? Извините. Можете продолжать. — Иди к чёрту, Кайл. — сморщился Вонхо. — Ответь мне на несколько вопросов. — выпрямил плечи Минхёк, возвращая взгляд на старшего. — Почему здесь был Хёнвон? Кайл цыкнул и вышел из квартиры. Фил пошел за ним. — Это сложно объяснить, Минхёкки. — Вонхо сжал переносицу пальцами, нахмурившись. Минхёк с раздражением захлопнул дверь в спальню старшего, поёжившись от шепота за спиной, и засунул руки в карманы своих брюк, прожигая Вонхо прямым взглядом чёрных глаз. — Тогда без сложностей. Отвечай "да" или "нет". Между вами был секс? Вонхо сжал челюсть и приложился затылком к стене: — Я тогда не знал, какие чувства его связывают с Шону, да и сам хотел от своих же сбежать. — Я приказал отвечать только "да" или "нет"! — Да! Минхёку показалось, что ему весь воздух выбили из лёгких. Он судорожно вдохнул и поджал губы, сжимая в карманах кулаки. В горле засаднило, не хочется задавать следующий вопрос, но Мин упрямо продолжает смотреть на старшего, лишь взглядом прижимая его к стене ещё сильнее. — У тебя к нему чувства, да? Ты... Ты любишь его? — Да. И этот короткий ответ пробил грудь насквозь, оставляя в ней огромную дыру. Минхёк не знал, что от одного только слова может быть настолько больно. Глаза мигом защипало, а в ногах появилась слабость. Он взялся за дверную ручку, чтобы не упасть, а когда почувствовал как по щекам побежали обжигающие дорожки, то не сумел сдержать всхлип. — Малыш, послушай... — Стой! — приказал Минхёк, как только Вонхо потянулся к нему, и зло утерев слёзы, больше не стал на него смотреть. — Ты знал о группе бунтующих нэко? — Да. — Ты уезжал и встречался с ними? — Да. — Предатель.. — поджал губы младший и попытался вдохнуть поглубже, но слёзы продолжали душить его. — Минхёкки... — Предатель! Ты предал меня! Я ненавижу тебя! Ненавижу! Вонхо не знает как подойти к разозлённому Минхёку, тот всё равно не позволит сделать этого. И пока он в таком состоянии, может сгоряча приказать всё что угодно. Сейчас есть лишь один способ заставить младшего подойти к себе. — Может ты и вырос, но чтобы понимать некоторые вещи - точно не дорос! — Кретин! — не выдерживает Минхёк и кидается на старшего, сбив его с ног. — Бесишь! Ненавижу! Добившись того, чтобы Минхёк приблизился, Вонхо сразу же хватает его и, не удержав равновесие, валится вместе с ним на пол, утягивая за собой. — Пусти! — во всё горло кричит тот и чертыхается, пытаясь встать. — Я приказываю тебе пус... Закрыв младшему рот своей рукой, чтобы тот больше ничего не смог сказать, Вонхо поворачивается и прижимает его лопатками в пол, придавив худое тело своим весом. Минхёк хмурится и зло мычит, пытаясь высвободиться. Второй рукой Вонхо поймал его руки, сжимая тонкие запястья, и так же прижал их к полу, над головой младшего. — А теперь ты заткнёшься и выслушаешь меня. Хочешь того или нет. Минхёк что-то мычит в ладонь, уже полностью обслюнявив её, и поднимает ногу, задевая хвост. Вонхо шипит от боли, сжимая его ещё крепче, и вгрызается в острое плечо, кусая. Минхёк дёргает ногами снова и снова, но с каждым попаданием по хвосту, зубы старшего впиваются всё сильнее и сильнее. Стало настолько больно, что он перестал дёргаться и жалобно замычал в горячую ладонь, жмурясь. Вонхо разжимает челюсть, отпускает руки младшего и, отдёрнув его рубашку, оголяет плечо, осторожно прижимаясь губами к месту своего укуса. На бледном шелке кожи остался посиневший след от его ровных зубов, а на месте клыков - капельки крови. Вонхо сцеловывает их аккуратно и чувствует головокружение от запаха своего хозяина, вдыхая его как можно глубже. — Как же я скучал... Минхёк больше не предпринимает попыток сделать побольнее, но сверкает злым взглядом. В его глазах тот самый чёрный океан буйствует, перекрывая звёзды огромными штормовыми волнами. Вонхо старается сейчас не смотреть в них, чтобы не задохнуться. Он снова целует место своего укуса и ведет носом по выпирающим ключицам. — У меня к Хёнвону... Как только Минхёк слышит это имя, то снова начинает зло мычать и опирается руками в грудь старшего, пытаясь оттолкнуть его. Вонхо повторно перехватывает его за тонкие кисти и опять прижимает их к полу. — Нет, уж, маленький. Ты выслушаешь меня. Да, у меня есть чувства к Хёнвону и я люблю его. Но та любовь, о которой ты подумал, давно прошла. А если учитывать то, как и насколько я тебя люблю, то можно сказать, что её как-таковой и не было. Я люблю его не как свою половинку, поверь. У меня