Сёстры Патаки

Кабинет директора школы не был привычным местом времяпрепровождения Фиби, Джеральда и Арнольда. В отличие от своей дерзкой подруги, ребята редко делали какие-нибудь сумасшедшие глупости, а если такое и случалось, то довольно быстро раскаивались, достойно принимая своё наказание. Вот почему и директору Симмонсу, и доктору Блисс было неловко устраивать разбор полётов. Однако в этот раз избежать такового было нельзя. Поведение детей разрушало их изнутри. — Итак, дети, — хлопнув в ладоши начал директор Симмонс, — давайте обсудим, что с вами происходит. — Всё хорошо, директор, — не поднимая глаз на бывшего классного руководителя, спокойно отвечает Арнольд, а Фиби и Джеральд кивают, подтверждая слова друга. — Правда? — натянуто улыбается директор. — А что насчёт систематических прогулов, Арнольд? Мальчик стыдливо прикрыл глаза, схватившись за запястье, вокруг которого была обмотана розовая ленточка. — Или, может быть, мне вспомнить о выходках Джеральда на крыше? — директор Симмонс перевёл взгляд на Джохансена. — Я полностью контролировал ситуацию! — обиженно нахохлился мальчик. — Ситуацию контролировала мисс Дэвидсон, — отрезал Симмонс, — а ты подвергал свою жизнь напрасному риску. Также как Фиби подвергала опасности жизнь мисс Сойер. — Никакой угрозы не было! — Фиби вскочила со стула и кулаками ударила столешницу. — Правда? А ребята, которые видели инцидент сказали, что Лайла чудом избежала удара головой о шкафчик, — директор мягко кивнул головой, и Фиби упала обратно на свой стул. — Она споткнулась сама, а обвиняют меня? — сквозь зубы прошипела Фиби. Она не была похожа на себя. Девочка, которая всегда была вежливой и мягкосердечной, сейчас смотрела на него взглядом загнанного в угол зверя, готового на всё, потому что терять ему нечего. «Вылитая Хельга!» — думает доктор Блисс, окидывая взглядом девочку. Её взгляд, походка и даже рваные джинсы — всё было просто пропитано Хельгой. Можно было бы даже подумать, что эта миниатюрная азиатка одержима её духом, если бы не одно, но — робость Фиби. Во всём чувствовалась неуверенность, словно девочка делала то, чего сама боялась. — Фиби, ты толкнула Лайлу, и это видели по меньшей мере десять учеников, — устало вздохнул Симмонс, — тебе нет смысла отпираться. Лучше скажи, зачем? Фиби съёжилась на стуле, что сделало её похожим на маленького котёнка. Брошенного и драного. — Я не знаю… — А вы почему ведёте себя так, мальчики? Скажите, что у вас в головах! — чуть повысил голос директор. Арнольд и Джеральд опустили головы. Они не знали, что ответить. Они были уверены в точке отсчёта своего аномального поведения. А вот явной причины они разглядеть не могли. — Значит, начиная с сегодняшнего дня, вы будете посещать доктора Блисс два раза в неделю, — с доброй улыбкой на устах заявил директор Симмонс, — естественно индивидуально. — Директор Симмонс, со всем уважением, я не уверен, что мне нужна терапия, — Арнольд в первый раз в течении разговора осмелился посмотреть в глаза бывшему классному руководителю. В зелёных глазах мальчика доктор Блисс увидела то, что и ожидала. Боль. Он был глубоко ранен. Глубже, чем Джеральд и Фиби, но прятал это. Потому что не хотел быть слабым. Всю жизнь он был всеобщей опорой. — Боюсь тебе эта терапия нужна гораздо больше, чем твоим друзьям, Арнольд, — наконец вступила в разговор доктор Блисс, — не воспринимай это как нечто экстраординарное. Мы просто поговорим. Буду ждать тебя в среду после школы у себя. Арнольд сдавленно кивнул. Он всегда был послушным парнем, и, не смотря на его протестные прогулы, доктор Блисс не сомневалась, что он придёт. Как и его друзья. *** Мисс Дэвидсон любила свою работу больше жизни. Она получала удовольствие, вкладывая знания ученикам в голову. А заставлять их думать и чувствовать вообще было лучшей частью её работы. Всё