***
Я переодеваюсь уже третий раз, потому что Флинн отказывается выходить со мной из дома, ведь моя причёска не подходит ни к одному платью, которые я померила. В первый раз я попыталась что-то сказать, потому что у меня вовсе нет никакой причёски — просто выпрямленные волосы, но Ройс включил свою внутреннюю Миранду Пристли, поэтому во все последующие разы я предпочитала молчать. — К чему весь этот цирк? Я стою как манекен посередине гостиной, где перед диваном, на котором разбросаны мои вещи, склонился Флинн, почёсывая подбородок и со знанием дела осматривая мой гардероб, будто он не интерн в больнице, а звёздный стилист. — В этом платье ты точно не подцепишь нормального мужика, — обыденно отвечает он. — Максимум, на кого ты можешь рассчитывать — тот анестезиолог, который до сих пор носит с собой тряпичный платок и сморкается в него по сто раз за день. — Я вообще не собираюсь там цеплять мужика, — закатываю глаза я, подходя к Ройсу. — А я не собирался быть геем, и что из этого вышло? Я смеюсь, пока Флинн разгребает вещи на диване, а из комнаты выходит Скайлер. Шеффилд выглядит просто превосходно: волосы собраны в небрежный высокий хвост, чёрное платье будто собрано из кусочков прозрачной переливающейся мозаики. Несмотря на то, что вырез у платья заканчивается у горла, её плечи открыты, что оставляет то самое любимое чувство «лёгкой загадочности» Скайлер. — Вот это я понимаю, — довольно произносит Ройс. — Ты выглядишь просто восхитительно! — Спасибо, — улыбается Скай, но делает вид, словно не прилагала особых усилий. Но я-то слышала, как она чертыхалась, когда пыталась сделать свою укладку. — Слушайте, я не хочу наряжаться, как на дешёвую версию Оскара, просто надену… — Его! — кричит Флинн, вытаскивая из кучи вещей платье. — Ты наденешь его! Ройс держит в руках свободное шёлковое платье на бретельках сиреневого цвета. Даже не помню, откуда оно у меня, но решаю не задавать лишних вопросов, а просто надеть его, чтобы наконец-то выйти из дома. — В нём будет холодно, — говорю я, предпринимая слабую попытку не надевать такого открытого платья. Будь моя воля, я бы вообще пришла в джинсах и футболке, да ещё и со своим пивом. — Твой чёрный тренч сюда очень подойдет. Разворачиваюсь лицом к ребятам, пальцами проходясь по волосам, на что они удовлетворённо кивают и улыбаются. — Вот сейчас ты выглядишь сексуально. Не будь я геем, я бы точно склеил тебя. — Спасибо, Ройс, я просто обожаю твои комплименты. — Слушай, — видимо, Скай замечает тень сомнения на моём лице, поэтому успокаивающе начинает говорить, надевая серёжки и протягивая другие мне, — оставь все свои проблемы, и просто повеселись сегодня, ладно? Ты выглядишь охренительно, я сама хочу тебе дать, так что сейчас мы поедем в этот долбаный ресторан, напьёмся нахаляву, потанцуем, а потом приедем в пьяном угаре домой на такси, за которое мы не заплатим. — Это звучит как тост, аж захотелось выпить, — часто кивает головой Флинн. Вздыхаю, молчу пару секунд, но потом тоже киваю, улыбаясь, на что Скай кричит: «С Днём Благо, мать его, дарения!».***
Когда мы подъезжаем к ресторану, на аллее уже стоят несколько машин, две из которых машины скорой помощи. Видимо, заехали на огонёк, пока нет вызовов. Чувствую себя максимально некомфортно в открытом платье и босоножках на каблуках, с завистью смотря на то, как Скай легко идёт по брусчатой дорожке на шпильках. Меня успокаивает только одно: когда я выпью парочку коктейлей, буду чувствовать себя так, будто вышла в джинсах и свитере. Коротко киваю, ещё раз мысленно сказав себе, что я не буду переносить свои проблемы и переживания за порог этого заведения: они остаются снаружи, сегодня я буду отдыхать. Народ уже собрался, играет танцевальная музыка, на барных стойках стоят заранее приготовленные коктейли, и