***
Последние приготовления к предстоящему приёму подходили к концу. Прислуга сновала по всему замку, лихо обходя вездесущую королеву и её маленького компаньона, которого было довольно тяжело разглядеть из-за горы тарелок в руках, но наученные горьким опытом горничные делали это довольно умело. Радовало лишь, что поблизости не было принцессы. Вот уж от кого было больше всего проблем во время подобных приготовлений, так это от неё. Неуёмная, энергичная, она постоянно пыталась помочь всем и каждому, а в итоге была в самом эпицентре разрушений, причиной которых и являлась. Эльза тоже это знала, а потому, вместе со всем штатом прислуги ещё утром блаженно выдохнула, наблюдая, как принцесса уносится куда-то в снежные дали со своим благоверным. Это давало несколько часов покоя и возможность без происшествий закончить приготовления к предстоящему торжеству. — А торт будет? Я, кажется, видел торт. — Нет, Олаф, боюсь, на подобных приёмах торт — моветон. — А что такое «мо-ве-тон?» Проведя пальцем по белоснежной скатерти на одном из столов, Эльза выдохнула. Общество Олафа без сомнений спасало её от неминуемого одиночества и позволяло переключаться с проблем насущных на что-то более приземлённое, но порой у неё складывалось ощущение, что помимо младшей сестры, не одарённой чувством такта, у неё есть и младший брат, которому нужно пояснять большую часть окружающего его мира и успевать смотреть, дабы тот не попал в очередную неприятность. И, тем не менее, Эльза его любила. Он, и только он являлся её спасителем даже сейчас, когда вроде бы всё хорошо, но это душащее чувство одиночества сжимало на её шее свои ледяные, длинные пальцы. И особенно отчётливо ощущала это Эльза в моменты, когда Анна уносилась со своим ледовозом куда-нибудь в лес, свято веря, что сестра не догадывается, что они делают без её надзора. И королеве оставалось лишь надеяться на благоразумность, а главное, благовоспитанность младшей сестры. В конце концов, должна же её светлая головушка понимать, что в её возрасте ещё совсем, совсем рано замуж, и уж тем более заводить детей. Или, точнее, бастардов. Глубоко вдохнув и выдохнув в очередной раз, Эльза бросает взгляд на большие настенные часы и понимает, что времени осталось совсем мало, а Анна не маячит своим присутствием даже вдалеке. — Ваше величество, всё готово! — управляющий смотрит на неё с лёгкой гордостью. Не за неё, разумеется, за себя. Без его помощи, Эльза бы не справилась бы и мужчина знал это. Впрочем, свои деньги он отработал, как и заработал похвалу от её величества. — Спасибо, Карл, без тебя как без рук уже столько лет, — неловко улыбаясь, она снова бросает взгляд на окно. Пустота. Это, разумеется, в духе Анны, но, тем не менее, расстраивает. Она ведь не просила многого. Просто прибыть вовремя, дабы быть готовой к приёму. И, если бы он был обычным, для гостей не слишком именитых, но важных, наверное Эльза бы так не волновалась, но этот приём был особенным. Они принимали в своих чертогах самого короля Норвегии, Хокона V. И Эльзе, разумеется, хотелось произвести на него по возможности приятное впечатление. В конце концов, она незамужняя молодая женщина и у престола. На памяти Эльзы она была первой женщиной, правящей Эренделлом. Да и вообще, правящей женщиной по всему Северу, а потому она должна была показать, что стоит своего титула и является абсолютно равной им, всем этим благородным, коронованным мужам. И Анна не должна была своей безалаберностью и полным отсутствием пунктуальности разрушить весь тот образ сестры, который Эльза так тщательно готовила. Если она опоздает, то кто поверит, что королева может править целой страной, если она не в состоянии приструнить даже собственную сестру? Впрочем, от невесёлых дум о разрушенном имидже королевы её отрывает стук копыт на мостовой и грохот саней. Все без сомнения знают, что это означает прибытие принцессы Анны. Что ж, уже плюс, она прибыла раньше, чем гости. Прогресс. Осталось дело за малым. Попросить горничных