***
Весна, чудесное время года. Мало того, что комфортная температура, так еще и замечательное настроение. Просыпаешься под музыкальное сопровождение от птичьего хора за окном. Несмотря на раннее утро, на улице уже светло, планета и ее обитатели просыпаются после затяжного зимнего сна. Хорошее настроение не омрачалось даже тем фактом, что сегодня будет мой первый рабочий день в новой школе. Хотя, разумеется, некое зудящее чувство, можно даже сказать, мандраж, я испытывал. Кипельно белый пиджак, той же расцветки брюки, синяя рубашка, что не застегнута на верхние две пуговицы. Можно сказать, что выглядел я достойно, хоть и немного по-пижонски. Запрыгнуть на мотоцикл и спустя пятнадцать минут я нахожусь уже у ворот школы. Какая-то отстраненная мысль о дежавю поселилась в сознании, но вместе с красотой зеленеющих почек деревьев, улетучилась. Посигналив, ворота раскрылись, впуская меня на территорию образовательного учреждения. Школа представляла из себя немного изолированную от городской застройки территорию, что снаружи облегалась густым парком, внутри же, располагалась громада учебного корпуса, состоящая из двух четырехэтажных строений, объединенных крытым надземным переходом и отдельно расположенным зданием администрации школы. Присутствовала также парковка, на которой в данный момент, пока что, находилось всего пять автомобилей и оранжевый школьный автобус на американский манер. Даже каноничный знак «STOP» на левом боку присутствовал. Что же, оставлю тебя ненадолго, мой железный друг. Заглушив двигатель и повесив шлем на руль, я направился к административному корпусу, под немногочисленные заинтересованные взгляды учащихся. На умудрённого сединами преподавателя я не был похож, а для школьной формы я уже слишком стар. Меня ожидало формальное собеседование и первичная разведка моего будущего места работы. Оставив позади хмурого и всё ещё квёлого охранника, я проследовал к директору, по дороге встречая немногочисленный персонал школы, которому я иногда кивал. Мне всё ещё не привычны все эти поклоны под определёнными градусами для выражения разных степеней уважения. И как у них поясница выдерживает? Перед кабинетом директора располагалось рабочее место секретаря. Поприветствовал её, на что получил строгий и суровый взгляд вместе с крошечным кивком и указанием взглядом на стулья ожидания, секретарь продолжила как ни в чем не бывало, подпиливать собственные коготки и иногда клацать по клавиатуре. Ну что же, подождём-с.***
Общение с директором оставило у меня странное ощущение беседы с таким всепонимающим и всепрощающим дедком, суровые нахмуренные брови которого выражали стойкую мысль — «Если я разочаруюсь… ну ты понял меня» и «Вас, конечно, рекомендовали, но это ещё ничего не значит…». Обменял, заполнил, получил кипу всяких разных бюрократических винтиков, то есть листочков и бумажек. Пора было обозреть будущее логово своих коллег, а посему, направился в учительскую, где мне было необходимо получить ключи от собственного кабинета, где я и буду преподавать свой предмет — историю. На тот момент в учительской никого не было, потому, оставшись незамеченным, я благополучно нашел ключи, добрался до кабинета и развалился на учительском стуле. Места и времена меняются, а учительская утварь совершенно не меняется. Взглянув на часы и удостоверившись, что у меня еще относительно много времени, отправился на перекур в открытый переход, что соединял два корпуса. Ровно по центру данной конструкции, меланхолично перевалившись через перила стоял паренек, лет наверное шестнадцати-семнадцати. Я видел исключительно его силуэт, ибо, пока что еще холодное апрельское солнце светило прямо мне в глаза и мешало разглядеть его. Дошел, так же облокотился, устремив взгляд на ворота академии, после чего не глядя, плавным движением достал сигарету, чиркнул вычурной зажигалкой. Затянулся. Выдохнул. Парень встрепенулся, наконец-то заметив меня. Нет, неизвестный друг, слишком медленно, ибо, как завещал мистер Грюм — «Постоянная бдительность!» — Здесь вообще-то запрещено курить, — меланхолично произнёс он, поморщившись от клубов табачного дыма, что благодаря слабому ветерку, доходили до него. — Ну, мы же никому не скажем, верно? — Парень как-то насупился, но спустя несколько секунд, перевёл взгляд на входные ворота и продолжил прокрастинировать, как