Пекарь и Никтофил

      Глухой, но громкий звук снаружи разбудил делеранца, уснувшего прямо у прилавка. Он огляделся: все так же и без изменений. На часах три ночи. Прошла уже целая неделя с последнего визита Миро, а Энеф никак не мог заставить себя пойти домой. Его постоянно что-то удерживало, хотя сейчас это была уже скорее чистая решимость: в чем смысл уходить, если уже столько прождал?       Всего за несколько дней после того ливня, погода кардинально переменилась. На небе ни облака, а температура неизменно оставалась в районе от 36 до 40. Дальнейшие прогнозы тоже прохлады не обещали.       Пока еще не убранные листья, коих осталось еще много, быстро пожелтели. Даже пережившие мощный ветер плохо перенесли эту жару, и вскоре весь город с ярко-зеленого сменил цвета на желто-оранжевые оттенки высохших листьев.       Все меньше мурхаров выходило на улицу без нужды, даже меньше, чем из-за дождей. Видимо, перспектива ожогов пугала жителей Катарнии больше, чем риск промокнуть. Из редких прохожих остались, в основном, делеранцы, ехидно посмеивающиеся над невыносливыми катурами: они за столькие годы на жаркой планете сумели адаптироваться к высоким температурам, хотя раздражали они их чуть ли не больше, чем даже манурханцев.       Энеф же ежедневно экспериментировал с рецептами, и каждый раз выпекая что-то новое, он тщательно записывал способ приготовления в одну из десяток своих переполненных тетрадок, помеченных бумажками с надписями на подобии “нечто с кремом” и “лучшее из того, что есть”…       За всю неделю в кафе не заглянуло ни мурхара, будто его и вовсе нет. Однако, учитывая обстоятельства, это и не удивительно.       Энеф, теперь уже окончательно проснувшийся, решил, что смысла перебираться наверх нет. Он вышел через маленькую дверцу и сел у ближайшего столика со своим телефоном. Уведомления забиты новостями: “Первые фотографии колонии на C2-47d!”, “Экранизация истории жизни Моргошая Великого анонсирована!”, “Новый тренд: Альберт с кашей?!”, “Виртуальная политика волнует меня больше, чем наша собственная – итоги решающих 20 лет в чемпионате по Славе Рихсу!”. Энеф пропустил их и вернулся в сеть.       Несколько сотых пустых попыток развлечься утомили его, и он все же задумался о том, чтобы подняться в комнату, и попытаться уснуть уже там. Внезапно, краем глаза он заметил движение снаружи: темный силуэт промелькнул в его поле зрения на несколько мгновений. Он поднял голову: этот силуэт словно неуверенно пошатывался и ходил из стороны в сторону прямо перед дверью. Кажется, он заметил его и замер на месте.       Энеф с поднятой бровью подошел к двери и приоткрыл ее. - Здравствуйте? - Эм… - он сразу узнал этот голос. - О мой… именем Варсара, неужели это ты! – делеранец распахнул дверь и встал рядом, - Миро, ты пришел?! Где Вы…       Катур вошел в помещение. Он выглядел еще более потрепанным, чем раньше: волосы лежали так, будто их уже давно забросили, а одет он был в одну лишь униформу Рейхсфлота темного оттенка. Три переплетающиеся серые полоски соединялись на плече, хотя их сложно было разглядеть на общем черном фоне, да и освещение различию цветов не шибко располагало. Они сели у одного из столов. - Миро, я уже испугаться успел, что Вас как-то ветром унесло, - катур сидел с опущенной головой. Непонятно, он делал вид, что слушает, на деле же не выходя из мира своих мыслей, или действительно внимательно следил за словами своего собеседника, - что с Вами произошло? - Я… - заикаясь, он не мог продолжить, - я… не знаю. Я думал. Все время. - Эм, о… о чем? – Энеф озадаченно посмотрел на его, - погоди, я нам чай сделаю! - Нет, - на сурбу его ладонь сжалась, - я… кхм! Надо спать. А… Сегодня у юго-западного входа на Катарнийское Озеро, в пятнадцать часов. - Миро, ты что… - До завтра. Спи.       Делеранец замер на месте, не видя причин его останавливать. Миро вышел из кафе и испарился в темноте.