Spring of the Dead

***

       За двадцать минут наблюдения за окрестностями, при этом размышляя о всяком возвышенном, я успел пронаблюдать за несколькими прорывами в дома граждан по соседству. А всё из-за нерасторопности обывателей, что не оценили всю серьёзность ситуации и решили закрыться в своих домах, почувствовав себя в полной безопасности. В первом доме, обитатели поступили гениально, очень громко включив музыку, отдыхали небось, от нечего делать. Привлеченные семнадцать кадавров недолго скреблись и толкались в дверь, ибо их совместная масса превысила прочность двери, та, не долго думая, попросту слетела с петель, а мёртвые, после секундного ступора похромали к живым. Громкие крики и паника не помогли их обладателям, лишь только указали направление к еде для пиршествующих. Дальнейшее я не мог наблюдать по понятным причинам, слышал только отголоски криков, но могу сказать, что из здания так никто и не вышел. Нам же лучше, по большому счёту, так как пока зомби остаются в доме, на улице их будет меньше. Да, при солидном шуме они начнут выползать из своих временных укрытий, но чёрт возьми, делать они это будут долго и неторопливо. Дверные проёмы, в данном случае, играют на нашей стороне.        Аналогичная ситуация произошла на перекрестке, уже слева от моего пункта наблюдения. Сначала, по направлению к мосту, пронеслось человек пятнадцать, что громко улюлюкали и смеялись. У меня невольно аж открылся рот от ступора и осознания идиотизма всей ситуации. Спустя двадцать секунд, в моём поле зрения появилась длинная колонна из мертвых, что-то порядком около пятидесяти особей. Создаваемый шум от этой компании вряд ли поможет полицейским, что кое-как, но всё же контролировали контрольно-пропускной пункт на мосту. Мда уж, сразу видно, что необходимо всегда рассчитывать только на себя. Нет, конечно, иногда стоит прислушиваться к власть имущим, но всё же, думать стоит прежде всего своей и только своей головой.        Совершенно неожиданно меня обхватили чьи-то влажные, нежные и горячие руки. Я, совершенно не готовый к такому, дёрнулся от неожиданности, после чего встал как вкопанный, пока над левым ухом не раздался теплый шепот Морикавы:        — Эй-ки-ти-и-и, а что это ты тут скучаешь в одиночестве? А-а-а? — прижавшаяся к моей спине Сидзука продолжала обнимать меня, я незаметно выдохнул, от того, что это оказался живой человек, и постарался вести себя невозмутимо, заново вскинув бинокль и продолжил обозревать округу, пытаясь не акцентировать внимание на прижавшихся к моим лопаткам аппетитным и внушительным выпуклостям.        — Продолжаю следить за окружающей обстановкой, не хочу, чтобы нас застали со спущенными штанами, хотя, как мне кажется на ком-то их нет, а? А вообще, Сидзука, на улице довольно прохладно по ночам, не говоря уже про то, что ты пытаешься греться об меня, по-моему ты переходишь разумные границы, ты так не думаешь? Я ведь тоже не железный, — стараясь держать свой голос под контролем, ответил ей я.        — Ну Онидзука, знаешь ли-и-и, мне тоже так не просто, даже несмотря на то, что у нас есть тот, кто взял на себя ответственность за нас и наше выживание. Если бы не ты, я даже и не знаю, смогла ли я в одиночку помочь им? — Наконец, она отпустила меня и сексуально закусила указательный пальчик. — Только подумай, они же просто школьники, чей мир перевернулся в один миг, а ведь среди них могла бы быть только я, как бы я указывала бы им, Эйкити? — едва слышно усмехнулся, я всё-таки знал, как могло бы быть, если бы не мое попаданство. Там лидером группы стал бы Комуро, что, словно самый настоящий самурай, смог бы взять всех их в ежовые рукавицы, при этом оставаясь человеком и не собираясь пользоваться предоставленными возможностями своего положения.        