поторопить принцессу-капушу, дабы она успела принарядиться к моменту встречи гостей. Анна просто обязана быть подле сестры в столь ответственный момент, когда обе они будут производить впечатление на правителя и других не маловажных персон, и это самое впечатление в последствии будет играть колоссальную роль в их общем будущем. — Это Анна! Это Анна! — прилипший к витражному окну Олаф радостно запрыгал, вертя головой то в сторону Анны на санях, то в сторону Эльзы, пытаясь таким образом привлечь её внимание. — Да, Анна вернулась. А у меня для тебя есть безумно ответственное задание, — присаживаясь возле снеговика, девушка осторожно положила руку на одну из его веточек-рук, тем самым обращая всё внимание оного, а себя. — Ответственное задание… ооооо! — Да, очень, очень ответственное задание! К великому сожалению и собственному стыду, Эльза не могла допустить присутствие Олафа на таком важном событии. Если в Эренделле к Олафу привыкли и принимали его вполне спокойно, с радостью (в особенности дети), то вряд ли подобного отношения и понимания можно было ждать от иноземных гостей. Они достаточно размыто знали о силах королевы, исключительно из сплетен и слухов, и потому говорящий снеговик с вероятностью в сто процентов вызвал бы у чужаков культурный шок. А заодно, сдал бы с потрохами саму Эльзу. Она прекрасно знала, что сила развращает, а чем она больше, тем сильнее соблазн. Тогда, в горах, Эльза попробовала вкус крови, она поняла, что это лишь малая часть её возможностей. Потому, даже сейчас королева всё ещё словно ступала по тонкому льду, пробуя под ногами этот самый лёд, пытаясь нащупать ту самую грань её сил, которые пока что казались безграничными, и та «вечная зима», которая накрыла Эренделл во время коронации — было лишь толикой, каплей в океане её возможностей. Если об этом узнают другие представители стран, это могло привести как к нежелательным союзам, так и к ещё более нежелательной войне. Потому, Эльзе как глоток воздуха, необходимо было произвести приятное впечатление на короля Хакона, а заодно, по возможности, развеять перед его глазами «миф» о её силах, сославшись на необычный катаклизм в прошлом году, природу которого никто так до сих пор и не знает. Только вся эта ситуация не умаляла тех самых угрызений совести и страшного стыда за подобное предательство друга, ни в чём не виноватого в сложившейся ситуации, но обязанного расплатиться вместо своей создательницы. Эльзе не пришлось слишком сильно изворачиваться в своём вранье (за год жизни с Анной она всё ещё не овладела этим искусством в полной мере, и потому предпочитала прибегать к излюбленному средству — маске безразличия и отчуждённости) о том, что Олафу необходимо стеречь её кабинет от посягательств гостей из другого королевства. На счастье её величества, доверчивый снеговик всё принял за чистую монету, и напевая какой-то незатейливый мотив, вприпрыжку направился в сторону кабинета Эльзы, в котором она предварительно убрала все важные бумаги и спички в ящик под замок. На всякий пожарный.***
Возле дворцовых ворот сани заносит и Анна практически кубарем вылетает из них. Впрочем, не ворчит как обычно, а лишь поднимается на ноги и, наспех отряхиваясь от снега, бросает взгляд на Кристоффа. Тот в санях удержался, на его же счастье, ибо ехали они так быстро, как казалось ещё никогда не ездили. — Ну, думаю, мне уже пора бежать, — с виноватой улыбкой выдаёт Анна, стягивая мокрые насквозь варежки. Ей стоит начать раздеваться уже здесь и сейчас, если она хочет успеть хотя бы зашнуровать корсет и надеть все то обилие юбок, дабы выйти в свет не в одной сорочке, — спасибо большое, ты безумно меня выручил. Снова. — Беги уже, а то снова будешь неделю торчать в библиотеке за книгами, а я под окнами этой самой библиотеки. — Можно подумать, это было так плохо. И всё-таки пререкания с Кристоффом она обрывает и, помахав рукой на прощание, бросает взгляд на окна. Нигде не видно лика сестры, а это уже хороший знак. Это