Когда вернулись к подножию, разбойников поблизости уже не было. И неудивительно. Стоило им упустить Кей-Сонмора, и они сразу разбежались, как горные козлы. Знают — вернётся вожак с подкреплением и возьмёт плату за предательство.
Геральт с Волкодавом спешились. Они шли по кровавому следу, оставленному раненой лапой оборотня. Было тихо, но Геральт с Волкодавом глядели в оба — разбойники могли быть где-то рядом и ждать в засаде. А пока что стрекотали сверчки, хлопал крыльями Мыш на разведке, и журчала река Мурва, та самая, которая к Четырём Дубам приносила бренные тела. Волкодав достал из походной сумки сдобную лепёшку и бросил в реку.
Спасибо, Мурва, что уносишь тела отсюда, мысленно поблагодарил Волкодав.
Благодаря тебе несчастных могут похоронить, соблюдая обычаи.
Геральт не отреагировал на действие Волкодава, но на его лице была тень несогласия: «Зачем провизию изводить?» — наверное, думал этот неверующий. Так и не понимая роль богов и природы. Но спросил он не это.
— А ты, значит, тоже в оборотня превращаться умеешь? — спросил Геральт.
— Может, и умею, — буркнул Волкодав.
След стал уходить вверх, в горы.
— А ты немногословен, — заметил Геральт.
Волкодав пожал плечами и тут же поёжился от боли. Жать плечами — большая роскошь для его состояния.
Становилось всё круче и круче, пришлось привязать лошадей, спрятав в одной из расщелин.
Чем выше поднимались Геральт и Волкодав, тем беспокойнее становилось всё вокруг. Мурва, ближе к истоку, сужалась и ускоряла течение. Мыш стал беспокойным, он чувствовал опасность, но не от приближения к хищнику, а от природы. Со стороны пика что-то громыхнуло. Земля дрогнула.
— Будет камнепад, — сказал Волкодав.
— Нехорошо, — сказал Геральт.
Но с пути не свернул. Оба продолжили подъём, зная, что находятся в опасности. Возвратись они сейчас, и камнепад, а то и оползень, заметут следы.
Ещё несколько раз горы вздрогнули, пока дребезжание не превратилось в непрерывный, нарастающий гул. Сверху, сначала по нескольку, затем всё больше и больше покатились вниз массивные обломки скал. Но Геральт продолжал подниматься. Он отбегал от больших булыжников, а от тех камней, что поменьше, защищался, выставив один из своих магических знаков. Волкодав с раненым плечом едва поспевал за ним. Одержимость Геральта вела их вверх, навстречу камнепаду. Мыш заверещал, предупреждая, что все эти камни лишь подготовка к настоящему, грозному камнепаду.
— Стой! — крикнул Волкодав. — Нужно найти укрытие!
Но Геральт не хотел его слушать. Не хотел, пока громыхание скал не стало совсем невыносимым. Сверху тёмно-серой волной на них понеслись сотни, нет, тысячи скальных обломков, каждый из которых мог зашибить насмерть. Геральт на мгновение замешкался. Ему не хотелось отступать. Но Волкодав потянул его за ворот, крикнув на ухо:
— Сюда!
Мыш отыскал узкую расщелину, и оба втиснулись в неё следом за пещерным зверьком. Опасность быть зашибленными насмерть заставляла их протискиваться всё глубже и глубже по расщелине. Стены сдавливали грудь Волкодава тисками, вибрации болью отдавались в плече, но Волкодав продолжал двигаться вглубь расщелины, пока наконец не стало свободнее. Он с облегчением вдохнул полной грудью — за расщелиной скрывалась просторная пещера. Геральт вышел следом.
Обоим оставалось лишь надеяться, что ярость гор их здесь не достанет. Оба наблюдали, как тусклая полоска ночного неба мелькала. Гасла и вновь освещалась — мимо расщелины проносились камни. Повезёт им, или нет? Останется расщелина открытой, или эта пещера послужит им курганом? Скальные божества словно читали их мысли, и решили поступить зло — узкий выход завалило.
Геральт сыпал проклятиями не на нарлакском, но на похожем языке. Бранные слова должны были отгонять злых духов, но вряд ли духи их заперли здесь, глубоко в горах.
