Идеальный шторм

Надо ли было говорить, что невестка не упустила возможности ему отомстить. Стоило Бобби добраться до дома и упасть в постель, как невестка начала на повышенных тонах ссориться с матерью. Бобби очень старался в их спор не вникать, но высокие женские голоса то и дело долетали до его слуха. И, разумеется, мать даже не собиралась одёргивать свою оппонентку. Им обеим словно было в радость орать друг на друга, благо мужья обеих сейчас находились далеко от дома и не могли вмешаться. Бобби пришлось накрыть голову подушкой, чтобы хоть немного расслабиться. Так, конечно, было не слишком удобно, зато значительно тише и даже относительно темно. Конечно, можно было бы встать, задёрнуть плотные шторы и взять наушники, но у Бобби просто не осталось на это сил. Его образ жизни в последние дни оказался слишком утомительным. И сейчас эта усталость не только не помогала, но и даже мешала уснуть. Бобби никак не мог устроиться со своими длинными руками и ногами на постели, Под одеялом ему было жарко, без одеяла – холодно. Мышцы от усталости скручивало в спираль, а суставы покалывало множеством маленьких иголочек. Чтобы отвлечься от возни и хоть немного расслабиться, Бобби позволил Ханбину просочиться в свои мысли. Впрочем, Ханбин, как газ, тут же занял весь свободный объём. Прежде всего, Бобби думал о той сцене, свидетелем и участником которой он стал в кафе, куда заехал совершенно случайно. В этой истории вообще было много случайного. Встреча на заправке, теперь это кафе. Тот мужик, что отгрёб по печени, не производил впечатления заядлого драчуна. Скорее всего, в тот раз Ханбин просто вывел его из себя. Бобби, конечно, такие методы не разделял, особенно в отношении тех, кто был слабее, но понимал, что далеко не все мужчины умели держать себя в руках. А ещё он не понимал, чем тихий, спокойный, вежливый Ханбин мог так вывести человека из себя. Что он сказал, что он сделал? Мысли Бобби сделали плавный скачок и перенеслись уже на самого Ханбина. Как он здесь оказался? Этот городской мальчик, оранжерейный цветочек, выросший на побережье, в тёплом и приятном климате Ванкувера, в окружении стеклянных башен и ярко-зелёной листвы. Как он сюда попал? Зачем? Почему теперь у него не было денег, чтобы вернуться? Бобби не знал ответа ни на один из этих вопросов, но чувствовал, что они были где-то на поверхности. Ведь не ради работы учителя музыки Ханбин приехал сюда из города, где ему было хорошо. В такую глушь едут или за деньгами, или за теми, кого любят. Особых денег Ханбину не светило, для этого нужно было устраиваться в нефтедобывающую компанию или в сферу обслуживания, а за обучение детей музыке в школе платили не так чтобы много. На жизнь, конечно, хватало, но не ехать же ради этого на полторы тысячи километров в глубину континента. В этих мыслях Бобби и заснул, а Ханбин так и остался в его мыслях, плавно перебравшись в его сон. Вопросов стало заметно меньше, как и одежды на Ханбине. И хотя в реальной жизни Бобби не видел Ханбина даже без его красного пальто, воображение сделало всё само. Бобби представлял Ханбина худым, наверное, даже слишком. С болезненно отчётливыми ключицами, тазовыми косточками и острыми коленями. Ему снилось, как он нерешительно прикасался к этим самым коленям, пока Ханбин в пол-оборота сидел за роялем и пальцами одной руки наигрывал какую-то приятную мелодию. Бобби сидел на полу, прижимаясь щекой к колену Ханбина и молчал, вслушивался в каждую ноту, чтобы запомнить, ему казалось, что он даже знал эту