***
Хёнвон сладко потягивается, царапая когтями изголовье кровати, и нехотя открывает глаза, с сонным непониманием оглядываясь вокруг. Солнце, что порой скрывается за редкими облаками, приятно припекает кожу, заставляя ещё сильнее щуриться. Хёнвон лениво переворачивается на бок, чтобы яркие лучи не так сильно резали глаза, и широко зевает. Он не помнит когда в последний раз так хорошо спал. Новый зевок не заставляет себя долго ждать и Че снова не противится ему, широко распахивая рот, демонстрируя мебели и стенам свои небольшие клыки. Мебели и стенам? Хёнвон хмурится и уже более осознанно оглядывается по сторонам, после чего резко садится на постели. — Какого хера.. От сонной неги и уюта не остаётся и следа. Он недовольно одёргивает от себя лёгкое покрывало и встаёт на ноги, как можно глубже вдохнув витающий в этой незнакомой спальне запах. Пахнет новым пергаментом и кофе. Шону... Хёнвон резко оборачивается на постель, замечая на второй её половине смятую подушку. Не мудрено, что рядом с ним тоже спали. Он даже знает кто. Руки сжимаются в кулаки и Че подходит к дверям, широко раскрывая их одним рывком. Удары дверных ручек о стену проходятся небольшим эхом по пустому коридору. Хёнвон дёргает хвостом и, оглядевшись, решает пойти в рандомном направлении. Через пару пройденных мимо дверей, что были закрыты и скорее всего вели в другие комнаты, он оказывается на обычной, но просторной кухне, что была совмещена с гостевой. Здесь повсюду пахнет новыми обоями, деревом и лишь немного запахом одного конкретного человека. Улавливается и ещё что-то, но оно не так понятно и привлекательно. Даже внюхиваться не хочется. Пусто, тихо, и можно сказать, что спокойно. Не учитывая того, что просыпаешься вдруг в совсем незнакомом месте. Неожиданно, на глаза попадается какой-то парень, возившийся с кофемашиной. Заметив вошедшего, незнакомец тут же кланяется: — Добрый день, месье. Полдник уже почти готов, где Вам его подать? — Кто ты такой? — скрещивает руки на груди Хёнвон, гордо оглядев парня с головы до ног. Слишком уж симпатичный и хорошенький. Это почему-то разозлило. — Я приглядываю за этим домом, месье. Меня зову... — Хотя, знаешь, мне далеко плевать. Где этот урод? Парень растерянно проморгался, взмахивая своими пушистыми ресницами, чем ещё сильнее начал раздражать. — Ладно, похуй. Сам найду. — резко развернулся Хёнвон и пошел дальше. — Желаете осмотреться? — донеслось ему в спину, но вопрос незнакомца остался проигнорированным. Хёнвон сначала открывает дверь в какую-то каморку, потом заглядывает в прачечную, и только после этого ему удаётся отыскать выход. Как только он открывает двери и переступает порог небольшой веранды, яркое солнце тут же принимается ласкать его кожу своими жаркими лучами. Че удивлённо и растерянно оглядывается по сторонам, бегая взглядом по дворику, тропинки которого вели в палисадник, что виднелся за углом дома, и куда-то ещё, уходя за поле зрения. Дом точно находится далеко за городом, так как в дали не виднелись не только многоэтажки, но и дома "соседей". Глушь - одним словом. Решив немного пройтись, Хёнвон неприятно морщится, обнаружив гараж пустым. Лишь примятая трава от следов колёс автомобиля, что вели от самых ворот до дороги, лишенной асфальтированного покрытия. На территории пахло новыми досками, но причиной тому были не деревья, которые росли всё гуще и гуще в сторону леса, а пристройка к дому, что была ещё не готова. Оглядев местность и даже прикинув в голове сколько отсюда добираться до ближайшего города, Хёнвон приходит к двум выводам. Во-первых, Шону здесь нет. Во-вторых, идти неизвестно сколько километров пешком и по жаре - не лучшая идея. Правильнее сделать это вечером, когда солнце будет не так припекать. Вернувшись на веранду, Хёнвон сел за небольшой столик и, оперев лоб о свои кулаки, прикрыл глаза. Ветер слабо трепал его волосы, заставляя немного пригибать ушки, а звук пения птиц почти оглушал. Такое ощущение, что все пернатые собрались именно в этом месте, решив устроить какие-то свои дебаты. И можно сказать, что это почти не напрягает. — Ваш кофе и салат. — вдруг подаёт голос тот неприятный парень, поставив на столик тарелку с чашкой. — Это ещё зачем? — отнимает руки от лица Хёнвон, посмотрев на незнакомца. — Я не хочу есть. И не пью такой кофе. — Но ведь это же ваш любимый сорт, месье. Я сварил его строго по рецепту, который оставил мне виконт. Хёнвон хмыкает и отводит взгляд как раз в тот момент, когда к территории дома подъезжал автомобиль Шону. Сердце пропускает удар и Че резко вдыхает, поднявшись со стула. Он недовольно смотрит, как хозяин паркуется и выходит из салона, встретившись с ним взглядом. — Выспался? — ласково спрашивает Шону. — Как ты себя чувствуешь? — О, просто прекрасно! — сморщился Хёнвон и выхватил из его рук ключи от машины. — Может поговоришь со мной, наконец? — чуть нахмурился Шону, глядя как Че уверенно направился к автомобилю. — Ты всё равно никуда не уедешь. — Уверен? — криво ухмыльнулся Хёнвон и разблокировав двери, сел в салон. Шону достал из пояса кинжал и швырнул его в шину. Че сразу же выскакивает и недовольно осматривает спущенное колесо. — Очень по взрослому. Молодец. — он открывает багажник и достаёт запаску. — Хёнвон. — окликает его Шону, но тот не обращает на него внимания, устанавливая домкрат. — Остановись уже. — Или что? — психует Хёнвон, отшвырнув баллонный ключ, и поворачивается к хозяину, прищурившись. — Приказ отдашь? О да, типичный виконт, что стоит на службе Империи. Не может обойтись без приказов и слуг! Шону сжимает кулаки за спиной и оторвав взгляд от своего кота, заходит в дом. Хёнвон теряется на какую-то секунду. От несдержанного и злого Шону, когда тот забрал его сюда, не осталось и следа. Он снова спокойный, чем опять начал раздражать ещё сильнее. Хёнвон стоит истуканом ещё какое-то время, но затем подбирает ключ и