Предательство и сделка с совестью

      Холодный воздух проникает в лёгкие кареглазой актрисы. Яркие вывески, рекламные щиты и рождественские украшения, освещают улицы вечернего Токио.       «Снова снег. Сегодня так холодно. Давно не помню такой зимы», —думает девушка, шагая по белым от снегопада дорожкам тротуара. Крупные пышные хлопья спускаются с неба. Их так много, что они обжигают лицо Кеко, засыпая её рыжую голову белым колючим пухом.       «Если выполняешь свою работу — выполняй качественно. Разве можно так нагло врать? Из-за вашего недостоверного прогноза, я не взяла зонт и теперь вынуждена мёрзнуть. Я уже вся в снегу. Скоро в мороженое превращусь, — ругала синоптиков замерзающая девушка. — А у меня ещё дела. Скоро день рождения Марии, нужно подарок приготовить. Сегодня точно не мой день», — размышляла Кеко, идя быстрым шагом.       «Интересно, как там мистер Хизури? Уже прошло несколько дней, с тех пор, как президент вызвал меня и отдал сумку с моими вещами, которые были в номере Куу-сана. Он сказал, что мистер Хизури съехал, но почему я не могу перестать беспокоиться?» — продолжая путь Кеко, вспомнила встречу с президентом и его слова: «Могами, возвращайся в Дарумая. Спасибо за помощь. Твой старший семпай больше не нуждается в тебе. Незачем и дальше быть рядом с ним».       «Вот, что сказал президент. А сенсей потом смс прислал и поблагодарил. Но почему-то у меня странное чувство, что меня обманывают? Президент не ругал меня и не наставлял, значит Тсуруга-сан ничего ему не рассказал. Мистер Хизури больше не писал, не звонил. Все логично. Но что тогда мне не даёт покоя?» — встревожено думала Кеко, прибавив из-за холода шаг.       «Кстати говоря, Тсуругу-сана с тех пор я тоже не видела. Сейчас у него должны быть выездные съемки. И сам он больше не пишет, не звонит, как раньше. А я не могу даже слов подобрать, в своё оправдание, чтобы написать Тсуруге-сану первой. Мне ужасно стыдно перед ним. Да и боль при воспоминаниях о нем снова вернулась в моё сердце. Как бы я не чувствовала стыд, неловкость и уродливость своих поступков и мыслей, все-таки, близость с другим мужчиной, заглушало мучительное чувство, отчаяния и невыносимой боли. Почему-то у меня такое предчувствие, что скоро мой спокойный мир рухнет, и все изменится. Я уже слышу этот ужасный звук, как будто, выпадают и разбиваются вдребезги кирпичи моей жизни. Отчего мне так страшно?» — Кеко совсем закоченела. Холод приносил телесные страдания, отодвинув на задний план душевные муки и переживания девушки.       «Да какое мороженое, я сейчас ледышкой стану. Нужно согреться».       Кеко резво побежала, забыв об осторожности. Одной ногой она ступила на каменную ступеньку, чтобы спуститься вниз и добежать до укрытия, но снег под ногой поехал, а вместе с ним и сама девушка. Хватаясь за такие же скользкие от снега металлические перила, она не удержалась и полетела с лестницы. Но чьи-то руки подхватывали неосмотрительную девушку, не давая ей упасть.       — Куу-сан? — Кеко приняла вертикальное положение и посмотрела на человека, который помог ей.       Но мужчина не ответил. Он отпустил рыжеволосую и поднял свой чёрный зонт. Тот упал, когда он сделал выбор в пользу падающей девушки. После чего, мужчина спокойно продолжил свой подъем по лестнице.       «Это ведь был Куу-сан? Или нет? Неужели показалось? Так похожи? А это что? — Кеко увидела бумажник, лежащий под ногами. Мужчина обронил его. — Нужно вернуть».       Кеко, осторожно, чтобы снова не поскользнуться, поднялась на несколько ступеней и побежала, чтобы догнать мужчину, но его и след простыл.       «Куда он делся?».       