Наш вождь вернулся домой

      Когда солнце оторвалось от горизонта, на краю моря показалась корабли. Часовые внимательно следили за иноземцами: необходимо было понять, пройдут корабли мимо, или решат повернуть к высокому скалистому острову.       — Нужно доложить, — младший викинг отнял от глаз зрительную трубу и с тревогой повернулся к старшему часовому. Седой мужчина сделал знак третьему викингу, и тот побежал в деревню. Двое продолжали смотреть в рассвет.       — Погодь, — старший хмуро вглядывался в горизонт. — Кажется, мы поторопились с донесением.       — Нет, посмотрите на паруса! Они приближаются к острову!       — Так-то оно так, — викинг забрал у часового трубу и посмотрел вдаль. — Но теперь мы можем точно сказать, кто это.       — Кто?!       Старший часовой повернулся к юноше и хлопнул его по плечу, весело хохотнув.       — Могучий Молот Тора! Как чувствовал, что сегодня будет, что отметить! ***       Группа кораблей еще подходила к причалу, а со стороны леса уже торопливо спускались жители Нового Олуха. Утро наполнилось восторженными выкриками и приветствиями. Те, кто были на вершине скалы, радостно вопили и махали людям на кораблях, и в ответ слышали едва различимые, но такие же радостные крики. С мощным ударом нос первого корабля, украшенный искусно вырезанной головой дракона, ударился о причал, и викинги спрыгнули на доски, натягивая и наматывая швартовы вокруг причальных пушек. К причалу медленно подходили остальные корабли, и на всех, как и на первом, паруса были отмечены символом Племени Хулиганов.       — Па-а-па-а-а! — раздался издалека пронзительный визг, и следом еще десятки детских голосов наполнили берег. Воины на причалившем корабле повернули головы к скале. Целая толпа маленьких викингов сбегала вниз по склону, смеясь, толкаясь и стараясь обогнать друг друга. Впереди изо всех сил бежала маленькая худенькая девчонка. Солнце играло яркими бликами на темно-рыжих волосах, а тугие косички подпрыгивали в такт бега. Рядом с ней, почти вровень, бежала другая, черноволосая девочка.       — Спорим, моя прибежит первая! — невысокий воин, с такими же темными волосами, ухмыльнулся викингу, спускающему парус корабля. — Всем известно, что нет никого быстрее Йоргенсонов! — он хлопнул в себя в грудь с нескрываемым бахвальством.       — Даже не буду спорить, — улыбнулся викинг, спрыгивая на причал и натягивая канат. Железный протез на его ноге глухо лязгнул от удара о доски.       Наконец они дома!.. Тот путь, что они проделали, занял бы на драконах не больше недели. Но теперь они живут по-другому. Викинг наклонился, чтобы завязать крепкий узел на пушке.       — Так ее, детка, ну! — подбадривал дочь черноволосый воин, всматриваясь в берег. — Вот так, молод… Ах, ты! Нет, ты смотри, твоя девчонка чуть ее не уронила! — воскликнул он возмущенно. — Жульничество! Вот коварная девчонка, вся в мать!       Викинг успел поднять голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как отстающая девочка попыталась то ли толкнуть, то ли зацепится за впереди бегущую девчонку, но та, словно почувствовав, вильнула в сторону. На секунду замешкавшись, преследовательница едва не упала, и в результате еще сильнее отстала от впереди бегущей.       Воины на корабле засмеялись.       — Я все-таки поставлю на дочь Вождя! — весело крикнул кто-то с кормы высокому викингу на причале, смеющемуся вместе с остальными.       — Папа, папа! — девочка с темно-рыжими косичками забежала на причал, но заметив высокого викинга, замедлила бег и в нерешительности остановилась.       Вождь, чуть прихрамывая, сделал к дочери пару шагов.       Его дочь. Ей скоро пять, но на вид еще меньше. Иногда он поражался, где в таких тоненьких ручках берется столько сил, чтобы так нещадно лупить мальчишек Олуха, и откуда в этих небесного цвета глаз столько мудрости и любопытства. Теперь его девочка робко замерла и сосредоточенно-удивленно вглядывалась в его лицо.       — Эй, чего ты, малышка? — он присел и протянул руки. В глазах викинга сияла улыбка. — Не узнаешь папу?       Услышав родной голос, девочка смело улыбнулась, бросилась вперед и подпрыгнула, распахивая руки для объятий.       — Вот она! Юная миледи! — Вождь со смехом подбросил девочку в воздух, и та зашлась в пронзительно-веселом визге.       