Then Came You

— Чтоб тебя, Ройс, я же говорила тебе, чтобы ты ходил в маске! Шеффилд кричит из кухни, одетая в тёплую толстовку, и пытается медленно скользить по полу в шерстяных носках, потому что на то, чтобы элементарно поднять ногу и сделать человеческий шаг, у неё нет сил. Из колонки слабо играет плейлист «Безмятежные дни», который тщательно составлял Флинн последние полтора часа. Градусник пищит, я вытаскиваю его и вижу цифры, которые так надеялась не видеть: тридцать семь и девять. Обессилено откидываюсь на диван в гостиной, и прикрываю веки, которые так сильно горят от температуры, что мне хочется вылить тонну ледяной воды прямо в глаза. Годзилла пытается поместиться между мной и спинкой дивана уже несколько минут, но его пушистая пятая точка никак не может протиснуться, отчего мне всё-таки приходится немного подвинуться. — Я врач, — бормочет Флинн, забирая у меня градусник. — Врачи не болеют. — Врачи не болеют как раз потому, что носят маски, — бурчу я в подушку. — Три пациента с гриппом за два дня, Флинн, и каждого ты принимал без маски. Думал, что ты грёбаный Нео и собирался выделывать пируэты в надежде, что вирус пролетит мимо тебя? — Это просто грипп, а не чума, успокойся, — устало говорит Ройс, закатывая глаза. — И на сколько из–за этого «просто гриппа» нас отстранят от пациентов? — Говорите тише, голова и так разрывается на части, — я забираюсь под подушку, заворачиваясь в одеяло. Когда за Флинном закрепили троих с гриппом, он сказал, что контактировал со всеми пациентами от силы несколько минут, поэтому волноваться за то, что он может подхватить заразу, незачем. Итог: Шеффилд готова выплюнуть лёгкие от жуткого кашля, я умираю от перепада температуры, а Ройс не может говорить дольше минуты, потому что его горло начинает ужасно саднить. Хотя последнее меня не так уж сильно расстраивает. Минус совместной жизни номер я-сбилась-со-счёта: если в квартире болеет один, то, как правило, болеют и все остальные. Я ненавижу болеть, но в этот раз, как ни странно, дурацкий грипп играет мне на руку: мне не приходится видеться с Луи. Несколько дней назад, когда мы стояли с Томлинсоном на крыше, мне казалось, что во всём, что случилось и могло случиться, был виноват алкоголь, моя усталость и сам Луи, но потом я поняла, что в этом была виновата лишь я сама. Потому что я хотела, чтобы Луи поцеловал меня. — Значит, он всё-таки развёл тебя на свидание, — возвращается к теме Скайлер. Я начала рассказывать им эту историю ещё утром, а сейчас за окном начинает смеркаться. Мы каждый раз отвлекались от обсуждения меня и Томлинсона, перескакивая на другие темы вроде цвета машины нашей мечты и покупки нового пледа для дивана. Иногда мы даже проваливались в сон из-за плохого самочувствия, поэтому неудивительно, что в шесть вечера моя история с Луи рассказана не до конца. — Это не было свиданием, — из-под одеяла кричу я. — Мы просто выпили у него дома. — Свидание. — Нет. — Вот если бы он готовил сам, то это было бы стопроцентным свиданием, — встревает Флинн. — А так, семьдесят на тридцать. — Хренов теоретик, — слышу недовольное ворчание Скай, которая садится ко мне на диван. — У меня от температуры так кровь странно циркулирует, — Шеффилд проводит руками по телу, корча гримасу отвращения. — Аж хочется кожу с себя снять. — Но с другой стороны, — не унимается Ройс, — он почти раскрутил тебя на поцелуй, Кларк. Парень-то молодец. — Слушайте, я просто… Начинаю, но что сказать дальше не имею ни малейшего представления. Я просто что? Мне просто начинает нравиться этот парень. В глубине души я точно знаю, что хочу увидеть Луи прямо сейчас, несмотря на хреновое самочувствие, но мне надо о многом подумать. Когда Томлинсон находится рядом, здраво мыслить у меня получается не очень удачно. — Он явно тебе нравится, Хейли, — говорит Скайлер, громко сморкаясь. Шеффилд сама не понимает, что только что озвучила мысль, которую я сама боюсь произнести вслух. — Ты просто боишься, что вся твоя история повторится снова, и это понятно, но если ты будешь бояться и дальше, то ты так и не сдвинешься с места. — Ты каждый раз легко отпускаешь парней, которые тебя используют, бросаясь на поиски нового, но, скажи, есть ли между нами разница? — еле-еле