почти у всех присутствующих на щеке красуется нарисованный флаг Америки. Слава богу, ростовой куклы индейки пока не видно на горизонте — она обязательный атрибут ежегодной вечеринки. И как только я об этом думаю, из-за угла появляется огромная индейка, размахивая крыльями. Всем смешно — они явно успели выпить парочку стопок, мы переглядываемся со Скай и Флинном, молча киваем друг другу и идём за коктейлями. Неужели кто-то и правда нанимает человека для того, чтобы засунуть его в костюм толстой индейки с высунутым языком? — За хороший вечер и бесплатный алкоголь! — кричит Ройс, высоко поднимая рюмку, и мы чокаемся, выпивая до дна. Время идёт быстро, и, к счастью всего человечества, нам удаётся отговорить Флинна от караоке и спасти жизни невинных людей. Но плохой голос нисколько не смущает изрядно подвыпившую мисс Дженс, женщину в возрасте, которая за последние полтора часа проорала в микрофон Holding Out For A Hero уже шесть раз. После первого коктейля я подумала, что неплохо было бы выпить второй. После второго коктейля я срочно захотела, чтобы мне тоже нарисовали флаг Америки на щеке, я ведь истинная патриотка! — Тимоти Шаламе? — Он выглядит как мой потенциальный сын, — перекрикивает музыку Скайлер, выпивая шот. — Но очень горячий сын, так что, да, переспала бы, — в итоге кивает она. — Мэттью Макконехи? — Конечно! — кричу я, раскинув руки в стороны. — И точно не один раз. Тони Кёртис? — У-у-у, — протягивает Флинн, играя бровями, — только если с молодым. — Ройс стучит пальцами по барной стойке, вспоминая имена известных личностей. — Гарри… Стайлс? Глаза Флинна мгновенно сощуриваются, а взгляд меняется: он устремляется куда-то вглубь бара, сосредоточено прожигая в воздухе дыру. Когда я поворачиваюсь, то вижу, что в другом конце комнаты стоит никто иной, как Гарри Стайлс в потрясающем тёмно-синем костюме с бархатными узорами. — Что он здесь делает? — недоуменно спрашивает Скайлер, растерянно смотря на Гарри. — Эта вечеринка только для персонала. Шеффилд начинает нервно поправлять волосы и платье, постоянно уточняя, выглядит ли она на «десять из десяти». — Вот ты подойди и узнай, что он тут забыл, — говорю я, на что она испуганно качает головой. — Ну уж нет. Подумает ещё, что я его преследую. — Мы с Флинном пойдём с тобой. Вряд ли он подумает, что его преследуют трое. — Извините, подружки, — говорит Ройс, вставая с высокого стула, — меня долг зовёт. — Флинн еле кивает в сторону, где стоит Дерек Эйрен — парень, с которым Флинн не может не переспать, когда они оказываются в одном помещении. Ройс хватает коктейль со стойки и уходит к Дереку, посылая нам воздушный поцелуй. — Ладно, — снова поворачиваюсь я к Шеффилд, — наши ряды уменьшаются, но я всё ещё здесь. Пойдём. Хватаю Скайлер за руку и уверенно веду через толпу, подходя к Гарри, который разговаривает с доктором Фостером. Его мы не сразу заметили, поэтому приходится остановиться недалеко от них, чтобы не мешать разговору. — Снова они вместе, — тихо шепчет мне Скайлер. — Господи, нет! — расстроено хнычет Шеффилд, опускаю голову. — Он не может быть геем! — Скайлер, у доктора Фостера есть жена. — У Фредди Меркьюри тоже была девушка, а потом его понесло в голубую степь! — Они просто разговаривают, — закатываю глаза я. Пока мы подходим к Гарри и доктору Фостеру, невольно слышим то, о чём они разговаривают, и я стараюсь сделать вид, что нисколько не заинтересована в теме их беседы. — Это нужно делать в ближайшее время, Гарри, — низкий голос доктора Фостера звучит слишком нетерпеливо. — То, что ты делаешь, это глупость! — Мы уже разговаривали на эту тему, — спокойно отвечает Стайлс. — Я не поменяю своего решения. — Я прошу тебя ещё раз подумать, последний раз. Ты можешь получить… Мистер Фостер замечает нас с Шеффилд, и резко прекращает