поворачивается обратно к машине, ослабляя на колесе болты. Хоть замена и заняла у него не больше пяти минут, но он рад, что хоть чем-то занял руки. Убрав инструменты обратно в багажник, Че сел в салон, сразу же заводя мотор, но выезжать почему-то не спешил. И это злит. Побарабанив пальцами по рулю, он со вздохом прижался к нему лбом, погружаясь в мысли. Хочется уехать как можно дальше отсюда и утонуть в синих водах океана, достав, наконец, до самого дна. Чтобы давление прижало и не позволило выплыть, чтобы света не видеть и не касаться, чтобы льды охладили тело до самой души, потому что оно опять горит, из-за одного только столкновения взглядом с кофейными глазами. Хёнвон рычит, ударив по рулю, и достав с кармана брюк блистер, закинул в рот пару таблеток, после чего решительно дёрнул ручник и переключив передачу, выехал на дорогу. Он пытается убедить себя, что это всё связь и ничего больше. Любви нет, есть только привязанность к хозяину и ничего больше. Любви нет...***
Минхёк облокотился на кожаное сиденье и закинув ногу на ногу, стал ждать пока сядут в машину охранники. Он словно не их ждёт. Словно чего-то ожидает. Что-то такое, что перевернёт абсолютно всю жизнь. Это как предвкушение, от которого не можешь разобраться со стороной. В хорошую ли, или в плохую, но факт остаётся фактом - перевернётся всё и ничего не будет как прежде. Даже самая малая часть. Словно он даже умываться будет по другому. Как нырок в новый и неопознанный мир. И эта уверенность, что он не вынырнет из него - скручивает нутро. Как поступить от такого сильного предвкушения? Куда сделать шаг? В какое направление он будет правильным? Страх о том, что можешь оступиться и всё полетит в бездну - пугает. Так же, это можно назвать страхом перед неизвестностью. Минхёк хмуро поджимает губы и жмурится, сжав кулаки. Желание отречься от всего, раствориться в огне старшего, окунуться в него, - очень велико. И из-за этого чувствуется слабость. А Мин никогда за всю свою жизнь не хотел быть слабым. Он всегда хотел быть сильным, соответствовать своему коту-воителю, быть достойным всех жертв, что были сделаны и сброшены на его душу. И поэтому, он решительно открывает глаза, когда Кайл садится на водительское место и поворачивается назад, в ожидании приказа. — Встретим их в районе Кандонгу. — говорит Минхёк и отворачивается к окну, провожая взглядом повозку с пленными. Кайл кивает и, бросив взгляд на Фила, которой смотрел на Вонхо, со свистом шин отправляет машину как можно дальше отсюда. Минхёк опускает взгляд на рукоятку своей катаны и сжимает её прохладными пальцами, чувствуя как сердце начинает биться быстрее. Немного страшно. Да и раздражение на старшего угнетает. Неужели тот думает, что ему полегчает от знания того, что он представляет на месте других людей - его, Минхёка, - целуясь и трахаясь с ними? Это ужасно бесит. По крайней мере, он узнал и то, что старший не причастен к заговорам. И Мин верит ему. Тот не предаст его. Не посмеет. А разобраться с его похождениями он успеет, но чуть позже. Сейчас есть более важные дела. — Что будем делать в Кандонгу? — спросил Кайл. — Узнаем кто их послал. — отвечает Минхёк, оторвав взгляд от рукоятки своей катаны. — Фил, ты вызвал врача? — Да. — кивнул тот. — Думаю, что хвост Вонхо в порядке. — Я должен знать всё, что о нём скажут. Фил снова кивнул, Кайл закатил глаза, а Минхёк облизывает сухие губы, стараясь успокоится. Он чувствует как нервничает сильно и это его только больше раздражает. Какие причины есть, чтобы так нервничать? Это его город. Его люди. Его подчинённые. Каждый исполнит его волю, если он пожелает. Прикрыв глаза, Мин судорожно вздыхает в попытке успокоится. Чем ближе они подъезжают к нужному району, тем быстрее колотится сердце. Скоро, он узнает ответ о том, кто выслал эту повозку, чтобы та проезжала по всему Сеулу. Хотя уже заведомо понимает, кто отдал такой приказ. И это пугает. Но пустить всё на самотёк и терпеть такое унижение он просто не может. — На месте. — вздохнул Кайл, заглушая машину. Минхёк вздрогнул и открыл глаза, крепко сжимая рукоятку катаны. Впереди показалась повозка и он уже хотел выйти из салона, как Кайл вдруг его остановил: — Куда это ты собрался? — Остановить их и выяснить какого хрена они катаются по моему городу! — зашипел Минхёк и начал дёргать ручку, но дверца не поддалась. Возмущённый взгляд чёрных глаз вернулся на Кайла. — Эй! — Детский режим. — пожал тот плечами и скорее вышел из машины, так как Минхёк кинулся на него. — Открой мне дверь, говнюк! — Сам говнюк, мелкий чертёныш! — возмутился Кайл и наклонился к приоткрытому окну. — Сиди на месте, не то Вонхо мне голову оторвёт, если я допущу тебя к вооружённым. А мне она ещё нужна, у меня не девять жизней! И вообще, в следующий раз проси более вежливо, имей уважение к своей охране! — Говна. Кусок. — сквозь стиснутые зубы процедил Минхёк и показал Кайлу средний палец. Тот ответил тем же и они уже снова начали перепалку, как их отвлёк Фил: — Повозка! Охранники встали перед машиной, которой перегородили дорогу, а Минхёк снова безуспешно попытался открыть дверь. Раздражаясь от всего ещё больше, он стал перелазить на водительское место и принялся оглядывать панель. Куча каких-то кнопок вынудили нахмуриться ещё больше. Мин принялся тыкать на все подряд, но никакого действия со стороны машины не последовало. Ударив по рулю, он заметил ещё одну кнопку и нажал на неё. Послышался звук заведённого двигателя и все кнопки на панели засветились. Кучер останавливает бурого коня, увидев, что дорогу перекрыли. Барабанщики опустили палочки, а охрана обнажила мечи, выстроившись в шеренгу перед препятствием. — Освободите дорогу! — Сорян, но нет. — развёл руками Кайл и почти вздрогнул, когда за спиной машина заурчала двигателем. — Нам приказано остановить ваше весёлое шествие. — Чей это приказ? — Мой. — ответил Минхёк, выходя из салона