Дрожь перестала — камнепад закончился. Снаружи застучал дождик. Закрытый проход засквозил — там осталась маленькая щелька, разве что для Мыша, не более.
Геральт вновь выругался — дождь с каждой минутой стирал след Шотира. Отчаявшись, Геральт втиснулся обратно в расщелину и попробовал сдвинуть камень — бесполезно. Мыш, почувствовав обречённость ситуации, протиснулся в ту небольшую щельку, и улетел.
— Ну хоть кто-то из нас спасётся, — сказал Геральт.
— Мыш улетел за помощью, — сказал Волкодав, не секунды не сомневаясь в своём маленьком боевом товарище.
— Может, и так, может, и спасёт нас этот Кей-Сонмор. Ему можно доверять?
— Он разбойник, но у него есть честь. — ответил Волкодав.
— Знаю я эту честь. Честь рушится под весом властолюбия. Он видел на что я способен. Он быстро найдет применение моим ведьмачьим знакам, а если я откажусь ему помогать в каком-нибудь грязном дельце, то начнется шантаж.
Волкодав был неразговорчив, но что-то ему подсказывало, что с Геральтом стоит поговорить. Что вряд ли они встретятся ещё раз. И, кто знает, может Геральт последний человек, которого он видит. Волкодав сказал:
— Его отец, Сонмор, хотел меня нанять в свою банду — совершать убийства за деньги. Я отказался и до сих пор стою на ногах, разговариваю с тобой.
— Сын может переплюнуть отца. Ты слишком доверчив.
— Вся наша жизнь строится на доверии к богам. — сказал Волкодав, вспомнив слова жреца Близнецов.
— А богам стоит доверять меньше всего. — ядовито ответил Геральт. Он был явно расстроен и вымещал злость на всём.
Волкодав не потрудился переубеждать богохульника. Он не считал себя особенно умным, но знал, что о вере и доверии можно спорить бесконечно, и в этом был умнее большинства.
Дождь разыгрался, и в щёлочке, через которую улетел Мыш, засверкало. Зарокотал гром. Волкодав заволновался: как бы Мыш не затрусил грозы.
Но гроза — хороший знак. Это значит, что рядом проносится божественная колесница, и Бог Грозы может услышать молитвы. Волкодав воздал руки к небу, не обращая внимания на боль в плече, и закричал на веннском, на родном языке Бога Грома:
— Господь мой, повелитель грома!
Эхо отражалось от стен пещеры и улетало вслед за Мышем. Волкодав кричал что было мочи на родном языке, чтобы Бог Грозы их услышал:
— Позволь нам продолжить свой путь. Позволь нам разить зло так же, как ты разишь Холодного Змея золотым своим топором.
Геральт покачал головой и прислонился к одной из стенок в пещере, скрестив руки. Волкодава не волновало, что молитва была громкой и неприятной для ушей чужестранца. Бог Грозы не услышал бы его из пещеры, ползай он на брюхе и еле-еле шепча.
— Если нам суждено умереть в горах — на то твоя воля. Но позволь нам покарать зло!
И Бог Грозы ответил. Яркая вспышка осветила пещеру, страшный грохот заложил уши. Запахло палёным. Геральт, всё это время стоявший со скептическим лицом, выпучил глаза — камень, закрывавший выход, разлетелся на куски.
Гром перестал, а дождь утих, и лишь слегка моросил. Снаружи всё было усыпано камнями и землёй. Мыш, услышав гром у расщелины, переволновался и вернулся обратно. Он с радостным криком сел на плечо Волкодаву. Волкодав улыбнулся и почесал ему головку. Но радость длилась недолго. Как и ожидалось, камнепад с дождём скрыли след Шотира. Найти его стало невозможно.
— У тебя случайно нет бога, который поможет разыскать Шотира? — с горькой усмешкой спросил Геральт.
Волкодав промолчал.
— Только я нашёл того, кто знает об Аваллак’хе… — негодующе произнёс Геральт, но вскоре с решимостью поднял голову и сказал: — Мы не можем его упустить. — Если слухи не врут, и ты правда оборотень, может быть, твой нюх нам поможет?