Тем временем, Морикава продолжала изливать мне душу, скорее всего, её нервы не выдержали и она всё же открыла припасённую бутылочку сакэ, судя по поднимаемой ей теме, — Думаешь я не знаю, что я глупая блондинистая дура, да? Думаешь, я не видела все те масляные и раздевающие взгляды на себе? — С этими словами, когда я обернулся к ней, то лицезрел её на своём кресле с бокалом сакэ. — Я давно поняла, что легче играть дуру и получать различные преференции, ничего не предоставляя взамен, нежели постоянно самоутверждаться абсолютно во всем. Наверное я срослась со своей маской, уже начинаю думать как типичная дурочка. Хорошо, что старый мир ушел. Людям это было нужно. Только вспомни всё происходящее день назад, всем всегда было все равно на тебя, от тебя постоянно что-то ждут. Ты, как и я, всего лишь просто винтик в прогнившем механизме системы. В мединституте настоящая «Я» сломалась, прогнувшись перед обществом, решив отстраниться и спрятаться за маской красивой и глупой куклы. — Очередной глоток от соломенно-волосой красотки.        — Возможно, я давно бы стала той, кого пытаюсь изображать. Я не потеряла саму себя только благодаря Рике, тогда еще неумелого курсанта снайперского училища, что успокоила меня, когда мне было очень плохо. Ей, правда, тоже было не слишком хорошо. Она до сих пор не рассказала, что с ней тогда произошло. Мы поселились вместе, помогая и поддерживая друг друга во всем. А сейчас она где-то там, среди смерти и пустоты, спасает задницы политиков или других гнилых людей. Мне её очень не хватает. Знаешь, какая она? — я отрицательно помахал головой на риторический вопрос.        — Она самая крутая. Я надеюсь, что она спасется… А знаешь, что самое обидное? Вот вроде вокруг нас самый настоящий зомби апокалипсис, а люди до своего конца будут убивать не зомби, а друг друга, сначала ради крох власти и собственных желаний, потом, за остатки благ цивилизации и ресурсов. Человечество получило по одной щеке, получит и по второй, скоро… уж поверь мне, Эйкити. — Очередной глоток из стакана. — Конечно, жаль, что таким образом природа пытается поменять нас, хотя нет, вру, мне не жаль тех жалких снобов. Человечеству никогда не было так тяжело. Но поверь, если оно переживет этот судный день, оно всегда будет помнить о последствиях собственной глупости и всё равно продолжит грызться друг с другом… По-моему, я уже пьяненькая, хи-хикс, — Морикава неожиданно вернула себе роль дурочки, словно ничего не произошло. Я отложил бинокль и снял с себя уже грязный бело-серый пиджак, оставаясь в рубашке, по коже прошлись мурашки от теперь уже чувственного ночного ветра. Повернулся к Сидзуке, на которой было только полотенце, протянул его ей. Не думая о его чистоте, она накинула его на плечи, подбирая ноги в уже ранее занятое ею уличное кресло.        — Спасибо, Эйкити, как только я оказалась тут, в доме Рики, я слетела с нарезки, почувствовав себя в безопасности. Я понимаю, что стоило бы сначала разгрузить машину и забаррикадироваться в доме, но я решила, что с девочек и так достаточно впечатлений за сегодняшний день, решила, что горячая ванная поможет снять им стресс, особенно в компании с кем-то вроде меня. Им сейчас нельзя оставаться в одиночестве, понимаешь? Всё-таки они не были в «Онибаку»… — я резко повернулся к ней, ибо услышал нечно нехарактерное для обычного обывателя, однако, застал только спящую медсестру, что полулежа расположилась в кресле. Количество вопросов к ней все увеличивалось, но не будить же её? Пережила она столько же, сколько и подростки. Стараясь не потревожить её сон, я захватил в свои объятия Морикаву, словно невесту, и донес её до кровати, не став развязывать и так разболтанное полотенце, просто накрыл одеялом, мимолётно всё же оценив её бюст. Ну, а как? Если уж оно всё нараспашку, как мне быть? Но положением пользоваться не стал, мало ли что? Прикрыв за собой дверь, и стараясь не шуметь, спустился на первый этаж. На лестнице обнаружил сидя шатающуюся Рэй, что остекленевшим взором взирала в никуда. Последнего дипломированного психолога, небось, сожрали полчаса назад… наверное, ну за сегодня уж точно какого-нибудь психолога съели, в конце-то концов. Присаживаюсь рядом, вытягивая на нижележащие ступени свои натруженные ноги.        — Рэй-тян? Ты что тут сидишь одна? Тебя что-нибудь беспокоит? — Ещё бы, гений, конечно же её немножко беспокоит, на секундочку, дай-ка подумать, зомби апокалипсис? Или может быть свидетельство убийства? Или, может быть, неизвестность судьбы родителей?        — Учитель… Как вы можете быть таким невозмутимым? Я просто… все произошло так быстро, происходящее вокруг такое… странное, понимаете? — слабо отозвалась рыжеволосая школьница.        — Не знаю, Миямото-тян, не понимаю, снаружи может я и непробиваем, но внутренний голос просто орёт благим матом от каждой секунды пребывания в этом новом, изменившимся мире. Приобнимаю её правой рукой, сжавшуюся и упершую лицо в ладони, школьницу.         — Понимаю, это тяжело, я могу рассказать, если хочешь, почему я так спокоен, — ответом мне был кивок, — Знаешь, я стараюсь в некоторых моментах воспринимать стремительно изменившейся мир словно аниме, или видеоигру. Хотя, признаюсь тебе, мне тоже очень страшно и странно, как ты говоришь, но я стараюсь держаться, чувствуя, что вам приходится ещё хуже. Я, по крайней мере, участвовал в «Войне Банд», если тебе это о чём-то говорит, там было что-то похожее, и знаешь, самое главное, что я понял для себя тогда, — Рэй отрывает раскрасневшееся лицо от ладоней и смотрит на меня в ожидании ответа.         — Самое главное… не есть желтый снег… вха-ха-ха-ха-ха, ладно-ладно, если серьезно, то постарайся находить максимальный позитив в любых ситуациях. Не смогла дозвониться родителям, это не значит что их больше нет, скорее всего, они очень заняты и переживают за тебя не меньше, чем ты за них. Ещё, теперь ты можешь стать властительницей улиц! — Показываю её. попутно приобнимая хрупкую школьницу, другой рукой показывая незримую перспективу. — Только подумай, только ты, твоё желание и всё, ну, разве что только толпы зомби. Захотелось тебе, ну не знаю, шоколадку, взяла из любого магазина, и всё, теперь между шоколадкой и тобой, нет никаких препятствий. Практически ничего не изменилось, перед тобой всё так же открыты все двери. Всё наладится, должно наладиться, всё же в аниме, добро рано или поздно побеждает зло, правда? — пытаюсь скорчить самую смешную рожу из тех, на которую способно очень пластичное лицо Онидзуки. Рэй немного улыбнулась, и, как мне показалось, взгляд её стал менее отчужденным. Эх, надеюсь, что подобная чушь её хоть немного приободрила и успокоила. Надо бы дать ей действенную мысль:        — Знаешь, пока связь ещё работает, хоть и с перебоями, попробуй написать родителям смс, как только появится свободное окно в связи, они его получат.        — Учитель, вы глупый! Мы с Такаши отправили их еще в учительской, вот только ответа всё ещё нет…        — Эх, ладно, нам остается только надеяться, верно? — Встаю, отряхивая с колен несуществующую пыль и продолжаю свой спуск по направлению к входной двери — стоит намекнуть Такаши о состоянии его подруги детства, хоть ему так же плохо, как и Рэй, вместе успокоиться будет легче. Да и тем более, мужчина он или нет?        Проходя по коридору, уловил звуки все еще льющейся воды из ванной комнаты. Уловил запах готовящейся еды на которые живот призывно заурчал, однако, милый мой, после шести есть нельзя, так вроде говорят. Потерпи немного, еще полчасика хотя бы, пока не исполнится семь вечера. Кстати о времени, осматриваюсь в поиске часов, кои оказались на стене и показывали без пятнадцати семь, этот день всё ещё не хочет заканчиваться. Выхожу из дома навстречу этой, теперь уже неприветливой реальности, пропуская мимо себя Коту, которого попутно попросил подежурить на балконе вместо меня. Несмотря на видимую усталость, стоило только напомнить ему о том, что в помещении его ждет винтовка с прицелом, как его поникшие глаза буквально засияли, а ослабленное тело воскресло, тут же, недальновидно грохнул ящиком об землю и шустро умотал наверх. Такаши обернулся на шум, вид его, если честно, был не очень. Бледность лица, отсутствующий взгляд в никуда и красивые темные синяки под глазами. Бедняга, ничего не скажешь, ну, а как быть? Нам, мужчинам, сейчас нелегко, необходимо, всё-таки заботиться о милых дамах, как-никак.         — Рэй сейчас на лестнице, ей тоже тяжело, я понимаю, что ты устал и утомился, но будь настоящим джентльменом и позаботься о своей подружке, я закончу тут, — ответом мне послужил серьёзный кивок, после которого Комуро сграбастал очередную коробку и поплелся в дом.

***

       В гостинной, что была отделена от кухни только пародией на барную стойку, за которой обнаружилась, что-то яростно печатающие на телефоне Сая и, Бусудзима, что… немного жутким и немигающим взглядом смотрела куда-то в угол комнаты. Перевожу взгляд по траектории её взгляда, на стоящую в углу стойку для холодного оружия, на которой располагались, если меня не подводят глаза, катана в простых, немного изогнутых твердых ножнах черного цвета и танто размером примерно с мое предплечье в аналогичном чехле.        — Онидзука-сан, за мной завтра приедет отец и наверное заберет нас отсюда, вы не против? — спросила Сая.        — Я то не против, но я собирался сам отвезти вас туда через несколько дней, но если все произойдет так, то я не против. — Ответил я Такаги, после чего обратился к мечнице, — Саэко, мне кажется, что спящая Морикава была бы не против, если бы ты просто посмотрела, а то и попользовалась, защищая нас с их помощью, — Бусудзима медленно перевела взгляд на меня, моргнула и изящно сползла с высокого барного стула, после чего быстрым шагом устремилась к оружию. Двумя руками она бережно подняла ножны на уровень глаз и медленно обнажила клинок. Был он, ну, если честно, очень заурядным — простое лезвие и декоративная рукоятка. Присмотревшись к кромке лезвия и печально вздохнув, она произнесла:        — Он не готов к битве... еда готова, Онидзука-сан, мы поели с Такаги-чан, если что, нас можете не дожидаться, — и с этими словами удалилась из комнаты.

