POV Брок
Пьяный Роджерс оказался ужасно болтливым и тактильным. На него вообще странно действовала та загадочная хрень, что влили в него Барнс с Романовой. Казалось, опьянение со временем не проходило, а, наоборот, лишь усиливалось. В любом другом случае он бы уже вызванивал Беннера, но Вдова не стала бы причинять вред Стиву. Раз сказала, что к утру пройдет, значит пройдет. Оставалось лишь убедиться, что до утра Роджерс ничего не вытворит и не навредит ни себе, ни окружающим. Просто если даже чисто теоретически предположить, что Беннер делал ту дрянь под зеленую свою ипостась… последствия могли вылезти самые разные. Вообще, Брок поражался, как все носятся с этим добрым милым доктором. Последнее в кавычках и с сарказмом, если что. Потому что если излучение вытаскивает из тебя ТАКОЕ… Как бы проще объяснить… Допустим, живет себе ребенок, слегка агрессивный, но в целом достаточно обычный. И тут эту агрессию в ребенке начинают активно подавлять, загоняя внутрь. И вырастает в итоге мальчик этаким мужиком-ромашкой. С виду безобидный, чаще всего в глазах вселенское добро и тоска. Идеальная заготовка для маньяка, психа с ружьем или домашнего агрессора. Помнится, Майкл Дуглас такого изобразил просто шикарно в одном из фильмов. Так что кто из этих двоих настоящий Беннер еще вопрос. Рамлоу бы поставил на зеленого. Может тем он Романову и привлек? Русские бабы вообще дурные... Ну да это уже лирика. До дома Стива добирались с песнями, ладно хоть не с плясками, так что за время поездки водитель такси услышал в исполнении Капитана Америки все популярные в 40е годы песни. Полной неожиданностью для Рамлоу стала затесавшаяся в репертуар пара матерных уличных песенок. Брок тихо радовался тому, что водитель оказался настолько понимающим и терпеливым мужиком, что не высадил их на полпути, а потому в благодарность оставил щедрые чаевые сверх счетчика. По приезде пришлось устроить Роджерсу личный досмотр, ибо это чудовище не помнило, куда дело ключи. При себе у Стива ключей не оказалось, так что пришлось вспомнить навыки взлома, молясь, чтобы параноик Барнс не оставил на этот случай пару-тройку сюрпризов. Пронесло. Но стоило только открыть дверь, как этот… нехороший человек с довольной улыбкой выковырял ключи из-под придверного коврика! Коврика, Карл! Кто вообще в наше время… хотя чего еще он ждал от этого слишком хорошо сохранившегося пенсионера? За дверью квартиры сюрпризы не кончились. К сожалению, первый из них Брок почувствовал раньше, чем увидел, занятый перемещением через порог тушки Роджерса. Взглянув вниз, он тихонечко, по стеночке, пропихнул Стива чуть дальше в прихожую, а сам осторожно разулся и оставил ботинки здесь же. Позже ими займется, сейчас на очереди была более важная задача. Транспортировка пьяного супергеройского тела до спальни заняла достаточно много времени хотя бы потому, что Брок в душе не представлял, где та находится, а Стив вырубился еще в прихожей. Свалив, наконец, Роджерса на кровать, Рамлоу сполз рядом с ней на пол, пытаясь отдышаться. Но стоило только прикрыть глаза, как откуда-то сбоку раздался жалобный скулеж. Брок медленно повернул голову на звук. — Нашлась, пропажа. А я все думал, куда ты подевалась. Что ж ты, красавица, так гостей встречаешь, а? Пушистая мелочь, что в общем-то логично, не отвечала. Припала к полу, бешено виляя хвостом, одновременно и радующаяся приходу своего непутевого хозяина, и не знающая чего ждать от чужака. — Иди сюда, Белль, ну же, девочка, давай. Ко мне. Мелкая снова заскулила, а потом резко сорвалась с места и на Рамлоу обрушилась вся нерастраченная за день щенячья любовь. Белль прыгала вокруг него кругами, подставляла голову под руки и лизалась как бешеная. Мужчина рассмеялся. — Ну вот и познакомились. Голодная небось? Идем, твоему хозяину, по-моему, и без нас неплохо будет. Показывай кухню, мелкая. Будто поняв, что от нее требуется, Белль