мелодию. Возможно, её когда-то играл Раон, а подсознание решило импровизировать. Впрочем, сейчас Бобби куда больше волновало ощущение кожи Ханбина под своей щекой. Бобби даже решился поцеловать это колено, когда сон самым грубым образом прервали. Чья-то рука рывком сдёрнула подушку с его головы, а высокий пронзительный голос ввинтился прямо в мозг: - Сколько ты ещё будешь спать? - Я с ночи, мама! – Бобби рывком сел в постели и потёр глаза, которые никак не хотели отрываться. Приятное ощущение от недавнего сна уже испарилось, осталось только послевкусие, которое тоже грозило растаять как дым. - Нужно забрать Раона из школы! - Я помню, у меня стоит будильник, - Бобби подавил желание рухнуть обратно. – Какого чёрта ты вообще сюда пришла? - Это мой дом! - Угу, и мой тоже. И папы, и брата, и Раона, и даже твоей подруги по разуму, с которой вы сегодня всё утро орали. Дальше что? - Я буду ходить, где захочу! - Мама, тогда захоти, пожалуйста, сходить в школу за своим внуком, а? – Бобби дотянулся до телефона и убедился, что мать разбудила его на полчаса раньше, чем нужно было. – Я мог ещё полчаса поспать. - Тебе лишь бы спать! - Мама, ещё раз, я отработал ночь, я имею полное право сейчас отдыхать, - Бобби спустил ноги с кровати. – И эта комната – моя, а значит, я имею право тебя отсюда выставить, не оглядываясь на то, что по бумагам часть дома принадлежит тебе. Ключевое слово там «часть». Это значит, что у меня прав не меньше. - А обязанности твои кто будет выполнять? - Мои обязанности? С каких пор сын моего брата – это моя обязанность? При живых родителях и бабушке с дедушкой? Вы там совсем уже обалдели все от безделья? Сначала невестка, а теперь ты… - Бобби посмотрел на мать с удивлением. – Мама, ты же была нормальной женщиной, что с тобой случилось? - Ты сейчас оскорбить меня пытаешься? - Пока нет, просто спрашиваю. Кто ты и куда ты дела мою маму? Почему с тех пор, как в нашем доме поселилась эта женщина, тебя словно подменили? Ты стала орать как базарная торговка, ты стала ругаться, ты стала врываться в мою спальню, хотя ты не делала этого, даже когда мне было пятнадцать. А если я подругу приведу, ты ей в волосы вцепишься? – Бобби на секунду представил себе эту картину и передёрнул плечами. - Да как ты… - Мама, успокойся, мне сейчас только твоей истерики не хватало. Я уже взрослый человек, я помню про свои дела и обязанности, у меня стоял будильник, я бы проснулся через полчаса, оделся и поехал за Раоном, у него всё равно сегодня ещё музыка. Или тебе не сказала твоя новообретённая доченька? – Бобби догадался, чья это была идея разбудить его, и нахмурился. – Это же она тебя сюда отправила, да? Сказала, что я проспал и опаздываю. А что я в ночь был, не сказала? - Нет, - мать слегка опешила от такого напора. - Кто бы сомневался. Я понимаю, почему мой братец готов поселиться прямо в песке, лишь бы не возвращаться домой. Если он ещё себе там бабу найдёт, то точно там и останется, - Бобби потянулся за джинсами. - Какую ещё бабу? - Нормальную, мама. Чуть менее красивую, чуть более адекватную, с руками из плеч, а не из задницы, с умением поддерживать минимальный уют дома… Он ещё молодой, детей новых нарожают, этот-то ему и не нужен оказался, - Бобби надел футболку, а на неё свитер. - У Чжиуна есть любовница? - А ты думаешь, нет? - Я не знаю. - Вот и я не знаю. Но исключить этого не могу. А ты, чем идти у своей невестушки на поводу, подумала бы, где она вчера до пяти утра была. Мы живём не в Нью-Йорке, а в Форте Мак-Мюррей, здесь до пяти