значит, что она не будет сверлить её взглядом часть приёма, сетуя, что Анна непунктуальная. Её любимая фраза: «Пунктуальность — вежливость королей» порой раздражала принцессу. Она же не королева, и вряд ли ею когда-нибудь станет в ближайшем обозримом будущем, а потому ей эта точность явно не была так уж нужна. И тем не менее, Эльза была непреклонна. Но, то будет винить человека, которого всю жизнь муштровали и держали на коротком поводке? Точно не Анна, у которой порой хватает разумения понять, что Эльза — личность сложная и по своему искалеченная, а потому стоит иногда прогибаться, а не идти против. Только понимание это пришлось слишком поздно и не при слишком приятных обстоятельствах, пусть в последствии и принесло положительный результат. Мчась по коридорам дворца, Анна старается изо всех сил оббегать прислугу, дабы ничего не уронить, но главное, она бежит окольными путями, чтобы не дай боги не встретиться с Эльзой сейчас. Наверняка из-за волнения о предстоящем торжестве она не в лучшем расположении духа, а если даже и нет, проверять наверняка Анна не горела желанием.***
Морозный воздух успокаивал, давал некую иллюзию умиротворения, а ещё напоминал Эльзе о предыдущих годах заключения, когда большую часть её прогулок составляли выходы на балкон отцовского кабинета, в котором она часами просиживала, поглощая огромные, невероятные объёмы знаний. Большая часть из них, конечно, не пригодится ей в настоящей, реальной жизни, но как говорил всегда отец: «Умный король не совершит ошибок своих предшественников». В чём-то он был прав. Эльза точно знала, что в случае войны у Эренделла практически нет шансов противостоять ни одной из близлежащих стран. Знала географию всего мира и прекрасно понимала, с какими соседями стоит заключать союзы и торговые соглашения, а с которыми это будет не выгодно и даже накладно для королевства. Впрочем, одной из главных целей Эльзы на данный момент времени было отвести от себя подозрения в колдовстве. Встречать на пороге своего дворца через пару месяцев охотников на ведьм не было никакого желания, как и быть использованной в военном деле. Военное дело для Эльзы вообще всегда было камнем преткновения. Она прекрасно разбиралась в тактике ведения боя, знала, как можно использовать местность своей страны для того, чтобы одержать победу в каком-либо сражении, и имела понимание, что со своими силами могла сыграть хорошее подспорье в бою. Но, на этом её знания военного дела заканчивались. Как распоряжаться армией, какое обмундирование лучше и стоит ли иметь при дворе небольшую, но резервную армию, Эльза не знала. Это натолкнуло её ещё полгода назад брать уроки у отцовского генерала. Насколько ей было известно, в своё время и отец брал уроки у старика, а потому и она решила прибегнуть к подобной помощи. Не прогадала. Генерал был пусть и в летах, но дело своё знал прекрасно, указывая молодой королеве на ошибки, или проблемы в составе резервной армии. А потом, когда её величество начало кумекать уже получше и поскладнее, умудрился выгнать её на плац. Эльза, впрочем, и не слишком-то сопротивлялась, прекрасно осознавая, что с её силами грех не уметь их использовать в подобном русле. Первое время было тяжело. Мышцы горели, синяки не сходили, руки дрожали, потому как сабля была тяжёлой, а от отдачи винтовки она и вовсе едва на ногах держалась после очередного залпа. А потом о её тренировках прознала Анна и, требуя в своей безапелляционной манере начать обучать и её, осталась вместе с сестрой на плацу, временами хохоча до коликов в животе от неуклюжести Эльзы. Тем не менее, с Анной тренировки были куда приятней, да и таким образом они снова проводили больше времени вместе, позволяя иногда себе дурачиться, пока никто не видел. Тем не менее, даже несмотря на подготовку, знания и даже возможности, Эльза войны не желала, а потому, поправив мантию на плечах, да с силами собираясь, направилась в сторону покоев сестры. С минуты на минуту должны были объявить о прибытии