со звонким лаем выбежала из комнаты. Кое-как соскребя себя с пола, Брок пошел на звук. Малышка и правда обнаружилась на кухне. Отыскав собачий корм, Рамлоу засыпал его в стоящую рядом с холодильником пустую миску, во вторую налил свежей воды, а после пошел разбираться с последствиями отсутствия вечернего выгула. К тому времени, как он закончил мыть ботинки и прибираться в прихожей, Белль уже снова его нашла и крутилась юлой вокруг. Брок взглянул на часы — времени было 2 часа ночи. Перевел взгляд на Белль, прикинул, на сколько еще ее хватит, и когда очнется Роджерс. Сам Рамлоу после таких вот попоек редко выползал из постели раньше обеда, но кто их знает этих суперсолдат. — Идем-ка прогуляемся, малышка. Брок нашел поводок, прихватил ключи от квартиры и вышел с Белль на улицы ночного Нью Йорка. Рамлоу понял, что кое о чем забыл, лишь когда они сделали пару кружочков вокруг квартала, и Белль пристроила свою попу на газоне с вполне определенной целью. Убирать за ней было нечем. Почесав в затылке, Рамлоу просканировав местность на наличие возможных свидетелей… и тихо съебался с места преступления, прихватив псинку. Это Роджерсу совесть и мифический долг перед родиной жить мешали, а Рамлоу лишними моральными принципами обременен не был. Ох, да бросьте, это даже не его собака! Вернувшись в квартиру, Брок проверил все так же мирно спящего Роджерса, подсунул ему под бок умильно зевающую Белль и хотел уже идти домой, но тут в нем вдруг взыграл не до конца, видимо, выветрившийся алкоголь. В самом деле, когда ему еще представится возможность изучить жилище Кэпа без свидетелей? Собранный пазл обнаружился на полу в одной из гостевых спален. Вторая, судя по разбросанным здесь вещам, принадлежала Барнсу. Эта наглая морда имела привычку жить как минимум на три дома. Так-то у него имелась своя квартира, купленная на деньги, выделенные ему правительством в качестве компенсации жертве бесчеловечных экспериментов — вроде они как-то так это назвали. Но по факту в ней он появлялся намного реже, чем у Роджерса или Рамлоу. Так что Брок не сильно удивился. Вполне ожидаемой находкой стал виниловый проигрыватель и куча пластинок к нему. Целое состояние, если подумать. Жюль Верн и Герберт Уэллс? Ну, это объясняет в какой-то мере авантюризм Кэпа. Были и другие авторы, даже кое-кто из современных, но, судя по почти идеальному состоянию этих книг, они были не столь любимы Роджерсом. Стив явно собирал библиотеку не для галочки или интерьера. Кругом — чистота и порядок, разве что в гостиной на журнальном столике возле дивана валялись вперемешку наиболее часто используемые вещи. На самом диване поверх клетчатого шерстяного пледа лежал раскрытый альбом и несколько совершенно одинаковых на вид карандашей. Сам Брок помнил еще со школы что-то про твердость грифеля, но дальше этого его познания в живописи не заходили. Рисовал Стив и правда хорошо, это понимал даже такой профан в этом деле, как Рамлоу. Белль, изображенная на большинстве страниц альбома, была будто живая. Наткнувшись на изображение самого себя в маске, вернее, в образе Кроссбоунса, Брок завис. Стив явно начал испытывать к нему привязанность. Об этом свидетельствовал и ошейник, который Роджерс надел на Белль (да и сама история с появлением собаки как бы намекала). Хотя сам Рамлоу предпочел бы, чтобы он носил его сам, но, увы, Капитан был персоной публичной. Может, стоило подумать над другим знаком принадлежности, не столь явным? “Надо будет заехать сегодня в одно местечко…” Оставаться у Роджерса дольше Брок не видел смысла. Стив спал, едва ли что случится за оставшиеся до утра часы, а днем можно будет выслать на разведку этого засранца Барнса. Пусть отрабатывает.POV Стив
