***
Из-за этой чертовой книги я мог спокойно отправляться на нары прямо сейчас, ибо она содержала всё прошлое Эйкити Онидзуки. Разумеется, здесь всё было указано не напрямую, однако, даже неопытному детективу хватило бы мозгов понять все причинно-следственные связи, что были неумело зашифрованы молодыми людьми. Если же эта книга попадёт к противоположной порядку стороне, так просто я не умру, пока не выложу все тайны и секреты, а я ведь не уберспецназовец, молчать долго не смогу, ну, а как иначе? Боль она есть боль, а я всё-таки обычный человек. Гроссбух содержал в себе разнообразнейшие карты с грубыми пометками, сделанными с помощью разноцветных маркеров, ручек и карандашей, созданных от руки. Линии всяких значков имели грубые и неровные края, словно бы говоря, что их владелец торопился и сделал большинство из них впопыхах. Чтобы было удобнее изучать пометки, я взял её в руки и принялся читать, а точнее бегло просматривать, раздумывая, не взять ли это с собой. Ибо банк — место всё-таки гораздо более надёжное, нежели у меня за пазухой.***
Как уже было сказано ранее, книга содержала в себе карту, а точнее, их преогромнейшее множество — разного масштаба, разных районов Токио и его пригородов, были даже карты коммуникаций некоторых районов, вроде коллекторов, лазов, технических проходов. Помимо них, отдельным списком были страницы «мемориала», где указывался участник банды и дата его смерти. Увы, одной страницей кладбищенские пометки не заканчивались. Память периодически выкидывала разнообразные факты о банде «Онибаку». В банде всегда состояло ровно сто сорок девять человек, не включая главаря, вашего покорного слугу. Существовала настоящая иерархия из «пешек», которые не входили в костяк банды, но были своеобразными сообщниками, доносчиками и потенциальными кандидатами на вступление в костяк группировки. Выше «пешек» были «погонщики», что имели в своем подчинении до пяти сообщников, собирали информацию от них, награждали за неё, решали некоторые проблемы своих подчинённых. «Погонщики», как бы это не было печально, быстро менялись. А что вы хотите, когда несколько таких погонщиков решают проблему «малышни», на которую может положить глаз какая-нибудь гопота. Причем, «сержанты местного розлива», буквально вчера были такими же мальчишками. Судьба их была незавидной. Но если такой член банды добивался своих целей и целей банды, его ждала «благосклонность» верхушки банды — он мог стать «кулаком». «Кулаки» стояли на страже района, а потом, когда дела ощутимо пошли в гору, и пригорода. Ребята эти, обладали опытом жёстких уличных стычек, обучались, имели оружие и до последнего отстаивали интересы группировки, когда очередные гопники хотели приструнить «строптивый райончик». Обучали их не только Эйкити, что был главой банды, но и «лейтенанты». «Лейтенанты»… Эйкити помнил их, в его душе до сих пор была горечь потери. Их было за всю историю банды шестеро, причем первые пять и помогли Эйкити организовать «Онибаку». А потом… потом убили Рюдзи, и на его место пришел Макота. Причём парень он был нормальный, поднялся с самых низов, прикрывал спину Онидзуке множество раз, однако, это был не Рюдзи. Но всё же, Макото доказал свою полезность и умение управлять таким большим образованием, как банда. Банда занималась… разными тёмными делами. Но, у банды существовали нигде не прописанные, устные законы, чьё невыполнение жестоко и жёстко каралось. Главное правило — «никакой наркоты». Вот совсем. За торчками бдительно наблюдали, принудительно отправляли на лечение. А барыг… ну, им можно было посочувствовать, ведь мало кто знает, что некоторые здания в Токио и его пригородах стоят на бетоне с… неучтенными компонентами. Благодаря Дамме Рюдзи, что имел некие контакты с интендантами на военной базе Йокота, в городе Фусса, «Онибаку» имела солидную статью дохода с перепродажи оружия и военного снаряжения. И размеры этого дела были очень солидными, ведь банда монополизировала бизнес американского снаряжения на сотню километров от Токио. Цены кусались, однако, заинтересованные лица зачастую не имели финансовых затруднений. В последствии, когда градус напряжения в войне банд нарастал, оружие стало необходимым, подняли голову разнообразнейшие представители организованной преступности, что имели свои собственные места добычи снаряжения различного качества со всего мира.***