***

       В компании Миямото и Такаши, мы молча ложками отбивали дань уважения готовки Саэко. Комура отправился спать, а я сменил Коту на балконе, попросив того спокойно идти спать. Воздух остывал, становилось зябко, но я отстоял свой караул, что примечательно, все вокруг как будто успокоились, даже шумящие на мосту машины будто-бы перешли в ночной режим и стали чадить газами и звуками гораздо тише.        Абсолютную темноту разбавляли не только уличные фонари, но и далёкие зарева пожаров. Они были приблизительно в стороне Токио, но тут и не угадаешь, слишком далеко. Тот факт, что что-то горит, абсолютно верный, а там, посмотрим, главное, чтобы всё полностью не выгорело, а ведь оно может - застройка в Токио слишком плотная, что будет способствовать распространяющейся огненной стихии.        На удивление, спать не особо хотелось, но это только иллюзия, стоит пободрствовать еще несколько часов и мозг будет будто вареная рыба, искать место для сна, а то и вовсе отключится от перенапряжения.        Отлично помогал чай, что нашелся на кухне вместе с электрическим чайником. Пока тихо добирался до него, приметил Бусудзиму и Такаги, что расположились с обеих сторон от Морикавы под одним одеялом, они были закрыты, но усталый мозг всё равно рисовал интересные виды, что были скрыты от моего взора. Чур меня, чур. Ещё и Морикава, что сграбастала в объятия Саэко, что невольно забросила на блондинку ножку.        Как только появился намёк на начинающийся рассвет, что минута за минутой начинал всё более ярко окрашивать тёмные улицы в фиолетово-розовые тона. Решил, что пора будить Такаши, ибо по внутреннему ощущению, я готов был провалиться в сон. Организм, всё-таки, не подготовлен к такому долгому бодрствованию. Он всё также дрых на диване в гостинной, уткнувшись в шею Рэй, что мирно сопела ему в макушку. Такаши повел себя как истинный кавалер, укрыв подругу своей черной курткой, сам оставаясь без импровизированного одеяла.        Аккуратно потряс его за плечо, тот заворочался и я, на грани слышимости, попросил его сменить меня, сказав, что свежезаваренный крепкий чай располагается на барной стойке. На ощупь, не включая свет, нашел ручку соседней комнаты, в которой негромко подхрапывал Кота, раскинувшись на двуспальной кровати в форме морской звезды. Снял только рубашку и улегся на кровать, отпихивая Хирано на свою сторону кровати. Стоило только прилечь на спину, как глаза самостоятельно закрылись, а в голову стали забредать мысли о сегодняшнем, а точнее, уже вчерашнем дне.        Несмотря на некоторую циничность, мне было жаль, что зомби апокалипсис произошел, что ни в чем неповинные дети были сожраны, либо обращены в ходячие трупы. С другой стороны, кто знает, если бы этого не произошло, я бы остался просто заурядным человеком, как говорила Морикава — винтиком системы. Учил бы детей, может быть даже женился на рядовой японке, перспективы есть, но их немного. Организм Эйкити, а теперь уже и мой, отчаянно требовал адреналина, получить который в мирной жизни можно было, но он был бы… наигранным что-ли, ненастоящий. Сейчас же, вспоминая собственные ощущения от лицезрения первых зомби, могу сказать, что это был не страх, хотя он тоже присутствовал, но в очень маленьких количествах, то ли дело предвкушение от возможного развития событий, возможно, даже счастье от давно позабытого чувства опасности. Эйкити прошел войну, не настоящую, что с фронтами, орудиями, окопами, а незримую, но все же войну банд. А люди на войне имею тенденцию меняться. У кого-то следы войны явные, вроде посттравматического боевого синдрома, застарелых шрамов, отсутствующих частей тела. А у кого-то, вроде Эйкити меня, появляется адреналиновая зависимость и постоянное желание оказываться в опасных ситуациях.        Также, меня очень волновало состояние памяти, что неуловимо менялось. Сначала, я мог разделять воспоминания Онидзуки и свои собственные, сейчас же, граница разрушается и вслед за памятью, меняется и собственное мироощущение. Конечно, всё, что не убивает нас, делает нас сильнее, но всё же немного боязно, не поменяюсь ли «Я», окончательно потеряв самого себя из-за синтеза двух душ, или сущностей, я не эксперт в общем в этих высоких материях. Совершенно незаметно для самого себя, я уснул, так ничего и не решив для себя.

