***
POV Даша Проснулась я в светлой комнате. Я еле-как сумела различить лица, которые находились в этой комнате. Я увидела своих родителей — маму и папу. Лену — не удивлена, что она была. И мою старшую сестру — Марину, которая приехала на летние каникулы. А ну ещё врача, который только что зашёл в палату. Марина — девятнадцатилетния девушка, сидела на моей койке. Посмотрев на меня, старшая улыбнулась и обняла, после чего сказала: — Даша очнулась, — тихим голосом, даже странно, она обычно может на весь дом говорить. Все посмотрели на меня, и на лицах их расцвели улыбки, а родители подошли ко мне и обняли (я пока не умею описывать трогательные сцены). Но потом начала говорить мама: — Ты нас всех перепугала. Ты понимаешь, что могла умереть? Ну да, опять всё заново, они опять будут говорить, как нельзя делать, как можно делать, надоело. Даже так скажу: они будут читать свои выдуманные лекции, как все родители. Стоп! Сколько я была в отключке? — А сколько я была в отключке? — спросила я хриплым, тихим голосом. — Месяц, — это сказала уже Лена. Спокойно так это сказала. Я была в полнейшем шоке. — Сколько, сколько?! — у меня был шок. Как я могла лежать в коме целый месяц?! МЕСЯЦ! Я чё, настолько сильно ударилась? А почему они меня не пытались разбудить, чё думаете, сама проснется через пол года, да-а?! — А чё так долго, я чёт не поняла, — недовольно поинтересовалась я. — У тебя, во-первых, шрам, во-вторых, ты правую ногу повредила, когда упала на камень и, в-третьих, почему ты так разговориваешь? — мдааа, Марина, я думала хоть ты за меня, а ты сказала вот это. — «И чё думаешь, я не заметила, что у меня шрам? Да я первым делом его заметила, у меня половина руки обмотана бинтом и кое-где виднеется кровь, и я почувствовала что у меня правая нога болит, но говорить я это не буду, только из вежливости. Говорю я так, потому что узнала, что лежала здесь целый месяц. Гребаный МЕСЯЦ!!! Значит сейчас июль, возможно, однако это неточно,» — мысленно ответила. Я решилась спросить: — А сейчас какой месяц? Попыталась спросить это как можно вежливее, и это у меня получилось. Мне ответил папа: — Сейчас начало июля. Ответил он настолько чётко, что сказать «ослышалась» не будет к месту, и у меня камень с души упал, когда услышала эту новость. ИЮЛЬ!!! До школы ведь осталось ещё два месяца, и можно подготовиться. В этот момент взял слово врач, чему я слегка удивилась, ведь думала, что он ушёл. Он произнес «слегка» шокирующую новость: — Мы заметили странную особенность: когда пациентка была в коме, у неё нормализовалось зрение. Сказать, что все были в шоке, значит ничего не сказать. Я была особенно счастлива, так как мне не придётся носить очки. Ураа!!! Это ещё долго занимало мои мысли, но приятную новость прервала другая. Врач снова начал говорить: — Но, чтобы ходить, вам, юная леди, придётся ходить на костылях, хоть это и ненадолго — до тех пор, пока ваша нога не выздоровеет. Эта новость меня немного огорчила, но несильно, ведь это ж ненадолго, так что можно потерпеть, хоть и придётся сперва привыкнуть к костылям. И врач добавил: — Давайте оставим юную леди, чтобы она отдохнула, а то она узнала слишком много новой информации. Договорив, врач удалился из палаты, и все последовали его примеру, уйдя следом, а Лена осталась и сказала: — Выздоравливай. Сказав это, она ушла. Мне было приятно это слышать.***
Через неделю меня выписали. После этого случая я стала осторожней и купила себе небольшой нож с лезвие около десяти сантиметров. И да, это не для того, чтобы убить, а просто для того, чтобы нанести небольшие раны — то есть, для самообороны. Я носила его везде: в школе, на улице, дома. После того, что произошло, я не доверяю незнакомцам ничего.