портила бумажная волокита. Проверка контрольных, сочинений и диктантов — только пол беды, а вот составление учебного плана, планирование графика внеклассных мероприятий и заполнение личных дел учеников были настоящей головной болью для любого учителя. Мисс Дэвидсон люто ненавидела всю эту бюрократию по одной простой причине — она высасывала из неё все силы. После заполнения нескольких десятков характеристик мисс Дэвидсон чувствовала себя как выжатый лимон. Молодая женщина шатаясь спустилась со школьного крыльца. В её голове крутилась лишь мысль о том, чтобы добраться до кофейни и опрокинуть в себя латте. Она довольно уверенно двинулась по направлению к цели, и даже преодолела два квартала почти не засыпая у стен ближайших домов. Однако, когда до заветного кафе с красавчиком-баристой оставалось меньшим тридцати метров, мисс Дэвидсон влетела в девушку, выходившую с пакетами из продуктовой лавки. В результате чего обе девушки оказались на тротуаре в окружении пакетов с едой и бумаг, выпавших из сумки учительницы. — Ой, простите, я вам сейчас помогу! — засуетилась девушка с пакетами, собирая в кучу все документы мисс Дэвидсон. Сама же учетильница из-за своего убитого состояния и шока только и могла, что открывать и закрывать рот как рыба на суше, не в силах произнести что-то внятное. Девушка, которая быстрыми движениями рук помогала собрать мисс Дэвидсон документацию, была знакома ей. Когда мисс Дэвидсон училась в школе, она состояла в школьном шоу-хоре. Она не была выдающейся певицей, и больше ходила туда ради танцев и веселья, чем из-за каких-то творческих амбиций. Кроме неё в их хоре была ещё одна певица с похожими взглядами, которая к тому же обладала ещё и шикарными вокальными данными. И сейчас она сидела перед ней, помогая собрать разлетевшиеся по тротуару листы. — Ольга Патаки?! — девушка сдула прядки светлых волос, упавшие ей на глаза, посмотрела на девушку, с которой столкнулась. Широкая улыбка озарила лицо Ольги, и девушка кинулась с объятиями на мисс Дэвидсон. — Карла Дэвидсон! Учительница машинально прижала старую знакомую, уже чувствуя как подступают слёзы. Ольга — самая популярная девочка в школе, с которой она общалась в хоре, каких-то пару месяцев, обнимает её. Более того рада встрече! Карла не знала, почему её до сих пор так волнует пресловутая школьная иерархия. В любом случае ей была приятно увидеть старую знакомую. — Карла, как ты? — глаза Ольги загорелись живым интересом. — Неплохо, — Карла забирает собранные бумаги из рук Ольги, — замуж пока не вышла, работаю учителем литературы в средней школе, как и мечтала. А у тебя? Уголки губ Ольги поползли вниз, и сама она помрачнела, хоть и пыталась сохранить непринуждённый вид. — Ну, работаю на местном канале режиссёром утреннего шоу, недавно рассталась с парнем, а ещё, — Ольга сдавленно выдохнула, — моя младшая сестра Хельга лежит в коме… Карла Дэвидсон была умной молодой женщиной, но ей в голову не могло прийти, что королева её выпускного бала Ольга Патаки и хулиганка из средней школы Хельга Патаки — сёстры. Просто не могла состыковать в голове двух таких непохожих девушек, и даже тот факт, что у них одна фамилия не натолкнул Карлу на подобные мысли. Ещё никогда мисс Дэвидсон не садилась так смачно в лужу. — Ольга, можешь не рассказывать. Я знаю всю ситуацию, всё-таки Хельга учиться в моём классе, просто я… — Не думала, что мы родственники? — в глазах Ольги заплясали маленькие чёртики. Как ни странно сейчас она видела сходство между двумя такими разными сёстрами. — Может зайдём в кофейню и поболтаем? — предложила тем временем Ольга. — Думаю, нам есть, что обсудить. Карла с радостью согласилась. *** Фиби солгала, если бы сказала, что никогда не грезила о популярности у сверстников. Королева бала — довольно привлекательная роль для любой девочки, не