***

       Утро я встретил лицом к полу, пока тело отжималось. Было интересно, сколько же я проспал, ибо окон в комнате никаких не было, равно как и часов у меня, нужно будет поспрашивать у Морикавы, может у неё есть лишние хронометры. Конечно, можно было бы посмотреть время по телефону, но он разрядился ночью, а будить Сидзуку, дабы та нашла мне зарядку, было бы не вежливо. Коты на месте не было, поэтому я вышел из комнаты, чтобы покурить и после узнать о самочувствии обитателей этого дома и узнать у Такаши касательно ситуации на улице и в округе. По выходу из дома, меня привлек монотонный звук точения чего-то металлического об абразивный камень. Придя на него, я увидел Саэко, что сидела на газоне спиной ко мне и точила обнаруженную вчера катану. Либо я слишком громко топал, либо меня увидели в отражении поверхности меча, но немного неуверенная в движениях Саэко развернулась и рассказала о творящемся вокруг, а за утро произошли достаточно интересные события.        Стоит начать с того, что через час после окончания моего дежурства, Такаши заприметил странный гул от машин, отголоски криков в мегафон и стрельбу на мосту, а также последовавшее движение в глубине нашей улицы, по которой бежали трое: мужчина средних лет, что одной рукой нёс маленькую девочку, которая прижимала к себе белого щенка, ну, а третьей была полицейская, однако, слишком юная на вид.        Они поочередно забегали в каждый открытый двор, кричали, плакали и умоляли впустить их внутрь. Никто не открывал, заставляя их приближаться всё ближе к нам. Именно в этот момент Такаши заметил медленно бредущую толпу кадавров, что целенаправленно шла за ними, но пока что на приличном расстоянии от выживших. Очередная дверь отворилась и Комуро видел только мелькнувшую руку в которой было зажато что-то металлическое, что устремилась к мужчине и моментально вернулась за дверь. К ночным звукам прибавился громкий хлопок дверью и девичий визг, что очень быстро прервался. Комуро, видя приближающуюся толпу, громко крикнул, надеясь, что его услышат, и его услышали.        И выжившие, которые споро бежали в наш дом, и зомби, часть которых отправилась за ними, тогда как основная масса стала ломиться в столь негостеприимный дом. Такаши разбудил Морикаву, Саю и Бусудзиму, которые ничего не понимая, принялись паниковать. Такаши же, впустив девочку и полицейскую, крикнул Морикаве, чтобы та подпёрла запертую калитку нашей Тойотой, благо, что ключ находился в замке. Моя вина, признаю, но благодаря моей забывчивости в какой-то степени, удалось пережить эту ночь. Малютку утешили как могли и уложили спать, пса накормили, полицейскую отмыли и напоили сакэ. Распитие Сакэ с заботливой медсестрой и сочувствующей мечницей, переросло в типичные женские посиделки. Поплакали, посмеялись, подружились, пообнимались. Пока милые дамы предавались греху чревоугодия, бедный Такаши дежурил и боязливо посматривал с балкона на всю эту пустоголовую толпу, что немного побесившись и никого не поймав, принялась разбредаться по району. Комуро так же рассмотрел тот домик, где вместо хлеба с солью, ждал кухонный нож в печень. Домик зиял раскрытой дверью и шатающимися кадаврами во дворе. Совсем недавно, за полчаса до моего подъема, Кота сменил уставшего и настрадавшегося за дежурство Такаши на посту, что отправился досыпать на кровате Морикавы, куда переместилась и Рэй, уставшая от шума женской компании. Я же пошел знакомиться с новоприбывшими выжившими, оставив немного нетрезвую Саэко со своим новым клинком.        За барной стойкой сидели раскрасневшиеся дамы, чей фривольный вид заставлял краснеть уже меня. Стоит начать с Сидзуки, что сидела в белом, очень коротком и туго завязанном махровом халате, что, увидев меня улыбнулась, подмигнула, выпятила не слишком сильно запахнутый бюст, после чего не слишком эротично икнула, и, заставила саму себя вернуться в прежнюю позу. Рядом с ней расположилась Сая, что с мокрыми розовыми волосами недовольно пила чай из маленькой фарфоровой кружки и демонстративно отвернулась когда увидела меня, при этом ещё и недовольно хмыкнула. Чем я ей не угодил, интересно? Ну как же, и так понятно, что я не придерживаюсь репутации учителя и стараюсь спасти всю свою группу, игнорируя манеры приличия. Напротив них сидели вышеупомянутые Бусудзимой дамы.        