Путь одиночки

Стоял довольно жаркий день. Я сидел в тени беседки, которая была в нескольких километрах от города, и поглядывал на поляну, где лежала Лина. Казалось, солнце не только ей не мешало, но и подбадривало, наполняя энергией и позитивными эмоциями, чего не хватало нынешнему мне. Я уже выпил около половины сакэ, как мне сказала Лина. И это всё из-за того, что я поссорился с несколькими друзьями. Столько лет дружбы и всё зря… Вообще, я стал замечать, что постепенно становлюсь всё более одиноким. Помимо Лины остался Джун — обросший паренек, который имел хрупкое телосложение и носил джинсы и рубашку с галстуком. Его очень часто принимали за девушку, что его бесило, но вскоре он привык, но самым интересным было видеть лица парней, пытающихся с ним заигрывать. — Эй! Иди сюда, здесь так хорошо! — прокричала Лина — девочка шестнадцати лет (а на тот момент мне было семнадцать), с цветом волос и глаз как у меня, красивым лицом и телосложением, как у Джуна. Он, кстати, и познакомил нас, за что ему огромное спасибо. — Не. Я лучше здесь посижу. — лениво ответил я. Мне вовсе не хотел ни выходить на солнце, ни отрываться от своего напитка. — Ну-у! Иди сюда! — она смешно надулась, что не могло не вызвать улыбку, но только не у меня, когда я занят распитием своего драгоценного алкоголя, а потому я отвернул голову, показывая, что у меня нет ни малейшего желания идти туда. Эх. Если бы тогда я знал, что это может иметь далеко идущие последствия. Лина не стала настаивать, лишь о чем-то задумалась, погрустнела, но виду старалась не подавать, делая вид, что злится на меня. Дальше, через час, мы шли по улице, и на мои попытки взять Лину за руку, она демонстративно отдергивала её, как бы говоря «Я обиделась». Дальше, мы зашли в небольшую, но очень перспективную кафешку, в которой было довольно разнообразное и многообещающее меню, где только от названий текли слюнки, а при виде еды ты, наплевав на всё и всех, старался побыстрее расправиться с блюдом, чтобы насладиться им. Я это знаю, ведь мы сюда уже заходили пару раз, да и рядом находится бар, куда я хожу уже полтора месяца. Кстати, Джун как раз работает там, так что у меня появлялся еще один стимул идти туда. Лина, как и в прошлые разы, заказала себе клубничное парфе и чай со сливками. Я же ограничился чаем, поскольку в меня вряд ли что еще влезет. Минут десять мы сидели за своим столиком, точнее, сидел я, а Лина больше лежала, прежде чем нам объявили о том, что наш заказ готов. Я сходил за ним и вернулся с подносом, на котором были и парфе, которое едва не выхватила моя девушка, и два чая. — Приятного аппетита! — сказала она, набрасываясь на десерт. После первой же ложки она склонила голову набок, улыбаясь и придерживая щеку рукой. — Это так вкусно! Если бы была возможность, я бы ела это каждый день! — Ага. А потолстеть не боишься? — усмехнулся я, пригубив чай. — В таком случае, отдуваться придется тебе! — она злобно сверкнула глазами, но после быстро остыла и посмотрела на меня с грустью, как будто провожает меня в далекое странствие или на войну, зная, что может с мной не увидеться. — Слушай… Нам нужно поговорить. Видишь ли, я… Её прервал громкий смех за столиком по соседству. Большинство посетителей, включая нас, недовольно покосились на них и они сразу же притихли. Я повернул голову к Лине. — Так что ты хотела сказать? — Ничего… — та продолжила есть, запивая чаем, после чего встала из-за столика. — Извини, мне нужно идти. Увидимся позже… Наверное. — она стремительно начала удаляться в сторону выхода, оставив меня одного. — Ну… Ладно. — я пожал плечами. Подобное уже случалось один раз, по этому я был спокоен. В прошлый раз она ушла из-за шума, как сегодня, только он был продолжительнее, но тише. Потом я нашел её