и до моего прихода. Я мимолетным взглядом мазнул по нему. Подросток. Обычный, в серых штанах, черной кожаной куртке и красной футболке. Таких полно, но всё же что-то заставляло меня начать пялиться на него и какая-то мысль никак не хотела доставаться из закромов и закоулков памяти. — Как зовут? Какой класс? — выдыхая дым, лениво поинтересовался я. — Такаси Комуро. «3 — А», — ответил он, заставив меня выронить сигарету изо рта и закашляться. Паршивец, мне кажется я попал в глубокую и беспросветную задницу, ответил, однако, совершенно другое: — Я учитель Онидзука. Новый препод по истории и, получается, ваш новый классный руководитель, Такаси-кун, — как-то странно он на меня посмотрел. Я бы сказал, индифферентно-сочувственно. Но, пока он не успел ответить, я пошел в наступление: — Чего это ты в такую рань грустишь? Весна ведь, птицы поют, листья распускаются, экзамены еще совсем нескоро, а ты киснешь тут? Вспоминая себя, время я не тратил понапрасну, ведь вокруг столько тё… кхм, ну ты понял. — Вам-то какое дело? Вам ведь, на самом деле, абсолютно все равно, тем более вы мне не мать и не отец, чтобы докапываться до меня. — «У-у-у, тут явно обида и грусть на что-нибудь такое… ммм… подростковое. Конфликт со сверстниками, девушкой, родителями — три самые частые причины. Но, учитывая, что Комуро очень сильно нахмурился при входящих через ворота парочку подростков, дело тут в неразделенной любви, ах, здравствуйте Рей Миямото и Хисаси Игоу». Щёлк зажигалкой и выдохнуть дым в другую, от Комуро, сторону. — Дай угадаю, она встречалась с тобой, а любила его, ты увидел что-то непредназначенное для тебя и теперь бедный Комуро роняет слёзки на былую любовь? — По мере моего***
— Итак, класс, я ваш новый классный руководитель и учитель истории, Эйкити Онидзука. Если будут вопросы учебного и личного характера, можете обратиться после урока, а сейчас начнем с переклички… — проговорил я, одновременно заканчивая писать на своей доске собственное имя. Я узнал, что в одном классе с Такаси и Саей, учились Бусудзима Саэко и Хирано Кота. Последний, кстати, ослепительно улыбался, несмотря на качественный фонарь под левым глазом. А Саэко… холодная красота, непробиваемо-непрошибаемая, истинный самурай, по-моему — ее отец один из чемпионов Японии по кендо. И вроде как, у неё в голове находятся собственные маньяки-тараканы, чёрт, не помню. Несмотря на показной интерес к новому учителю, мне было заметно, что на самом деле, ко мне относятся с прохладой и недоверием. Разумеется, это не сравнится с моим первым классом, где малолетние негодяи курили и выпивали на первых партах, но все же, скоро вы все станете ходячим кормом друг для друга, хе-хе. Хотя, почему именно они? Я тоже в зоне риска, так-то, а то расхрабрился здесь. Наверняка, дома меня ждет истерика, ведь, со дня на день, а может уже сейчас и происходит глобальная катастрофа. Последняя пандемия человечества. Буйство смерти. Называйте как угодно. Скоро нам хана. Куда же меня забросило? Риторический вопрос, конечно же.***
Тем временем урок прошел как обычно, не стоит даже акцентировать на нем внимание. Пока***
Отгремел звонок, все спешно покидали мою обитель знаний, когда как я придержал Хирано, положив тому на плечо руку, очень уж он удачно предпоследним выходил из класса. — И как ночью спится, слепит, небось, фонарик под глазом? — от неожиданно потяжелевшего плеча он вздрогнул и повернулся ко мне. — Все хорошо, Онидзука-сан, не стоит беспокоиться, так всегда было и будет, — неуверенно и тихо, продекламировал он мне. — Дай фамилии тех, кто тебя притесняет, я поговорю с ними. — Но, Онидзука-сан, если я настучу, мне не сдобровать, так что не надо, пожалуйста… — панические нотки постепенно затихали, равно как и громкость его голоса. — Просто. Напиши мне. Фамилии. Класс и всё, — начиная осторожно сжимать плечо моего подопечного. Последней из класса неспеша, с холодной грацией, выходила Бусудзима. Желая убедиться в собственной правоте, задал вопрос: — Бусудзима-тян, скажите мне, если не секрет, ваш отец… ммм… тот самый Бусудзима? — Надеюсь это не выглядит оскорбительно. — … если вы имеете в виду, что он чемпион Префектуры и страны по кендо, то да, — от тихого тембра ее голоса у меня пошли мурашки. — Эм-м, это все, благодарю за ответ, — слегка поклонившись, она плавно развернулась и вышла из кабинета, оставляя меня в одиночестве.***