разговор, поправляя свой пиджак. Он вновь смотрит на нас, задерживая взгляд на Скайлер, а потом произносит: — Добрый вечер доктор Кларк, доктор Шеффилд, — мило улыбается он, будто пару секунд назад и вовсе не было серьёзного диалога. — Подумай, Гарри. Хорошего вечера. Доктор Фостер кивает и уходит, оставляя нас втроём. Скайлер неловко подходит к Стайлсу, стараясь вести себя как можно более непринуждённо, но со стороны кажется, что она зажала мячик между ягодицами. — Привет! — задорно здоровается она с Гарри. — Что ты тут делаешь? — Привет, — улыбается он, показывая свои ямочки на щеках. — Привет, Хейли, — здоровается Гарри, и я киваю. — Мистер Фостер позвал меня, мы с ним… старые знакомые. Непривычно видеть тебя в одежде не наизнанку. — Сегодня даже без мультяшного принта. Стайлс усмехается и спрашивает, как наши успехи на операциях. Сказав ему, что всё хорошо, я решаю оставить их со Скай наедине. Стайлс в хорошем расположении духа, а значит, Шеффилд не надо бояться его возможных саркастичных замечаний. Стою посередине комнаты, наблюдая то за Флинном и Дереком, то за Скай и Гарри, и тяжело вздыхаю. Вот дерьмо, даже на Дне Благодарения в полном людей ресторане я осталась одна. Мимо меня проходит огромная индейка, утешающе хлопая меня своим крылом по спине. Просто замечательно, меня жалеет птица. Быстро иду обратно к барной стойке. Я пообещала себе, что ничто не испортит мне вечер! После третьего коктейля я пыталась доказать Райану Коши, что Джаред Лето на самом деле Иисус. После четвёртого коктейля я седьмой раз за вечер спела вместе с мисс Дженс Holding Out For A Hero. Тогда, когда я начинаю пить пятый коктейль за барной стойкой в гордом одиночестве, ко мне подходит незнакомый парень. — Привет, — улыбается он, а его зубы кажутся чересчур белоснежными, будто на меня светят тридцать два прожектора на стадионе Уэмбли. — Ты здесь одна? — Тут где-то ходит моя крылатая подруга, — говорю я, имея в виду индейку. — Я Кэмерон. Парень в ужасно обтягивающей рубашке представляется, стреляя глазами, а я беспардонно откланяюсь назад, пялясь на его обувь. Морщу нос, потому что его бежевые туфли совсем не оправдывают моих ожиданий, а ожидала я, как минимум, чёрные конверсы. А, как максимум, чёрные конверсы Томлинсона. Пока Кэмерон рассказывает мне что-то о своей жизни, семье и двух попугаях, я вспоминаю наше с Луи знакомство, сжёвывая трубочку в коктейле. Изредка усмехаюсь рассказу парня напротив, но не потому, что мне смешно, а потому, что хочу показаться вежливой и хотя бы сделать вид, что меня интересует его душещипательная история о том, как один его попугай почти что утонул в кастрюле с майонезом. Мысленно я представляю на его месте Томлинсона и разговор в баре в вечер нашего знакомства. Мне не хватает его: его голоса, шуток, смешных сообщений, попыток узнать меня лучше, его историй из бара. Я как будто пациент, у которого отобрали кислородную маску: мне просто не хватает Томлинсона, как воздуха. На меня нападает какая-то паника, словно я больше никогда в своей жизни не увижу в Луи, не смогу с ним поговорить. Часто моргаю глазами, чтобы избавиться от этого чувства, и короткими вдохами ловлю воздух. Я обидела его из-за своих прихотей, но Луи не тот парень, который заслуживает такого отношения. Я была эгоисткой по отношению к нему: делала так, как хотела я, и даже не задумывалась о том, чего хочет он. Ребята правы — мне нужно двигаться дальше, бороться со страхами и учиться заново доверять, и делать это с Луи должно быть безопасно, ведь он такой парень — добрый, заботливый и внимательный. У меня чешутся ладони, а живот начинает стягивать в тугой узел. Нога под барной стойкой не переставая дрожит, я поворачиваюсь на стуле и окидываю взглядом помещение, ища кого-нибудь, кто может спасти меня от