Маленькая девочка с розовым карэ, одетая в женскую толстовку, что, если судить по свисающим с рук рукавам, была ей очень велика. Она совершила очень глубокий уважительный поклон в отношении меня и представилась Алисой Марэсато, а также, надувшись от важности, сообщила о своём премудром возрасте в целых одиннадцать лет, после чего сдулась, мило улыбнулась, а на вытянутых руках представила мне своего питомца, белого далматинца по кличке Зик. Пес бодро тявкнул, от чего Алиса очень крепко прижала его к себе, начав умиляться и сюсюкаться с ним.        Последней же участницей данного мероприятия была светлая шатенка с короткой прической, что по лицу несильно убежала вперед от вчерашних школьников. Она была, скажем так, неспособна трезво говорить, а потому, милостивая Сидзука, представила мне её. Это оказалась Асами Накаока, бывшая полицейская дорожной службы, в чём, как она сама призналась, была совершенно некомпетентна. Они, вместе с отцом Алисы, пытались спастись из торгового центра. Он практически добрался до цели, но ему не повезло встретить сволочей в очередном доме.Нож в себя получил именно он, если сопоставлять с рассказом от Такеши. Вслух, разумеется, никто это не озвучивал, нечего нам тут ребёнка травмировать.        Спустя полчаса уборки и готовки, а также, ещё немного узнав о наших новых знакомых, мы все вместе собрались за завтраком и принялись за составление плана по нашим дальнейшим действиям. С одной стороны, сегодня вечером должен прибыть Соитиро-сан, отец Саи, дабы забрать нас, как милостиво сообщила Такаги-младшая. С другой стороны, именно здесь Сидзука договорилась встретиться с Рикой. Можно было бы оставить ей записку, но высока вероятность того, что она её не заметит. Посовещавшись, решили, что если сегодня, до приезда отца Саи, Рика не появится, то мы с Саэко отправимся на Хамви Рики за ней. Все это делалось из-за информации Такаги-старшего, что имел связь с некоторыми высокопоставленными людьми из правительства, что признавались в отсутствии какого-либо контроля над ситуацией, если судить по новостям по телевизору. Морикава, по моей просьбе, написала Рике смс о том, что мы приедем за ней, и пусть та остаётся в аэропорту, на которое, спустя двенадцать минут, пришел скупой ответ «Ок». Такаги еще раз написала отцу, где рассказала про наш план и попросила взять с собой ещё одного водителя, из-за наличия нашей машины с некоторым количеством полезных припасов.        Оставшееся до вечера время, я провел за подготовкой к предстоящей поездке. Прежде всего, дамы пошли трезветь и собирать вещи для переезда. Саэко отправилась спать, так как нам предстояла ночная вылазка. Я же, напялив очень узкие спортивные штаны, ибо все остальные вещи были отправлены в стирку, посему я разгуливал с голым торсом, имея на поясе лишь патронташ и небольшую тактическую разгрузку, что нашел у Рики. Поставил телефон на зарядку, нам пока что везёт, электричество всё ещё было, посему я аннексировал розетку, зарядку я всё-таки обнаружил на самом дне своего рюкзака. Так как весь свой скарб носить с собой я не собираюсь, то большую часть сгрузил в хаммер в подписанном полиэтиленовом мешочке.        В рюкзак сложил только сигареты, шесть пачек сушеной говядины, две банки энергетиков, литровую бутылку воды, пару коробок с патронами двенадцатого калибра по два десятка в каждой, содержимое которых не помещалось в патронташ. Пяток упаковок бинтов, перекись водорода в пластиковой таре и блистер обезболивающего я упаковал в отдельный маленький пакетик, что смог запихнуть в маленький добавочный кармашек рюкзака. Несколько бутылок с водой и некоторая долго портящаяся еда отправились на заднее сидение, равно как мой и военный рюкзак Саэко, которой его пожаловала Морикава, а Бусудзима, перед сном, успела собрать нужные ей в походе вещи. Все остальные припасы, вроде коробок с сигаретами и энергетиками, подписал и указал них Сае, с просьбой сберечь лично для меня, на что она очень серьезно кивнула. Вот, этой особе можно доверить всё, что угодно, несмотря на её стервозный характер. Она, так же ценный член коллектива, как и все, хоть и не имеет явных боевых возможностей. С полной готовностью к новым приключениям, я сменил Коту и расположился с горячим чаем на балконе, смотря на слоняющихся кадавров, попутно пытаясь их считать. Оставалось только ждать.

