POV Чонгук
Месяц спустя.
♫never, forever—be you.
Прошёл месяц с того дня, когда мои мозги едва не разлетелись по комнате заброшенной психиатрической больницы. С тех пор произошло многое, и я хочу начать по порядку. По возвращении домой Тэхён долгое время не мог прийти в себя: он постоянно плакал и пугался каждого шороха, отказывался выключать свет на ночь и каждый раз по три раза проверял, закрыты ли все двери в доме. И я не виню его. Тот случай едва не сломал его. Нас. Сокджин и его пресноватый сообщник отбывают наказание в колонии строгого режима где-то на границе Северной Кореи и в ближайшие пять лет вряд ли выйдут оттуда. Отец постарался, чтобы эти люди были как можно дальше от нас, но простить им их выходку я так и не смог. Точнее, выходку мамы, которая подкупом пыталась прогнать семью Тэхёна из Пусана. Я знаю, что отец в этом тоже замешан, поэтому говорить с ними двумя мне больше не о чем. Я благодарен им за всё, что они мне дали, за то, что я всю жизнь рос в достатке и никогда ни в чём не нуждался, но то, что они натворили, сильнее меня, и я просто не в силах простить им всё это. "Хочешь совершить чудо — прости их", — повторял Тэхён. Но я не могу. Им слишком многое было прощено, и я устал прощать их. У них больше не получится сломать меня. После всего, что случилось, никто из нас не хотел говорить об этом и наверняка даже думать. Мы жили сегодняшним днём, не оглядываясь назад. Дав показания в суде, мы сразу же направились на кладбище вместе с Тэ, чтобы я смог в последний раз поговорить с Юн и наконец простить себя. Простить и раз и навсегда отпустить. Я никогда не прощу её за то, что она сделала со мной. Но я не смогу злиться на неё вечно, потому что моё сердце всегда будет любить её, несмотря на то, что она сделала. Она всегда будет занимать особое место в моём сердце, и ничто не сможет её вызволить оттуда. Ничто, даже время. Я знаю, что она сделала. Знаю, чего она лишилась и чего она лишила меня. Но всё, что произошло, в конечном итоге привело меня к нему. К Тэхёну. Тэхён является самым главным человеком в моей жизни. Её смерть навсегда оставит отпечаток в моём сердце, и я буду до конца своих дней жить с этим. Жить, несмотря на боль. Жить ради Тэхёна. «Спасибо тебе как минимум за встречу с ним.» Тёплое летнее утро и горячий кофе — самое лучшее дополнение к нашей совместной поездке, которую я запланировал сразу же, как только мы вернулись домой. Я хотел, чтобы мы всегда были вместе: просыпались под пение птиц или от теплых лучей, проникающих через толщу штор. Лёгкие и домашние поцелуи, которые были бы только нашими. Настолько интимными и тёплыми, что при воспоминании об этом на лице возникала бы улыбка. Вкусные завтраки с утра, а в благодарность крепкие объятия и мокрые поцелуи в шею. Всё это, но только не здесь. Здесь всё напоминает мне о том, что случилось. И это душит меня. Я хочу начать всё с самого начала, с чистого листа. Прямо сейчас. Сейчас самое время. И я шагаю вперёд, крепко взяв его за руку. Моя любовь к нему неизменна. И спасибо. Спасибо за то, что он рядом.***
7:28