Стиву было… плохо. И, главное, непонятно, с чего. Последнее, что он помнил, был бар и пение Рамлоу… потом — провал. И вот он уже в своей собственной комнате, а за окном ярко светит солнце. Даже, кажется, птички поют. А у Стива раскалывается голова и выворачивает желудок. И это ненормально. Нет, было бы нормально, конечно... если бы он сам был нормальным. Похмелье и есть похмелье. Если бы алкоголь на него действовал. Что вообще произошло? Тут Роджерс понял, что чувствует запах кофе. "Баки?" Стив резко вскочил с кровати… чтобы тут же с грохотом упасть на пол. К списку симптомов добавились головокружение и нарушения координации. — Стив? Стив, ты живой? — Живой я, живой — прохрипел Роджерс, цепляясь за протянутую конечность прилетевшего на шум Барнса — И ради всего святого, Баки, не ори, как человека прошу. Что произошло? — Что последнее помнишь? — Бар. На нас напали? Долго я был в отключке? — Нет. На оба вопроса, если что. Совсем хреново, да? В голосе у Баки проскальзывали подозрительно виноватые нотки… — Ба-а-ак? — Ну, ты вроде как напился, Стив. Вообще-то так плохо не должно было быть, но мы, похоже, немного не рассчитали с дозой… прости. — Мы? Судя по молчанию, подельников Баки сдавать не хотел. Хотя вариантов было не так уж много. И ведь наверняка хотел как лучше, а получилось как всегда… — Я хоть ничего не натворил? — Ну… вроде нет. — Вроде? — В баре — точно нет. Ну, почти спел дуэтом с командиром, разве что. Он тебя домой увез, когда понял, что ты в неадеквате совсем… Оставалось лишь надеяться, что наедине с Рамлоу он не сказал и не сделал ничего лишнего… Тут Стив понял, что чего-то не хватает. — А где Белль? — Да здесь она, где-то по квартире носится. Сытая и довольная жизнью. Когда пришел, она с тобой в обнимку дрыхла. Мы уже и погулять сходили. Ты сам есть будешь? В ответ Стив лишь покачал головой. Еда была последним, чего он хотел в таком состоянии. В норму Стив пришел только через пару часов, после чего стребовал с Баки клятву, что тот больше не будет на нем проводить подобных опытов. Никогда в жизни. А вечером пришло сообщение от Кроссбоунса. “”Лотос”, завтра в 18-00” В ту ночь он долго ворочался и никак не мог уснуть, нервничая и не зная, чего ждать от новой встречи. Утром стало хуже, потому что начали возвращаться воспоминания о пятничном вечере. И если с произошедшим в баре еще как-то можно было смириться, то вот то, как он вел себя с Рамлоу в машине… при мыслях об этом хотелось разбить голову о стену. Командир конечно, не из тех людей, кто будет насмехаться по этому поводу, но самому Стиву от этого было не легче. Чтобы хоть как-то отвлечься, Стив решил устроить внеочередную прогулку с Белль до ближайшего парка. Вот только на выходе из здания его перехватила миссис Джонс, пожилая леди, проживающая в соседнем доме. — Мистер Роджерс! Мистер Роджерс, подождите! Можно вас на два слова? — Да, конечно, миссис Джонс. Что-то произошло? Вам нужна помощь? — Нет, нет, милый, ничего такого. Но я хотела узнать, куда делся тот милый мальчик, который раньше гулял с Белль? — Дэвид? В выходные я сам занимаюсь Белль, он будет в понедельник. Вы хотели его видеть? Я мог бы дать вам его номер, если это срочно. — О, не стоит. Дело в том, что прошлой ночью мне не спалось, и я видела как с Белль прогуливался какой-то незнакомый мужчина. Я плохо его разглядела, разве что короткие темные волосы да кожаную куртку… но с ним точно была Белль! Дело в том, мистер Роджерс, что он не убрал за ней! Представляете, оставил все прямо на газоне! Я все понимаю, вы человек занятой, и очень вас уважаю, но если подобное повторится, вы же понимаете, мне придется сообщить об этом в соответствующие инстанции. Роджерс на автомате кивнул и клятвенно пообещал миссис Джонс, что подобное больше не повторится. Тем более, что Стив вообще с трудом мог себе представить гуляющего с Белль Рамлоу, и уж тем более делающего это на постоянной основе. В “Лотосе” Стива снова встретил Дэни. Он молча проводил Роджерса в комнату, на этот раз для разнообразия, с кроватью, вручил конверт и вышел, закрыв за