Кэмерона с до тошноты белоснежными зубами. После пятого коктейля я понимаю, что мне жизненно необходимо увидеть Луи Томлинсона. Я просто молча встаю, прерывая душещипательный рассказ парня о первой поездке на велосипеде, и иду прямо, не зная, куда именно. Ноги немного заплетаются, и меня штормит, но со стороны я думаю, будто бы похожа на Наоми Кемпбелл на подиуме. Нужно найти тихое место, чтобы позвонить Томлинсону. Мимо проходит официант, и я ловко хватаю два ярко-зеленых шота с подноса, сразу же их выпивая. — Эй, подруга, — передо мной появляется Флинн в сопровождении Дерека, — ты бы не увлекалась абсентом. — Я хочу поговорить с Луи. Мне нужно перед ним извиниться. А для того, чтобы извиниться, мне нужно выпить, — стараюсь говорить чётко, но местами язык всё равно заплетается. — Я понял, ситуация «SOS», — Флинн что-то шепчет Дереку, и они вдвоём оглядывают комнату. Ройс хватает меня за руку и тянет за собой. Я болтаюсь как макаронина, стараясь не задевать людей, а уже через секунду вижу перед собой Гарри и Скайлер. По крайне мере, мне показалось, что прошла секунда. — Хочет позвонить Луи, — объясняет Флинн, и Скай запрокидывает голову назад, на что я лишь беззаботно пожимаю плечами, будто это не я кричала пару дней назад, как глупо с моей стороны будет звонить Томлинсону. — Хочешь в пьяном угаре набрать Луи? — громко спрашивает она, но я только поворачиваюсь к Гарри, проводя пальцами по бархатному узору на его пиджаке. — Это ещё мягче, чем четырёхслойная туалетная бумага. Стайлс усмехается, а Шеффилд в ужасе качает головой, закрывая рукой глаза. Странно, почему все такие напряженные? Тянусь за телефоном в своей сумке, потому что больше не могу ждать. — Зачем ты ему звонишь? — спрашивает Скайлер, хватая меня за руку. — Не мучай ни его, ни себя, если собираешься снова кинуть его. — Нет, — часто качаю головой, — я должна извиниться. Я скучаю по нему, Скай, очень скучаю. Хватка Шеффилд ослабевает, и я пользуюсь этим, чтобы достать телефон. — Подумай, прежде чем снова наломать дров, — шепчет мне Флинн. Пытаюсь собрать свои пьяные мысли в одну кучу, но они, почему-то, собираются только в какое-то бесформенное желе. Одно я знаю точно: у меня взорвётся сердце, если я не извинюсь перед Луи и не услышу его голос в течение пяти минут. — Никаких дров, — решительно говорю я. — Это говоришь ты или абсент в тебе? — Это мы вдвоём. — Ты ведь не убьёшь нас за то, что мы дали тебе в хлам звякнуть Томлинсону? — ещё раз уточняет Скайлер, и сейчас по голосу я слышу, что она тоже немного пьяная. Отрицательно качаю головой с самым серьёзным выражением лица и зачем-то резко убегаю от компании друзей, выскакивая на аллею рядом с рестораном. Прохладный воздух немного приводит меня в чувства, но я всё так же стою, пошатываясь, крепко сжав телефон в руке. Давай же, одно нажатие кнопки, и я могу услышать голос Луи. Резко вдыхаю и задерживаю дыхание, нажимая кнопку вызова. За несколько секунд уже жалею и думаю бросить трубку, но гудки оглушают меня, заставляя идти до конца. Спустя полминуты гудки не прекращаются, я жду ещё немного, понимая, что Луи не ответит мне. Но я жду до последнего, пока телефон сам не сбрасывает вызов, чтобы потом не жалеть, что я не сделала всего, что могла. Моё настроение похоже за сдувшийся праздничный шарик после вечеринки, валяющийся где-то под диваном. Неужели Томлинсон настолько ненавидит меня, что даже не хочет брать трубку? Он ведь всегда на телефоне, отвечает на звонки и сообщения быстрее всех в мире, так в чём проблема сейчас? Вполне вероятно, что он удалил мой номер или заблокировал его, чтобы больше никогда со мной не связываться. Вот же дерьмо, я даже не извинилась перед ним. Ведь это мой единственный шанс — попросить прощения, позвонив, потому что при встрече у меня никогда не