первого гостя, и Анна к этому моменту уже должна быть абсолютно готова. Королева же подозревала, что в лучшем случае её сестра сейчас в корсете. Но, всё, неожиданно для Эльзы, было не так уж и плохо. К моменту её появления в комнате сестры, Анна послушно сидела перед горничной, пудрившей принцессе лицо. — Ваше величество, — завидев королеву, горничная тут же прекратила свою работу, наспех склоняя голову перед ней. Эльзе оставалось лишь отметить про себя, что горничная совсем ещё молоденькая, быть может, даже младше её сестры. Вероятно, она одна из тех, кого взяли на работу совсем недавно на смену тем, кто был уже не в силах справляться со своими обязанностями ввиду возраста. — Продолжайте, я просто пришла удостовериться, что всё готово. Переведя взор с горничной на сестру, Эльза поймала себя на мысли (в сотый, наверное, раз за последние полгода), что Анна превращается в очень красивую, молодую девушку. Если ещё год назад она была более угловатой, как подросток, то теперь плечи становились более покатыми, формы более округлыми. Насколько Эльзе было известно, некоторые, особенно любимые сестрой платья пришлось даже перешивать из-за того, что те были несколько тесноваты в груди. Но Анну это не портило, наоборот. Если она пожелает, уже сейчас практически любой мужчина упадёт ниц к её ногам. Но Анне, наверное, пока об этом не стоило знать. Ей ещё как ребёнку, дурачиться бы, да рассекать по лесу на санях, хохоча во всю глотку, а не быть пожирательницей мужских сердец. Эльзу же природа не одарила такой красотой, унаследованной от обоих родителей принцессой. Смотря на портрет, где они вместе, она особенно ярко ощущала себя гадким утёнком. Ей от матери достался лишь овал лица, а от отца — волевой характер да умение быстро вникать во всё новое. В остальном же она действительно ощущала себя подкидышем. Слишком блеклая на фоне хохотушки-сестры, слишком холодная, по мнению многих герцогов из близлежащих королевств, слишком тощая, по мнению портних. Мысленно пожирать себя в очередной раз за все свои изъяны, Эльзе не позволил громкий стук в дверь и голос управляющего. — Его величество, Король Хокон V прибыл, ваше величество. — Ты готова? — ощущая, как паника начинает с головой топить, Эльза снова бросает взгляд на сестру в надежде найти в ней поддержку. Ей страшно. Конечно, королева никогда об этом не скажет, но Анна не дура, Анна умеет читать сестру как открытую книгу. Потому, она дарит девушке мягкую улыбку, и поднимаясь на ноги, осторожно берёт руку сестры, пытаясь вложить в этот незамысловатый жест как можно больше поддержки, в которой Эльза так отчаянно нуждалась сейчас. — Не волнуйся, твой этот Норвежский король останется доволен и укатит в свою Норвегию с полной уверенностью, что у нас нечего ловить, кроме как самой красивой королевы по всему Северу. Анна была в курсе положения дел. Ещё задолго до приёма, Эльза объяснила ей, почему так важно сохранить её секрет в тайне и не позволить ему распространиться за пределы страны. А Анна, как человек, который сестре не желал зла, клятвенно обещала, что её секрет никто и никогда не узнает. — Ты не умеешь льстить, Анна, — неуклюжая лесть принцессы действительно позволила девушке расслабиться. Как и тёплые руки Анны, что держали её собственную. Теперь каждое прикосновение без перчаток было в радость и от каждого Эльза стремилась получить максимум. Осязаемый мир был для неё раем. — Зато я прекрасно умею отвлекать тебя от всех гипер-невероятно-важных дел и невесёлых дум. Вот так. Без прикрас. И главное, что абсолютно правдиво. Это в Анне подкупало многих, если только не доводило до белого каления. — Всё, пошли скорее, а то этот твой король там наверное уже считает, что ты безумная грубиянка, раз опаздываешь. И знаешь, год назад он был бы прав… Болтовня Анны успокаивает и позволяет Эльзе сосредоточиться, собраться с мыслями и понять, что пока сестра рядом, она способна свернуть горы, не говоря уж о том, чтобы принять какого-то там короля.