собой двери. “Выбери один из предметов на кровати — к моему приходу на тебе должен остаться только он” И снова маленький Веселый Роджер в конце записки. Стив с улыбкой убрал записку в карман и подошел к кровати. На ней, поверх простыни, лежали уже знакомые Роджерсу маски — сплошная и гипсовая, — а еще бархатная полумаска и длинный черный шелковый шарф. От этого на душе у Стива стало невероятно тепло. Кроссбоунс предлагал ему завуалированный выбор: возвратиться к прежнему уровню отношений, остаться на нынешнем, или двигаться дальше, открывшись еще немного. Рука сама потянулась к шарфу, стоило в голове промелькнуть кадрам из видео, которое когда-то подтолкнуло его к приходу сюда, с которого все началось. Стив разделся, сложив одежду аккуратной стопкой на стуле в углу комнаты, подошел к кровати и, повязав шарф на глаза, принялся ждать Кроссбоунса. Ткань оставшихся свободными концов шарфа словно стекала вниз по спине, приятно холодя кожу. Ожидать с каждой минутой становилось все сложнее. Нервы, и без того напряженные, сейчас и вовсе звенели натянутыми струнами. Без привычной маски он чувствовал себя еще более обнаженным. Когда открылась дверь, Стив замер, задержав дыхание, выдохнул лишь тогда, когда плечи почувствовали тепло знакомых рук. И снова запах цитрусовых и табака. На мгновение Стиву показалось, что он уже чувствовал нечто подобное. Схожее ощущение испытываешь, когда случайно видишь человека на улице, лицо которого кажется смутно знакомым, но ты никак не можешь вспомнить ни его имени, ни обстоятельств вашей встречи. Но все посторонние мысли тут же пропали, стоило Кроссбоунсу прижать Стива спиной к своей груди. Господин был полностью одет, и этот контраст, ощущение ткани на обнаженной коже, все это заставляло щеки полыхать. — Я скучал по тебе, мой Звездный мальчик. А ты скучал по мне? — Да, мой господин. — Ты помнишь о нашем уговоре? Напомни, сколько частей моего подарка ты потерял? — Тридцать четыре, мой господин. — Мне жаль, что придется тебя наказать. Но ты ведь понимаешь, что это необходимо? — Да, мой господин. — Хорошо. Но, обещаю, после я обязательно награжу тебя за послушание, если ты справишься. Ты ведь справишься, мой хороший? — Я справлюсь, господин. После этих слов Кроссбоунс мягко подтолкнул Стива к кровати, заставив сначала упереться ногами о край, а затем и встать на ней на четвереньки. — Чудесный вид. Ты очень красив, Старбой. Кроссбоунс говорил и одновременно с этим продолжал оглаживать и целовать тело Стива: шею, плечи, спину, ягодицы. Когда господин внезапно с нажимом провел ногтями вдоль позвоночника своего саба, того будто прошил разряд тока, настолько контрастным была смесь легкой боли и удовольствия. — Ты очень чувствительный, и уже возбужден. Это хорошо. Теперь приготовься. Тридцать четыре утерянных части — тридцать четыре удара. Пока попробуем просто рукой. Если тебе понравится, мы сможем позже поэкспериментировать. А пока ты должен считать каждый удар. Вслух, четко, не сбиваясь. Собьешься — начнем заново, и будем продолжать до тех пор, пока ты все не сделаешь правильно. Ты все понял? — Да, мой господин. Первый удар по правой ягодице стал неожиданностью. Громкий хлопок практически оглушил, но боль была терпимой и очень быстро перешла в жар в месте удара. Каким-то образом Стив даже смог на выдохе начать отсчет, и услышать в ответ тихое “Умница”. Следующий удар последовал не сразу, от ожидания внутри все сводило, и когда он все же последовал, уже с левой стороны, Стив даже почувствовал что-то вроде облегчения. Кроссбоунс вновь и вновь опускал ладонь, стараясь каждый раз выбрать другое место для удара и варьируя время между хлопками, но всегда давая возможность боли перетечь в нечто иное, чему Стив не мог подобрать названия. Когда, наконец, прозвучало заветное число, он был весь мокрый от пота, Стива трясло так, что он едва удерживал себя в выбранной