— Как ты понял, что мы там? Говорю я, облокотившись локтями о перила балкона. Юнги стоит рядом, выкуривая вторую по счёту сигарету. На улице потихоньку светлеет, и воздух не кажется таким уж холодным. Укутавшись в тёплый свитер, я вдыхаю приятный запах сырости, появившийся после прошедшего ливня. — Чонгук, ты ведь помнишь наш уговор? Моё дерьмо — твоё дерьмо. — Это не ответ на мой вопрос. Твёрдо говорю я, смотря на профиль Юнги, который, сделав глубокую затяжку, опустил голову вниз. Прошёл месяц с тех пор, и никто из нас не задавался вопросом, откуда они с Чимином тогда так неожиданно появились, откуда знали, где мы и что с нами случилось. А возможно, просто не осмеливались произнести вслух. Этот случай травмировал Тэхёна, и я ненавидел себя за то, что ничем не мог помочь. Я просто был рядом, когда ему снились кошмары. Я прижимал его к себе, поглаживая по спине, напевая. Он успокаивался, засыпая в моих руках со следами от слёз на щеках. Это ещё одна причина, по которой я хочу покинуть этот город. Я хочу увезти Тэхёна подальше от этих воспоминаний. — Чимин рассказал мне, — выдыхает он, подняв голову. — Хосок проболтался ему, когда они случайно пересеклись в студии. — Ох, — улыбаюсь, глядя на небо. — Спасибо вам, если бы не вы, я не знаю, что с нами было бы... Замолкаю, прикусив язык. Я даже не хочу думать о том, что было бы со всеми нами, если бы не они. Если бы не он. Юнги не побоялся прийти и вступиться за меня. Он не побоялся последствий, ведь тогда могло случиться всё что угодно. Последствия могли быть необратимыми, но для Юнги это вовсе не важно. В первую очередь он думает обо мне. Так всегда было и наверняка будет. — Давай без соплей, ладно? — он поворачивает голову в мою сторону, улыбаясь в ответ. — Ты же знаешь, что я за тебя любому башню снесу. — Да, знаю... Притягиваю Юнги за плечи, до хруста костей прижимая к себе, от чего он громко стонет и пытается вырваться. Боже, как же я люблю его и благодарен за то, что он всегда рядом. — Чон Чонгук, хватит нежностей, мне Чимина хватает, — смеётся он, пытаясь выбраться из моих объятий. — Когда там вылет? — Через четыре часа, — смотрю на наручные часы, бесшумно зевая. — Надо выдвигаться, из-за этих пробок мы можем опоздать на рейс. — Пойду будить Чимина! Тараторит Юнги, скрываясь за углом. Улыбаюсь себе под нос, когда слышу босые шаги за спиной. Это Тэхён. Он всегда ходит очень тихо и передвигается по дому как приведение. Иногда мне хочется на него колокольчик повесить, серьёзно. Как-то раз я чуть не завопил на весь дом, когда ночью застал его на кухонном столе, попивающим моё банановое молоко. Он довольно незаметен, и это иногда пугает так сильно, что я потом часами не могу избавиться от навязчивой икоты. — Я так волнуюсь... Улыбаюсь, когда чувствую тепло по всему телу. Тэхён прижался щекой к моей спине, обвивая руками мою талию. Оборачиваюсь, беря его лицо в свои руки. — Теперь ты со мной, тебе больше нечего бояться. — Ты уверен в том, что делаешь? Уверен. — После выходки моей матери я вообще не хочу находиться с ней на одной планете, но максимум, что я могу сделать, — уехать. Уехать как можно дальше от неё, забрав с собой самое ценное, что есть у меня в жизни, — тебя. — Я самое ценное в твоей жизни? Он исподлобья смотрит на меня, надув губы. Киваю, запуская пальцы в его шелковистые волосы. — Ты центр моей жизни, Тэхён... Целую его в лоб, прижимая ближе. Когда он рядом, я теряю голову, теряю самого себя. И я рад, что он помогает мне найти себя там, где, казалось бы, больше нет выхода.***