выдавливаю эти слова, потому что мой язык заплетается. — Ведь ты сейчас тоже одна. — Это разные вещи, — вздыхает Скай. — Я одна, потому что ещё не нашла мужчину, который бы мне подошёл. — Почему вы так уверены, что Луи мне подходит? — Потому что он единственный, кто борется за твоё внимание по-настоящему, милая, — не выдерживает Флинн и садится на кресло, забираясь на него с ногами. — Флинн прав, — кашляет Скайлер. — Вспомни Ллойда: он подкатывал к тебе только потому, что у тебя есть круглосуточный доступ к колёсам. У Ллойда была мигрень, поэтому он всегда просил меня забрать парочку пачек таблеток из больницы, чтобы не покупать их в аптеке. — Или, — моментально подхватывает Ройс, — Дилана, который пользовался тем, что у тебя есть скидка в «Ред Теде». — А Марк… — Всё, я поняла, — перебиваю я и усмехаюсь, вытаскивая голову из-под одеяла. — Хорошо, допустим, что Луи действительно единственный, кому я понравилась. И? — И ничего, Кларк, — зло бросает Скайлер, будто я глупый ребёнок, который даже с пятого раза не может сложить два и два. — У тебя всё через задницу: нормальные люди знакомятся, понимают, что нравятся друг другу, встречаются, занимаются сексом и женятся, а ты решила выпендриться. «Давай я буду Милой Кунис, а ты Джастином Тимберлейком, будем трахаться без обязательств, и всё у нас будет хорошо, ведь я умная и заранее придумала правила. Нет, мы точно не понравимся друг другу, но на свидание я с тобой схожу», — передразнивает меня Шеффилд, и я хрипло смеюсь. — Это было не свидание, — вновь уточняю я. Скайлер рычит, потому что её раздражает, что я всегда отрицаю возможную симпатию Луи и не признаю свою собственную к нему, и что сейчас я неправильно веду себя по отношению к Томлинсону. Её вообще бесит моё скептическое и отстранённое отношение к людям. Думаю, что у меня есть небольшое оправдание: когда тебе изменяет жених с собственной подругой, ты невольно перестаёшь доверять не только парням, но и девушкам. А когда родители забывают про то, что у них есть дочь, ты не доверяешь не только своим ровесникам, но и людям вдвое старше тебя. Господи, мой круг доверия равен ушку иголки. — Перестань держаться за прошлое, Хейли, — Скайлер с надеждой смотрит на меня и кладёт руку на моё колено, слегка сжимая. — Тебе нужно это отпустить. — Не лечи меня, Скай, — хмурю брови и подтягиваюсь, занимая сидячее положение. — Я всё понимаю, но это нелегко. Вы не можете судить меня, потому что не были в такой ситуации. Друзья замолкают, переглядываясь, а я делаю вид, что не замечаю их разочарованных взглядов, которые буквально кричат: «Нам снова не удалось её переубедить». Я понимаю, что мой выбор нелепый и абсурдный — я не должна устанавливать себе рамки из-за какого-то придурка, у которого хватило ума переспать с моей подругой в моей же машине, но я каждый раз думаю о том, что это обязательно повторится вновь. Я не думала об этом с Ллойдом, Диланом или Марком, потому что мне они были безразличны, но я постоянно думаю об этом с Луи, потому что он начинает нравиться мне. Какой-то идиотский женский алгоритм мыслей. Мне хочется прийти к какому-то логическому исходу, но мои мысли похожи на огромный лабиринт, выход из которого я не могу найти. Луи: Ты там не умерла? Усмехаюсь, увидев сообщение от Томлинсона. Он всегда пишет очень вовремя. Я: Не дождёшься. Луи: Как ты себя чувствуешь? Я: Как муравей, которого раздавили, но не до конца. Следом за отправленным мной сообщением, приходит фотография от Луи, на которой он, Найл и Зейн изображают грустные лица, а подпись под ней гласит, чтобы я быстрее поправлялась. — Если бы я был на твоём месте, Кларк, то моментально бы вышел замуж на Луи. — Ты бы вышел замуж даже за фармацевта из аптеки напротив, — издаю смешок я. — Не моя вина в том, что фармацевты такие симпатичные, — беззаботно пожимает плечами Флинн. — Нет, серьёзно. Луи офигенно красивый, остроумный, тебе нравится секс с ним, музыкант — что тебе ещё нужно? — Хотела бы я знать. Флинн что-то шёпотом рассказывает о его очередной пассии, с которой он познакомился вчера в супермаркете, когда в овощном отделе выбирал красный перец (Ройс всегда цепляет парней именно в этом отделе и именно около перца — Флинн говорит, что с