Кроссбоунсом позе и, кажется, плакал. Сознание путалось. А еще Стив был возбужден. Господин же сел на кровать рядом со своим сабом и, притянув к себе, обнял. — Ну, все, все, тише, мой хороший. Ты справился, ты умница, я тобой очень доволен. Все хорошо, слышишь? Чего мой храбрый Звездный мальчик хочет в качестве награды? Скажи мне. — Вас, мой господин. Мы можем зайти дальше? Я хочу… — Стив никак не мог продолжить. Все слова казались либо слишком пошлыми, либо глупыми. — Ну же? Чего ты хочешь? — Я хочу принадлежать вам полностью, мой господин. — Так? — рука Кроссбоунса скользнула между ягодиц, легко касаясь колечка мышц пальцами. — Хочешь почувствовать меня внутри? — Да… пожалуйста. Вместо ответа Кроссбоунс притянул к себе лицо Стива и впился в его губы голодным поцелуем. Он сам, похоже, был уже на пределе. В следующую секунду Стив оказался лежащим спиной на кровати, а Кроссбоунс, все еще одетый, нависал над ним, оставляя влажную дорожку из поцелуев вниз от шеи, пока не добрался до члена Стива. И дальше не тянул, и не дразнил, переходя сразу к делу. Лизнул широко, по всей длине, а затем обхватил губами головку, лаская при этом языком попеременно дырочку уретры, уздечку, обводя им по кругу корону. Стив глухо застонал от переизбытка ощущений. Он даже не сразу заметил, как ануса коснулись пальцы с нанесенной на них густой смазкой. Гладили, разминали, но не спешили входить. А потом Кроссбоунс резко насадился на член Стива ртом, до самого горла, и одновременно протолкнул внутрь первый палец. А затем в едином неспешном ритме начал двигать одновременно и головой, и рукой. В какой-то момент пальцев стало два, затем — уже с трудом, — он добавил третий. Наконец, он со стоном отстранился. — Прости, мой хороший, не могу больше. Встань на четвереньки. Стив выполнил просьбу господина, застыв в ожидании. Только в этот раз ожидание было совсем другим. Раздался звук разрываемой упаковки презерватива, после чего Кроссбоунс добавил еще немного смазки между ягодиц Стива. А затем, приставив головку члена к разработанному анусу, начал медленно, миллиметр за миллиметром, входить. — Бля-адь… Боже, прости, малыш, но ты такой узкий. Расслабься немного. Давай… Оба тяжело дышали, Стив пытался расслабиться, чувствуя, как болезненно растягиваются мышцы под давлением члена Кроссбоунса. Стало немного легче, когда головка вошла полностью, и вскоре господин уже полностью был в нем. Он наклонился вперед, прижимаясь лбом к спине Стива, пережидая, давая возможность привыкнуть обоим. А затем вновь поднялся и, положив руки на бедра Стива, стал двигаться, поначалу медленно, но с каждым разом темп немного ускорялся. В какой-то момент Кроссбоунс заставил подняться и Стива, прижаться спиной к своей груди, и взял просто бешеный темп. Тот в бессмысленной попытке сдержать рвущиеся из груди стоны уже искусал себе губы в кровь, но даже не замечал этого. Наконец, Кроссбоунс обхватил шею саба рукой и зашептал ему на ухо: — Давай, мой Звездный мальчик, кончи для меня… Кончи на моем члене. Хочу почувствовать, как ты сожмешь меня внутри себя, сильно, до боли… Это стало для Стива последней каплей. Он выгнулся в руках Кроссбоунса, кончив, так и не прикоснувшись к себе. На члене, как и сказал его господин. Стив даже не почувствовал, что тот почти сразу последовал за ним, Кроссбоунсу хватило всего лишь пары движений. А потом он осторожно, не разрывая объятий, уложил обоих на постель и накрыл простыней их разгоряченные тела. Внезапно Кроссбоунс чуть приподнял лицо Стива рукой за подбородок и мягко погладил нижнюю губу большим пальцем. — Больше не вреди себе. Если хочешь кричать — кричи. Не нужно сдерживать себя. Ты понял меня? — Да, мой господин. — Поспи немного. Я побуду рядом. Уже засыпая Стив почувствовал, как запястье его левой руки мягко обхватывает какой-то браслет, но сознание отключилось раньше, чем он успел сделать что-либо еще...