Я с самого детства с трудом переносил перелёты, они выматывают больше, чем езда на долбанном велосипеде, которую я так ненавижу. Я ненавижу тех, кто ноет, но я не могу сейчас по-другому. Я отсидел задницу, и теперь у меня болит там, где по сути не должно ничего болеть. Я ведь не умру, да? Тэхён и Юнмины весь перелёт спали, а я не мог ни на секунду сомкнуть глаз. Я смотрел на спящего Тэхёна и не мог поверить собственному счастью. Это чудо теперь моё, и я ни за что не отпущу его от себя. Ни на сантиметр, ни на миллиметр. Никогда и ни за что на свете. Мне слишком больно жить без него. Он зашил раны, которые кровоточили долгое время, и я благодарен ему за это. Он дважды спас меня, и я благодарен ему за то, что моя жизнь всё ещё моя. Я прошёл этот мучительный путь, чтобы встретить его. Человека, который изменит всё. Он за такой короткий срок смог добраться до самой глубины моего разбитого сердца, что я и понять не успел, как бесповоротно и навсегда влюбился в него. А ведь всё началось с банальной группы поддержки, в которую ноги буквально сами понесли меня. И я встретил его. Группы поддержки созданы для душевнобольных людей, которым нужны люди. И я обрёл такого человека: несносного парня с кривой улыбкой и страстным желанием грубить всем вокруг. И я люблю его. Люблю больше, чем кого-либо и когда-либо.***
— Это наша комната? Тэхён округлил глаза, делая круг вокруг своей оси. Он широко открыл рот, подняв голову вверх. Ставлю чемоданы на пол, встав в дверном проёме. Я недолго думая решил уехать в свой дом на Ямайке, который пустует уже несколько лет. В последний год родители часто колесили по дорогам мира, и им некогда было приезжать сюда, а мне и подавно. Они пытались вытащить меня, но у них ничего не вышло. Я не осмеливался уехать из города, с которым меня так многое связывало. Этот дом теперь мой, и я буду делать с ним всё, что захочу, то бишь жить здесь с теми, кого я люблю больше всего. С теми, кто мне дорог и кто понимает меня. — Не нравится? Он выглядит так по-детски смешно; едва сдерживаю смех, чтобы не засмеяться. — Издеваешься? Она ведь просто огромная! — парирует он, натягивая улыбку. — Теперь она наша, — подхожу к нему, обнимая со спины. — Чимин и Юнги будут жить в северном крыле, так что нам никто не будет мешать, — целую мочку его уха, прижимаясь всем корпусом к его спине. Он откидывает голову, закрывая глаза от наслаждения. Целую его шею, разворачивая к себе. Тэхён нежно целует меня, потянув за рубашку. Он мягко падает на кровать, раздвигая ноги. — Иди ко мне... — шепчет он, расстёгивая молнию на своих джинсах. Он ведь не посмеет снять их? Чёрт. Посмел. Нависаю над ним, запуская руки под его футболку, влажными поцелуями покрывая каждый миллиметр его хрупкого тела. Он прогибается в спине, цепляясь за простыни, когда мой язык проводит влажную линию вокруг пупка. — Нет, ну серьёзно! Вы не могли до вечера подождать, а?! Вздрагиваю, отстраняясь от Тэхёна, как ошпаренный. Юнги стоит в дверном проёме с лицом, напоминающим кирпич. Ну почему, почему он решил заявиться именно сейчас? Неужели нельзя было немного подождать. Ну ладно, чуть больше, чем немного. Ладно, много, но, чёрт, вы видели тело Тэхёна? Как вообще можно держать себя в узде рядом с обладателем такой шикарной задницы? Как? Правильно, никак. — Я понимаю, трахаться хочется, — он кладёт руку на сердце, закатывая глаза. — Но жрать-то надо. Я сейчас от голода сдохну, Чон, а в холодильнике ни черта нет, — стонет он, фыркая. Смеюсь, закрыв своё набухшее от возбуждения хозяйство подушкой, прокашливаясь. Тэхён краснеет, накрываясь одеялом с головой. Жестом руки прогоняю Юнги из нашей спальни, падая лицом в подушку. Мне нужно время, чтобы прийти в себя и обуздать дикое желание, от стыда задушить себя подушкой. Я позорился перед ним не раз, но так — ещё никогда. — Ох, я ненавижу его, — бурчу я. — Он, как всегда, "вовремя". — У нас с тобой ещё полно времени, — говорит Тэ, пододвигаясь ко мне. — Целая жизнь... Поднимаю голову, заглядывая ему прямо в глаза, и шепчу. — Тэхён? — Да? — Ты выйдешь за меня?