Самая милая ошибка

Тёплые лучи солнца проникали в квартиру через незавешенные окна, заливая ярким светом всю кухню. Лёгкий тюль колыхался от свежего утреннего ветерка из приоткрытой форточки. Оттуда же доносился и отдалённый шум улиц: протяжные гудки машин, стоящих в пробке, звонкий лай собак, которых наконец вывели на прогулку, редкие разговоры пешеходов, спешащих кто куда — город потихоньку просыпался. На кухне витал лёгкий сладковатый запах цветов и терпкий аромат свежесваренного кофе. Мия сидела за столом, помешивая ложечкой содержимое своей кружки; её пустой взгляд был беспричинно обращён в окно. Рядом на столе остывали некогда горячие бутерброды: девушка не притронулась к завтраку. Вообще в последнее время еда — это, пожалуй, последнее, что её волновало, и банальное чувство голода её никак не заботило. Нет, наверное, депрессией это нельзя было назвать, почему-то девушке казалось, что это непременно должно сопровождаться грустными песенками в наушниках, желанием покончить с собой и картинно потёкшей тушью, чего у неё в принципе не наблюдалось, но чувствовала себя Мия настолько паршиво, что иногда она жалела о том, что проснулась. Из ванной послышался глухой стук, за которым последовало короткое, но ёмкое ругательство. Через минуту на кухне появилась Триша. Она была в пижаме, с небрежно убранными в пучок волосами и остатком зубной пасты на губах. Она слегка скривила лицо и, вздыхая, потирала ушибленную коленку. — Сейчас так больно ударилась в ванной о тумбочку, которую сама же и не закрыла, представляешь? — Триша подошла к Мие и, не спрашивая, отпила из её кружки кофе. — Чёрт, Мия, ну и гадость! — подруга начала отплёвываться. — Сколько сахара ты положила? Мия перевела взгляд на Тришу, потом на кружку в её руке, а затем на пустую сахарницу. — Кажется, три, — растерянно проговорила она. — Шутишь? — Триша вылила испорченный напиток в раковину, после чего, подойдя к столу, заглянула в сахарницу. — Там было кубиков десять, не меньше, Мия. — Я, наверное, просто задумалась, — Мия смущённо обхватила себя руками за плечи и отвела взгляд в окно. Триша отодвинула стул и села напротив подруги. — И к еде не притронулась, — заключила она, указывая на тарелку с бутербродами. Мия вздохнула. — Спасибо, Триш, но я не голодна. — Когда ты в последний раз ела? — спросила Триша. — Не помню, — честно призналась Мия. — Мия, так нельзя, — подруга заглянула девушке в глаза. — Я знаю, что у вас с Бенни что-то произошло, но ты не хочешь говорить об этом. С той ночи ты сама не своя, ничего не ешь, грустная всё время, почти не разговариваешь со мной и уже несколько дней игнорируешь звонки Виктора и Макса, — Триша дотронулась до плеча Мии. — Я не смогу тебе помочь, если ты мне ничего не расскажешь. — Триш, давай не будем об этом. Правда, я не хочу говорить о Бенни, — Мия откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. Триша встала из-за стола, обошла стул, на котором сидела Мия, и обняла её со спины. — Знай, что я всегда готова тебя выслушать, — чмокнув Мию в макушку, проговорила Триша. Мия улыбнулась. Вдруг в другой комнате раздался звонок телефона. Триша ушла отвечать. Через минуту она вновь появилась на кухне. — Это мистер Боу, — она протянула Мие телефон, — хочет тебя слышать. Мия с опаской посмотрела на трубку; она уже долгое время не притрагивалась к статье, которую должна была сдать уже пару дней назад. Но всё-таки мистер Боу был понимающим человеком, и с надеждой на это Мия взяла трубку. — Алло. — Здравствуй, Мия! Рад тебя слышать, — голос директора звучал довольно приветливо и радостно, что немного успокоило Мию. — Мистер Боу, доброе утро, — ответила девушка. — Как ты себя чувствуешь? У тебя все хорошо? — осторожно начал мужчина. — Ты довольно давно не появлялась в редакции, и я подумал, что у тебя могут быть неприятности. Надеюсь, это не так? — Нет, всё