Волкодав не подумал об этом. Он никогда не полагался на свою дикую силу, и не хотел, боялся её.
— Я не умею контролировать превращение.
— Я могу ввести тебя в транс, — подумав, сказал Геральт.
— Что если я на тебя нападу?
— Я готов рискнуть.
— Нет, — твёрдо сказал Волкодав.
Геральт дотронулся до здорового плеча Волкодава и сказал, смотря своим пронзительным кошачьим взглядом.
— Пожалуйста. Мне нужно найти Шотира. Только он знает, где Аваллак’х. Я не могу представить, какую боль и страдания ты можешь испытывать от превращения, но я знаю, что от твоего решения зависит многое. Если я не найду Аваллак’ха, и мы с ним не уйдём, то случится катастрофа более серьёзная, чем монстр, убивающий торговцев и разбойников. На кону целые миры, которые могут быть порабощены, рано или поздно.
Геральт говорил невероятные вещи, но Волкодав ему верил. Он вспомнил слова Сигины о том, что двое её сыновей заблудились. По всей видимости, она говорила про Геральта с Аваллак’хом.
— Будь по твоему, — сказал Волкодав.
— Ты правда очень поможешь. Я могу ввести тебя в транс снадобьем, или... ведьмачьим знаком.
Волкодав нахмурился.
— Это тем знаком, что ты заставил человека своих соратников убивать?
Волкодав тоже знал волшебные знаки. Но его знаки были священные, взывали к богам, а этот знак чужестранца какой-то… нечистый.
— Нет, давай снадобье, — решил он.
Геральт достал из походной сумки небольшой флакон и вылил половину содержимого во флягу с водой.
— «Белая чайка» особенно токсична для тех, кто не прошёл мутации, — сказал Геральт.
Волкодав слышал слово, похожее на «мутация», от Эвриха, правда истиный его смысл так и не понял.
— Давай уже, — сказал Волкодав и осушил флягу.
Странная жидкость обожгла горло холодом, разлилась теплом по всему телу.
Не отвергай свою сущность.
Волкодав поднял голову. На него смотрел чёрными бусинами собачьих глаз... он сам — Вожак. Голый, с теми же шрамами, что и у него. От Вожака веяло волей, уверенностью в своей правоте.
— Я человек. — твёрдо произнёс Волкодав.
Не спорь с судьбой, уготованной тебе богами.
Вожак не может быть неправым — его существование само по себе возводит его в абсолют.
Я это ты, ты это я. Это естественно, таков порядок вещей. Та тварь, за которой ты гонишься — она неестественная. Она противна богам. Не отвергай меня, и мы свершим над ней суд.
Волкодав и опомниться не успел, как уже стоял на четвереньках, и это было удобно. Собачьими ноздрями он втянул свежий воздух, и распознал в нём посторонний запах. Мерзостный и поганый, запах самца, который смел оспаривать его положение единственного вожака всех псов. Жалкий выскочка!
Волкодав бросился навстречу этому запаху. Плечо больше не раздирала боль, тело отказывалось принимать позорную травму. Оно принимало лишь ярость, неистовство священной погони. Встречный ветер приятно обдувал шерсть, Мыш воинственными криками летел сверху и подбадривал. А запах Шотира становился всё отчётливее. Скорее бы, скорее…
***
Геральт выпил «отвар Волколака», чтобы не отставать, но при всём желании не мог угнаться за огромным веннским псом. Особенно, когда приходилось переправляться через рукава Мурвы, которых выше в горах стало больше. Оборотень мигом переплывал их, и, отряхнувшись, мчался дальше. Геральту же приходилось местами идти по пояс в воде, борясь с сильным течением, и сразу, не выливая воду из сапог, бежать дальше. Лёгкие сгорали изнутри. Холодные мокрые штаны облепили бёдра, стопы чавкали, давя воду в сапогах. Если бы Геральт не следил за своим дыханием, он бы уже покрыл матом то расстояние, которое разделяло их с Волкодавом. А расстояние всё увеличивалось, пока серая точка, за которой он гнался, и вовсе не скрылась.
Нельзя останавливаться, мысленно себя наставлял Геральт,
нельзя.