у себя дома, спящей на моей кровати, почти что в нижнем белье, так как её блузка была расстёгнута, а юбка весела на стуле. Казалось бы, прекрасный шанс, который может не повториться, но я поступил иначе: укрыл одеялом и поцеловал в лоб, что в последствии спасло меня. Проснувшись и узнав, что я сделал, она тут же начала комплексовать, что не выглядит соблазнительно, обвинять меня в нерешительности и прочее, но, подумав, сказала, что я поступил правильно, иначе бы она скорее всего убила меня. Спокойно допив свой чай, я решил прогуляться и встретиться с Джуном, а также напиться в последствии, что естественно, ведь мне сейчас больше нечем заняться, и через пятнадцать минут я уже был за барной стойкой и сидел напротив моего друга. — Привет, Джун. Как твои делишки? Хорошо работается? — спросил я. — Паршиво. — кратко ответил он, протирая один из стаканов, а после добавил. — Так же паршиво, как и работается. Я тут торчу по 4-5 дней в неделю, по восемь часов, и именно в мою смену каждый четвертый посетитель решает выпендриться и устроить скандал. Еще и эта новенькая — он кивком указал на девушку, носящуюся между столиками и при этом не только собирая стаканы, бокалы и кружки на поднос, но и умудряясь не опрокинуть его с содержимым под каким бы углом он не был, а также не столкнуть людей, хотя большинство и так ждали, пока она пробежит мимо них, — мало того, что носится, так и говорит странно: то нормально, как подобает человеку, то начинает орать, причем никогда не поймешь, сейчас её прорвет или нет. По её словам, она делает это не осознано, поскольку для нее и тот и другой тон как бы одинаковы. И знаешь, что самое печальное, для нее разумеется? Она иностранка! — То есть она из соседнего государства, с которым вот-вот война может нагрянуть, или подальше? — Нет, именно из него. И как бы она не старалась её постоянно пытаются обидеть, хоть и не показывая этого. То ей платят меньше всех, то она работает в две смены, но хотя бы хорошо, что она оптимистка, а потому и не сдалась. Кстати, она идет сюда И действительно — в нашу сторону шла та самая девушка. На вид ей было шестнадцать, или вообще пятнадцать, с светло-пепельными волосами и бледно-голубыми глазами. — Джун! Ты чего стоишь, ворон считаешь? У тебя тут клиент в ожидании, а ты языком мелешь! — она хлопнула его по спине и он, издав «гха!», упал на стойку, едва не приложившись лбом об поверхность. — Относись к работе более ответственно! — добавила она, окончательно выбивая из него дух, после чего повернулась ко мне и поклонилась: — Простите этого идиота. Он не специально, наверное… — Да… Ничего страшного… Клиент, не умеющий ждать — плохой клиент… Да и мы неплохо общались. — мне было страшно возразить, видя как она расправляется со своими коллегами, что мне вряд ли угрожало. — Зря вы его так. Он отзывался о вас в хорошем свете. — А что он обо мне говорил? — её либо озарилось любопытством, а после она прищурилась. — Опять о своих развратных мыслишках, да? — Нет-нет, он говорил, что ты работаешь в обе смены, и что он искренне восхищается тобой. — сказал я, надеясь, что сказанное будет правдой, поскольку мне бы не хотелось увидеть смерть Джуна. — Правда? Странно, это на него не похоже. Поговаривают, что он ужасный извращенец, что он не раз залез под юбку и хотел сделать то же самое со мной, но, увы, у меня нет юбок с собой, только шорты. — она искренне улыбнулась. Похоже, она не обратила внимание на то, что я обратился к ней на ты, а не вы. — Но, если сказаное вами правда, то тогда я рада, ведь это знак того, что общество начинает принимать меня. Ура! — Она едва сдержалась, чтобы не подпрыгнуть. А, да, я же забыл описать её. Опять… Ну, лучше поздно, чем никогда, да? Она — молодая девушка лет 15-16 с короткими