Путь одиночки

Мы собрались в специальной столовой, которая была пристроена к гостинице. Там уже были все, за исключением Лины — она, судя по всему, всё ещё не помылась. Ай и Рей накрывали стол, расставляли посуду и столовые приборы, Чарльз явно не выспался и своими покрасневшими глазами будто бы говорил: «Дайте мне поесть и оставьте в покое». Остальные о чем-то беседовали до того, как сели за стол. На столе в огромном обилии находилась приготовленная птица туринику, абсолютно дикого существа, чуть больше новорожденного ребенка, которая пока не удалось приручить, и которая ценилась за своё нежное и вкусное мясо, причём независимо от того, как её готовили. Некоторые поговаривали, что даже если просто спалить это мясо (не до пепла и не до костей, разумеется), то оно всё равно будет съедобно, потому эта птица пользовалась большой популярностью, из-за чего её когда-то чуть не истребили, и её очень легко готовить. Ароматный свежеиспечённый хлеб с хрустящей корочкой всё ещё был теплым. Было трудно определить по внешнему виду, из какого сорта зерна делали его, но вкус его мякиша тотчас развеял сомнения: это было зерно сорта вайн или, как его иногда называли, винный, и всё из-за того, что оно почти идеально подходило к красному вину, дополняя и без того прекрасный вкус своим сладким привкусом, а также создавая едва заметные пузырьки воздуха, которые приятно щекотят горло изнутри. Так же Вайн знаком своими лечебными свойствами при боли в горле: это зерно, вернее, мука из него, смешанный с водой снимал боль в горле, невзирая на различные болезни. Обед проходил в очень тихой обстановке: никто ни о чем не говорил, даже Ай ничего не писала, а лишь стояла в стороне, дожидаясь, когда все закончат есть и придёт её очередь с сестрой. Чарльз, съев немного, удалился, сказав, что ему нужно отойти. Потом до конца обеда никто ничего не сказал, и все разошлись кто-куда хотел. Лишь в коридоре меня догнал герцог и придержал за плечо, что для него, наверняка, было немыслимо. — Подожди, Макото. Мне нужно бы с тобой поговорить. Но не здесь. — он посмотрел на меня взглядом заговорщика и жестом показал следовать за ним, после чего привел меня в комнату, где он с женой ночевал, и заперся со мной, сев на стул и подперев голову руками. — Я хочу поговорить на счёт моей дочери. — На счёт Юми? —на всякий случай уточнил я. — Разумеется. У меня вроде бы одна дочь. — раздраженно ответил он. — Рядом с тобой она изменилась. Не знаю почему, но она стала… жизнерадостнее? Даже смерть Хироки она перенесла не очень тяжело, хотя он был рядом с ней с самого её детства. Боюсь, что она либо влюблена в тебя, либо на полпути к этому. А это не есть хорошо, и ты отлично понимаешь, почему. — Понимаю. — ответил я после небольшой паузы. — И что я должен делать, по-вашему? — Сблизься с той девушкой. Её вроде бы Лина зовут, если не ошибаюсь? Способная девица, вдобавок милая. Разве что методы у нее не всегда честные. — меня насторожило то, что он сказал: один из таких «не всегда честных» методов был ещё в доме семейства Гранд, о котором герцог никак не мог знать, если только ему не доложил сам Чарльз. Герцог же продолжал. — Я не знаю, что у вас произошло, но очевидно, что ты зол на неё. Если ты не хочешь сблизиться с Линой, то есть Хаюми, Рей, Ай в конце концов. Покажи Юми, что она неконкурентоспособна и не представляет для тебя интерес как девушка. — Но… — я хотел сказать, что это будет жестоко по отношению к его дочери, и что нельзя же просто взять и сблизиться с кем-то. — Никаких «но», Макото. Это для её же блага. Если ты так не считаешь, то воспринимай мои слова как приказ. Не думаю, что ты посмеешь ослушаться герцога. — он смотрел холодным взглядом, давая понять, что не потерпит возражений. — Свободен. И да, не вздумай кому-либо рассказать об нашем разговоре. — Ладно… — мне это было не по душе, но спорить было бессмысленно. Я решил подумать об этом попозже и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Вдруг кто-то, зажав мне рот ладонью, оттащил в сторону на пару метров, а когда я попытался сопротивляться, то услышал тихий шёпот на ухо: — Тихо! Не шуми. — по шёпоту было непонятно, кто это, но взглянув на своего «похитителя», я понял, что это была госпожа Линси, жена герцога. Кивнув ей, я как бы сказал, что не буду шуметь. — Нам надо поговорить. И снова меня отвели в комнату, которая находилась через одну от той, где сидел герцог, закрыли за мной дверь, разве что усадили на кровать. Госпожа села рядом, почти что прижавшись боком ко мне, и заложила прядь волос за ухо. — Я «случайно» подслушала ваш разговор. — начала она. Я очень сомневался, что она сделала это случайно. — Так вот… Как ты думаешь поступить? — Я… Я не знаю. То, что мне приказывает ваш муж… Это неправильно. Нельзя же так поступать, верно? — Верно. — она улыбнулась и дальше зашептала на ухо, обдавая его своим теплым дыханием. — Я рада, что ты это понимаешь. Он просто боится, что она влюбится в тебя, простолюдина, а не какого-нибудь человека схожего социального статуса… — И если это случится, то между ним и Юми могут возникнуть проблемы, вплоть до смерти одного из них? — завершил я за неё, задумчиво смотря на противоположную стену. — Именно. Ты умнее, чем выглядишь на первый взгляд. — её сладостный голос заставил меня насторожиться, а рука, гладящая меня по щеке, заставила меня вздрогнуть и отпрянуть, что вызвало озорную улыбку у госпожи. — Зато ты милый. — Что вы делаете? — спросил я. — Ничего особенного. Просто сделала тебе комплимент. — и снова этот заинтересованный взгляд, как при нашей первой встрече, в котором виделось, как она едва сдерживается, чтобы не облизнуться, будто бы я для неё десерт, а она простая девушка, сидящая на диете уже продолжительное время. Было очевидно, что она старается заигрывать со мной.— Это плохо? — Но не так же… Со стороны это выглядит так, будто бы вы… Соблазняете меня? — Возможно. Я этого не исключаю. — она по девичьи хихикнула. — Но пусть это будет нашим маленьким секретом, хорошо? Я промолчал. Она, кивнув мне, встала и подошла к двери. — Надеюсь, что ты сделаешь правильный выбор. Я, если смогу, помогу тебе. — она в последний раз улыбнулась и вышла из комнаты, оставив меня одного разбираться в том, что только что произошло. В голову лезли разные вопросы и было сложно выделить хотя бы один из них, чтобы его анализировать. Промучавшись над размышлениями около пятнадцати минут, я решил прогуляться, надеясь, что это поможет мне разобраться в ситуации. Улица встретила меня большой толпой, которая куда-то спешила, поднимая огромный шум. Улучив момент, я спросил у одного из жителей, в чем дело, на что получил торопливый ответ. — Сегодня на бегах будет Тиффани