Однако, вернемся к гроссбуху. Оказалось, что данные материалы банда «Онибаку» подготовила до своего роспуска, среди которых оказались разнообразнейшие тайники, проверенные места базирования банды, точки сбыта продукции — именно они были отмечены на карте Токио и близлежащих его пригородах. Конкретных указаний о том, где-что-сколько, не было. Разумеется, чай не дураками были, но был некий шифр, кодировка условных обозначений благодаря которому карта оживала подробностями, вслед за которыми приходили мгновенные воспоминания, просматривая которые, я на автомате засунул за пазуху гроссбух, и поплелся в обратный путь до своей тесной***
Сквозь замыленную линзу стробоскопа сна, Эйкити в левой руке сжимал кольт, в то время как правой до «белых ногтей» цеплялся за левое предплечье лежачего в собственной крови молодого человека. Его он узнал сразу. Рюдзи. На холодном лике погибшего, читалось умиротворение и уже можно было сказать, что навечно. Небольшие круглые очки с небольшими сколами, слегка съехали с молодого лица. Время не двигалось, а взгляд не мог перебраться на что-нибудь ещё, так и упираясь в левую потрескавшуюся линзу «очков-велосипедов». Сцены сменялись друг за другом и подсознание помогало мне познавать временно утраченные воспоминания Онидзуки. Эйкити Онидзука ещё со средней школы занимался тяжёлой атлетикой, карате и спортивной стрельбой. Дамма Рюдзи, его самый близкий друг, ещё с детства, обладал неплохими математическими способностями, при этом увлекаясь средневековой историей на пару с шахматами. Эти увлечения, при переходе в старшую школу, остались с ними, приобретая всё более серьезное направление. Рюдзи подрабатывал кассиром в магазине своего дяди, активно обучаясь у того бухгалтерскому делу, занимал призовые места по шахматам, в то время как Онидзука участвовал во всевозможных молодежных соревнованиях по карате и в свободное время подрабатывал грузчиком у дяди Рюдзи, которого звали Аки. В какой-то момент, окружающая обстановка до неузнаваемости поменялась. Сначала, несколько раз в неделю всякие недомерки пытались воровать и грабить магазинчик, но этому противостоял Эйкити, благодаря своим занятиям в спортклубах, его статная фигура на выходе из магазина отпугивала мелкое хулиганьё. Затем, раз за разом, появлялись серьезные «дяди», что очень настойчиво пытались стать крышей для магазина, и каждый раз это была другая банда. Почему банда? Потому что, за красивыми пиджаками и белыми рубашками, торчали татуировки, топорщились внутренние карманы пиджачков, принимавшие определенную Г-образную форму. Несколько раз Онидзука и Рюдзи пытались дать отпор «выбивалам», но всё заканчивалось побоями разной степени тяжести. К сожалению, а может и к счастью, грабили и крышевали не только их. Закрывались лавки и магазины. Народ начинал роптать. В какой-то момент организовалась дружина улицы, потом микрорайона, далее округа Токио — Нэрима, а затем и примыкающего пригорода Асака. Потихоньку, дела налаживались, но это касалось только именуемых территорий, а тем временем в городе всё чаще слышалась стрельба, негласный передел власти переходил в откровенные бойни и полноценную «Войну банд». Три месяца — именно столько она длилась. Жесточайшее сопротивление «Онибаку» оказывала банде под контролем Коичи Сидо, который находился под негласным контролем своего отца, нечистого на руку политика — Ичиро Сидо. Народ его любил, но он был откровенной сволочью и свиньёй, почему именно, память Эйкити молчала. Но Онидзука точно знал по донесениям, что некоторых строптивцев власти ублюдка-Коичи, находили в очень нелицеприятном виде в подворотнях. Только благодаря Рёдзи и его связям, банде удалось удержать власть на подконтрольных территориях. А там, руководителям разнообразнейших банд и группировкам удалось договориться о мире и разделении зон влияния. Продлился этот кордебалет с «крышеванием» территории около года — это было самое успешное время для банды, пока доведенные до ручки власти не объявили военное положение и не запросили помощи у базировавшегося неподалеку американского контингента. Противостоять профессиональным военным могли лишь закоренелые немногочисленные группировки, что умели вести свои дела в темную. «Онибаку» к