Идеальный родитель

– Вот, держи, – сказал Питер, опуская перед Тони высокий бумажный стакан. Тони поднял взгляд со своего проекта и с подозрением посмотрел на стакан. – И что это? Теперь еще и отравить меня пытаешься? – Большой, обезжиренный ванильный латте с соевым молоком. – Значит, ты и правда пытаешься меня отравить. – Это кофе, – немного нетерпеливо добавил Питер. – Едва ли, – фыркнул Тони. Питер вскинул бровь. – Не это ты сказал, когда я забрал твой купон. – Это было не так уж и важно. – Хэппи сказал, что ты оплакивал его. – Я его уволю. – Ладно, часть про «оплакивал» я выдумал. Тони вздохнул и, развернувшись спиной к Питеру, снова сосредоточился на своей работе. – Не стоило тратить деньги на что-то, что я не собираюсь пить. Питер протяжно, раздраженно выдохнул, скрестив руки на груди. – На самом деле это просто черный кофе. Чтобы компенсировать купон, который я тогда украл. – Ты еще и несколько сотен баксов украл, – напомнил ему Тони. – А ты ведешь себя как козел, – прорычал Питер. – Я тут пытаюсь сделать что-то хорошее; что, кстати, пока еще ново для меня. Ты можешь просто выпить этот гребаный кофе? Это не так уж и сложно. Он развернулся на пятках и вылетел из комнаты, с грохотом захлопнув за собой дверь. *** Клинт поднял взгляд, когда двери лифта открылись, и Питер широким шагом вышел в холл, грозно сдвинув брови. – Все нормально, пацан? – спросил он, опуская кружку с кофе на столик перед собой. – Тони просто козел, – выплюнул Питер. – Отлично тебя понимаю. Вы поссорились? Питер кивнул. – Что случилось? – Я принес ему кофе. – Да как ты только посмел! – сказал Клинт. – Он – козел. – Это ты уже говорил, – ответил Клинт, нахмурившись. – Но, может, все же полегче с руганью-то? – А что, ты теперь у нас Капитан «Соколиный глаз» Америка? Клинт впился в него суровым взглядом. Питер фыркнул, отводя глаза. – Ладно. Прости. Просто я очень зол. – Вот, как насчет этого, – предложил Клинт, протягивая журнал Форбс этого месяца с ухмыляющимся Тони на обложке. – Можешь вырезать и покидать в него дартс. Поверь мне, тебе полегчает. *** – Я думаю, что ребенок опять на меня злится, – заявил Тони Пеппер, когда она спустилась в мастерскую. – Ты его видела? Пеппер прислонилась к дверному проему. – Нет. И что ты на этот раз натворил? – Ничего. Я совершенно невиновен. Ты можешь поговорить с ним? – Нет, Тони, – сказала Пеппер. – Я не могу всегда все исправлять за тебя. – Но я даже не знаю, что сделал не так. – Давай ты расскажешь мне, что случилось, а я скажу, где ты ошибся, – предложила Пеппер, улыбнувшись уголками губ. Тони впился в нее сердитым взглядом, но затем все же пересказал утренний разговор, в то время как Пеппер терпеливо слушала его. – Видишь? – заключил он. – Это все уже в прошлом. Если бы я принял его подарок, он бы подумал, что я не простил его за то, что он обворовал меня. – Нет, – медленно ответила Пеппер. – Он подумал, что ты не простил его, когда ты не принял его подарок. Тони в недоумении захлопал глазами. – В смысле? Я же сказал ему, что это пустяк, и что ему не стоило переживать. – Тони, я тебя люблю, но ты совершенно безнадежен, – сообщила ему Пеппер. *** Когда Тони зашел в холл, он застал Питера и Клинта сидящими за столом. Клинт с сочувствием посмотрел на него: очевидно, ему пришлось выслушивать разглагольствования Питера о том, что Тони – худший человек на земле. Сам Питер был напряжен и усиленно делал вид, что не заметил Тони. Тони опустился на стул, переплетая пальцы рук. – До меня тут дошло, что я был слишком резок с тобой сегодня утром. – А до тебя не