в порядке, — девушка осеклась. — Мистер Боу, простите, я не сдала статью, которую должны были издать в следующем номере. Я очень сожалею, просто… — Мия замолчала, подбирая слова. — Мия, я знаю, что сейчас у тебя в жизни не всё гладко, — после некоторой паузы заговорил директор. — У тебя что-то происходит, и я не прошу тебя посвящать меня в это. Но если тебе нужно время или помощь, или ещё что-нибудь, ты лучше скажи мне об этом сейчас. Девушка обреченно вздохнула; ей и правда в последнее время тяжело давались все прежние дела, она не могла сосредоточиться на работе, но и не могла объясниться с директором и с коллегами, поэтому она решила просто не появляться в редакции. — Да, вы правы, мне действительно сейчас не помешал бы небольшой отдых, и если я могу взять отгул…  Мужчина прервал Мию: — Конечно, дорогая. Я буду знать, что у тебя на то веские причины. Отлежись пару дней, поправляйся и возвращайся к нам. Всем тебя очень не хватает, — слова директора звучали так искренне, что у девушки потеплело на душе. — До свидания, Мия. — Мистер Боу! — в трубке послышался вопросительный отклик. — Спасибо за понимание. Мия положила телефон на стол и обхватила голову руками. Она просто не выдерживала такого натиска мыслей, её голова была готова расколоться на части, как недавно это сделало её сердце. Всё это время девушка не смыкала глаз по ночам, прокручивая в голове дни, проведенные с Бартом. Каждый раз в мыслях она возвращалась в ту ночь, воспроизводя в голове их последний диалог, пытаясь найти ответы, но все попытки были тщетны. С последней их ночи она ощущала горькое разочарование в душе; тёмные мысли закрались в её разум, вытеснив всё хорошее, заставляя думать об одном. Она скучала по нему, нуждалась в нём, она заболела им и не была уверена, что существует лекарство, способное ей помочь. На протяжение всех этих дней Виктор пытался как можно чаще быть рядом с Мией и, если бы она позволила, окружил бы её заботой и вниманием. Но девушке совсем не не нужно было сейчас присутствие кого-то в её маленьком холодном мире, так что на все его просьбы о встрече и предложения приехать она отвечала отказом. Он говорил, что сильно волнуется и беспокоится за Мию, и ему будет легче, если он будет рядом, но Мия заверила его, что с ней ничего не случится, потому что она всегда под присмотром Триши. Она была единственной, кто волею судьбы часто находился рядом с Мией, и то только потому что они жили в одной квартире. Ван-Арт отчего-то был чересчур настойчив и часто звонил Трише, проверяя в порядке ли Мия. Подруга понимала, что между певцом и Мией произошло что-то плохое, и старалась не поднимать тему Барта и не упоминать его в разговорах с Мией. Также она старалась не утомлять Мию частыми вестями от Виктора и просто уверяла его, что будет рядом с Мией, и ему нечего бояться. Она пробовала отвлечь Мию от мрачных мыслей и развеселить её, но когда девушка вновь оставалась наедине с собой, тяжёлые мысли обрушивались на неё с удвоенной силой. Этим вечером Триша пыталась вытащить Мию в клуб, чтобы развлечься и «подцепить» кого-нибудь. После продолжительных уговоров, которые не увенчались успехом, подруга всё-таки согласилась остаться дома, но при одном условии — она упросила Мию выпить вина и поговорить, наконец, по душам. Мие эта идея показалась не такой уж плохой; кажется, она уже достаточное количество времени провела наедине с этими мыслями и была готова разделить с кем-то этот груз. Девушки уселись на диване, зажгли ароматические свечи, включили спокойную музыку. Они пили вино, ели фрукты и болтали обо всём. Когда алкоголь совсем расслабил Мию, она рассказала подруге все, что произошло той ночью в доме у Барта. Не упустила ни единой детали, каждую мелочь описывала так подробно, что эмоции вновь захлестнули её — казалось, будто она пережила эту ночь заново. Боль снова