***

       Саэко протрезвела и выспалась всего лишь за четыре часа и была достаточно бодрой. Ей захотелось размяться и проверить своё новое оружие. А так как никаких манекенов не было, она отправилась чистить дорогу для скоро прибывающей эвакуации основной части группы. С балкона её подстраховывал прильнувший к прицелу винтовки Кота. Я же находился около ворот с дробовиком наперевес и неудобно расположенной береттой за поясом, всё ещё находясь в том самом несуразном прикиде. Мы договорились, что как только Саэко перестанет справляться с кадаврами, подключимся уже мы, очень уж мне не хотелось поднимать излишний шум.        К слову, стоит сказать, Саэко справилась на шесть из пяти, её движения были смертоносно точны и непередаваемо быстры. Из-за того, что зомби были рассредоточены по улице, противостояние с ними превратилось в многочисленные короткие стычки. Спустя несколько минут, к воротам подошла с ног до головы покрытая кровью Бусудзима, в глазах которой пылал огонь, а губы были по-садистски максимально растянуты. Малолетний маньяк одним словом. Недавно подошедшая Морикава протянула ей белое влажное полотенце. Мечница приняла его не глядя, уперев катану тупым концом в асфальт, продолжая смотреть на меня, вытерла лицо и особо уделила место собственному рту, после чего нарушила моё личное пространство и уперевшись мне в шею, прошептала, попросив её обнять. Меня дважды не стоит просить, обнял, несмотря на то, что она вся была залита кровью и пахло от неё железом и трупами. Почему я это сделал? А ты попробуй, откажи находящейся в неадекватном состоянии профессиональной мечнице, у которой в руках очень остро заточенное оружие, из-за которого минуту назад большая часть её противников лишилась голов. Вот то-то же. Обратил внимание и на Морикаву, что переминалась с ноги на ногу и стыдливо отводила глаза.        Спустя несколько десятков секунд Саэко пришла в себя, цвет её уже чистого лица становился всё краснее и краснее, после чего она прошептала «спасибо, что не спрашиваете меня» и ушла по направлению к душу, оставляя меня с пялящейся на меня Сидзукой. Ей много времени не понадобилось и она, с полукриком «Обнимашки и для меня-я-я», влетела в меня и сграбастала в свои, на удивление, очень сильные объятия. В этот момент, я пожалел о желании постирать одежду и походить в предоставленных мне узких штанах. Близость Морикавы заставляла меня краснеть и переступать с ноги на ногу, из-за мгновенно ставших невозможно тесных штанов.         — В любой момент Сидзука, в любой момент, — с этими словами, я тоже обнял её за талию, стараясь особенно сильно не запачкать её кровью, которой был покрыт я, после обнимашек с мечницей. Шел второй день апокалипсиса, а люди, что плечом к плечу вместе пережили первый день творящегося вокруг ужаса, становились настоящими друзьями, способными поддержать в любой ситуации.