Кеко притормаживает и оглядывается. Она всматривается в бегущие фигуры прохожих, сквозь густую пелену снега. Пробежав ещё немного вперёд, она останавливается, чтобы отдышаться. Девушка наглоталась холодного воздуха, и в груди стало неприятно давить.       — Ну и что же мне делать? В полицию топать? Как не вовремя, —возмущалась вслух Кеко. Случайно, она замечает знакомый силуэт. Сочетание чёрного зонта с бежевым пальто, через дорогу от себя. Мужчина заходит в гостиницу.       Актриса, на максимальной для себя скорости, ринулась на красный свет, чтобы успеть за спасителем.       Визг тормозов, крик водителя, который явно собрал весь свой запас нецензурных слов, и девушка лежащая на бетонной дорожке тратуара.       — Да что ты тут за выкрутасы устроила? Вот, что с тобой делать? А? —сердился мужчина, сидевший рядом с перепуганной девушкой.       Он услышал звук тормозов, и невольно обернулся. Каким-то чудом он успел среагировать и вытянул девушку на безопасное место из проезжей части.       — Смотри до чего ты меня довела. Даже руки трясутся. Впервые в жизни. Как так можно? — спаситель встал и подал актрисе руку.       Кеко пытается прийти в себя. Она смотрит на ладонь мужчины, но даже поднять голову для неё непосильная задача. Вся жизнь пронеслась перед глазами. Тело разом оцепенело и перестало слушаться, не отзываясь на импульсы, подаваемые мозгом.        Куу понял, что ответной реакции на свои действия он не дождётся и поднял на руки обездвиженное тело, что лежало и испуганно хлопало своими карими глазами.       — Я снова могу двигаться и возвращаюсь к жизни, — радуется девушка. Она сидит на белом диване, укутанная в плед, напротив мужчины.       — Зачем ты за мной побежала? Вот, скажи мне?       — Вы злитесь?       — Спрашиваешь ещё?! А как по твоему? Ты сама-то понимаешь, что могла погибнуть или инвалидом остаться? Да я даже слов подобрать не могу, чтобы нормально отругать тебя. Хотя надо бы. Сил на это совершенно не осталось, — мужчина опустил голову и положил ладонь на лоб.       — Куу-сан, — простонала виновато девушка. — Я хотела отдать вам бумажник. Вы выронили его. Простите меня, — Кеко старалась говорить ровно, но, дрожь, которая не унималась в теле, не способствовала этому. Голос предательски дрожал выдавая состояние своей хозяйки.       — Пусть это послужит для тебя хорошим уроком, — он поднял на неё взгляд.       — Я обещаю, что не буду больше бегать через дорогу на красный свет, — в глазах появились слезы.       Чем больше актриса осознавала, что сейчас могло произойти, если бы не семпай, тем сильнее из её глаз капала солёная вода.       — Всё-все, не плачь. Ты все поняла. Я вижу, — Куу не знал как утешить девушку, не прикасаясь к ней. Их сближение под запретом и может стать слишком опасным.       — Вы правы, я чуть не умерла. Мне очень страшно. Но по другой причине. Если бы я там погибла, никто бы не стал горевать или вспоминать меня. Я никому не нужна. Ни сейчас, ни после смерти. Когда я лежала возле дороги, вы были рядом. И я осознала, что не хочу умереть в одиночестве. Вот от чего мне стало по-настоящему страшно.       Куу побледнел от слов Кеко.       — «Что она такое говорит? Что же делать? Я не должен был вообще к ней приближаться. Но сейчас другого выхода я не вижу.»       Он обнял девушку, и стал гладить её по спине.       — Девочка моя, не плачь. Хочешь что-нибудь вкусное? — как ребёнка, начал её утешать мужчина. Предлагая кареглазой разные сладости.       Кеко отрицательно помотала головой.       —Нет, не нужно, Куу-сан, — немного успокоившись, всхлипывая и отстраняясь от мужчины, сказала Кеко. —Простите меня. Я, наверное, нарушила ваши планы своим поступком.       — Не было у меня сегодня планов. Я только прилетел. Хотел немного отвлечься, фильм старый включить. Мы с Джулией часто его смотрели.       — Простите, я ещё посижу немного. Когда смогу встать — уйду, — у Кеко снова в глазах появились маленькие слезинки.       — А хочешь тоже посмотреть? —стараясь отвлечь Кёко, предложил Куу, решив, что это хорошая идея.       — Я не буду мешать?       — Куда тебя девать? В таком-то состоянии.       Он взял её на руки и отнес в комнату для просмотра фильмов на домашнем кинотеатре, посадив на широкое кожаное сиденье дивана.       Мягкие подушки, чай и приятный фильм, отвлекают от суеты и дарят покой и умиротворение.       — Знаете, мистер Хизури… Вы тоже хороши, — неожиданно возмутилась Кеко, отвлекаясь от просмотра фильма. — Зачем убегали от меня и притворялись незнакомцем? Вот, не поступи вы так, я бы не побежала за вами, забыв о безопасности.       Ошалев от наглости девушки, Куу забыл про фильм и посмотрел на собеседницу.       — Ты ещё меня винишь?! Хочешь сказать, я виноват? Ничего не попутала? — актёр нажал паузу и отложил пульт.       — Ну, а кто? Вот зачем вам надо было устраивать шоу? Я же и так знаю, что вы в Токио, что у вас в жизни происходит. Зачем нужен был этот спектакль? Я не понимаю. Я конечно с себя ответственности не снимаю, что чуть под машину не угодила, но вы не можете отрицать, что здесь есть и ваша вина. Все это явилось следствием, ваших действий и запустило такую череду событий.       «Очуметь!!! Она конечно в чем-то права. Но её неожиданная смелость, меня иногда шокирует. В Кеко будто вселяется другой человек, и она, как маленький демоненок, выплескивает свои эмоции на всех, кто попал под ее руку. Я совершенно не успеваю за ходом её мыслей и действий. Как в одном человеке могут уживаться сразу две такие противоположные черты характера и поведения?»       — Знаешь что! — хотел возмутиться Куу, но решил не раздувать спор. —Куплю тебе завтра мороженое.       — Я вам ребёнок что ли? — буркнула Кеко.       — Конечно. Ведёшь себя именно так.       — Кто бы говорил.       — Что? Что ты там мямлишь? Говори громче, если есть возражения.       — Я говорю, посмотрите сначала на себя. Да на вас лица нет! Вы рассыпаетесь на глазах, а сами строите из себя героя передо мной! Ведёте себя, как ребёнок.       Куу потрясли слова Кеко.       «Как она так легко считала моё со состояние? Даже возразить нечего».       — И что ты предлагаешь? Растекаться тут лужицей по ковру?       — Совсем наоборот. Я конечно же не могу знать, по какой причине ваша жена так поступила, и кто был виновным. Но в любом случае, вы не сможете ничего узнать, пока находитесь в таком состоянии. Вы словно распадающийся труп, хотя несколько дней назад, выглядели по другому. А сейчас что? Стоило мне вас покинуть… И вот пожалуйста.       — Жалость? Хочу тебе сказать, что это недопустимо по отношению к мужчине. Отвратные чувства, знаешь ли. Похоже, тебе уже лучше и ты пришла в себя, значит можешь ехать домой. Я вызову такси.       — Вы предложили мне посмотреть кино, а теперь гоните? Это нечестно. Да и с чего вы взяли, что я вас жалею? Да, я вам сочувствую, как тут можно остаться равнодушным. Но с чего вы решили, что я испытываю жалость по отношению к вам? Не было такого. Я просто хочу поддержать вас и придать вам сил. К тому же, — Кёко делает небольшую паузу, чтобы решиться продолжить. — У меня есть корыстный мотив, —призналась юная актриса.       — Корыстный?       — Да-а. Мне тоже нужна поддержка. Забота о вас на столько затягивает меня, что на собственные муки не остаётся ни сил, ни времени. Вот такой я плохой человек, простите меня, — выдав правду, Кеко слегка поклонилась. В её глазах появилась печаль, недоступная для понимания мужчины. — Вы позволите остаться?       — Ты так забавно выражаешься. На вы. Хотя я давно просил обращаться ко мне на ты. Моё общение с тобой вышло за рамки, которые нельзя было нарушать. И я не знаю, смогу ли я оставаться за обозначенной чертой. Ты не боишься?       — Нет. Вам может показаться, что я слишком самоуверенная, но я правда не боюсь вас. Если моё присутствие, помогает и вам и мне отвлечься, от тяжёлых мыслей и болезненных чувств, то не вижу в этом никакой проблемы. Я не способна по другому перестать думать об одном мужчине, который приносит слишком много боли моему сердцу. Только забота о вас помогает мне в этом.       «Да уж… Такая смелость. Что теперь я должен делать со всем этим?» — решал актёр, слушая признания Кеко.       — Не думайте, что я ветреная и согласна на все. Я просто уверена, что смогу вас остановить, если ваши действия выйдут за границы, которые я не хочу нарушать. Это и правда может стать слишком обременительным для нас обоих в дальнейшем, — Кеко набрала полные лёгкие воздуха и громко выдохнула. Такая откровенность слишком тяжело далась. — Простите, что вывалила на вас все. Я сегодня чересчур болтлива, пожалуй мне и правда пора. Я сейчас уеду.       Кеко убрала с коленей плед и поспешила к выходу из комнаты.       «Когда она успела так повзрослеть, что выражается так по-взрослому?».       У Куу в груди потяжелело, словно туда положили огромные булыжники, и он стоит перед выбором — какой из них убрать. Он понимает, что легче все равно не станет, и не важно в чью пользу он будет сделан. Такой тяжёлый выбор, всегда влечёт за собой последствия. И потом уже не имеет значение, что стало в итоге приоритетом.       «Кеко ведь сейчас говорила о Корне? Что же он натворил? Чем принёс столько боли в её хрупкое сердечко, что она прячется от неё в заботе о другом мужчине, готовая принимать объятья человека намного старше себя? Как я должен поступить? Отпустить девушку после таких откровенных признаний и оставить её наедине со своими проблемами? Или позволить ей остаться, предав Корна?»       Мужчина решил, что нельзя сейчас отпускать Кеко. Это равносильно тому, что он выгонит её, после услышанной правды. Поэтому Куу сдался, поставив между ним и Кёко мысленную границу, которую твёрдо решил не переступать.       — Подожди, Кёко, — на выходе из комнаты, возле двери, Куу поймал девушку за руку и отвёл обратно. —Хорошо, ты можешь остаться. И не только на этот вечер… — с тяжестью в голосе сказал он.       Просмотр фильма, после перенесенного стресса, быстро сморил молодую актрису. Голова кеко стала клониться и упала на плечо мужчины.       Куу посмотрел на девушку. Она словно маленький ребёнок — такая нежная и беззащитная. Блики от экрана, касаются лица, губ и её рыжих прядей, которые блестят под этим светом.       Куу проводит по щеке Кеко, чтобы разбудить её. Она не реагирует. Палец мужчины скользит ниже по лицу и касается её алых губ. Пелена падает на глаза, растворяя данное самому себе обещание, а вместе с ним и разум.       — Джулия… — произносит Куу и нагибается к Кеко. Он, словно захмелев, ласкает мягкие, пухлые губы, совсем ещё юной девушки.       Кеко открывает глаза, почувствовав поцелуи и услышав голос мужчины, который звал свою жену.       «Что? Куу-сан снова забылся и думает, что я Джулия?»       Опытные мужские пальцы, зацепив широкую лямку топа и бретельки нижнего белья, спускают их вниз, освобождая доступ к бархатный коже.       