Бежал долго, пока не услышал эхом разносящийся лай и рычание. Волкодав настиг Шотира.
Казалось, ресурсы тела уже заканчиваются, но Геральт нашёл новые. Он помчался, казалось, быстрее резвой кобылы. Ведьмачий медальон задрожал, предупреждая об опасности или магии. Неожиданно путь оборвала цельная скала. Геральт готов был поклясться, что рычание доносится из-за камня, но в скале не было проходов и даже расщелин. Слегка отдышавшись, он порылся в сумке и достал «глаз Нехалены» — амулет, когда-то подаренный Кейрой Мец.
Амулет засветился голубым светом, и сплошная каменная стена развеялась по ветру, словно горящий пергамент. В скале образовался проход.
Геральт невольно улыбнулся.
Права была Кейра, подумал он,
когда использую амулет, и правда вспоминаю о ней.
Геральт извлёк серебряный меч и вошёл. Пещера дрожала, по тоннелям прокатывались звуки яростного боя двух зверей. Навстречу Геральту прилетела летучая мышь Волкодава. Она жалобно пищала, зовя ведьмака вглубь, на помощь другу. Геральт побежал за ней.
— Это ты,
gwynbleidd? — спросил знакомый голос.
Геральт остановился. За прутьями решётки стояла высокая, тощая фигура. Аваллак’х.
Ведьмак ударил своим мечом по цепи замка, и та мигом слетела. Аваллак’х вышел из клетки, слегка поклонившись.
— Благодарю за спасение. — с нетерпением проговорил он. — Но нам срочно надо найти мой амулет. Без него я не открою портал.
— Этот? — спросил Геральт и вернул магу его амулет, отобранный у Хитона.
Аваллак’х поспешно надел амулет на шею и глубоко вдохнул. Магический амулет засветился, и исхудавшее эльфийское лицо посвежело.
— Уходим, срочно. — сказал Аваллак’х.
Летучая мышь Волкодава вцепилась Геральту в плечо и замахала крыльями, безуспешно пытаясь увести Геральта вглубь пещеры. Собачий лай и рычание стали ещё яростнее. Запахло кровью.
— Мы должны кое-кому помочь, — сказал Геральт.
— Мы не можем. Слишком много времени потеряно, не повторяй мою ошибку.
— Если бы не он, мы бы тебя не нашли.
— Ты не понимаешь, на кону стоит гораздо большее, чем жизнь оборотня...
Геральт не стал дослушивать, а побежал вслед за летучей мышью.
Ведьмак застал двух оборотней в просторной полости пещеры, служившей чем-то вроде лаборатории. По краям стояли столы с различными колбами и реактивами. Здесь были и кресла с ремнями, то ли для пыток, то ли для чьих-то экспериментов. Бой был яростный — на полу валялись окровавленные обломки сталагмитов.
Противники позволили себе секундную передышку и стояли сейчас друг напротив друга. Оборотень-Волкодав, потемневший от множества кровавых ран, едва стоял на лапах, но находил в себе силы, чтобы рычать и лаять. Видно было, что он проигрывал бой, но назад не пятился. И оборотень-Шотир, хоть и превосходивший его в габаритах в два раза, не спешил совершать новое столкновение.
Ведьмак медленно подошёл к оборотню-Шотиру и, вспомнив слабость того к огню, активировал знак «Игни». В этот раз Шотир был готов. Он отскочил в сторону, и огненная струя пронеслась мимо, ударив в стол с реагентами. Произошёл взрыв, и всех троих повалило на землю. Ведьмак ударился затылком об обломок сталагмита, в глазах стало темнеть, но фигура Шотира, выросшая над ним, взволновала и не дала потерять сознание. Шотир встал на дыбы, чтобы упасть на Геральта и своей тушей раздавить его грудную клетку.
Не успею перекатиться, мелькнуло в мыслях у Геральта.
Но яркая вспышка пронеслась по пещере, и Шотир замер на месте. Это была молния Аваллак’ха, она на мгновение парализовала оборотня. Ведьмак этим воспользовался, он вскочил и всадил меч Шотиру в солнечное сплетение. Неестественно плотное тело оборотня не позволило клинку войти глубоко и поразить сердце. Монстр утробно зарычал, схватился за ведьмачий клинок, не позволяя всадить его глубже. Второй рукой он замахнулся, чтобы нанести ответный удар.