к нему тёплые чувства. Как к своему сородичу; как к самому сильному нэко, которого я знаю; как к самому упёртому, который костьми ляжет, но не сдастся и не прогнётся, добьётся своего. Этим вы даже похожи. Минхёк недовольно замычал и дёрнулся, из-за сравнения с этим Хёнвоном. Вонхо уткнулся носом в его шею и вздохнул. — Последние несколько лет я только и делаю, что ищу твои губы среди чужих. Пойми, я взрослый человек и нуждаюсь в некоторых потребностях, как и все. Но даже поцеловать тебя нормально не могу, ты ведь крышу мне срываешь и я боюсь не остановиться. Меня бесит представлять тебя вместо других, но в последнее время даже это уже не срабатывает. Очень тяжело, когда ты просишь поцелуев, и тяжело сопровождать тебя куда-либо. Я каждый раз боюсь потерять тебя, когда мы куда-нибудь выезжаем. В мыслях так и крутится, что вдруг какой-нибудь урод снова организует покушение или нападёт. Вонхо щекочет своим дыханием, обжигая, и не останавливает своих поцелуев, неторопливо переходя с шеи на плечо и обратно. Минхёк сглатывает, чувствуя как скопившиеся и остывшие слезинки стекают из уголков глаз к вискам, теряясь в кромке роста волос. Вонхо прижался лбом к изгибу его шеи и прикрыл глаза, стараясь дышать ровнее. — По поводу бунтующих.. Я увиделся с ними ещё тогда, на мосту, во время официального объявления жителям о тебе. У нас вышел не очень приятный разговор. Как принципе и второй. Я хотел увидеться с ними и вразумить, объяснить, что они ошибаются во взгляде на наследника. Они сказали.. В общем, они сказали, что уезжают на родину, для пополнения рядов в армии. Говорят, там скоро будет война. Не знаю... — вздохнул Вонхо и сильнее зажмурился. Их дома воюют между собой, а он лежит сейчас на полу с наследником вражеского трона и сцеловывает каждый миллиметр его гладкой кожи. — Я ни в коем случае.. Минхёкки, никогда не думай, что я предавал или предам тебя. Если не веришь мне как наследник, то поверь как хозяин. Я заслужил сцены ревности и злости, даже пару хороших ударов, но не заслужил того, чтобы ты называл меня предателем. Мне этого от сородичей с лихвой хватает. Когда Вонхо понимает, что младший больше не собирается вырываться и кричать, медленно отнимает руку от его лица, глядя на блестящие от слюны мягкие губы, которые одним лишь своим этим видом вышибают с его головы всё здравомыслие. Он разглядывает их, смотрит на прикрытые веки, трепещущие ресницы, и слегка прикусывает подбородок младшего, боясь притрагиваться к губам. Сейчас не то время, чтобы срываться с самоконтроля. Минхёк облизывается, даже не осознавая как сильно он сводит с ума, и запрокидывает голову сильнее. Вонхо слегка прикусывает его кадык и отпускает тонкие запястья, покрасневшие от крепкой хватки. — Кстати, ещё раз назовёшь меня кретином и я за себя не ручаюсь. Накажу, не жалея. — И каким же образом? — приоткрыл глаза Минхёк и съязвил: — Отлупишь ремнём как маленького мальчика? — Нет, не таким. Но, к твоему сведению, ремнём лупят не только маленьких мальчиков. Вонхо видит, как младший непонимающе нахмурился и хотел было что-то ответить или спросить, но запыхавшийся Фил вдруг открыл входную дверь, заглядывая в квартиру: — Господин.. Барабаны.***
Хёнвон хмуро смотрит в окно автомобиля, чувствуя как тишина в салоне давит многотонными плитами, но нарушать её не хочет. Шону так же хмуро сжимает руль, сосредоточенно глядя на дорогу. Через некоторое время дождь снова возобновился, на скорости разбиваясь крупными каплями о лобовое стекло. Че плохо спал последние дни, а в минувшую ночь и вовсе глаз не сомкнул, поэтому сейчас чуть ли не клевал носом. Выехав на автомагистраль, Шону ещё сильнее прибавил скорость, не отрывая напряжённого взгляда с дороги. А когда они свернули на трассу, Хёнвон оглянулся на съезд, который почему-то был проигнорирован. — Разве мы не в поместье едем? — растерянно повернулся он к Шону. — Нет. Планы поменялись. — ответил тот, ещё крепче сжимая руль. — Какие ещё планы? Шону посмотрел на Хёнвона, бегло оглядев его, и вернул внимание на дорогу. Салон снова погрузился в тишину, нарушаемую лишь гулом двигателя и дождём. Че снова отвернулся к окну, погружаясь в свои мысли, и почти вздрогнул, когда Шону вдруг заговорил: — Я не стану повторять ошибку Императора. Не стоит недооценивать Минхёка. Я знаю на что он способен и видел его взгляд, но не допущу его угрозе осуществиться. — Я тебя не узнаю. — тихо отвечает Хёнвон, прижавшись виском к холодному стеклу.