На перемене, пока курил в переходе, где, несмотря на запрет курения, имелась в укромном уголке пепельница из консервной банки, встретил нескольких сотрудников академии, учителя физкультуры Тэсиму, которого, вроде как, заразит прохожий ходячий мертвец. Да и не зря, потому что с первого взгляда он оказался очень агрессивным и заносчивым. А вот его невольная собеседница, Сидзука Морикава, заставила меня невольно сглотнуть моментально накопившуюся слюну. Мда, красавица, какие обычно бывают последними стервами. Но, если судить по канону, она несколько… глуповата. Не по уму, нет, с медицинским образованием в стране восходящего солнца всё очень строго. Даже со средним. А вот с характером… не знаю, возможно она***
Немного с грустными мыслями я отправился на разведку первого схрона, коим оказался неиспользуемый гараж на выезде из пригорода. Судя по налету ржавчины и громкому скрипу петлиц, время не пощадило это место. Внутри находилось небольшое помещение для одной машины и несколько верстаков и шкафчиков слева от входа, на полу лежал немалый слой пыли. Если судить по заметкам, то тайник утоплен в яме для осмотра автомобиля. Не боясь замарать руки, приподнял широкую доску и отодвинул её в сторону. Слава Богам, что я додумался заскочить домой и переодеться в спортивный костюм, белые шмотки при всех своих преимуществах очень маркие. Действительно, на дне, в углу ямы лежал свёрток непонятной формы. Выволакивать его я не стал, а просто, зажав в зубах фонарик, заглянул внутрь. В нескольких полиэтиленовых пакетах лежала стандартная армейская Беретта, отчётливо пахнущая чуть скисшей сталью. Так же, имелось три пачки по пятьдесят девятимиллиметровых патронов, две пустых и одна заполненная патронами, запасных обоймы. Бездари, даже такой профан как я, знает, если долго держать патроны в магазине, пружина может «устать» и он более не будет пригоден. Порадовала чёрная кобура на подмышку. Так же, всё это сокровище, по будущим меркам, было замотано в кучу разнообразнейшего тряпья, что и давало свертку такую объемную форму. Спрятал находки в кофр мотоцикла и отправился в пригород Сайтама для дальнейшего раскулачивания нычек. Предстоит пока помотаться, ведь скоро все произойдет, надеюсь. Или нет. Ничего. Впереди еще долгий вечер и вся ночь, успею прийти к какому-либо решению. Просто странное дело, впереди апокалипсис, а я жду его… Нет, ну, а как иначе? Моё исчезновение из прошлой жизни ясно показало, что смерть — далеко не конец, так разве стоит её бояться в этом мире? Нет, мне кажется, что всё-таки не стоит. А посему… будет интересно, в любом случае.12 дней спустя
Любой прохожий, заметив этого человека со спины, подумал бы, что тот пьян, несмотря на то, что в утренние часы народ вокруг стремится по делам, будь то работа или учеба. Его тело периодически дергалось, при ходьбе он подволакивал ногу, а одетый на нём пиджак был вывален в грязи и покрыт редкими пятнами чужой крови. Бледная, даже скорее цианотично-бледная кожа, отдающая синевой, обтягивала заострившееся лицо, а редкие трупные пятна на его открытых участках кожи многое говорили о своём владельце. Однако, его никто не видел и бесконтрольное движение продолжалось, пока он целенаправленно не устремился к воротам, в которых угадывался вход в высшую школу Фудзими. По-глупому тараня преграду в виде ворот, он продолжал бесцельно идти на месте и негромко порыкивать. — Эй, чего тебе тут надо? Эй, я к тебе обращаюсь. Аки, ты чего спишь в своей будке, а ну давай проучим этого наглеца… — реплики подобного рода срывались из уст физрука, который, к его сожалению, оказался не на своём рабочем месте, да еще и привлек сонного, ничего не понимающего охранника. Как только физрук и охранник подошли с ключами к воротам, Тэсиму притянул через забор, за ворот рубашки странного человека, который рывком притянул за руку «физкультурника» и прокусил его руку, окропив асфальт школы первой кровью. Не успевший отпустить странного хулигана, Тэсиму ощутил резкую боль в предплечье, в ступоре смотря на свою повреждённую конечность, ощущая жгучую боль. Время, казалось, тянулось, словно синтетическое масло, но как только из раны устремилась неукротимым потоком кровь, он закричал… С этого момента, жизнь академии Фудзими, превратилась в самый настоящий фильм ужасов.