хватит смелости сделать это. Гипнотизирую телефон глазами, надеясь, что Томлинсон перезвонит в любой момент, но когда я понимаю, что этого не произойдёт, то медленно захожу обратно в ресторан. Чего я вообще ожидала, когда звонила ему? Что Луи днем и ночью сидит над телефоном, ожидая моих извинений? Ведь, в конце концов, это именно то, чего я заслуживаю. Проходя мимо чьего-то стола, хватаю бутылку виски, отпивая прямо из горла, и бреду вдоль людей, даже не смотря на дорогу. Я опоздала с извинениями. Что-то внутри меня будто разбивается, и мне хочется вырвать все волосы на голове, чтобы хоть как-то облегчить паршивое эмоциональное состояние. Снимаю туфли, потому что ноги гудят так, будто я пробежала марафон. Слегка пошатываясь, обхожу образовавшиеся компании людей, и громко фыркаю, когда натыкаюсь на парочки. Мимо меня вновь проносится индейка, и я начинаю думать о том, что сейчас бы отдала всё, только бы залезть в эту огромную птицу с бутылкой виски, сидеть там, пить и беззвучно плакать, напевая себе под нос песни из «Грязных танцев». Прохожу мимо Скайлер и Флинна, которые уже успели познакомить Гарри и Дерека между собой, в одной руке держа бутылку виски, а в другой босоножки, и без эмоций произношу: — Он не отвечает мне. Я буду с индейкой, заберите меня, когда поедете домой. Не смотрю на лица друзей, а просто подхожу к одинокой индейке, которая сидит на диване, падаю рядом и протягиваю бутылку, которую она сразу же принимает, и аккуратно вливает виски в рот через клюв. — Если честно, я больше люблю курицу, чем индейку, — говорю я, даже не зная, слышит ли меня человек внутри или нет. Птица лишь пожимает плечами. Отдаю ей свою сумку, и начинаю рассказывать о том, что один раз пыталась стать вегетарианкой, но извиняюсь перед индейкой за то, что быстро сдалась и вернулась к мясу, на что она понимающе машет крылом. Пытаюсь отвлечься от мыслей о Луи, постоянно вспоминая какие-то нелепые факты моей биографии, а птица только поддерживает разговор своими жестами. Я предложила назвать индейку Бенджамином, на что она утвердительно закивала головой. Я зову Бенджамина со мной танцевать, он соглашается, и мы пробираемся в центр танцпола. Хорошо, что я подружилась с индейкой, потому что она здорово расчищает путь из назойливых людей, и мне не приходится толпиться, пытаясь пробраться потанцевать. Я не сильна в танцах, а под алкоголем вообще похожа на эпилептического больного, но сейчас мне абсолютно плевать, как я выгляжу, потому что рядом со мной нелепо трясется огромная кукла индейки. — Ты что, изображаешь Чендлера Бинга? — слышу я позади себя голос и медленно оборачиваюсь на пятках. То ли алкогольное опьянение шутит надо мной, то ли передо мной и правда стоит Томлинсон и усмехается. Крепко зажмуриваю глаза, а затем открываю, что прогнать образ Луи, но он всё также стоит передо мной с хитрой ухмылкой на губах. Тыкаю в него пальцем, чтобы проверить, настоящий ли он, или это голограмма Луи. Кажется, это действительно Томлинсон, и от неожиданности я застываю на месте, подняв руки над своей головой. — Я в домике. Я хотела позвонить Луи, да, но я не была готова к такой скорой встрече с ним. — Доктор Кларк, вы разве не знаете, что чрезмерное употребление алкоголя вредит здоровью? В моём пьяном восприятии все движения кажутся медленными, поэтому я смотрю на губы Луи слишком сосредоточено, думая больше о том, как же мне хочется его поцеловать. — Я не пила, — касаюсь указательным пальцем до кончика своего носа, но промахиваюсь, на что Томлинсон лишь смеётся. Меня мотает из стороны в сторону, но я пытаюсь твердо стоять на месте. Часто моргаю, чтобы сквозь пелену лучше видеть Луи. Его капповская толстовка и джинсы идеально на нём сидят, и я только лишь вымученно вздыхаю, подходя к нему и хватаясь за край