этим овощем у людей возникают приятные ассоциации, и я даже не хочу думать об этом), как вдруг раздаётся гудок домофона. Я подтягиваюсь на диване, глядя на дверь, к которой ползёт Шеффилд, укутавшись в плед. — Кто-то заказал еду? — кдивлённо спрашивает она, на что мы с Флинном лишь качаем головой. — Тогда опять подписка на газеты, как же они достали. Я вновь ложусь на спину, зарываясь под одеяло по подбородок и закрываю глаза под тихое урчание Зиллы. — Да? — безынтересно спрашивает Скайлер. — Эм, привет. Моментально распахиваю глаза, как только слышу знакомый голос. Почему, когда я пытаюсь отвлечься от Томлинсона, он всегда появляется? — Хейли же дома, да? Жестами показываю Скайлер, чтобы она не выдавала меня. Шеффилд внимательно следит за всеми моими движениями, будто она кандидат наук по чтению придуманного языка жестов, а потом выдаёт: — Она дома. Я готова её убить. — Впустишь? — спрашивает Луи, после чего наступает секундная пауза. — У меня пончики. Скайлер сразу же нажимает на кнопку, и Томлинсон заходит в дом. — Какого чёрта ты делаешь? — шиплю я, пытаясь встать, но голова начинает кружиться, и мне приходится лечь обратно. — Он сказал, что у него пончики, — пожала плечами Скай. — Если бы ты предложила мне пончики за то, чтобы прикрыть тебя, я бы сделала это, но ты не предложила. И вообще, это для твоего же блага. Я бы хотела посмотреть на себя в зеркало, чтобы понять, как я выгляжу, но у меня совсем нет сил встать. В последнее время Луи вообще не оставляет мне шанса сбежать от него. Скайлер открывает дверь шире, и через секунду на пороге появляется Томлинсон с большой коробкой пончиков из Данкин Донатс. Парень, в джинсовке, красной олимпийке и узких тёмных джинсах, облокачивается на дверь, ухмыляясь, будто ждёт, когда я лично приглашу его внутрь. — Я же сказала тебе не приходить, — протягиваю я хриплым голосом, пытаясь как можно меньше высовываться из-под одеяла, потому что выгляжу я, мягко говоря, не очень. — Почему ты не позвонил? — Если бы я спросил, могу ли прийти, ты бы точно запретила мне, — пожимает плечами Луи. — Считай, что я решил забежать и проверить своего друга, — закатываю глаза на слове «друг». — Кстати, я принёс лекарства, хотя, думаю, у вас их и так полно. — А как же фото? Ты отправил его минут семь назад. — Сделал заранее для полного эффекта неожиданности. Скайлер тянет Томлинсона за руку и закрывает дверь, не спуская глаз с коробки с пончиками, а Флинн смотрит то на меня, то на Луи, не переставая играть бровями. Вот придурки. — Я Флинн, — машет рукой Ройс. — Целоваться не будем, а то боюсь заразить такую прелесть. Луи смеётся и кивает головой. — Луи, — представляется он, на что Флинн одними губами шепчет «поверь, я знаю». — Я помню тебя, ты пел в баре. Очень… неординарная манера исполнения. — Боже, неудивительно, что ты музыкант, у тебя хороший вкус. — А ты Скайлер, — Луи поворачивается к Шеффилд, отдавая коробку с пончиками. — Я не знал, какие вы любите, поэтому взял разные. — Конечно же он взял разные, — шепчет мне на ухо Ройс, проходя мимо, и треплет за плечо. — Ты можешь заразиться, — говорю я и понимаю, что это моя последняя попытка прогнать Томлинсона, но он лишь снимает свою джинсовку и вешает её в прихожей. — Я давно хотел устроить себе небольшой отпуск, а то Найл и Зейн меня просто достали. Томлинсон бесцеремонно падает на диван, придавливая мои ноги, и нагло прожигает меня взглядом, не переставая ухмыляться, и мне остаётся лишь покачать головой. — Тебя впустили только из-за пончиков, — мямлю я, пытаясь привстать. — Согласись, это не самый плохой способ попасть к тебе в квартиру. Я отчаянно пытаюсь не закрывать глаза, но из-за температуры и непонятно откуда взявшегося смущения, это сделать чертовски трудно. — Как дела в больнице? — спрашивает Томлинсон, обращаясь ко всем, хотя смотрит он по-прежнему только на меня. — Просто прекрасно! На следующей неделе увеличиваю грудь, — обыденно рассказывает Флинн, и Томлинсон переводит на него взгляд, полный замешательства. — Не себе, пациентке. — Уже лучше, — кивает Скай. — Я всё ещё зашиваю разных придурков, но операций стало намного больше. — Кстати, — резко вспоминаю я, — расскажешь, как прошло с Гарри? Томлинсон кладёт мои