утра всего пара баров работает, но в них приличным девушкам не место, а жёнам и матерям и подавно, - Бобби не считал себя обязанным хранить в тайне обстоятельства возвращения невестки. – Раон уже взрослый, он всё видит и всё понимает. - И что он понимает? - Что его семья уже давно перестала существовать как явление. И что он никому не нужен кроме меня, - Бобби оделся. – Подумай об этом, мама, пока не поздно. - И что мне делать? – мать выглядела озадаченной, словно до этого даже не задумывалась, как выглядело со стороны её поведение. - Да хоть завтрак ему приготовь. Нормальный завтрак из продуктов, а не из той дряни, что вы покупаете. Я же каждую неделю привожу и мясо, и овощи, и макароны, и крупу всякую… Свари ему кашу, испеки оладьи, ты же как-то нас с братом вырастила… - Ты так изменился, сынок, - неожиданно заметила мать. - Я? - Ты, - она кивнула. – Я думала, что Чжиун у нас удачный ребёнок. Работа хорошая, жена, сын… А тебе ничего не надо, ничего не интересно. А вот оно как получилось. - Пока, мама, ничего не получилось ещё. Но у тебя есть время вспомнить, что ты бабушка. Раон у тебя один, - Бобби проверил карманы на наличие телефона и денег. - И что мне... - Ужин приготовь. И поужинай с нами, а не с телевизором в своей комнате. Я уже забыл, когда мы дома всей семьёй за столом собирались, - Бобби сладко зевнул. - Мам, думай своей головой. Вот увидишь, тебе понравится. Он вышел из комнаты и через ступеньку спустился вниз по лестнице. Невестка обнаружилась на диване в гостиной, но Бобби не обратил на неё внимания. Ещё не хватало ссориться с ней по несколько раз на дню. Невестка же, похоже, придерживалась иного мнения, она что-то проговорила ему вслед, но Бобби здраво пропустил это мимо ушей. В машине он включил музыку, печку и впервые за день закурил. Времени ещё оставалось порядком, поэтому он решил заехать сначала в Старбакс за кофе. Раон при виде картонных стаканчиков с криво написанными маркером именами млел и чувствовал себя героем фильма. Бобби выехал из двора, мысленно отвесил матерный комплимент невестке, бросившей свою Ауди практически поперёк парковочного места, и направил машину в сторону ближайшего Старбакса. Там он взял два больших стакана латте с карамелью, а потом неторопливо подъехал в школе. Впрочем, ему всё равно хватило времени увидеть, как мигнули и потухли фары алого Шевроле Ханбина. - Вот дурочка! - с нежностью выдохнул Бобби, когда понял, что у Ханбина только что сел аккумулятор. - Фары нужно выключать хоть иногда. Обдумать свои действия Бобби не успел, потому что на школьное крыльцо вылетел Раон. - Бобби! - Я здесь. Иди, я тебе кофе купил, как ты любишь, - Бобби издалека показал высокий стакан с фирменным рисунком и даже поморщился от того, как громко и пронзительно взвизгнул племянник. Ханбин показался на крыльце практически сразу же за ним, красное пальто, как и красная машина, казались единственными яркими пятнами на всей парковке. - Мы сегодня остались в школе последними, - доложил Раон. - А ещё учитель сказал, что в нашем кабинете музыки совершенно ужасное пианино. - Фортепиано, - поправил Ханбин, подойдя ближе. - И не ужасное, а расстроенное. - А есть разница? - Раон обеими руками прижал к груди стакан. - Есть, конечно, - Ханбин вынул брелок, нажал на кнопку и удивлённо приподнял брови. - А что уже случилось? - Думаю, аккумулятор, - Бобби решительно подошёл к Ханбину и сунул ему в руки кофе, который вроде как покупал для себя. - Вы фары не выключили. - Не может быть! - Ханбин искренне