Исторические несостыковки.

Пятница. 14.

— …и хлопнула дверью. Ну, знаешь, для большей драмы, наверное. Ещё с такой гордостью об этом говорила, я просто удивляюсь. Как можно быть такой? Старался ведь. — Да-да… — Не отрываясь от монитора, ответил и записал нужную строчку в уже довольно объёмную тетрадь. Впервые так сложно было концентрироваться на материале. Когда захаживал на весьма специфичный сайт, нужно было делать это с «инкогнито». Но нет, не догадался. Теперь вынужден был то и дело отвлекаться на рекламу, которая то и дело всплывала. Разумеется, ничего интересного — классические пришельцы-рептилоиды-с-планеты-Нибиру и летающие пирамиды. Редко выскакивали «снятые на камеру призраки». Несмотря на то, что это не представляло никакого интереса, всё равно отвлекало. — Конечно, если бы они до этого не поссорились, вряд ли он бы на неё внимание обратил. Возможно, это её задело? В очередной раз вычёркивал повторяющуюся информацию, отмечая, что лучше вынести на начало, а что органичнее будет смотреться в выводе. Получалась такая себе заготовка для внезапного эссе. В случае, если бы Сандерс не решил его давать, в тексте было достаточно информации для теста. Проще говоря, я был крайне доволен проделанной работой. — Чувствую, с такими темпами ему просто надоест. — Не заканчивала Мэй. Работа, конечно, была очень хорошей, но кое-что мне не нравилось, и потому я снова взял ручку, чтобы кое-что добавить. Небольшую заметочку на полях… — И я серьёзно. Глазом моргнуть не успеешь, как он уже к тебе клеится. Ручка скользит к противоположному краю, перечёркивая написанный текст. — Если ты продолжишь, ему придётся клеится к могильному камню! — Не вздумай умереть раньше Ромэо, Джу! — Со смехом ответила сестрёнка. Я захлопнул дверь и резко завалился обратно на стул. К счастью, не катастрофично. Всё равно переписывать. Но как-то обидно. Неприятно. «И что ей неймётся?». Казалось, будто бы она всеми силами пыталась свести его с кем-угодно — девчонками с её класса, преподавательницами, парнями со старших. Со всем, что двигалось и находилось в радиусе его досягаемости. С таким пристальным взглядом, чуть ли не под микроскопом, осматривала их отношения, ища причину, почему они должны — а она была в этом полностью уверенна, — расстаться. Мне даже начало казаться, будто бы она в шаге от того, чтобы вмешаться и разрушить их отношения. Это было крайне необычно для неё. Я, конечно, склонялся к тому, что она, как и остальные, просто запала на «красавца с обложки», но разве что на каком-то подсознательном уровне, так как отзывалась о нём довольно холодно. Вздохнув, дотянулся до учебника. В любом случае нужно было бы заглянуть — вдруг я что-то упустил. Лениво перелистывал страницы, как внезапно наткнулся на один весьма и весьма знакомый портрет. Просмотрев, заметил название пьесы, которую собирались ставить труппа Мэй, и решил внимательнее прочесть текст. Тема не пройденная — только во втором семестре должны были за неё взяться. Тем не менее, лицо драматурга было до ужаса знакомым. Сестрёнка не приносила и не боготворила его, чтобы я хоть когда-нибудь его лицо видел. Если просто листая ранее натыкался, почему так в память врезалось? Это было странно, и стоило бы подумать лучше, но я всё же решил продолжить подготовку к тесту. Как несложно догадаться, из «нового» встретились только несколько маловажных фактов, которые я на всякий случай всё же внёс в конспект. Никто не мог знать, что в голове Сандерса щёлкнет, и какие абсурдные абстрактные вопросы он придумает. Написание текста на «чистовик» заняло бы куда меньше времени, если бы не постоянное нытьё Мэй. Видите ли, ей не с кем репетировать, а я «уже выздоровел». Разумеется, закончив с рефератом я согласился. Терпение было не железным. Каким же было моё удивление, когда я увидел, что текст теперь действительно на французском. Как оказалось, сперва сестрёнка, разумеется, получила отказ, но спустя немалое количество времени и бесконечные просьбы — решение пересмотрели. Это было ужасно. Я не был уверен, что кто-то из зрителей вообще поймёт, что говорят актёры. Тем не менее, это было «не моё дело». Потому я покорно зачитывал «лишние» реплики, даже не удивляясь, что Мэй немало переигрывает. Она делала это настолько часто, что можно было назвать стилем. Ужасным стилем. Очередной «прогон» был прерван звонком в дверь. Сестрёнка как-то слишком резко сорвалась с места и открыла дверь. Несмотря на позднее время, оказалось, то был курьер. — Ошиблись адресом! — Крикнула Мэй, забегая в комнату. — Доставщик