автомобиля. Кайл лишь в который раз закатил глаза. — А, младший Господин Ли. — оглядел Минхёка один из стражников, и тот так же внимательно оглядел остальных. — У вас мечи.. Вы не гвардейцы. Так откуда знаете меня? — чуть прищурился Ли и стражник с ухмылкой пожал плечами, заставив нахмуриться. — Возвращайтесь туда, где вам отдали приказ! И больше никогда не смейте пересекать границ Сеула подобными способами. Пленники останутся здесь и если они совершили проступок, их будут судить. Никакое шествие не пройдёт в моём городе без моего согласия. — В "Вашем" городе? Сеул принадлежит Империи, это не отдельное государство. Даже Вам не позволено вмешиваться в приказы Императора и идти против Его воли. Прикажите убрать с дороги автомобиль. Минхёка начало трясти от вскипающей злости, при упоминании отца. Этого он и боялся, пока сюда ехал. Повозка с семьёй, что приютила нэко - показательное, лично для него. И смысл этого посыла он прекрасно понял. Но он ни за что не разорвёт кровавый контракт с Вонхо. Да ещё эти слова стражника про город и Империю.. Отец снова угрожает и показывает Минхёку якобы его место. Ли усмехнулся от этого, крепче сжимая катану, и поднял хмурый взгляд на мужчину: — Предупреждаю в последний раз. Оставьте пленников, разворачивайтесь и покиньте мой город. Фил с Кайлом тоже обнажили оружие и охранники напротив встали в стойку, готовясь к драке. — Думаете мы не станем трогать Вас? Не Вам отдавать нам приказы! Вы лишь мальчишка, которого сослали из дворца и которого в этом же дворце народ закидывал камнями, стоило лишь нос высунуть! Эти воспоминания вмиг всплыли перед газами и Минхёк почувствовал, как голову пронзила ярость. Он сам не понял, как так быстро оказался рядом с говорившим, но осознал это только тогда, когда у мужчины пошла кровь со рта. Мин опускает взгляд на свою руку, сжимающую катану, что пронзила тело охранника насквозь, и снова поднимает взгляд в расширенные глаза напротив. — Чёрт! — возмущается Кайл, едва не получив лезвие меча в глотку, и быстро оттолкнув Минхёка, начинает отражать удары остальных охранников, что стали отвечать на нападение. Завязалась драка. Младший Ли снова подошел к упавшему на асфальт мужчине и хмуро наклонился к его лицу: — Твоя голова отлично впишется украшением на повозку. — Вас даже к трону не подпустили, "наследник". — смеётся охранник, плюясь собственной кровью. Хмыкнув, Минхёк снова взял рукоятку своей катаны, скользкими из-за чужой крови руками, и еле как выдернул лезвие из тела мужчины, опираясь ногой в его плечо. После чего замахнулся и лишь с третьей попытки отсёк тому голову. Вышло неровно, рвано, из-за чего крови стало ещё больше, но в итоге Мин остался довольный результатом. Он поднимает отсечённую голову за волосы и смотрит в косо закатившиеся глаза: — Да что ты обо мне знаешь? Затем вышвыривает её и поворачивается, зло оглядывая остальных, которых убили Фил с Кайлом. — Вы упустили кое-кого. — рычит Минхёк и указывает подбородком в сторону выглядывающих из-за повозки барабанщиков. — Но они-то тут причём? — хмурится Фил. Минхёк медленно переводит на него свой злой взгляд, пожирая чернотой глаз, и словно бы смотрит сквозь, будто ничего не видит, словно вообще не здесь находится, затем угрожающе делает шаг вперёд. Кайл спешно подходит к Филу и хлопнув его по плечу, уходит с ним выполнять приказ. Минхёк провожает их взглядом, после чего подходит к убитым и так же отсекает им всем головы, скривив лицо от злости. Кучер, спрятавшись за коня, пытается как можно незаметнее уйти от сюда, но перед ним вдруг появляется этот черноглазый подросток-безумец, заставив вздрогнуть от неожиданности, и направляет в лицо катану, склонив голову вбок: — Куда-то спешишь? Ты свою работу ещё не выполнил. Последуешь за охраной или будешь более благоразумным и выполнишь мой приказ? — Всё, что п-пожелаете, Господин. — поклонился кучер. Минхёк довольно оскалился и обтёр окровавленное лезвие о его плечо, вытирая кровь. — Сейчас ты подвесишь их головы, чтобы они украшали твою замечательную повозку, и поедешь обратно во дворец. Если слезешь отсюда не доехав и сбежишь, я узнаю об этом и ты очень пожалеешь. Я запомнил твоё лицо. Исполняй! Кучер склонился ещё ниже, после чего спешно подбежал к охраннику, голову которого Минхёк отрубил, но не выдержал и выплюнул содержимое своего желудка. Минхёк брезгливо сморщился и подошел к самой повозке, разглядывая пленённых через прутья. Они мертвы. Голову пронзает ещё одна догадка. — В какую клинику его увезли? — резко поворачивается Ли в сторону Фила. — Медицинский центр Асан. — хмуро отвечает тот, стряхивая кровь с катаны. Минхёк подрывается к машине и спешно садится в неё. Фил с Кайлом переглянулись и сели в салон следом. Автомобиль быстро свернул на восток Сеула, оставляя на дороге уже позеленевшего от тошноты кучера. Тот кое как подвесил отсеченные головы за волосы, к потолку повозки, и дрожащими руками намертво вцепился в поводья, большими глазами глядя перед собой.***
Минхёк терпеть не может больницы. А так же его раздражают путанные коридоры, стерильный запах и люди, которых приходится расталкивать руками, спешно вычитывая на вывесках направление к этажу вип-палат. Он решает пробежаться по лестнице, чтобы не терять время на ожидание лифта. К счастью, кровь на его руках никого не волновала, что нельзя сказать о беготни. На четвёртом этаже ему перегородили путь охранники не намереваясь открывать стеклянные двери, через которые можно попасть в коридор вип-палат. Минхёк зло толкает их и вынимает катану, но Фил с Кайлом вовремя догнали его и показали работникам значок с гербом Империи. Охрана сразу же глубоко поклонилась и проведя пропуском по панели, пропустила в нужный коридор. Минхёк снова толкает их и еле протиснувшись в едва открывшиеся двери, бежит дальше, спешно выглядывая таблички с именами пациентов. Нужная дверь оказалась почти в середине