— Ну и живучая же ты скотина, — процедил Геральт, готовый отпустить меч, лишь бы увернуться.
На помощь пришёл Волкодав, он вцепился челюстями в лапу Шотира, не давая ударить.
Ещё чуть-чуть! Геральт всем своим весом надавил на эфес. Клинок проскользнул в тело Шотира по самую гарду. Оборотень-Шотир издал последний свой оглушающий рёв и рухнул на землю.
Летучая мышь Волкодава торжественно нагадила на тело поверженного оборотня.
— Мы должны идти! — крикнул Аваллак’х.
И только сейчас Геральт заметил, что пещера дрожит от устроенного им взрыва. С минуты на минуту она могла обвалиться.
***
В горах светало. Геральт с Аваллак’хом сидели у костра. Волкодав, вымотанный тяжёлыми ранениями и лечением с помощью магии, спал, укутанный шерстяным одеялом. Не менее вымотанная его летучая мышь сопела рядом, сложив крылья.
Аваллак’х с смотрел вдоль дороги. Он шевелил большими пальцами рук, сложенными в замок, и был беспокоен.
— Что это была за пещера? — спросил Геральт. — Там стояло алхимическое оборудование. Шотир — тот оборотень — не был похож на учёного.
— Это пещера Карантира. А Шотир скорее всего служим охранником. Сторожевым псом, в прямом смысле этого слова.
— Какой же сторожевой пёс метит в главари разбойников? — спросил Геральт.
— Невежество, обременённое силой — властолюбиво. — ответил Аваллак'х. — Отсутствие Карантира ослабило его поводок...
— Карантир… что же он здесь забыл?
— Сейчас мы уже не узнаем. И не следовало мне любопытствовать. — Аваллак'х опустил взгляд. — Из-за меня мы застряли в этом мире на целых три недели... Я почувствовал следы магии Карантира и не смог устоять. Думал найти информацию, которая поможет его уязвить… как глупо...
Геральт, чтобы не давить на него лишний раз, решил перевести тему:
— Этот Шотир… я не видел подобных монстров нигде.
— Я тоже. — сказал Аваллак’х. — Вполне вероятно, этим и занимался Карантир в своей пещере — генетическими экспериментами.
— За спиной Эредина. — предположил Геральт. — Значит, у Карантира тоже свои амбиции. Может, он не так верен Эредину, как мы полагали?
— Всё вероятно. А может, он лишь присматривался к новому миру, который можно заселить, вместо нашего.
Вдали показались всадники. Кей-Сонмор, как и обещал, приехал со своей карающей кавалькадой. За тучей вооружённых всадников вздымалась пыль. Аваллак’х накинул капюшон, чтобы скрыть свои острые уши.
— Ты уверен, что стоило дожидаться Кей-Сонмора? — спросил он.
— Я не могу оставить Волкодава лежать здесь одного. Слишком опасно.
— Что, если этот Кей-Сонмор захочет нас придержать для себя? Ты слишком доверчив.
— Вся наша жизнь строится на доверии. — сказал Геральт и невольно улыбнулся, вспомнив, что это говорил Волкодав.
Разбойники окружили костёр. Кей-Сонмор спешился, чтобы поприветствовать Геральта.
— Я вижу, ты нашёл своего друга.
— Нашёл, — ответил Геральт.
— А Шотир?
— Шотир мёртв.
— Жаль что не я его порешил… он страдал?
— Очень. — сказал Геральт и, не дожидаясь следующего вопроса, спросил сам: — Позаботишься о Волкодаве? Мы его залатали, но ему до сих пор нужен уход.
— Конечно, Геральт! Волкодав мне теперь как брат родной, и ты тоже. Эх! Если бы не вы… проси что хочешь!
Геральт улыбнулся.
— Мне ничего не надо. Увы, но мы вряд ли с тобой ещё увидимся. Нам нужно идти.
— Давайте хоть проводников с вами пошлю…
— А от этого не откажусь. Будь здоров, атаман!