пиццы? — Хмыкнул, и завалился на диван. Они ведь и словом не обмолвились. Слышал только, что она шикнула. И на том всё. Что ещё за чертовщина? — Ага, соседи сверху заказали. Бедняжка перепутал адрес. Бывает! — И она подняла сценарий, продолжая монолог. Мне это не нравилось. Последнее время мы мало о чём говорили. Помимо школы, разумеется. Не то чтобы у нас в принципе было особо много тем для разговора, но после этого случая их стало разительно больше. Так как особо на текст отвлекаться смысла не было, я легко переключался на сторонние мысли. Это явно была не посылка — её бы так просто не спрятать — как минимум послышался бы скрип дверцы ящика для обуви. Значит письмо. От кого? Вообще много от кого могло быть. Но с другой стороны — будь это кто-то из друзей, почему не написали в соц. сетях? Да и если бы они — смысл умалчивать? На ум сразу приходили «любители скрытности». Только этого не хватало для полноты картины. Если она сказала им, что происходит? Они бы приехали, однозначно. А мне меньше всего хотелось выглядеть в их глазах идиотом. Начались бы очередные: «ну ты ничего не мог поделать», «ты всего лишь ребёнок, мы ничего от тебя не требуем». Отвратительно. Мне давно не двенадцать лет, и я вполне способен справиться со всем сам. Только нужно вернуться в школу. Конечно, я собирался идти в понедельник, но что я могу сделать за эти выходные? У меня даже зацепок нет. Я не могу играть в слепую. У меня оставался последний шанс — Боуэн. Но если он всё это и затеял, то, разумеется, всему конец. Внезапная дикая мысль посетила меня немного после. Сестрёнка моя весьма… Обезбашеная. Она так рьяно пыталась отговорить меня заниматься всеми этими «опасными штуками», так как всей душой желала обезопасить. Могла ли она пойти дальше? Попытаться устранить «аномалию» собственноручно? От такой возможности у меня внутри всё будто бы ледяной корочкой покрылось. — Ты там заснул что-ли? — Недовольно спросила Мэй. — Или всё ещё перевариваешь три слова? — Кхм, прости. Я прочитал реплику, всё же вернувшись к «репетиции». Не особо увлекательно, если честно. Больше волновало то, как выбрать момент, чтобы просмотреть письмо. Конечно, это неправильно — читать чужие письма, но если Мэй грозила опасность? Я должен был проверить. Разумеется, если бы оно было не от дядюшек, я бы не стал его трогать. Это было бы уже совсем не моё дело. Но я был абсолютно уверен, что что-то не так. И что они что-то затевают. Что-то опасное. Когда мучение закончилось, часы показывали половину одиннадцатого, потому сестрёнка поспешила в ванную. Так как в мои планы это не входило, я тут же обогнал её. Она повозмущалась и перестала. Вот и выкроил время. Пока мылся, обдумывал, куда можно было спрятать письмо? Она же его просто так не оставит. Тем более, что в душ идёт. Точно в своей комнате, но где? У неё всегда такой бардак, что прятать что-либо — раз плюнуть. Стоило мне перешагнуть порог, как сестрёнка меня тут же вытолкнула, залетев в комнату. Не теряя времени, набросил на себя кофту и зашёл в соседнюю спальню. Нет, это неправильно, конечно, но ей ничего в мою комнату влетать без разрешения не мешает. Эта мысль не спасала, и желание покинуть «чужие владения» возрастало с каждой секундой. Потому, пока оно не зашкалило, я начал взглядом обыскивать всё вокруг: смятая постель, выпавшие вещи из рюкзака, выкинутая из гардероба одежда, стул-вешалка, бардак на письменном столе и выпавшие книги. Выпавшие? Мэй никогда к ним не притрагивалась. На моей памяти, конечно. Первая попытка — и успешно. Радуясь тому, что удача явно на моей стороне, вытянул из одной книги уже распечатанное письмо. Прошёлся глазами по строчкам и сначала даже не понял. «Какой-то набор слов» — подумалось мне, а потом снизошло озарение. Именно. Набор слов. От дяди Форда. Зашифрованное письмо. Точно что-то затеяли. Положил письмо обратно и убежал в свою комнату. Я ничего не мог сделать. Фотографировать было бесполезно. Скорее всего, либо у неё была специальная «штука», чтобы расшифровать, либо были замешаны «невидимые» чернила. Я ведь даже не мог приставить её к стенке. Во-первых, она бы узнала, что я был в её комнате без её ведома, во-вторых — читал письмо, снова без её ведома, и в-третьих — «братское беспокойство» бы не прокатило. Она бы ещё месяц точно со мной не разговаривала. Да и не остановило бы её это. Если что я и знаю о своей сестре, так это то, что она чертовски упёртая. Даже родители не были бы в силах помешать её планам. Тем более, если она в сговоре с дядюшками. «Мэйбл-Мэйбл, во что же ты встряла?»