коридора и Ли рывком открывает её, забегая в палату. — Прочь! — кричит он вздрогнувшему от неожиданности врачу, который намеревался сделать Вонхо укол, и выбил с его руки шприц. — Отойди от него! — рявкает Минхёк и быстро подходит к койке, оглядывая Вонхо с кончиков ушей и до пальцев ног. Старший был бледным и не шевелился, словно лежал без сознания. Дыхание начало спирать от паники и Мин с яростью оглянулся на растерянного врача: — Что ты сделал?! Что в шприце?! — Успокойтесь, юный хозяин. — добродушно сказал доктор, заходя в палату и привлекая внимание чёрных глаз на себя. — С Вашим котом всё хорошо, он просто отдыхает. — Он не просыпается! — Пришлось вколоть успокоительное, так как он совсем не позволял осмотреть свой хвост. — мягко улыбнулся мужчина с седыми локонами на висках, а у Минхёка даже успела блеснуть гордость, ведь только он один может спокойно трогать хвост старшего. — Я его доктор, мистер Хёсоп. Мы уже знакомы с Вами, Господин. Вы очень выросли, с нашей последней встречи. — Что это? — недовольно указал Минхёк на валяющийся шприц, пытаясь выравнять дыхание. Руки тряслись как у ненормального. — Витамины, Господин. — Если это так, то пусть он вколет их сначала себе! — Мин тыкает пальцем в молодого врача, которого отогнал от Вонхо. Мистер Хёсоп снова добродушно улыбнулся, снисходительно глядя на подростка: — Они для нэко, Господин. Такой состав может навредить человеку. — Мне плевать! — Какая сильная связь. Вонхо должно быть гордится, что у него настолько смелый хозяин, который защитит его несмотря ни на что. — мягко сказал мистер Хёсоп, переводя тему, чтобы этот юный хозяин не убил коллегу витаминами, которые не предназначены для людей. Минхёк оглянулся на старшего, разглядывая его бледное лицо, и доктор подошел поближе. — Вы, наверное, долго бежали и очень устали. Отдохните, здесь никто никому не причинит вред. Обещаю. — улыбается мистер Хёсоп, протягивая стакан младшему Ли. — Что это? — с подозрением спрашивает тот. — Вода. — просто отвечает доктор и Минхёк принимает стакан. В горле действительно пересохло. — Как же так он получил такую травму? Что произошло? — Это всё из-за Хёнвон-хёна и этого виконта! — раздражённо отвечает Мин, протягивая стакан обратно, выпив всю воду. Сердце уже не так начало стучать в горле, а учащенное дыхание постепенно становится более размеренным. — И ты ошибся. Он не гордится мной.. Сторонится меня! Сам же ответил, что любит Хёнвона! Считает меня тир... Минхёк не договорил и поджав губы, сжал дрожащие кулаки, с тяжелым вздохом отводя взгляд к окну. Почему-то вспоминаются сейчас именно ссоры со старшим. Все слова, что они наговорили друг другу. И слова, что говорили все остальные. Всё плохое. — Я знаю его пятнадцать лет, Господин. — осторожно начал мистер Хёсоп, присев на небольшой диван. — Он мне как сын. Я точно и с уверенностью могу сказать, что Вонхо очень любит Вас. Минхёк фыркнул на эти слова, но всё-таки ему было приятно услышать их, даже несмотря на то, что невольно покраснел из-за этого. Мистер Хёсоп с улыбкой наблюдает за его реакцией, после чего тоже поворачивается к окну, чтобы ещё больше не смущать подростка своим вниманием. — Знаете, я наблюдал за развитием его связи с Вами. Как он злился, нервничал, метался, но всё-равно вставал на Вашу сторону и защищал, даже мне, как врачу, не позволяя что-либо узнать о Вас. — мистер Хёсоп снова взглянул на Минхёка, который начал уже немного покачиваться, мутнеющим взглядом смотря на окно, и хмыкнув, тихо продолжил: — Я думал, что на нём никогда не будет ошейника и очень удивился, когда впервые увидел это украшение на его шее. Мне сразу же захотелось познакомится с тем, кто сумел так крепко привязать его к себе. Я и до этого догадывался о зарождении связи, так как его анализы скакали как газель на лугу. И был очень удивлён, встретив Вас. А когда увидел его реакцию, то все сомнения отпали. Я уже не сомневался, что это именно Вы его хозяин. Удивительно. Вы были тогда ещё совсем ребёнком. Почему-то ослабевшие ноги стали подкашиваться и Минхёк тяжело сглотнул, бегло посмотрев на мистера Хёсопа, после чего вернул всё своё внимание на Вонхо. Белоснежный ошейник приковывал взгляд, вызывая едва заметную улыбку. Мин осторожно провёл по нему пальцами и чуть не упав, забрался на больничную койку, укладываясь рядом со старшим. Перед глазами ещё сильнее начало всё мутнеть, а веки постепенно закрываться. — Я вас всех убью, если он.. — Минхёк облизнулся и постарался держать глаза открытыми, непонимающе хмурясь. — Если.. он... Язык не захотел слушаться, тяжелые веки всё-таки закрылись, а не менее тяжёлая голова безвольно упала на подушку. Фил дёрнулся в его сторону, но мистер Хёсоп поднял руку, жестом останавливая его. — Что с ним? — настороженно спросил Кайл, укладывая ладонь на рукоятку. — У младшего Господина был стресс, он паниковал. Я дал ему успокоительное. Пусть поспит. Мистер Хёсоп не стал прогонять Фила с Кайлом, которые неуверенно потоптались ещё какое-то время, а затем вышли из палаты сами, а стал задумчиво смотреть на Вонхо с Минхёком. Он понимает характер первого, его природу, поэтому ему вдвойне интереснее, как подросток, да ещё сам Ли, сумел "укротить" пуму. Они настолько привязаны друг другу, что это поражает пожилого врача. Он смотрит на окровавленные руки младшего Господина, которыми тот с невероятной нежностью трогал ошейник, и задумывается: насколько могут быть сильны чувства не только хозяина, но и самой подростковой любви. Мистер Хёсоп не боится смело говорить и думать, что в пятнадцать лет можно любить по настоящему. Если какие-то моменты он и может отнести к связи хозяина с нэко, то остальные точно относятся к любви. То, как мальчишка смотрит на старшего, как прикасается к нему, как реагирует на всё, где слышит его имя... Они оба бегут сломя голову друг к другу, когда подозревают опасность, в жажде защитить. Оба вредные, доктор даже не сомневается, что из-за своих характеров им бывает нелегко друг с другом, но так же и не сомневается, что они никогда при этом друг друга не отпустят. Хёсоп дал сильное успокоительное, а Минхёк до последнего стоял и держал глаза открытыми, внимая каждому слову о Вонхо. Забежал в палату чёрным и окровавленным торнадо, готовый кинуться на всех, в защите своего нэко. — Поразительно. — тихо говорит мистер Хёсоп и тоже выходит за дверь, давая этим двоим возможность отдохнуть.***