ноги на себя, закутывая их в одеяло. — Ну, из-за вас, — Шеффилд показывает на нас с Луи, — мне пришлось снимать швы Стайлсу. Луи делает вид, что прекрасно понимает, о ком идёт речь, и я усмехаюсь его безуспешным стараниям. — Гарри. Ты его видел в больнице недавно. Тот, что приехал с разбитой бровью, — объясняю я Луи, и он медленно кивает. — Кажется, я понял. Ты в восторге от Гарри? — воодушевленно спрашивает Томлинсон, смотря на Скай. — Ни от кого я не в восторге, — зло сверкает глазами Скайлер. — Если ты помнишь, то это ты быстренько увёл Кларк, а мне пришлось зашивать идиотскую бровь идиотского Гарри Стайлса. — Он что, модель? — спрашивает Луи. — Его имя звучит как товарный знак. — А я про что говорил? — победно произносит Флинн. — Они думали, что я единственный, у кого Гарри Стайлс вызывает такую бурную реакцию. — У тебя это имя тоже вызывает бурную реакцию? — спрашиваю я у Луи, хрипло смеясь, за что он сжимает мои лодыжки двумя руками и поднимает мои ноги вверх. — В общем, вы ушли, и мне пришлось снимать швы Стайлсу, — продолжает Скайлер, подходя к кухонному шкафчику и вытаскивая оттуда бутылку вина. — Он держал себя в руках, — достаёт штопор. — Не оскорблял меня, — пытается открыть бутылку. — Снова обратил внимание на мои штаны с Финесом и Фербом, — пробка вылетает с глухим звуком. — А потом извинился, — Шеффилд нервно наливает вино в стакан, немного проливая на стол. — И знаете как? Он позвал меня выпить кофе завтра после смены, — Скай заканчивает свой странный монолог, опустошая стакан до дна. — О-ля-ля! — свистит Ройс. — Я надеюсь, ты согласилась. — Я согласилась, но только потому, что это его способ извиниться. — А словесного извинения для тебя было недостаточно? — нарочито возмущается Флинн, прикладывая руку к груди. — Ненасытная девчонка! — Заткнись, Ройс. — У вас такая атмосфера… дружелюбная, — говорит Луи. Я улыбаюсь, закрыв глаза, и чувствую, как холодная ладонь Томлинсона касается моего лба. — Я, конечно, понимаю, что ты врач, и у тебя всё под контролем, но ты как раскалённая сковородка. — Засунь свои презервативы себе в задницу! — кричит Скай, кидаясь в Ройса средствами контрацепции, которые он подсовывает ей в карманы толстовки. На всякий случай, мало ли куда свидание с Гарри Стайлсом может занести Шеффилд, которая месяц живет без парня (а для неё это огромный срок). — Да, у меня температура скачет, — киваю я, не обращая внимания на Шеффилд и Ройса. — Ты выпила жаропонижающее? — Конечно, доктор Томлинсон, — издаю смешок я. — Скоро должно подействовать. Томлинсон кивает, поправляет свою чёлку пальцами, слегка сощурив глаза, и присматривается к перепалке Скайлер и Флинна. — Странно, что ты при первой же встрече не накинулась на Стайлса, — Спокойно говорю я, снова закрывая глаза. — Он абсолютно твой типаж. — Хочешь сказать, что мне нравятся самодовольные эгоистичные бараны? Неопределённо качаю головой, потому что такая формулировка не выражает в точности то, что я хотела сказать, но подождав пару секунд, говорю: — Да. Шеффилд берёт пончик из коробки, и устало садится на кресло передо мной. — Я пообещала себе, что больше ни один козлина не залезет ко мне в трусы. — Это очень сильное обещание, — кивает Луи с серьезным выражением лица. Закатываю глаза, потому что знаю, что он притворяется, и слабо пихаю его ногой в бок. — Я очень хочу отношений, но мне нужно точно знать, что парень, с которым я иду на свидание, не псих и не параноик. Не хочу снова терять время на всяких уродов. — Гарри не похож на психа, — я скорее спрашиваю, чем утверждаю, вспоминая его небольшие всплески агрессии. — Как и половина ублюдков, с которыми я встречалась, — говорит Скайлер, засовывая в рот второй пончик. — Нет гарантии, что Стайлс не какой-нибудь квартирный аферист, который выселит нас к чёрту и сам поселится в нашей квартире. — Такое было? — удивлённо спрашивает Томлинсон. — Не совсем, но что-то похожее. Один раз потенциальный парень Скайлер пытался остаться у нас жить. Ему почти удалось: он ночевал у нас целый месяц, рассказывая печальную историю о том, что ему пришлось продать квартиру, чтобы собрать деньги на лечение сестры, хотя на самом деле он просто сдавал её под какой-то местный притон для малолеток, а на