дошло, что ты – козел? – язвительно уточнил Питер. – Нет, – ответил Тони, – это я и так уже знал. Он видел, что Питер изо всех сил пытался сдержать хохот, но его плечи все же слегка подрагивали. Очко в пользу Тони. – Слушай, шкет, я просто пытался донести до тебя, что ты ничего мне не должен. Разве мы не разобрались со всем этим еще несколько месяцев назад? Я даже не понимаю, с чего вдруг тебе пришла в голову идея принести мне кофе. – Вот и я не знаю! – воскликнул Питер. – Я просто шел мимо кофейни, и это напомнило мне… Вот уж не думал, что на меня наорут за заботу… Тони нахмурился. – Я не орал на тебя. Но если тебе показалось, что я не оценил это, я прошу прощения. И кстати, я выпил этот кофе, ясно? Он был хорош. Если честно, скорее даже божественен. – Правда? – ахнул Питер, глаза которого мгновенно посветлели. Очевидно, это было именно то, что он хотел услышать, и Тони почувствовал раздражение на самого себя из-за того, что довел все до ссоры из-за такой глупости, как желание Питера угостить его кофе. – Да, правда. Спасибо, что купил его для меня. Теперь все хорошо? Питер кивнул. – Окей, – сказал Тони. – Окей, – вторил ему Питер. – Погодите, – встрял Клинт. Питер и Тони обернулись к нему, – мне кажется, сейчас будет уместно принести еще одно извинение, – продолжил он. – И что еще я натворил? – выплюнул Тони. – Не ты, – Клинт выразительно посмотрел на Питера. Питер фыркнул и, запихнув руки в карманы, вальяжно развалился на стуле. – Ладно. Прости, что назвал тебя козлом. Четыре раза. Клинт нахмурился. – Почему бы тебе не посмотреть определение слова «извинения» в словаре, а потом вернуться сюда и попытаться еще раз? – Клинт, все нормально, – встрял Тони, ощущая вновь нарастающее напряжение. – Это был мой косяк. – Это не нормально, – настаивал Клинт. – Ты думаешь, я бы спокойно отреагировал, если бы кто-то из моих детей назвал меня козлом? Даже если я и виноват? – он строго посмотрел на Питера, большим пальцем указывая на Тони. – Этот парень заботится о тебе и из кожи вон лезет ради тебя. Да, его «из кожи вон», вероятно, не идеально, но он все равно заслужил твое уважение. – Ты что, только что сказал, что я не идеален, Бартон? – воскликнул Тони, упорно пытаясь свести этот разговор в шутку. – Никто не идеален, – сказал Клинт, не сводя взгляда с Питера. – Ну хорошо, мне очень жаль! – выпалил Питер. – Мне правда жаль, ясно? Я, в общем-то, не самый вежливый парень на планете. Для меня назвать кого-то козлом – сущий пустяк. – Но это не пустяк для остального мира. Так что, в будущем, следи за своим языком. – Мне жаль, – повторил Питер. – Хорошо, – сказал Клинт. – А теперь обнимитесь. Тони захохотал, недоверчиво глядя на него. – Чт.. ты кто, Опра? – Отстань от него, Клинт, – пробормотал Питер, – он не хочет обниматься. Тони фыркнул и, протянув руку к соседнему стулу, приобнял Питера за плечи. – Я совершенно не против обнимать тебя, парень. Просто я не привык, что доктор Фил диктует мне, кого я должен обнимать и когда. – Ладно, хватит телевизионных отсылок, – сказал Клинт, закатывая глаза. – Я сам отец. И я так делаю. – Ты не так плох, – признал Питер. Клинт улыбнулся ему и, вскочив на ноги, оставил их наедине, к огромному облегчению Тони. Он действительно не был заинтересован в том, чтобы проявлять слишком большую привязанность на глазах у своих дружков-Мстителей. Тони снова откинулся на стуле, продолжая рассеянно поглаживать Питера по спине. Его взгляд упал на журнал Форбс, лежащий на столе. Он нахмурился. – Питер – Угу? – Ты что… нарисовал огромную задницу у меня на лице?