Дыхание девушки завибрировало, и она сомкнула глаза. По её телу распространился покалывающий холодок, от прикосновений не любимого мужчины.       Губы Куу касаются её худенького плеча и так же мягко подымаются вверх.       Кеко стало знобить так, словно изнутри её колотят маленькими молоточками. Она хочет остановить мужчину, но продолжает молча принимать его близость, сама не понимая почему.       Рука Куу ныряет под шею Кеко и он впивается в нее тёплыми губами, вдыхая ее аромат. Девушка со всей силы сжимает свои кулачки, немного повернув голову в сторону.       Продолжая свои ласки, второй рукой Куу пробираеться под ткань топа, обнажая плоский животик хрупкой девушки.       На мгновение, мужчина останавливается, и, придерживая Кеко под талией и головой, укладывает её на широкий диван. Куу спускается ниже упираясь руками в кожаное сиденье.       Его уста сантиметр за сантиметром, скользят по животику девушки. А она каждый раз вздрагивает, чувствуя горячее дыхание на своей коже.       Кеко невольно открывает глаза. Она уставилась в потолок и стиснула зубы, от поцелуев Куу, который подымал топ, пробираясь все выше.       Лаская тело девушки, мужские губы находят ямочку между грудей. И убрав волны ее волос, Куу снова целует шею и возвращается к губам кареглазой.       Мужчина начал растворяться в такой нежной, словно хрупкий цветок девушке. Её лепестки, вот-вот опадут, и она погибнет под этим натиском.       —Джулия… — повторил мужчина, не останавливая своих ласк. — Джулия не уходи.       Услышав имя женщины, Кеко опомнилась и пришла в себя.       «Нет, это неправильно. Куу-сан потом будет ненавидеть себя».       — Куу! — позвала она его, желая остановить этот поток любви, который обрушился на нее.       Но мужчина среагировал совсем не так, как хотела бы Кеко. Его поцелуи и ласки, стали только жарче, а прикосновения требовательнее. Куу потерял контроль. Ещё немного и от хрустального, сказочного мира девушки, не останется и следа.       —Джулия, — повторил он.       — Мистер Хизури, — громко прокричала Кеко, чтобы обратить на себя внимание и прекратить это безумие.       Наконец Куу остановился. Он посмотрел на Кеко и ужаснулся сам себе. Куу сглотнул, закрыл глаза и набрал полные лёгкие воздуха, чтобы унять возбуждение.       — Можете показать мне где я буду спать? Или мне уйти? — собрав всю волю в кулак, спросила актриса.       Куу молча встает и делает жест рукой, чтобы Кеко шла за ним. Показав ей спальню, он, так же, молча закрывает за ней дверь.       «Что я творю? Как я мог думать, что передо мной Джулия? Как?! Как я мог такое сделать с Кеко?! Я помешался и, похоже, правда сошёл с ума. Ведь точно знаю, что это Кеко, но упорно вижу Джулию. Нельзя так. Она любовь моего сына и совсем ещё ребенок. Но ее тёплые мягкие губы, заставили меня обмануться и увидеть мою драгоценную Джулию».       Всю ночь мужчина приводит свои мысли и чувства в порядок, устраняя хаос и раскладывая все по полкам. И принимает единственное верное решение.       «Что со мной произошло? Что это было? — думала девушка, сев на пол и прижав к груди трясущиеся колени. — Почему я позволяя Куу-сану раздевать меня? — её тело лихорадит, а дыхание дрожит. Она перебирает поток своих мыслей, стараясь выловить причину своего поступка. Осознав её, Кеко становится по настоящему плохо, от отвращения к себе. — Я решила использовать Куу-сана? Чтобы в моих мыслях и жизни не осталось места для Тсуруги Рена? — по щекам покатились слезы. Девушка закрыла лицо ладошками. — Нет. Нельзя больше такого допускать. Нельзя. Это отвратительно. То что я делала… Я должна была сразу его остановить. А я… В его глазах было столько боли, после всего… Как я могла…».