полученные деньги ходил делать ставки. Естественно, никакой сестры не существовало, тот парень просто оказался обманщиком. — Интересно живёте. — Тебе точно нужен мужик, милая. Или вибратор, — кивает Флинн, наливая себе вина. — Ты слишком нервная. — Хочешь предложить свою кандидатуру? — Прости, ты же знаешь, я больше по мальчикам. Хотя свой дилдо могу одолжить, только потом хорошенько помой. Луи издаёт смешок, потирая глаза. Знаю, не все могут сразу принять Флинна и его открытость — я сама долго привыкала к этому. — Хорошо, если ты не хочешь идти на свидание с Гарри, тогда позови Найла,— беззаботно пожимаю плечами я, переводя тему с сексуальных игрушек, и встречаюсь с испуганным взглядом Томлинсона. — Плохая идея, — качает головой он. — У него в голове ирландская ярмарка — картофельные очистки, футбольные майки в крови и вечные споры по поводу ИРА. Короче, полный бардак. Усмехаюсь, потому что такое описание Найла смахивает на правду: Хоран всегда слишком суетной, часто паникует, его мысли быстро переключаются с одной на другую, будто в его голове полный беспорядок. — Мне он показался очень милым, — неуверенно говорит Скай. — Если хочешь, чтобы он сводил тебя на первое свидание в Хутерс или купил тарелку лукового супа в парке, то он тебе подходит. — Я один раз ужинала в морге, меня уже ничего не пугает. — Вот, что я тебе скажу: сходи с Гарри выпить кофе, может, это и правда окажется только лишь извинением. Встреться с ним, а там уже сориентируешься по ситуации, — медленно говорю я, потирая глаза. Томлинсон гладит мои ноги, забираясь руками под длинные шерстяные носки, и от этого убаюкивающего движения мне хочется спать ещё больше. — Господи, почему я слушаю именно твои советы по части отношений? — раздражённо спрашивает Шеффилд скорее всего себя же. — Вот именно, — соглашается Флинн. — Почему ты всегда слушаешь её? — Ты мне предлагал переспать с Гарри прямо на стойке регистрации. — А чем не вариант? — Хочешь спать? — тихо шепчет Луи мне на ухо, и я медленно киваю. В здоровом состоянии перепалки Скай и Флинна меня утомляют, но при паршивом самочувствии ощущение такое, будто меня привязали к машине, медленно волоча по асфальту, включив на повторе «Что говорит лиса?». — Тогда пойдём, — Томлинсон протягивает мне руку, которую я беру не раздумывая. Луи подтягивает меня к себе, схватив за талию, чтобы я не упала обратно на диван. Иду с полузакрытыми глазами, потому что открыть их полностью очень больно: яркий свет в гостиной режет глаза. Томлинсон доводит меня до комнаты и закрывает за нами дверь. Если бы я могла удивиться в полной мере, я бы определённо сделала это, потому что первое, что делает Луи — это выключает основное освещение в комнате, включает настольную лампу и кидает пакет с лекарствами на кровать. Сажусь на край кровати, укутавшись с головой в одеяло. Томлинсон стоит передо мной, скрестив руки на груди и склонив голову набок, и усмехается. Он ничего не делает, ничего не говорит, просто стоит и смотрит на меня. — Что ты так на меня смотришь? — Ты красивая. Исподлобья недоверчиво смотрю на Луи, думая, что мне послышалось. В растянутых спортивных штанах, порванной университетской футболке, шерстяных носках с персиками, с растрепанными волосами и огромными синяками под глазами я явно какая угодно, но не красивая. — Да уж, особенно в таком виде. — С каких пор тебя беспокоит внешний вид? — сужает глаза Луи, отчего в уголках складываются маленькие морщинки. — Разве не ты говорила, чтобы мы не парились на этот счёт? Этот хитрый музыкант пытается меня подловить абсолютно на всём, и у него слишком часто стало это получаться. — Не пробуй на мне свои обольстительные приёмчики для знакомства в баре, — Томлинсон смеётся, запрокинув голову назад, и качает головой.   — Я точно исполняю все твои правила, доктор Кларк. Правило номер четыре, кажется, — Томлинсон делает вид, что задумался. — Мы не знакомимся ни с кем, пока мы вместе. — Пока мы спим вместе, — уточняю я. — Точно, — издаёт смешок Луи, — пока спим вместе. Парень подходит ко мне, снова прикладывает руку ко лбу и хмурит брови. — Ты вся горишь. — Предсказываю твою шутку и отвечаю сразу: это не потому, что ты рядом, — Луи снова смеётся. — Как скажешь, Кларк. Мы всё ещё находимся друг напротив друга, и я всячески стараюсь отвести свой взгляд, чтобы не столкнуться с ярко-голубыми глазами Луи. Я рада, что он пришёл, и, конечно, мне чертовски приятно, что он заботится обо мне, но меня до усрачки пугают чувства, которые возникают одновременно с появлением Томлинсона в радиусе нескольких метров. После своей неудачной истории любви я не нашла в себе силы влюбиться ещё раз, но с появлением Луи я ощущаю, как моя стена от этого чувства рушится с каждым днём. Я настолько давно испытывала что-то серьезное к человеку, что уже и не помню, как себя стоит вести: что говорить, как смотреть, как двигаться. И, хотя с Луи все эти неважные мелочи отходят на второй план, я всё равно чего-то боюсь. Я боюсь влюбиться в Томлинсона, боюсь, что он уйдёт, боюсь, что Спенсер вселил в меня этот страх навсегда. — Слышишь? — лицо Луи сосредоточено, и он начинает медленно двигаться в такт еле слышной музыке, которая доносится из гостиной. — Too many voices. — Конечно, ты будешь подпевать. — Too many noises, — Томлинсон пытается выдать что-то наподобие перфоманса из «Супер Майка», но молния на олимпийке зажевала его футболку, отчего я смеюсь. Хотя сейчас мой смех больше похож на ремикс гудка паровоза и брачного крика морских котиков. — Invisible wires keeping us apart, — на этой строчке Луи делает грустное лицо, и через секунду ему удаётся вытащить футболку из молнии. Луи прыгает по комнате, напевая песню Джеймса Бланта, и я чувствую, будто всё это происходит не со мной. Словно я в какой-то параллельной вселенной, где нет страха, работы и дурацких проблем. — And they only steal me away from you, — Томлинсон показывает на меня, и я делаю вид его сумасшедшей фанатки, и вяло машу руками, изображая концертный экстаз. Когда Луи рядом, я не могу нормально проанализировать всё, что со мной происходит, мои чувства и эмоции, и мне ничего не остаётся делать, как подумать обо всём в другой день. Музыкант прыгает на кровать за моей спиной, наклоняется и тихо поёт: — Climb into our private bubble, let’s get into all kinds of trouble. Томлинсон резко подхватывает меня и тянет за собой, прижимаясь своей грудью к моей спине. Кожа у виска горит, но не от температуры, а от того, что её касается дыхание Луи. Если бы ко мне сейчас поднесли термометр, он точно взорвался бы. — So baby come over from the end of the sofa, I’ll be your man. Усмехаюсь, потому что это строчка буквально описывает всё, что сейчас произошло: Томлинсон стащил меня с края кровати, чтобы в очередной раз шуточно признаться в чувствах. — So tonight let’s be honest, we all want to be wanted, — Слышу шуршание пакета и понимаю, что Луи достаёт лекарства. — And darlin’ you’ve got me wantin’ you. Луи заставляет меня смущаться, и, слава богу, что у меня температура, а то я бы получила уже несколько шуток про свои красные щёки. — Ну что, доктор Кларк, позвольте вылечить вас, — со знанием дела говорит Томлинсон, пытаясь открыть пачку таблеток. — Ты ведь в курсе, что они от диареи? — спрашиваю я, краем глазом заметив название. — Для профилактики полезно, — слабо пихаю Луи в бок, но он лишь сильнее сжимает меня своими ногами. Томлинсон впихивает в меня непонятные сиропы и таблетки, которые даже близко не имеют отношения к гриппу, а потом кормит мармеладом, который назвал лечебным. — Я давно хотел у тебя спросить, — начинает он, и я слегка напрягаюсь. — Тебе, как ты говоришь, не нужны отношения, так почему ты вообще познакомилась со мной? Ты ведь отшила парня, который разговаривал с тобой в баре до меня. Я откидываю голову на грудь Луи, закрывая глаза, и тщательно думаю над тем, как ему ответить. — Повелась на твои кеды, — Томлинсон усмехается. — А если серьёзно? — Если серьёзно, то я даже не рассчитывала на то, что мы будем общаться. — Хотела безжалостно воспользоваться мной в сексуальных целях? — наигранно удивляется Луи. — Хотела, — переворачиваюсь на бок, не слезая с Томлинсона. — Но ты оказался слишком приставучий. Луи беззвучно смеётся, аккуратно убирая волосы с моего лица. Его прикосновения меня успокаивают, внутри так приятно и тепло, будто кто-то в моём теле пролил огромную бочку тёплого мёда. Парень тихо подпевает песням из плейлиста