пронзила душу девушки: неужели он не мог поступить иначе, как ударить её в самое слабое место? Тогда он будто просто посмеялся ей в лицо и нанёс действительно глубокий порез, а затем, словно посыпав соль на рану, ему пришлось хорошенько втереть её. — Знаешь, — Мия сидела на диване, обхватив колени руками, — я не думала, что всё закончится так, Триша. Тогда это убило меня, — глотая слёзы, говорила девушка, — видеть, как он уходил. Это вроде концовки, которую тебе не хотелось бы видеть, потому что это трагедия, которая только расстроит тебя, — Мия замолчала, переводя дыхание; она уже перестала вытирать слёзы и просто позволила им стекать по своим щекам. — Он с самого начала показался мне слишком ветреным и легкомысленным, но в то же время он сразу заинтересовал меня, и потом, когда я узнала его… Я сказала себе: «Не привязывайся», а сама после каждой встречи мысленно отматывала время назад… — Мия закрыла глаза. — Я не хочу так сильно скучать по нему, не хочу так сильно в нём нуждаться. Это самая мучительная влюбленность, Триш. Триша придвинулась ближе, накинула на плечи Мии плед, укрывая её, и обняла: — Тебе не стоит терзать себя этими мыслями и воспоминаниями о нём, — Мия положила голову на плечо подруги, вытирая слёзы уголком пледа. — Триш, но воспоминания — это одновременно самая худшая и самая лучшая вещь, что у меня осталась, — тихо проговорила девушка. Она смотрела на ровное пламя свечи, которое отражалось на пустой бутылке вина. — Но, чёрт возьми, как же мне грустно думать о хороших временах. Я скучаю по его светлой коже, по его милой улыбке, такой доброй, такой честной, и по тому, как он обнимал меня этими холодными ночами. Знаешь, мне кажется, что моя одежда до сих пор пахнет им, — Триша просто слушала и гладила Мию по голове; она понимала — подруге, наконец, нужно просто высказаться. — Возможно, я принимала желаемое за действительное, и, наверное, он просто нелепая мечта, но, клянусь, если бы это было возможно, я бы вернула время назад и снова влюбилась бы в него, снова пережила эти моменты с ним и любила бы его по-настоящему, — девушка снова помолчала. — Но мне это не под силу. — Я думаю, что он тебя просто не достоин. Ты заслуживаешь лучшего — парня, который бы по-настоящему любил тебя, заботился о тебе и ценил, — сказала Триша. — Ну то есть, по-моему было очевидно, что он просто нарцисс, который пользуется девушками и играет на их чувствах. Он бы не смог дать тебе того, чего ты заслуживаешь. — На самом деле он не такой плохой… — тихо сказала Мия. — Помнишь тот день, когда в меня стрелял какой-то киллер? Тогда еще всё так быстро произошло, все так суетились, мы уехали жить к Виктору. А я потом вечером поехала к Бенни. И знаешь, мне было так грустно и страшно, что я с порога затопила ему слезами весь дом. А он спросил, что случилось, сразу попросил рассказать ему всё, сказал, что я могу доверять ему, что он понимает меня и что мне нечего бояться. С ним я почувствовала себя в безопасности, рассказала ему абсолютно всё, что меня тогда тревожило, — Мия вспоминала то время, и в её глазах отражались эти воспоминания. Она улыбалась — только такое выражение могла сейчас найти её любовь к нему, — А он… знаешь, он рассказал мне сказку, — Триша усмехнулась. — Да-да, про солнечных зайчиков. Он говорил, что в детстве, когда ему было очень грустно, страшно или плохо, мама готовила ему вкусное какао, укутывала его одеялом и рассказывала эту сказку, и ему всегда становилось легче, — Мия задумчиво накручивала прядь волос на палец. — Это действительно помогло. Мой страх куда-то улетучился, мне было так хорошо с ним; мы всю ночь просидели в обнимку, он гладил меня по волосам, укрыл меня пледом и напоил какао. Пожалуй, я никогда не пробовала ничего вкуснее того какао. В тот вечер он впервые увидел мои слёзы и знаешь, он собрал губами каждую слезинку на