Сидя на капоте чёрного внедорожника Додж рама, Хёнвон смотрит на звёздное небо, спокойно помахивая своим пушистым светлым хвостом. Здесь нет поблизости каких либо искусственных огней, поэтому чёрное небесное полотно кажется невероятно глубоким и бесконечным, как сама вселенная. Хотя, почему именно "кажется"? Так оно и есть. Мириады звёзд освещают единственную дорогу и пустырь вокруг, а звуки сверчков и мелких ночных хищников словно убаюкивают. С улыбкой, Хёнвон вдыхает поглубже, когда ветер треплет его рубашку, и резко оборачивается, сверкнув бликами глаз. Запах чужака. Бесшумно спрыгнув с капота, Че пригнулся и удлинив когти, стал вглядываться в даль, прищурившись. Никого не видно. Он снова тянет носом, пытаясь уловить направление чужака по запаху, но вдруг в бампер звонко врезается что-то, заставив мигом спрятаться. — Что это за хрень.. — хмуро бурчит Хёнвон и смотрит на маленькую вмятину. — Пуля? — он встал на ноги и махнул рукой. — Эй! Здесь тебе не зоопарк! Это... Договорить он не смог, упав на землю. Плечо пронзило жгучей болью и из горла вырвалось рычание, а под ладонью, которой Че зажал своё плечо, почувствовалась горячая кровь. — Чтоб вас, уроды... Хёнвон стискивает зубы и сморщившись, поднимается на корточки, сталкиваясь взглядом с мужчиной, который направлял на него охотничий пистолет. Тот расширяет глаза в удивлении: — Прости, чувак, мы думали, что наткнулись на койота. — Мы? — усмехается Хёнвон, аккуратно поднимаясь на ноги. Чужак опустил оружие, к нему подбежал ещё один, и Че оглядел их. — Я так похож на собаку? — У тебя глаза светятся как фонари! Естественно мы подумали, что ты какой-то зверь. — отвечает второй и сначала прищурившись, тоже расширяет глаза в удивлении. — Чёрт возьми! Да ты ведь Че Хёнвон! Модель из тех журналов! Приятно познакомится! — Ага, очень. — пробурчал Хёнвон и зашипел, смотря на своё простреленное плечо. Чужак попросил автограф и начал шарится по своим карманам, в поисках какого-нибудь листочка и ручки. Че поджал губы в тонкую полоску и выверенным движением сбил одного с ног, прижимая его подошвой к земле, а второго схватил за горло и припечатал к машине. — Двое фанатов встретились мне в пустыре, в дали от какого либо города. — оскалился Хёнвон. — По вашему хоть кто-нибудь должен был поверить в этот бред? — Но это правда! — хрипло ответил тот, что был прижат к машине. Че усмехнулся, быстро пнул лежащего на земле в висок, выбив у того сознание, и сильнее сдавил второму горло, впиваясь в него когтями. — Я бывал во дворце и навсегда запомнил его запах. Вы двое насквозь провоняли им. Чужак ткнул дулом в живот Хёнвона и выстрелил. Че инерционно отступил на пару шагов, прижав ладонью новое пулевое ранение и зарычал, чудом удержав себя на ногах. Перед глазами всё начало плыть от боли, а рука с простреленным плечом стала неметь. И пока мужчина подошел проверить своего знакомого, Хёнвон собрал остатки сил, что стремительно покидали его и прыгнул. Оба повалились на землю. — Лежи смирно, не то следующая будет в голову! — пропыхтел мужчина и сел на Че сверху, прижав дуло к его лбу. — Ну и живучие же вы, хвостатые твари. Боли совсем не чувствуешь? А так? Он пальцем второй руки стал давить на живот, куда выстрелил. Хёнвон сначала зашипел через плотно сжатые зубы, а затем всё-таки закричал. В ушах начало звенеть, сознание ускользало из головы, но после крика, когда палец перестал давить на рану, из горла вырвался тихий смех. — Какого чёрта ты ржешь? — Такие.. наивные. — хрипло ответил Хёнвон и закашлял, чувствуя во рту собственную кровь. — Поболтай мне ещё тут! — Уже поболтали. — слабо улыбнулся Че и здоровой рукой полоснул мужчине горло. Тот от неожиданности выронил оружие и сразу схватился за свою шею, начиная хрипеть. Хёнвон столкнул его с себя, на ощупь подобрал охотничий пистолет и постарался направить его на второго мужнину, что так и продолжал лежать на земле без сознания. Прицелится не удавалось, перед глазами всё плыло, поэтому Хёнвон просто стал стрелять в силуэт, пока не начались холостые щелчки, а вокруг не накрыла тьма.***
Минхёк недовольно и аккуратно поправляет на Вонхо больничную рубашку, некоторые пуговицы которой расстегнулись, пока он обнимал его во сне. Когда он проснулся и отмыл руки от высохшей на них крови, завязался небольшой разговор с мистером Хёсопом. Про природу нэко, про связь, про какие-то феромоны или что-то в этом духе, и про гон, а так же чем он может быть опасен. У Минхёка каша в голове из-за всего этого диалога, но он вообще никак не считает Вонхо опасным именно для себя. На глаза попадается небольшой рубец под рубашкой и он отодвигает ткань сильнее, разглядывая шрамы, которые больше никогда не заживут на старшем. Потому что были сделаны руками хозяина. Минхёк помнит каждую секунду, когда собственноручно вонзал в это тело раскалённые иглы, около шести лет назад. Воспоминания о подвале нахлынули огромной волной, снова спирая дыхание. Между пальцев фантомом стала ощущаться та самая игла и Мин стряхнул кистями рук, чтобы избавиться от этого чувства. Он постарался сморгнуть воспоминания и осторожно прикоснулся к первому шраму, медленно ведя пальцем к следующему. Снова накрыла злость и страх, а из углов палаты послышалось уже раздражающее шипение. Почему так? Он сходит с ума? Минхёк крепко жмурится от этих мыслей и старается разбудить старшего, но