Флинна, и звук его голоса заставляет меня полностью расслабиться. Я пытаюсь не уснуть, потому что не хочу, чтобы Томлинсон уходил, и каждый раз, когда я проваливаюсь в сон, я дёргаюсь, открывая глаза. — Тебе нужно поспать, Хейлс, — шепчет Луи, поглаживая меня по щеке. — Я пойду. Томлинсон аккуратно пытается положить меня на кровать, но я цепляюсь пальцами за футболку Луи, не давая ему уйти. — Ты что, коала? — тихо смеётся парень. — Не уходи, — бормочу я, утыкаясь лицом в тело Луи. Я позволяю себе эту слабость, прекрасно понимая, что потом буду ругать себя, но мне так хочется, чтобы Томлинсон был рядом сегодня, что я просто не могу его отпустить. — Правило номер семь: мы не остаёмся на ночь. — Ты что, все правила выучил? — Я старался, — Луи вновь пытается отцепить меня от него, но смеётся, когда я только крепче хватаюсь пальцами за его руки пальцами. — Правда, Хейлс, я пойду. — Полежи со мной, пока я не усну, — мямлю я и тяну Луи обратно на кровать, крепко обнимая за талию. — Температура идёт тебе на пользу. — Заткнись.

***

Просыпаюсь от того, что мне становится ужасно жарко. Решаю скинуть с себя одеяло, но понимаю, что его прижали рукой. Смотрю на правую ладонь, на левую, шевелю пальцами — убеждаюсь, что перед моими глазами мои руки. Тогда кто накрывает меня одеялом? Вот же чёрт! — Томлинсон! — шёпотом зову я, но в ответ лишь тишина. — Томлинсон, ты спишь? — снова тишина. — Луи! Резко вскакиваю с кровати и, не рассчитав всего размаха своих движений, ударяю Томлинсона ладонью прямо по лицу. — Кларк, ты совсем двинулась? — Чёрт, прости! Переворачиваюсь ещё раз, чтобы посмотреть, всё ли в порядке с Луи: парень лежит на спине и держится одной рукой за нос, прикрыв глаза. — Дай я посмотрю. Подползаю к Луи на коленках, но теряю равновесие и падаю, локтем приземляясь прямо на… Прямо на младшего брата Томмо. Луи сгибается пополам, протяжно застонав, а я только отпрыгиваю от Томлинсона, поднимая руки вверх, мол, я ни в чем не виновата. — Только не говори, что ты фанатка таких прелюдий, — мямлит Луи себе в колени. — Прости, я просто немного… выбилась из равновесия. Покажи нос, — начинаю снова пробираться к Томлинсону, но он выставляет руки вперед, останавливая меня. — Даже не думай подходить ближе, — Луи очерчивает в воздухе линию, за которую с этой минуты мне нельзя заступать. — Ты как ребенок, — усмехаюсь я, садясь на другой стороне кровати подальше от парня. — Ты чуть не убила меня, и после этого называешь себя врачом? — С твоим носом всё в порядке, — закатываю глаза я. — А я сейчас не про нос. — С твоим членом тоже всё хорошо. — Может, проверишь? Усмехается Томлинсон, а я кидаю в него подушку. Мы немного сидим в тишине, и я стараюсь поправить волосы так, чтобы Луи этого не заметил. Оглядываю нас и понимаю, что вчера мы заснули прямо в одежде. Медленно вспоминаю, что это я просила Томлинсона остаться, а сейчас на меня ледяной волной накатывает паника, потому что я не знаю, что делать дальше. Вдруг Луи подумает, что негласно снялись все запреты и рухнули правила, что я устанавливала как раз для того, чтобы не оказаться в такой ситуации? Но я начинаю давать слабину каждый раз, когда я думаю о парне с гитарой в классных кедах. — Слушай, Луи, — он поворачивается ко мне лицом, поправив челку пальцами, и устремляет взгляд голубых глаз, которые на фоне солнечного света смотрятся ещё ярче, чем обычно, и выжидающе смотрит. Застываю на месте, потому что мне не хватает смелости сказать Томлинсону, чтобы он уходил. Но лучше сделать это сейчас, пока ситуацию ещё можно вернуть в прежнее состояние. — Давай мы… Давай мы возьмем паузу. В ответ оглушающее молчание, и меня резко пробивает озноб. Томлинсон хмурит брови, плотно сжимает губы и садится на кровати, повернувшись ко мне боком. — И что это значит? — безразлично спрашивает он. — Приостановим нашу сделку на время. Ты познакомишься с кем-нибудь, чтобы отвлечься, я тоже это сделаю. — Ты издеваешься надо мной? — зло бросает Луи. — Предлагаешь мне переспать с кем-то другим, чтобы отвлечься от тебя? Я неуверенно киваю, пожимая плечами. — Ты удивляешь меня всё больше и больше, Кларк, — Томлинсон качает головой и небрежно проводит рукой по затылку. — И зачем тебе понадобилась эта