моих щеках. Тогда мне казалось, что я узнала его настоящего, что-то в его глазах подсказывало мне, что он не так плох, как о нём говорят слухи. Мия замолчала. Воспоминания нахлынули на неё пылким бурлящим потоком, будоража её сознание, словно с алкоголем проникая в кровь; они жгли её кожу изнутри, кажется, она была пропитана ими насквозь. Она воскрешала в памяти каждое потрясающее мгновение с Бартом и рассказывала о них Трише. Она рассказала, как однажды вечером Бенни украл её из редакции: она никак не могла закончить со статьёй, поэтому вынуждена была остаться в здании допоздна и терпеть приставания Саймона, который все еще надеялся завоевать ее расположение. Когда Бенни позвонил узнать как у неё дела, она пожаловалась ему и через некоторое время под окнами с визгом затормозил автомобиль, и певец эффектно появился на пороге редакции. Одарив присутствующих ослепительной улыбкой и смерив Саймона надменным взглядом, он извинился перед всеми, за то, что должен украсть у них Мию, потому что она обещала ему свидание. Никто не осмелился возразить обаятельному вампиру, и они вышли, провожаемые недоуменными взглядами коллег. Тогда они поехали в парк аттракционов: пускали мыльные пузыри, фотографировались и много смеялись, катались на колесе обозрения и любовались волшебным розовым закатом, а их поцелуи были ещё слаще, чем обычно, от сахарной ваты. прилипшей к губам. Тёплый летний ветер мягко играл с волосами девушки и приятно щекотал кожу ног, задирая край её легкого платья. Тот вечер был полон ласки и невесомой беспечности — мимолётные поцелуи в шею, беззаботный смех и мальчишество вампира вскружили голову девушке. Когда стемнело, они лежали на траве и любовались звёздами — Барт любил звёзды и много о них знал. Он рассказывал, что в детстве по ночам ему нравилось лежать на своей кровати под одеялом и смотреть в окно, которое располагалось на потолке его комнаты. Он изучал звёзды и мечтал, что когда-нибудь станет одной из них. Они пролежали так очень долго, и теперь Мия знала, что в созвездие Ковша входят целые галактики, что самые холодные звёзды — красные, а самые горячие — голубые и что звёзды знаменитой Большой Медведицы на самом деле находятся в разных галактиках. Мия перебирала волосы парня, изучала его черты лица кончиками пальцев, а он ловил их губами и целовал ей запястья. Сейчас он был слишком далеко, чтобы она его чувствовала, но ей не забыть ощущение его кожи. «Интересно, где он сейчас? О чём он думает? Вспоминает ли он наш последний раз, когда покрывал моё тело поцелуями?» Девушка поймала себя на мысли, что она бы проигрывала всё это по кругу, словно на повторе. Она помнила все хорошие моменты и просто не могла поверить, что всё это было ложью. — Триш, — девушка резко отстранилась от уже засыпающей подруги, поднялась с дивана, — я должна всё выяснить.  — Что?.. — пробормотала Триша, потирая глаз. — Всё было слишком хорошо, понимаешь? Я должна понять и, как минимум, потребовать объяснений. Я думаю, что он не мог так просто поступить со мной, а потому я должна знать причину, — Мия решительно направилась в комнату. — Я поеду к нему и спрошу всё как есть. — Ты с ума сошла, уже поздно! И вообще, с чего ты взяла, что он дома? — Триша окончательно проснулась и пошла вслед за подругой. — Пусть лучше он ещё раз оттолкнёт меня, но тогда я уже хотя бы наверняка буду знать, что это конец. Мия быстро переоделась — весь алкоголь будто разом испарился из её вен, она совсем не чувствовала себя пьяной. — Не глупи, Мия, — Триша еще раз попыталась остановить её. — Триша, он не имел этого в виду, пойми, он не мог так поступить, — чмокнув растерянную подругу в щёку, Мия вышла из комнаты, на ходу вызывая такси. — Я должна разобраться. — Ты уверена, что он того стоит? — крикнула Триша, выходя в прихожую. — Да, — коротко ответила Мия, захлопывая за собой дверь.