Он посадил ее у себя на руках и окинул взглядом. Выросла, но все равно такая же худенькая. Девочка тоже удивленно рассматривать его лицо. Она робко протянула руки, запустила пальцы в бороду и тихонечко потянула.       — Ай! — мужчина засмеялся.       — Ты что… теперь старый? — тихо прошептала она.       Стоявший рядом Сморкала, который уже обнимал подбежавшую к нему дочь, громко хохотнул.       — С чего это ты так решила? — возмущенно, но не переставая улыбаться, спросил Вождь у дочери.       — У тебя теперь вот это! — девочка сжала щеки мужчины. — И она колючая! У всех старых викингов есть борода! — с умным видом сообщила девочка. — У дяди Харальда, у папы Уны, — а на голове совсем нет волос, только тс-с! — у дяди Ведрона… — начала без умолку перечислять она. — Даже у старой Готи на подбородке растет волос, — заговорщически прошептала она папе. — А у тебя теперь тоже будут такие же длинные усы, как у дяди Плеваки?! — голубые глаза девочки изумленно расширились.       Жители Олуха постепенно заполняли причал, приветствуя путешественников. Все с улыбкой смотрели на болтающую девочку и кивком отдавали честь ее отцу и Вождю их племени.       — О, что ты, Зеффи, такие усы могут вырасти только у дяди Плеваки! — Вождь, с лица которого не сходила улыбка, снова рассмеялся. Он хитро взглянул в серьезное лицо, а потом обнял дочь и уткнулся носом в маленькую шейку.       — Ой, щекотно, щекотно! — завизжала девочка, извиваясь и пытаясь высвободиться, но он продолжал крепко прижимать дочь к себе. Затем отстранился, чтобы полюбоваться сияющим лицом.       — Лучше расскажи-ка мне, как поживают мои девочки? — он оглянул толпу, словно высматривая кого-то.       Девочка начала что-то весело рассказывать, но он уже не услышал. Чуть выше причала, на берегу, стояла женщина с таким же небесно-голубыми взглядом, как у его дочери, и, улыбаясь, смотрела на них. ***       С самого рассвета она была в Большом Амбаре, где ей и передали сообщение от часовых. Она разрешила себе пока не думать о этом: корабли вполне могли принадлежать простым морякам, проплывающим мимо, и даже если незнакомцы повернут к острову, ей сразу доложат. Тем более, деревня была хорошо скрыта высокими деревьями, и те, кто не знал, где находится Новый Олух, просто так его не найдет. Сейчас же у нее были вопросы поважнее. До зимы оставалась всего луна, и они почти заполнили Амбары на зиму, но сегодня вдруг выяснилось, что запасов коры ивы гораздо меньше, чем они думали. Теперь нужно было формировать и отправлять в лес новый промысловый отряд. А еще ушедшая вчера в море лодка вернулась с пустой сетью. Значит, рыба уже ушла дальше к северу, и либо нужно искать новые маршруты, либо заплывать дальше, а это может быть опасно…       Дел в последнее время было столько, что вечерами сил оставалось только на то, чтобы выловить где-нибудь дочь, уложить ее спать и самой упасть на кровать, забываясь глубоким сном. Все в племени трудились не покладая рук, готовясь к зиме, но больше всего дел было у Вождя (как ее теперь тоже назвали, да и это куда короче, чем «жена Вождя»).       Но как ей не хватало мужа! Эта его дурацкая морская вылазка, которая должна была занять не больше трех недель, растянулась сначала на целую луну. Когда она уже извелась от беспокойства и начала собирала поисковой корабль, с моряками пришлось сообщение, что его отсутствие скорее всего затянется еще на несколько недель. Потом было еще одно письмо, а потом еще.       Вначале она жутко злилась, что отпустила его одного («Я еду с тобой, и точка!»— «Астрид, остров нельзя оставлять без обоих Вождей. И как же Зефа?»). Потом она мстительно торжествовала, думая о том, что ее муж вполне будет наказан дополнительными неделями плаванья на одном корабле со Сморкалой, нытье которого с каждым днем наверняка становилось все сильнее. Но вскоре злость сменилась растерянностью; все валилось из рук, а тревожные мысли мешали сосредоточится на делах. Пару раз, оставаясь ночью одна (Валка иногда забирала внучку к себе), она разрешала себе поплакать в пустой постели. Но та Астрид, которую она знает, никогда не плачет. Почти. И тогда она собралась и снова стала той сильной, уверенной воительницей, в которой нуждался Новый Олух.       Что ж, она знала, на что идет.       — Вождь! — ее окликнул викинг у входа. — Там корабли.       — Да, Свен, мне уже доложили. Действуем как обычно, я уже передала часовым, что…       — Нет, ты не поняла. Это они. Они вернулись! Он вернулся.       Она подбежала к берегу с восточной стороны. Чтобы спуститься к причалу, оставалось обогнуть небольшую скалу, но она уже увидела его, стоящего около ведущего корабля. Смеясь, он подбрасывал их дочь в воздух, и та восторженно вторила ему похожим смехом, взвизгивая с каждым броском. Она смотрела на них, и тугой узел в груди, который стянул все чувства, когда он уехал, начал ослабевать. Она пыталась вздохнуть, но счастье, облегчение, и все те чувства, что копились внутри, пока его не было, не давали этого сделать. Нужно было бежать вниз, обнять его, стукнуть, поцеловать, но она стояла на берегу и улыбалась, глядя на двух самых дорогих людей в ее жизни. А потом он увидел ее. ***       Он продолжал держать на руках без умолку болтающую дочь, пока смотрел, как жена ловко спускалась с восточный скалы и, обходя толпу, приближалась к нему.       — Мама, это папа, папа приехал! — девочка, увидев, куда смотрит отец, высвободилась из его рук, бросилась к Астрид и обняла ее за ноги.       — Да, милая, я вижу, — она не отрывала взгляд от мужа, который, улыбаясь, смотрел только на нее. Девочка, схватив маму за юбку, потащила ее сквозь толпу. Через мгновение Астрид оказалась перед мужем.       — Здравствуй, — сказала она, не зная, что отразилось у нее на лице. Там, на берегу, она пережила столько чувств, что выбрать одно не было сил. — В следующий раз я поеду с тобой, ты понял? — она ткнула его в грудь и глубоко вздохнула, стараясь унять непонятную дрожь. Он все так же стоял и улыбался, не отрывая от нее глаз. — Ты понимаешь, каково мне было без тебя? — голос вдруг сорвался на шепот. — Ведь сначала я думала, что ты… Почти три… три луны! — ее голос становился громче. — Великий Тор, столько всего произошло! Нет, все хорошо, но… Боги! Мы почти закончили готовиться к зиме… Сначала это первое письмо, а потом второе… Я думала с ума сойду, пока мы достроим новую Кузню…       Она продолжала говорить, но он все смотрел и молча улыбался, глядя на нее. Ее окатила волна возмущения. Шумно вдохнув, она еще раз, теперь сильнее, пихнула его кулаком в грудь.       — Да скажи хоть что-нибудь! — почти выкрикнула она.       Не отрывая взгляда от ее лица, Вождь уверенно обнял ее за талию, притянул к себе и поцеловал. Поцеловал так, как целовал ее, когда они были только вдвоем. Поцелуй был такой сильный, глубокий, такой родной и совершенно незнакомый, и такой… непривычно колючий.       — Иккинг, — она отстранилась, смотря на него одновременно удивленно и смущенно. Рядом послышались одобрительные смешки и улюлюканье. От прежней бури эмоций не осталось и следа. — Что ты… Здесь же столько людей, — проговорила Астрид, а он смахнул с ее щеки непонятно откуда-то взявшуюся каплю. — Что ты молчишь?! — нахмурясь, она посмотрела в смеющиеся глаза.       — Я просто забыл, что ты настолько красива, — простодушно сказал он.       Астрид замерла, но уже через мгновение улыбнулась, чувствуя, как внутри разливается знакомое тепло. Ну как она теперь может злиться? Она провела рукой по его щеке.       — И что, так теперь будет всегда?       — А что, тебе не нравится? — Иккинг задумчиво почесал подбородок. — Знаешь, на корабле было не так много времени заниматься собственной красотой, вот и пришлось… — он обнял ее за талию и повел в сторону деревни. — Зефа меня сначала не узнала, но вроде потом приняла, — он ухмыльнулся. — Остается выяснить, узнала ли меня жена.       — Что ты, как я могла тебя не узнать. Тем более, я на всякий случай посмотрела на ногу.       Стоявшие рядом с ними на причале викинги загоготали.       — Как смешно, — саркастично, но по-прежнему улыбаясь, ответил Вождь.       — Если серьезно, то мне нравится, — чуть тише сказала Астрид, когда они подошли к краю причала. Она рассеяно улыбнулась, смотря как дочь крутится возле сундуков и ящиков, которые викинги начали выгружать на причал.       — Надеюсь, уж в ней ты не будешь заплетать мне косички, — полушутливо буркнул Иккинг.       Астрид рассмеялась, не в силах больше сдерживать разливающееся внутри тепло.       Ее вождь вернулся домой.