находите? Но сейчас всё, чего хотела бы Фиби, — спрятаться. Стать невидимкой, которую никто не замечает. Вновь вернуться к образу ничем не примечательной ученицы средней школы. Потому что сейчас её имя знали абсолютно все. И каждый считал своим долгом подойти и пожалеть бедняжку-Фибс. В коридорах, в классах и даже в туалете находились субъекты, которые раскрывали перед Хейердал свои объятия, шепча на ушко или крича во всё горло слова поддержки. И это было так… Раздражающе. Нет! Это скорее выбешивало! Выводило из себя! Она уже терпеть не могла эти слащавые словечки и очевидные в своей бесполезности советы. Именно об этом она сбивчиво рассказывала доктору Блисс в течении уже сорока минут, изредка прерываясь на судорожные всхлипы. Женщина слушала её внимательно и что-то аккуратно записывала в свой блокнот. Фиби можно было читать как открытую книгу, и это стало одной из причин, почему девочка оказалась первой из троих друзей Хельги на кушетке в кабинете доктора Блисс. Другой стало то, что агрессивность Фиби могла в любой моменты выйти за рамки и стать большой проблемой для её одноклассников. — Но почему тебя так раздражает поддержка со стороны ребят? — задала закономерный вопрос доктор Блисс, наблюдая за поведением Фиби. За эти сорок минут она стала куда спокойней. Особенно если учесть то, как девочка с остервенением избивала подушку первые пять минут сеанса. — Дело не в том, что они говорят, — девочка подняла спокойный взгляд опухших от слёз глаз на доктора Блисс, — дело в том как. — И как они это говорят? — уточнила доктор Блисс нежным голосом, чтобы не вывести Хейердал из состояния, в котором она способна вести диалог, а не кричать на всех вокруг. — Так будто это меня в больнице по кусочкам собирали, или я дралась за жизнь подруги с Бобом, — Фиби схватила в руки свои очки, слетевшие с носа ещё при первом всхлипе, и начала протирать их о свитер. Это было бесполезно, ведь стёкла очков и так были кристально-чистыми. Зато она могла отвести взгляд вниз. — Но ведь ты была там, естественно ребята думают, что ты видела многое, и стараться поддержать тебя, — плечи девочки неожиданно дёргаться, и доктор Блисс понимает, что она попала в точку. Теперь сомнений в причине девиантного поведения мисс Хейердал была установлена. — Я даже на крыльцо не поднялась, — шепчет Фиби, крутя дужки очков между пальцев, — и видела не так уж и много… — Значит, ты не чувствуешь себя пострадавшей? — уточнила доктор Блисс. Фиби робко кивает в ответ. — Хельга, Арнольд и Джеральд — вот, кто нуждается в помощи. Но их просто не замечают и всё это достаётся мне. — И неужели нет совсем никого, кто мог бы быть рядом с ними? — удивилась доктор Блисс. — Нет, никто не придаёт значения проделкам Джеральда, а имя Арнольда вообще упоминать боятся! — по щекам Фиби снова покатились слёзы. — Почему это понимаю только я? — Потому что ты их близкая подруга, Фиби, — доктор Блисс нежно улыбнулась девочке, протягивая очередной носовой платок, — ты знаешь их лучше всех. Ты знаешь, что они сильные и им тоже не нужно всеобщее сочувствие. Им просто нужно дружеское плечо, разве не так? Внезапно Фиби перестала плакать. Слёзы у девочки просто закончились. Зато в глазах зажёгся огонёк решимости так свойственный Фиби Хейердал. — Спасибо, доктор Блисс, — Фиби поднялась с кушетки, кинув быстрый взгляд на часы, — увидимся в четверг. Дверь за девочкой тихо закрылась, а доктору Блисс оставалось только присвистнуть — такого быстрого прогресса у её пациентов никогда не было. Кажется, смысла назначать встречи с мисс Хейердал два раза в неделю нет. И девочке, и доктору Блисс вполне хватит и одного часа в неделю. Но всё же, чтобы перестраховаться она на этой и следующей неделях встретится с ней дважды. Доктор Блисс перевернула страницу ежедневника. Завтра ей предстояло встретится с Джеральдом.