его кофты. — Ты какой-то слишком сексуальный, — хнычу я, уткнувшись лицом в его грудь. — Прости, не подумал об этом, когда надевал обычную толстовку и старые кеды. Опускаю взгляд вниз и вижу то, что так хотела увидеть ещё два часа назад: чёрные конверсы. Обессиленно отклоняю голову назад, но, не рассчитав, всем телом начинаю падать. Луи хватает меня за руку и тянет на себя, а я чувствую себя словно тряпичная кукла. — Ладно, трезвенница, я отвезу тебя домой. На мою талию опускаются тёплые ладони Луи, которые слегка подталкивают меня вперёд, направляя к выходу. Холодный воздух моментально пробирает до костей, и меня бросает в дрожь. Томлинсон сзади обнимает меня, спасая от, как мне кажется, высочайшей степени обморожения. Ощущение, что Луи Томлинсон — это мой мираж. Не могу до конца поверить в то, что он здесь. Может я белку поймала? Он не отвечал на мои звонки, но оказался в ресторане, чтобы забрать меня, как? Очень хочу спросить его обо всём, но мне не хватает сил грамотно сформулировать свои мысли, ведь я ещё должна… Черт, я же должна извиниться перед ним! — Луи! — говорю я, разворачиваясь в его объятиях, и останавливаю Томлинсона, выставив руки вперед. — Мне нужно кое-что сказать. — Кларк, давай мы завтра поговорим, — предлагает он, мягко улыбаясь, и моё сердце тает от этой улыбки. — Дерьмо, ты можешь так не улыбаться? Я забываю, что хочу сказать. Вообще никак не улыбайся и не смотри на меня. Кладу руки на лицо, глубоко вдыхаю несколько раз и слегка бью себя по щекам, чтобы прийти в чувства. — Ты еле стоишь, уверена, что способна на проникновенный монолог? Смотрю сквозь пальцы на Луи и останавливаю взгляд на его голубых глазах, которые словно светятся от отблесков фонарей. — Я должна сказать тебе это, — твёрдо говорю я, ударяя кулаком воздух, на что Томлинсон вновь усмехается и делает маленький рывок навстречу, чтобы поймать меня, в случае чего. — Я полная идиотка, — держусь за Луи, как за спасательный круг, боясь даже немного разомкнуть пальцы — вдруг он исчезнет. — Конечно, ты мне нравишься. Я поступила очень плохо по отношению к тебе, и хочу извиниться. И раз уж я в состоянии, когда всё можно, то заявляю, что я согласна пойти с тобой на свидание, — выпаливаю я быстрее, чем могу это обдумать. Тишину на улице разрезают только гудки машин, моё громкое дыхание и музыка, слабо доносящаяся из ресторана. Голова опущена, потому что мне не хватает смелости посмотреть Луи в глаза. — Без тебя моя жизнь была явно скучнее, Кларк, — говорит он, и я слышу его смешок. Луи поднимает мою голову за подбородок двумя пальцами и заглядывает в глаза. Он аккуратно заправляет прядь выбившихся волос за ухо, когда я решаю признаться: — Не хочу нагнетать, но меня может стошнить в любую минуту. Луи мягко смеется, и сквозь его смех я слышу, как надрывается Флинн, пытаясь поймать правильную ноту в караоке. Песни Шер ему никогда не удавались. — А мы вовремя уходим. Луи открывает мне дверь машины, помогая забраться на пассажирское кресло, в тысячный раз прося не блевать ему на коврики, которые он только на днях помыл. — Ладно, я открою бардачок в экстренной ситуации. Томлинсон садится за руль и включает радио, выезжая с аллеи. Всю дорогу переключаю радиостанции, потому что абсолютно на каждой играют романтичные песенки, но моё пьяное нутро жаждет тяжелого рока. Его я найти не могу, поэтому просто выключаю радио и ловлю на себе вопросительный взгляд Луи. — Я так устала от песен о любви, — объясняю я, сворачиваясь на сидении. — Просто отвези меня домой. — Хейли? — тихо зовет Томлинсон, аккуратно касаясь моей руки. — Где ключи от твоей квартиры? Открываю глаза, смотрю в окно и понимаю, что мы уже подъехали к моему дому. Разворачиваюсь к Луи, снова ложась спать на сидении и тихо шепчу сквозь сон: — Они у индейки.