числу таких банд не относилась. Введение комендантского часа и военного режима в Токио, заставило ужать подконтрольную территорию банды до подконтрольного пригорода — Асаки. Дабы не отдавать крупные депозиты банды, в оперативные сроки банда раскидала по пригородам заначки. Заначки размерами с несколько складов, а всё благодаря связям Рюдзи, его тактический и политический гений позволил выгодно обменять всевозможнейшие вещи на небольшую часть оружия и прочих… игрушек. Банде пришлось распасться внезапно, ибо правительство и министерство внутренних дел схватилось за голову и, закатав рукава, начала действовать жестоко, начисто удаляя гной, убирая некротизированные стенки воспалённой раны, коим стал город Токио. Но перед тем, как на улицах снова воцарило спокойствие, банды в крайний раз собрались обсудить сложившееся положение. Однако, все прошло не по плану, вслед за разгоряченной перепалкой, заговорило оружие, обращая стороны друг против друга, несмотря на договорной мир. Несмотря на средства личной защиты, смерть собирала свою дань. Это коснулось и «Онибаку». Рёдзи ушел в лучший мир, не пережив шального ранения, ровно как и множество членов «Онибаки». Тем не менее, хоть банда и распалась, иногда они встречались, делились новостями, но уже не как группировка, а как… друзья. Нычки никто не трогал, да и в ныне спокойное время, оружие и снаряжение было очень сложным во всех отношениях товаром. Деньги пыль, они могут поменяться, обесцениться, истлеть на крайний случай. «Товары» же, были гораздо надёжнее.***
Перед переездом, я нанял грузовик, договорившись заранее за несколько дней. Упаковка необходимых вещей не заняла много времени и оставшееся время я, не зная как занять себя, изучал и запоминал карты. Было достаточно интересно, хотя в уме я понимал, что некоторые карты перестали быть актуальными уже как несколько лет. Посему, требовалось приобрести новые карты и переместить заметки со старых, на новые. Утро встретило меня заревом восхода и достаточно холодным ветерком, что пробирался из открытого окна. Выругавшись и скатившись с дивана на пол, полубессознательное тело стало отжиматься. Просыпающийся мозг и я вместе с ним, осознал сам себя под конец первого подхода, когда кровь достаточно разогналась по всему организму. Вместе с непониманием ситуации, у меня продолжила, со вчерашнего дня, болеть голова, поэтому таблеточка анальгина заняла свое законное место в желудке. Конечно, натощак пить таблетки такая себе польза организму, но боль, даже после глубокого и долгого сна, не хотела уходить. Стоя под струями холодного душа, я раздумывал над вещами, что предстоит перевезти в новый город и снятую там квартиру. Окончательно проснувшись, решил, что не стоит беспокоиться о привычках этого тела, хотя бы одна из них оказалась полезной.***
Совершенно неторопясь, я упаковал три своих белых классических костюма, пару кроссовок, пятерку рубах, галстуки и различную мелочевку, что забыл упаковать для перевозки, погрузил этот скромный скарб и степенно тронулся в путь. Грузчики уже умчались. Мотор утробно рычал дизельной мощью, позволяя мне быть юркой рыбкой, среди переулков и кварталов Токио. Еще до всего этого, я относился к мотоциклам, да и вообще к технике нейтрально. Здесь же, меня подстегивало на безумства неуёмное шило меж мягкого места, причем раньше я был более спокойным и уравновешенным, не страдая такой манией адреналина и приключений. А ведь прошлый я катался на мотоциклах один раз, к тому же не самый удачный. А тут, буквально получал удовольствие от поездки. Путь занял примерно час, что прошел незаметно, ибо городские пейзажи сменяли друг друга без каких бы то ни было особенностей. Широкие автобаны со скудным потоком не могли задержать меня. Уже будучи в своем новом жилье, мозг раздумывал о материале, который необходимо будет преподавать трудным подросткам, пока тело механически распаковывало и разбирало вещи. Благо, Эйкити очень усиленно изучал необходимый материал, память преподнесла воспоминания об этом и заставила меня судорожно передёрнуть плечами, ибо это была самая настоящая зубрежка всеми немыслимыми способами. Повезло, что у меня был план учебных занятий и подогнать знания было не так уж и сложно. До моего первого рабочего дня в новой школе оставалось несколько недель.