тот никак не реагирует, не просыпается, и страх только усиливается. Слух не может разобрать о чём шепчет темнота, а под подушечками пальцев чувствуются маленькие шрамы и гладкая горячая кожа, которую хочется ощутить всем своим телом. Минхёк поджимает губы, стараясь не смотреть на пляшущие тени, и оглаживает ладонью грудь старшего, постепенно спускаясь к его низу живота. Вонхо резко перехватывает руку Минхёка, из-за чего тот вздрогнул, и сталкивается сонным взглядом с его чёрными глазами. — Что ты делаешь? — хрипло спросил он у младшего, не отпуская. Минхёк не ответил, хмуро прислушиваясь к шипению, которое вдруг прекратилось. — Ты чего такой испуганный? Снова нет ответа. Вонхо отпустил младшего и заведя руку ему за шею, аккуратно притянул к себе. Неожиданный поцелуй вышел сонным и медленным, с горьким привкусом лекарств. Минхёк шумно втянул носом воздух, покрывшись мурашками, и стал постепенно расслабляться. Старший так давно не целовал и не прикасался к нему, что аж снова кольнула обида. — Я очень скучаю.. — шмыгнув носом, прошептал Минхёк, и прижался ко лбу Вонхо, позволив дать себе слабину. Рядом с ним ему спокойно, совсем как в детстве. Вонхо - его дом, его семья. И пусть они ссорятся, пусть порой кричат друг на друга, но когда старший так целует, так ласково оглаживает кожу большими пальцами, пуская по всему телу мурашки, то всё остальное становится несущественным. Минхёк готов пойти против кого угодно, сражаться с кем угодно, уничтожить кого бы то не было, лишь бы старший и дальше дарил свой свет и тепло, лишь бы не сторонился. Он готов поругаться с ним хоть ещё тысячу раз, главное, чтобы после, тот так же притягивал к себе и целовал. Его губы - это первый алкоголь, который Минхёк попробовал, чувствуя опьянелое головокружение. Он судорожно вздыхает и жмурится, от осознания как сильно любит его. Кажется, он полюбил его ещё в самую первую встречу, когда столкнулся с ним в поместье виконта, играя со своей собакой. Виконт... Минхёк сжимает кулаки и снова хмурится. Столько всего на него навалилось. Столько обязанностей и ответсвенности.. он столько всего пережил, что на всю жизнь хватит. И всё это время, старший всегда стоял за спиной, рядом. Минхёк понимает, что он далеко не нормальный, даже для своих пятнадцати лет. Но так же и понимает, что всё равно будет защищать свои интересы и то, что принадлежит ему, теми способами, которыми может. Которыми умеет и которыми сам хочет. — Всё ведь хорошо? — немного отстранившись, Минхёк заглядывает в глаза старшего. — А какой ответ ты хочешь услышать, мой маленький Господин? — тихо спрашивает Вонхо, оглаживая костяшками пальцев его гладкую щеку. Минхёк стремительно прикусил губу Вонхо, затем неуверенно запустил руку под его больничную рубашку и, не найдя сопротивление, снова стал оглаживать пальцами горячую кожу. Даже успел удивится сквозь поцелуй, ведь старший обычно прерывает любые попытки касаться его так и гладить. А когда тот прижал к себе чуть теснее, то он уже более смело начал водить рукой по его жёсткому прессу, постепенно переходя на бёдра. Кажется, что их накрыл некий купол или мягко укутал тёплый кокон, принося спокойствие и уют. Минхёк ещё чётче ощущает лёгкое головокружение, что подступает убаюкивающим прибоем из рук старшего, даря такую нужную и необходимую ласку. Он расслабленно отвечает на его нежный поцелуй, чувствуя как всё плохое уходит прочь, и ловит разноцветные блики под закрытыми веками. Старший начинает дышать всё глубже и постепенно сжимает пальцами камзол, сильнее натягивая расшитую золотом ткань, пока та не начала трещать. — Минхёкки, у меня голова не соображает. Позови мистера Хёсопа. — Не хочу. Неторопливо исследуя горячее тело, Минхёк теряется в чувствах и предвкушении, когда случайно задевает рукой стояк Вонхо, вызвав у того шумный вдох, и к своему приятному удивлению, снова не находит сопротивления. Боясь, что снова остановят, он всё таки набирается смелости и осторожно сжимает член старшего через ткань больничных штанов, задыхаясь от одного только понимания, что впервые так трогает его, и лишь сильнее углубляет поцелуй, начиная мелко дрожать. Вдруг что-то щёлкает, словно лопнула толстая цепь, и поведение Вонхо мигом меняется. Минхёк чувствует это по его цепким прикосновениям и изменившемуся поцелую, но голова начинает идти кругом уже не на шутку, словно он попал вдруг в некое торнадо, и лишь внезапно крепкая хватка старшего удерживает его в этом Мире. Одежда неожиданно становится неудобной и начинает раздражать, мешаясь. Странно, ведь её шьют точно по его меркам, из лучших тканей в Империи. Стараясь не отрываться от требовательных горячих губ, Минхёк вслепую попытался избавиться от этой одежды, но дрожащие руки не слушаются, и Вонхо помогает ему расстегнуться, с лёгким треском вырвав все пуговицы. Те россыпью разлетаются по бежевой простыне, окропляя её чёрным жемчугом. Минхёк торопливо снимает свой камзол и снова хочет ощутить ладонью горячий член старшего, снова коснуться его, но тот быстро разрывает поцелуй, резко усаживая к себе на бёдра. Минхёк растерялся на какие-то доли секунд, пока Вонхо не сжал рукой его ширинку, выбив из лёгких весь воздух этим прикосновением, вырывая из горла всхлип. Минхёк приоткрывает рот с придыханием и видит яркие искры перед глазами, моментально чувствуя как жаркая волна прошлась от низа живота по всему телу, разгоняя по коже мурашки и крупную дрожь. Он опускает взгляд на старшего с молчаливой мольбой, чтобы тот повторил так снова. Его рваное и шумное из-за возбуждения дыхание ласкает слух, а в расширенных зрачках отчётливо виднеется необъятный голод и жажда, огромной огненной бурей переворачивая всё нутро. На Минхёка сейчас смотрит дикий зверь, он видит это, замечает как сужаются и преобразовываются зрачки в вертикальную линию, но не боится и не раздумывая снова тянется к нему. Его клыки и когти не