светло-пепельными волосами, идеально сочетающимися бледно-голубыми глазами, в коротких шортах, едва покрывающих бедренные кости, с подпоясанный темно-розовым ремнем, в чёрной футболке с большой золотой кошачьей лапой, а поверх всего этого желтенькая курточка с капюшоном, на котором красовались большие кошачьи уши, а точнее их треугольное подобие, сделанные из того же материала, что и сама куртка. — Поздравляю. Но, думаю, что мне пора идти. Приятно было познакомиться, эээ? — я только что понял, что забыл спросить, как её зовут. — Миюки, Мию и прочее, в зависимости от того, как вам будет удобно. — Приятно было познакомиться, Миюки. Я — Макото. До скорой встречи. — я поспешил покинуть заведение, напоследок услышав тяжёлый стон Джуна и его слова «Я живой». Выйдя на улицу, я едва не потерял сознание: хоть дело и шло к вечеру, но снаружи было всё равно очень жарко, потому и было очень пустынно, ведь люди сидели в зданиях или иных источниках тени и прохлады. И благодаря всему этому, я смог быстрого добраться до своего дома и завалиться на кровать, читая записку найденную на ней. Почерк был аккуратный, но, порой, нечитабельный, что указывало на то, что писавший её, а это была Лина, очень торопилась. Содержание же было примерно таковым: «Мак (она иногда так называет меня). Мне очень не хочется сообщать тебе об этом, но нам придётся расстаться. Дело в том, что мне нужно уехать. Далеко. Очень далеко. Извини, но я не могу поведать причину — это личное. Слишком. Я хотела сказать тебе об этом, но не решилась. Но лучше так, чем совсем никак. Не знаю, увидимся мы когда-нибудь. Прости и прощай» Вот в принципе и вся записка. Я перечитал её несколько раз. Тогда мне казалось, что содержание очень странное и глупое, что у неё просто не могло было быть причин, чтобы просто так взять и бросить меня, умотав «далеко». Но, постепенно, алкоголь и время помогли мне откровенно " забить» на всё: на Лину, на её записку, на весь остальной мир. Единственные, кто остались со мной — Джун и Виктория, поскольку я был их постоянным посетителем. Но то ли они, видя насколько мне хреново, стали реже подходить ко мне, то ли я настолько сильно напивался, что не видел их или забывал, что они были рядом. Не важно какой вариант правильный, в результате я стал одиноким и пропивал свои дни, вплоть до событий вчерашнего вечера: спасение девочки, которая, как я узнал, оказалась дочерью герцога. — Вижу, ты тут не скучал, Макото. — Лина вернула меня из раздумий о прошлом, мило, но на деле хитро улыбаясь, слегка прищурив глаза. Это явно не к добру, уж я это знаю. — Теперь ты решил завязать роман с малолеткой? Настолько жизнь стала паршивой, что теперь и закона не боишься? — Я не… — начал я, но не успел договорить, поскольку в диалог вмешалась Юми. — Эй! Ты кого назвала малолеткой назвала, грубиянка! — Юми, услышав такое оскорбление в свою сторону, покраснела от злости и решила выступить в мою защиту. — Мне почти шестнадцать! Ладно, всего лишь пятнадцать и два месяца, но это сути не меняет! В таком возрасте члены королевской семьи уже… ж-женятся… — Последнее слово она сказала, покраснев ещё сильнее, но теперь от смущения. — Члены королевской семьи? А ты не такой промах, как я думала. Макото-решил завести роман с девушкой более высокого социального статуса. — Прошу меня простить, но вчера госпожа Юми, юная герцогиня, была спасена господином Макото от изнасилования и теперь герцог желает увидеть его на ужине. — вмешался доселе стоявший Хироки. — Потому, осмелюсь заметить, что ваши обвинения в его адрес бессмысленны и не имеют оснований. — Да-да, вот именно! Молодец, Хироки! — сказала Юми, гордо подбоченившись и смотря то на своего слугу, то на меня, то на Лину. — Так что отстань от него! — Благодарю вас за вашу