пауза? — Все немного вышло из-под моего контроля. — А тебе всё нужно держать под контролем, да? — издаёт смешок Луи, и от этой усмешки я чувствую, как моя температура поднимается. — Ты понимаешь, о чем я, — сажусь рядом с Томлинсоном, свешивая ноги с кровати. — Мы слишком много времени проводим вместе, и я начинаю привыкать к тебе рядом со мной. Мы заснули в одежде, Луи, это ещё хуже, чем если бы мы уснули голые. Ты не должен был оставаться. — Но это ты попросила меня. — Да, но… Я не знаю, просто я запуталась. — Кларк, ты нравишься мне, — спокойно произносит Луи. — И я не вижу в этом проблемы, потому что это естественно. Ты боишься своих чувств — я понимаю почему, поэтому ты не воспринимаешь меня всерьёз, но не надо мучить меня, Хейлс, — выдыхает Томлинсон, и всё моё тело напрягается и застывает, будто меня кинули в огромный чан с жидким бетоном. — Каждый раз, когда я думаю, что ты открываешься мне, ты начинаешь сразу же убегать. Ты попросила меня остаться, и я сделал это, а сейчас хочешь, чтобы я ушёл и больше не появлялся, пока тебе снова не захочется переспать со мной. Ты пытаешься защититься от всего: от меня, от своих чувств, от неловкости, но ты никак не можешь понять, что я не тот, кто сделает тебе больно — это будешь ты сама. — Я не знаю, как вести себя с тобой, Луи, — честно признаюсь я. — Хватит бегать от меня, — Томлинсон поворачивается ко мне лицом, и я читаю в его взгляде мольбу. — Сходи со мной на свидание, просто попробуй. Крепко зажмуриваюсь, чувствуя, как кровь бежит по моим венам, отдаваясь пульсацией в висках. — Всего одно свидание. А дальше поступишь так, как считаешь нужным. Мысли одна за другой врываются в мою голову, но я не могу сосредоточиться ни на одной, будто моя голова — компьютер, в котором стёрли абсолютно все данные. Не могу ни пошевелиться, ни сказать что-то, поэтому молчу, уставившись на свой комод с приоткрытым ртом. Луи ждёт моего ответа, и когда ему кажется, что я готова согласиться, я выдыхаю, и он качает головой, грустно усмехнувшись. — Я понял, — вздыхает Томлинсон и встаёт с кровати, направляясь к двери. — Поправляйся, Хейлс, — говорит напоследок он перед тем, как выйти из комнаты. Слышу, как в гостиной с Луи здороваются Скайлер и Флинн, а потом громкий хлопок входной двери. Он работает будто волшебная палочка, которая заставляет меня проснуться от крепкого сна. — Черт! — шепчу в пустоту я, выходя из комнаты. Я сама добивалась того, чтобы Луи не строил напрасных надежд, но тогда почему ощущение такое, будто меня медленно рвут на несколько частей изнутри? Скайлер стоит около чайника, ожидая, пока тот закипит, а Флинн устроился на диване за просмотром очередного идиотского воскресного ток-шоу. — Он ушёл, Хейлс, — обыденно говорит Шеффилд, наливая кипяток в кружку. — Мы предлагали ему остаться на завтрак, но он отказался. Стою в этих дурацких растянутых штанах, постоянно перебирая края длинной футболки, и часто моргаю, чтобы не заплакать. Шеффилд первая замечает моё состояние и отодвигает чайник в сторону, осторожно подкрадываясь ко мне, будто я ядовитое животное, которое мешает проезду на дороге. — Кларк, ты чего? — шокировано спрашивает Скай, дотрагиваясь до моей руки. — Он ушёл. — Да, мы видели, — кивает Ройс, оборачиваясь. Его глаза моментально округляются, увидев меня. — Нет, — качаю головой я. — Он ушёл, он ушёл совсем. Шеффилд обнимает меня, а я стараюсь из последних сил, чтобы не заплакать. Это так нелогично, ведь я вот-вот разревусь из-за того, что сама намеренно натворила. — Эй, Хейлс, — Скайлер вытирает слезинку с моей щеки большим пальцем. — Он не ушёл, — говорит она, заглядывая мне в глаза. — Ты слишком нравишься ему, чтобы он ушёл вот так. Коротко киваю, потому что это всё, что я могу сделать. В голове пустота, будто всё стёрли ластиком. Я много чего хочу сказать: сказать себе, что я полная дура, сказать Скай и Флинну, что они были правы, догнать Луи и сказать ему, что я виновата, но слова застыли на губах. Беру бутылку вина с кухонного столика, которую вчера открыла Скай, и пью прямо из горла. Сажусь на диван рядом с Флинном, погружаясь в бессмысленное ток-шоу про похудение по телевизору. Как так получается, что-то, чего ты хотел, делает тебе больно?