страшны, они не причинят ему вреда. Мин уверен в этом, потому что этот зверь принадлежит лишь ему одному. Сердце заходится в бешеном ритме от адреналина и предвкушения дальнейшего. Он хочет попробовать, в полной мере ощутить на себе эту бурю. Жадно дыша густым запахом чёрных лесных ягод, Вонхо неотрывно смотрит в блестящие и затуманенные возбуждением глаза младшего, и по его молчаливой мольбе сразу же повторяет своё действие, крепко удерживая его на себе, пока тот не потянул за ошейник, вовлекая в новый поцелуй, что мигом стал глубоким и быстрым. Минхёк теряется снова и снова, словно в агонии чёрного льда и белого пламени горит, чувствует когти на своих бёдрах и мычит в горячие губы от удовольствия, когда старший дёргает его на себя, заставляя почувствовать крепко стоящий член. Кажется, сейчас взорвались несколько планет, если не вселенных. Минхёк отчётливо слышит этот оглушающий грохот и впервые ощущает на себе такой поцелуй, чувствуя, как голова опустела напрочь. Ни одной мысли, лишь Вонхо, который нещадно терзает его губы, то и дело кусая их. Его темп быстрый, несдержанный, из-за чего Минхёк едва ли успевает за ним, окончательно теряясь в пространстве и времени. Внутри всё горит, но не из-за нехватки кислорода. Так же горят и руки старшего, что беспорядочно бегают по его телу и сжимают крепко, явно оставляя после себя синяки. — Помоги. — сбивчиво просит Минхёк, непослушными и дрожащими пальцами расстёгивая пряжку. Вонхо грубо разрывает его кожаный ремень и схватившись за шелковую рубашку, притягивает обратно к себе. Где-то в другом Мире, отдалённо слышится звук открывающейся двери, но Минхёку плевать. Для него сейчас никого и ничего не существует, лишь жар несдержанных рук и губ старшего. Собственные припухшие губы уже пощипывает от кусачего поцелуя, но Минхёку плевать и на это. Он хочет ещё ближе и ещё больше, желает сгореть дотла, осыпаясь пеплом на горячее тело старшего, чтобы вновь возродится на нём чёрным фениксом. И Вонхо помогает ему в этом. Заживо сжигает несдержанной лаской и крепкой хваткой, не позволяя вдохнуть хоть немного кислорода. Да он им и не нужен, Минхёк готов задохнуться с ним здесь и сейчас. Когти впиваются в ягодицы, оставляя на коже царапины через ткань брюк, и Мин шипит, когда Вонхо закусывает его нижнюю губу, оттягивая. Он прижимает к себе младшего ещё крепче и снова впивается в его губы, с быстрыми укусами-поцелуями перебираясь на нежную шею. Минхёк вновь теряется, он впервые видит и чувствует Вонхо таким, но это всё равно приносит ему новую порцию удовольствия. Он послушно наклоняет голову, давая старшему больше места для его языка, зубов и губ, и запускает пальцы в его светлые волосы, оттягивая их тогда, когда тот не рассчитывает свои силы. Сбоку слышится навязчивое копошение и какое-то шуршание, вынудив раздражённо посмотреть на источник звука. Мин удивлённо смотрит на мистера Хёсопа, который спокойно и непринуждённо втыкает шприц в капельницу, впуская мутно-белую жидкость. — Нет! Что ты делаешь?! — подрывается Минхёк, но Вонхо не отпускает его от себя, рыкнув, и он со всех сил опирается руками в его огненную грудь, зло смотря на доктора. — Он на препаратах, Господин. Не стоит сейчас его провоцировать. — мягко ответил мистер Хёсоп, выкидывая пустой шприц в мусорное ведро. — Провоцировать к чему? — не унимается Минхёк и снова смотрит на Вонхо, почувствовав, как его хватка стремительно слабеет. — Кис? Кис! — но тот никак не отреагировал, отключившись от реальности. Мин слезает с него и вскакивает на ноги, со злостью поворачиваясь к мужчине. — Зачем ты это сделал?! — Для его же блага, Господин. — Ты отнял его у меня! — затрясся Минхёк, сжимая кулаки. Если бы не этот доктор, то он бы сгорел, он хочет сгореть, а ему помешали. Усыпили его личное пламя, забрали Вонхо, отняли возможность прочувствовать его. — Как смеешь.. Я уничтожу тебя! Вне себя от злости, он хватает катану и крепко прижимает лезвие к шее доктора, немного привстав на носочки, с удовольствием заметив тонкую дорожку чужой крови. — Если убьёте меня, то некому будет лечить Вашего кота. Кто ещё в Сеуле или вообще всей Империи станет доктором хвостатого? Особенно, учитывая как всё усложнилось с этим в последнее время. Минхёк зло рычит от безысходности, ведь мужчина прав. Надавив лезвием ещё сильнее, он недовольно поджимает губы и нехотя опускает оружие, тяжело дыша. — Ты... Ты мог не мешать и зайти позже! — Господин, Хосоку сейчас нельзя напрягать спину и хвост. Или Вы желаете, чтобы он больше не смог ходить? — приподнял брови мистер Хёсоп и не сдержал улыбки, взглядом указав на топорщащуюся ширинку взъерошенного и раскрасневшегося Минхёка. — Вы бы прикрылись. — Зачем? — хмуро огрызается тот и не дожидаясь ответа, поворачивается обратно к Вонхо, осторожно касаясь его хвоста, каким-то чудом не отдавив его коленом, когда сидел на нём сверху. — Когда он сможет снова ходить? — Ну, если бы он не вставал после полученной травмы, не перенапрягался и не сопротивлялся при осмотре... — мистер Хёсоп прервался из-за кинутого на него раздражённого взгляда чёрных глаз, и снова улыбнулся. — Не волнуйтесь, юный хозяин. Регенерация у него хорошая, заживёт. Но от интима стоит воздержаться, по крайней мере пока он на реабилитации. Сильнее краснея, Минхёк цыкнул и отмахнулся от доктора, осторожно перебирая пальцами густую и короткую шерсть на хвосте старшего. Он знает, как много значит эта часть тела для любого нэко. Да и для него самого тоже. Помнит, как в детстве жаждал потрогать этот мощный хвост и как был неимоверно счастлив, когда это впервые удалось сделать. Вонхо столько раз дрался, столько раз его хватали за этот хвост, но он всегда выпутывался и не позволял касаться его, отпихивая этим же хвостом на несколько метров всех, кто осмеливался на такой шаг. Но не в случае с виконтом.. Минхёк сжал кулаки, бросив злой взгляд на спящего