похвалу, госпожа. — Хироки кланялся, слегка смущенный неожиданной похвале, Лина лишь украдкой ухмылялась. — Но я прошу вас, нам уже нужно возвращаться обратно. Ваш отец меня убьет, если я не приведу вам как можно раньше. — Да-да. Ведь это важно. — несколько обиженно пробурчала Юми. Похоже, что для неё подобные встречи, а также различные церемонии были уже скучны. Однако, она на несколько секунд задержала на мне взгляд, о чём-то думая, после чего начала стремительно краснеть. Это меня сильно насторожило и я мысленно молился, чтобы мои догадки не оправдались. — Тогда прошу вас, госпожа, садитесь. — Хироки подошёл к красивой, расписанной узорами и местами позолоченной карете, стоявшей от нас в метрах десяти, с серьезно и элегантно одетым кучером, который откровенно скучал, но при подходе юной герцогини преобразился и принял серьезный вид, а так же с четвёркой солдат явно из королевской гвардии, поскольку они были не только красиво разодеты, но и серьезно вооружены, стоя прямо, будто им приклеили шест к спинам и так оставили стоять. Юми приняла поданную руку и взошла в карету, после чего посмотрела на меня, явно показывая, что мне нужно сделать тоже самое. Я пожал плечами и последовал её примеру, разве что только сел не рядом с Юми и не напротив нее, а в противоположный угол. Наверное, это был подсознательный жест, обозначающий что я не ровня не то что герцогине, даже её дворецкому, который тоже сел в карету, хотя, как я предполагал, он должен был остаться вне её, сесть возле кучера или ехать на ступеньках. Юми этот жест явно не оценила и пересела на мою сторону, слишком сильно ко мне прижавшись, будто бы её теснил третий человек на двухместном сидении, и обняла за руку, прикрыв глаза. Мой взгляд забегал в разные стороны и остановился на окне в двери, где стояла Лина. Её глаза вспыхнули, губы были прикусаны, а кулаки были сжаты, по её телу проходила едва заметная дрожь, явно от ярости. Но через несколько секунд она просто обиженно хмыкнула и, развернувшись, пошла куда глаза глядят и ноги ведут. В этот миг карета поехала. Неспешно, едва превышая среднюю скорость пешеходов, но поехала. Оно и было понятно: если с юной герцогиней что-либо случится, то их всех ждет смерть, причем без особого разбирательства, кто виноват, а кто нет. Юми всё так же прижималась ко мне, а Хироки все так же сохранял спокойное выражение лица, разве что только его глаза выдавали в нем смех. Или мне показалось? В любом случае, молчание меня слишком нагнетало и я решил его развеять. — Ну так, почему герцог вызвал меня и откуда вы узнали, что я попал сюда, а не в какое-нибудь другое отделение? — Это было довольно просто, господин Макото. Госпожа Юми сразу же побежала к ближайшему посту, точнее ей посчастливилось его найти, где сразу же позвала на помощь и побежала обратно, но ни вас, ни тех, извините, отбросов не было, лишь толпа зевак, которые пришли посмотреть на вашу потасовку. От них она узнала, что вас вместе с ними отвезли в отделение, ну, а ближайшее отделение от того места происшествия — именно это. Так как время было позднее, было решено приехать сюда днём. Однако, пришлось задержаться, так как госпожа была вынуждена отчитаться перед своим отцом за свой побег. Предугадывая ваш следующий вопрос, сразу отвечу на него. Юная герцогиня во время нашей с ней прогулки решила проявить самостоятельность и сбежала. Ну и попала в приключение. — Хироки мягко улыбнулся, будто бы говорил о своей внучке. В нашем транспорте снова наступила тишина, которую никто не нарушал до нашего приезда в район большого замка, даже дворца, всячески украшенного различными садами, фонтанами и клумбами цветов. Юми, будто почувствовал свой родной дом, тотчас очнулась и с энтузиазмом спросила: — Ну что, пошли?!