Не покину...

      - Я дома.       - Мэй! – лишь только услышав щелчок входной двери, Юдзу выбежала в прихожую на сверхзвуковой скорости, - где ты была? Уже так поздно! Знаешь, как я волновалась?!       - Прости. Надо было кое-что уладить, - Мэй постаралась сказать это так же спокойно, как и всегда.       Глаза цвета мяты отражали несколько чувств разом: и беспокойство из-за долгого отсутствия сестренки, и желание поскорее угостить ее собственноручно приготовленным ужином - запах чего-то вкусного и явно свежеприготовленного можно было ощутить еще на лестничной площадке, - но главным была радость от ее возвращения. Просто от того, что она снова рядом.       Только теперь, взглянув в глаза той, ради которой пошла на совершенно беспрецедентный шаг, Мэй полностью осознала все действительное значение произошедших событий; адреналин выгорел в венах дотла, невероятное напряжение сегодняшнего вечера наконец отпустило ее, и Мэй поняла, что больше не может, да и не хочет, сдерживать эмоции.       - Юдзу… - она порывисто шагнула к сестре и обняла ее, крепко, но вместе с тем нежно прижимая к себе и с наслаждением зарывшись носом в густые соломенно-пшеничные волосы. Этот аромат, пряный и в то же время немного сладковатый, он всегда сводил ее с ума… Пахло цитрусом и мятой, совсем чуть-чуть – шоколадом, и еще чем-то, почти неуловимым. Наверное, счастьем.       «И это счастье я сегодня чуть было не отдала своими собственными руками… Нет, не хочу теперь даже думать об этом!», - Мэй еще глубже зарылась в золотистые локоны, вдыхая дурманящий аромат.       - Мэй, - Юдзу было безумно приятно оказаться в объятиях сестренки, но она искренне не понимала что происходит, и крайне удивилась такому проявлению эмоций со стороны всегда сдержанной младшей Айхары, - Мэй, что с тобой? Что-то случилось?       Та немного отстранилась, чтобы снова заглянуть в эти лучистые изумрудные глаза, чуть улыбнулась:       - Нет.       И не случится.       - Все хорошо, Юдзу.       Все уже хорошо.       Несколько мгновений тишины.       Мэй повела носом, улыбка стала шире:       - А чем это так вкусно тянет с кухни?       Юдзу просияла:       - Я запекла курицу в духовке, она еще даже не остыла! Поужинаем вместе? Ты ведь голодная, наверное?       - Как волк.       На кухне старшая категорически отвергла все попытки младшей помочь накрыть на стол: «Ты устала, сиди отдыхай!» Наблюдая за Юдзу, деловито хозяйничающей у плиты, Мэй невольно подумала: «А ведь мы и так очень похожи на женатую пару. Ну чем не идиллический семейный вечер? Только мне не хватает газеты в руках. Хмм… а Юдзу классно смотрится в этом передничке, настолько классно, что – нет, не удержусь…»       Поддавшись внезапному озорному порыву, тихонько подкралась к сестренке и обхватила ее со спины:       - Если не разрешаешь помочь – тогда я буду тебе мешать! Пришел большой голодный волк! Арррр!! – и слегка куснула свою хозяюшку за ухо, вызвав со стороны той возмущенный вопль.       - Мэй! Ну нельзя же так внезапно! И вообще, будешь безобразничать – оставлю без ужина!       Эта страшная угроза подействовала и заставила младшую вернуться за стол и дождаться «курицы запеченной по-юдзовски», ничем более не нарушая общественный порядок.       Ужин, настолько поздний, что его и ужином-то назвать можно было лишь с большой натяжкой, прошел в приятной и даже чуть-чуть магической атмосфере. Присутствовало четкое ощущение того, что этот вечер – особенный; но если Мэй точно знала, с чем это связано, то Юдзу - воспринимала на каком-то метафизическом уровне и только удивленно пыталась понять, откуда же у нее такая уверенность, что с этого момента все неурядицы, которые порой случались между ними, останутся в прошлом, и у них с Мэй все будет… По-другому? Хорошо? Да, все это верно, но самое главное - просто все будет. Они будут. Ни одна из них больше не почувствует себя одинокой.       Они разговаривали обо всем и, казалось, не могли наговориться. Вот только каждая время от времени украдкой взглядывала на другую, после чего быстро отводила глаза и покрывалась румянцем. Какие мысли и образы возникали в эти моменты в их сознании – оставалось только догадываться.       Наконец слипающиеся глаза и непреодолимые приступы зевоты заставили сестренок оперативно свернуть беседу и отправиться в спальню, где их ожидало необъятное двуспальное ложе – достопамятный мамин подарок «ко дню возвращения Мэй домой». Обычно они спали на довольно-таки приличном расстоянии (благо пространство на кровати позволяло), но на этот раз, едва оказавшись под одеялом, обнялись и нежно прильнули друг к другу - не сговариваясь, как будто заранее знали, что так и будет. Юдзу положила голову на плечо младшенькой, а та, прижимая ее к себе, вновь уткнулась носом в мягкие локоны. Обе тихо блаженствовали. Сон почему-то не шел.       Минута проходила за минутой.       - Мэй, - это было сказано негромко, но в ночной тишине прозвучало отчетливо.       - Да?       - Слушай, а где эта тетрадка, ну та самая, которую я сделала? Она обычно лежит у тебя на столе, а сейчас я ее не увидела.       Младшая слегка замялась:       - Прости, Юдзу. Кажется, я ее… потеряла.       - А, ясно… жаль…       Мэй чуть приподнялась, чтобы видеть лицо своей нареченной:       - Не жалей, прошу тебя. В свое время ты написала этот «Стратегический справочник», чтобы понять, как сделать меня счастливой, но… для этого тебе не нужно ничего. Я счастлива уже только от того, что ты есть, и ты рядом со мной, - глубокий вдох, и вот она наконец говорит то, что поняла уже давно, но то ли из-за глупого упрямства, то ли из-за некоего страха, то ли из-за того и другого вместе никогда не произносила вслух, - Юдзу, я люблю тебя. Я никому тебя не отдам. И никогда тебя не покину.       Глаза Юдзу распахнулись широко-широко. В них сейчас светилось счастье, и радостное изумление, и восторг — да, она наконец услышала от возлюбленной то, что так давно и отчаянно хотела услышать.       А еще она, конечно, собиралась ответить любимой и даже начала открывать для этого рот, но Мэй, едва увидев нежные губы сестренки маняще приоткрытыми, тут же прильнула к ним, целуя мягко и глубоко, играя язычком и чуть-чуть кусаясь. У Юдзу от страстной нежности этого поцелуя закружилась голова, она едва слышно простонала.       Для Мэй этот стон оказался спусковым механизмом взрывного устройства. Где-то глубоко внутри словно сдетонировала высокоточная ракета, волна желания накрыла ее, подчиняя себе полностью.       «Я больше не могу сдерживаться.»       - Юдзу, - дыхание Мэй было тяжелым и неровным, - я… хочу, чтобы мы принадлежали друг другу. Здесь и сейчас. Ты… позволишь?