удивился своей же забывчивости. - А вы уверены? - Когда я подъехал, они ещё горели. - О боже мой, - Ханбин вздохнул. - И что теперь делать? - Да ничего особенного, заведём с помощью крокодилов, - Бобби уверенным жестом расстегнул свою дутую куртку и снял, чтобы она не стесняла движений. Не то чтобы возня с аккумулятором требовала много времени и навыков, просто Бобби чертовски захотелось порисоваться перед Ханбином. Он набросил тёплую куртку Ханбину на плечи, а сам открыл заднюю дверь, достал на всякий случай ящик с инструментами и крокодилы в аккуратном мешочке-чехле. Ханбин смотрел на него огромными глазами, но ничего не говорил, только маленькими глоточками прихлёбывал кофе. - А я могу тебе помочь? - Раон не умел долго растягивать удовольствие. Он уже всё выпил и теперь маялся от безделья. - Можешь, - Бобби перегнал свой Шевроле поближе к машине Ханбина и открыл капот. - Доставай крокодилы, только не запутай. - Угу, - Раон едва не трясся от осознания важности своей задачи. - А дальше? - Дальше эти два конца мне, а те два крепи к аккумулятору моему. Помнишь, как я показывал? - Конечно, - Раон уверенно справлялся со своей частью работы. - Всё? - Теперь заводи, - Бобби перебросил ему ключи от машины Ханбина. - Сцепление отпускай плавно, это не танк. - Ты каждый раз так говоришь! - И ещё скажу, пока ты не запомнишь. - Я помню! - Тогда почему не делаешь? Это же важно. Или ты хочешь здесь до утра копаться? - Не хочу до утра, - Раон явно сконцентрировался, собрался – и машина наконец завелась, загудела ровно, как и положено. - Готово! – Бобби потёр руки. – Раон, пускай хозяина место, пусть первым выезжает, а я пока соберу всё обратно. - Бобби, ваша куртка… - Хабин явно нехотя стянул с плеч уютный и тёплый пуховик. - Раон, возьми, пожалуйста. - И за кофе спасибо, я очень люблю такой, - Ханбин улыбнулся. – Вы снова меня спасаете, Бобби. Мне кажется, я уже у вас в долгу. - Неужели вы бы не сделали так же? - Нет, я так не умею. Я и не знал, что так можно, - Ханбин засмеялся. – Когда я смотрю на вас с Раоном, я начинаю думать, что права мне дали исключительно за красивые глаза. - Раону ещё учиться и учиться, - Бобби потрепал племянника по волосам. – Садитесь скорее, вы же сейчас замёрзнете окончательно. - Да, конечно, - Ханбин скользнул в салон и торопливо захлопнул дверцу. – Я очень благодарен вам за помощь. Мне кажется, если бы не вы, этот город уже убил бы меня. А когда вы рядом, здесь даже уютно. - Я всё ещё думаю, что однажды вам здесь понравится, - Бобби проводил алый Шевроле взглядом. – Едем сегодня домой? Бабушка обещала приготовить ужин. - Бабушка? Или это ты её попросил? - А это имеет значение? - Наверное, имеет. - Ладно, я попросил. Но она могла отказаться. - Как у тебя это получилось? - Сам не знаю. Просто вспомнил, что мама хорошо готовила, когда мы с Чжиуном были маленькие. И завтраки она делала всегда очень вкусные. И поэтому я вырос таким большим и сильным. - Ты сейчас говоришь со мной, словно мне пять, - засмеялся Раон. - Ты не согласен, что я большой и сильный? - Учитель Ким одного с тобой роста… - Ладно, ты умеешь быть убедительным, - Бобби засмеялся. – Как позанимались сегодня? - Нормально, - Раон зевнул. – Только домашнее задание… - А ты как хотел? - А то ты не знаешь. - Я знаю, но без практики в занятиях не будет смысла. - Не начинай, - Раон тяжело вздохнул. – Можно мне хоть тут поныть? - Сколько угодно, если потом ты сядешь и сделаешь всё задание, - Бобби подмигнул племяннику. – Договорились? - А куда я денусь?