Вонхо. Аж хвостом пожертвовал из-за этого Хёнвона! Но он доверял виконту и видимо поэтому позволил ему так схватить себя, а тот поступил так.. подло, прекрасно осознавая значимость хвоста. Минхёк хватает свой смятый камзол, выронив с него на пол несколько пуговиц, и стремительно выходит из палаты. Лишь он один может делать больно и прикасаться как хочет к любой части тела Вонхо, в независимости от ситуаций! В коридоре Минхёка встречают сонные и уставшие Фил с Кайлом. Второй сразу же хмыкает, заметив его покрасневшие и опухшие губы, а так же порванный ремень и россыпи засосов на шее. — Весёленький больничный у Вонхо. Младший Ли не обращает внимание на этот комментарий и рявкает через спину, идя к лифту: — Отыщите виконта! — Это будет не шибко просто. — отзывается Кайл. — У нас ведь контракт с Ёнри, а ни с тобой. Поэтому могут быть осложнения. Ожидая лифт, Минхёк поворачивается к нему и кулаком ударяет в живот. Кайл выдыхает, резко согнувшись, и возмущенно смотрит на него в ответ, одними губами произнося всякие ругательства. — За "детский режим". — поясняет Минхёк свой поступок, припомнив заблокированные дверцы машины.***
Шону сидит за столом, наблюдая за никотиновой дымкой, что тонкой струйкой поднимается к потолку из зажатой между пальцев сигареты. Он переживает, что своим поступком подставил всех ребят из своего поместья. Те нэко, которых он приютил и дал возможность карьеры, теперь в огромной опасности. Но он больше не мог оставаться в ненавистном дворце, вдали от Хёнвона. Неужели из-за чувств к нему, пострадают остальные? Неужели он готов ими всеми рискнуть ради него? — Ваш кофе. — парень поставил на журнальный столик чашку и обеспокоено осмотрел виконта. — Спасибо, Гюно. — Не волнуйтесь, он к Вам вернётся, я уверен. — Он меня ненавидит. — потушил сигарету Шону и устало откинулся на спинку кресла. — Что если остальные поплатятся жизнями, просто из-за того, что я однажды влюбился в хвостатого? И из-за своего эгоистичного желания быть рядом с ним, я впервые за двадцать девять лет оступился? — Чего стоят чувства, если за них не бороться? — мягко пожимает плечами Гюно. Шону достаёт из пачки новую сигарету и хмуро прикуривает её, с прищуром глядя на свой телефон, что лежит рядом с пепельницей на журнальном столике. — Уже ночь. Не позвоните ему? — проследив за его взглядом, спрашивает Гюно. — Нет. Он лишь сильнее распсихуется. — отвечает Шону, выдыхая густой дым. — Но ты прав, уже ночь. Иди отдыхать. Гюно понял, что его таким образом выпроваживают и не желают дальше вести диалог, поэтому он отдаёт поклон и послушно уходит в свою спальню. Хёнвон приоткрывает глаза и сразу же шипит, на ощупь прижав ладонь к животу. Звёзды на небе кружатся, как и сама земля, на которой он лежит. Сжав челюсть, Че пытается привстать и чувствует, как из раны в ладонь толкнулась кровь. — Сука.. — рычит сквозь зубы и поднимается на ноги со второй попытки. Он смотрит на двух мёртвых мужчин, убеждаясь, что они больше не встанут, и пошатываясь, подходит к машине. Холодный пот неприятно стекает по виску, а левая рука почти не слушается, из-за подстреленного плеча. Сев в салон, Хёнвон даёт себе десять секунд, чтобы отдышаться, после чего кое-как выруливает на дорогу, стараясь лучше сфокусировать зрение. Перед глазами мутно и всё продолжает кружится, а из горла вырывается усмешка: Шону был прав, он никуда теперь не уедет. Весь день катаясь по этой местности, Хёнвон убедился, что домов здесь нет совершенно, как и всего остального, кроме старой заправки недалеко от трассы. Поэтому приходится возвращаться обратно, чтобы зашить раны и не потерять ещё больше крови. Остаётся лишь надеется, что он не съедет в кювет, потеряв сознание. Шону собирается идти в спальню, когда за окном уже начало светать, но слышит глухой стук и сразу же выбегает на улицу. Первое, что он видит - это свою машину, что въехала в сетку палисадника, а затем и Хёнвона, который с трудом держится за дверцу, чтобы не упасть, после чего прижимает окровавленную руку к животу. — Гюно, аптечку, живо! — кричит Шону через спину и подбегает к Хёнвону, закинув его руку к себе на плечо. — Возьмёшь меня на руки и я перегрызу тебе глотку. — хрипит тот, еле передвигая ногами. Шону ему ничего не отвечает хмуро заводя в дом, где их встречает Гюно, со следом подушки на щеке и большими глазами, держа в руках аптечку. Уложив Хёнвона на софу, виконт сразу же разрывает на нём одежду, оглядывая два пулевых ранения. — Кто это сделал? — открывая аптечку, спрашивает Шону. — Два шакала из твоего любимого дворца. — выплёвывает эти слова Хёнвон и рычит, когда на раны поливают обеззараживающим раствором. Шону пропустил мимо ушей его комментарий про "любимый дворец" и вдев нить в иглу, заглянул в глаза Че: — Постарайся не отключаться. Я быстро. — Ты дрожишь, может лучше я? — спросил Гюно, распаковывая стерильные бинты. — Только прикоснись ко мне и я тебе руки переломаю! — привстаёт Хёнвон, но виконт мягко толкает его на место, чтобы тот не шевелился. — Не мотай мне нервы, котёнок. — предупреждающе говорит ему Шону и поворачивается к Гюно. — Я справлюсь, лучше принеси тёплой воды. — Ненавижу тебя. — шипит Хёнвон, когда игла с нитью проходит в кожу первым стежком. — Я знаю.***
Один из чинов стоит на площади и оглядывает нэко, которых привели жители двора за достойную награду. К нему подходит мужчина и даёт отчёт, что виконта нигде не нашли, а его поместье пустует. Чин кивает и поднимает взгляд к воротам, через которые проехала повозка. Внутри неё накиданы друг на друга обезглавленные трупы, а сами головы качаются из стороны в сторону, привязанные за волосы к прутьям потолка. Чин оглядывается на террасу и увидев поданный сигнал, сразу же убивает кучера. — Вот, значит, какой твой ответ. — покручивая перстень на пальце, говорит Император, надменно наблюдая за тем, как рабочие увозят повозку подальше от площади.