Spica (Колос. Рабочее)

Антонин шагая домой вспоминал первые годы на службе у Тома. Вокруг старшего поколения были горячие молодые головы, стремящиеся доказать всем в частности и миру в целом, что они способны изменить все и всех. Темный Лорд умел своей речью заводить толпу, разжигать в ней огонь страсти к переменам и подталкивать на любые свершения несмотря ни на что. Особо податливыми были юные волшебники недавно сошедшие со школьной скамьи. И этими колдунами приходилось заниматься непосредственно Долохову. Рейды нередко заканчивались из-за них кровью, болью и ужасом в глазах людей, ведь по меркам волшебников восемнадцать лет - это подросток. А они отличались особой жестокостью, внушаемостью и гибкостью психики. Одна Белла чего стоила со своим Блэковским темпераментом. Долохов после одного подобного рейда пригрозил Тому, что уйдет в такую глушь, зароется в такую дыру и тот не увидят больше и кончика его палочки. А после как свинья нажрался. Рейд состоял из молодняка: Алекто, Люциус, Кэрроу и Беллатриса. Долохов и Яксли как более умудренные опытом должны были сопровождать и инструктировать. Целью было: посетить семью Карадока Дирборна, одного из ярых приспешников Дамблдора. Этот маленький наглый жук был слишком юркий и не раз срывал операции вместе со своим Орденом Птички. В те времена все семьи противоборствующих сторон скрывались и прятались, но Яксли каким-то чудом удалось узнать местоположение Дирборна. Краткая характеристика немного радовала положение: семья чистокровная, но глава старался придерживаться нейтральной позиции следуя кодексу. Карадок был напротив: крепко держался за политику Альбуса, был резок и агрессивен в личных убеждениях. Выдающихся деяний за ним не числилось, но по слухам парень был с хорошо завышенной самооценкой, в которой твердо отображалась рука Дамблдора. Семью в тот вечер навестили. С первого стука в дверь все пошло не по плану. Карадок с порога стал швыряться непростительными. В Беллу прилетело Круцио и девушка взорвалась: первым упал отец Дирборна, следом рядом легла бездыханная мать. В маленькую девочку случайно попал фиолетовый луч, ребенок медленно в жутких мучениях умирал на глазах и спасти ее увы не было времени. Долохов не выдержал. По-привычке с достал нож, и быстро избавил ребенка от боли, левой рукой удерживая палочкой щит. Карадок с широко раскрытыми глазами в ступоре наблюдал за каждым его действием и словил связывающее заклятье. А потом с хлопком исчез, видимо использовав портключ, забрав с собой стул и заклинание Яксли успевшего вовремя среагировать. После, Карадока Дирборна никто не видел, а орден Феникса стал на одного человека меньше. Только вот маленькое щуплое тело с красными ленточками и золотистыми локонами все так же появлялось во снах и утопало в крови вытекающее из шеи. Армейский нож его молодости был похоронен в пьяном угаре. Долохов моргнул и огляделся, видимо пока он поднимал из задворок сознания похороненные воспоминания, остановился. На улице уже смеркалось. Туманное солнце горело красным облаком над кромкой поля на горизонте. Воздух потерял дневной аромат надвигающейся весны, покалывая нос и щеки подступающим ночным морозом. Зима никак не хотела отпускать свои права сковывая все льдом слегка талый снег. — Закат пылает, опять вьюга будет, — устало вздохнул Долохов, подышал на замерзшие руки и засунул их обратно в карманы куртки, медленно продолжая шагать домой. Согревающее он не накладывал принципиально, от него клонило в сон после долгих бессонных ночей. Холод хоть и неприятно кусался, но помогал держать голову в бодром состоянии. А проваливающиеся ноги не давали расслабиться. Краем сознания мимоходом отмечал на чистом покрывале лисьи лапы, уханье птицы и знакомый камень с нетронутыми человеческими следами развилками. Остановившись возле охранника, он перешагнул невидимую глазом черту оберега и трансгрессировал. Не успел он перевести дух от неприятного чувства сдавливания, как на него налетела мать спешно запахивая шубу. За ее спиной раздался вой, не собачий. Митюха бегал по крыльцу и отчаянно хватал то веник, то голошу и выкидывал это все из дому, подвывая вслед улетевшему предмету. — Тося, беда, ой беда... — в такт вою зарыдала Наталья. Антонин весь внутренне поджался, и схватил ее за плечо, останавливая спешащую куда-то мать. — Что случилось? — Долохов уже морально готовился к самому худшему. — Чадо-о пропал, — всхлипнула Наташа и зарыдала в платок, — за охранку вышел. Гавран все уже облетел тут, нет его. И Бурого тоже.

***

Гарри замерз, промок и устал. Ноги были как чугунные и еле передвигались, по спине тек пот из-за которого тело бросало в дрожь. Он уже сбился с пути и пытался вернуться по собственным следам обратно, но из-за густых зарослей и непроглядных елей потерял и их. Бурый высунув язык так же изнеможенно переваливался из сугроба в сугроб, но упрямо следовал за хозяином. Поттер остановился и сел в снег прямо там же где и стоял. Варежки уже давно промокли и заледенели, пушистая пряжа свалялась и больше походила на стоящую колом сосульку. Колени и подол штанов тоже были как картонные и стучали, когда он стряхивал налипший после очередного падения снег. Но больше всего Гарри хотелось упасть и зарыдать. Он заблудился. Глупо свернул не туда и не нашел камень, теперь не мог найти тот путь, по которому они шли. Хлюпнув несколько раз носом из которого не переставая текло, ребенок сжал пальцы в рукавицах. Варежки уже не сгибались. Пальцы свободно сжимались в кулак, в попытке их отогреть в ладонях, Поттер запястьем вытер упавшую тихую слезу. Бурый заскулил. Боднул лобастой головой в плечо ребенка и лизнул щеку, опаляя горячим собачим дыханием. - Я не плачу, - утыкаясь носом в мокрую, но теплую шерсть буркнул Гарри и попытался встать, - давай попробуем вернуться по следам и найти то место где мы их потеряли? Бурый согласно тявкнул и опять вывалил язык. Шерсть вокруг его пасти была тоже вся в белых сосульках и измороси. - Мы как два снеговика, правда? Морковки только не хватает, - попробовал шутить Гарри, но от названия овоща желудок протяжно заурчал. Бурый же чихнул обнюхивая ствол дерева, задрал лапу, пометил его. Поттер уныло вздохнул и продолжил путь, воображая себя зайцем "наоборот", которого показывал как-то Тося. Только тот петлял следы, а Гарри теперь распутывает собственные. Бурый трусил рядом. Пройдены были знакомые кусты, овраг с одиноким лысым деревом внизу, приметная кривая ель с двумя макушками и череда однотипных безликих стволов. Постепенно становилось все темнее и темнее. Гарри надеявшийся что сможет вернуться домой до захода солнца с ужасом ускорил свой шаг и впивался глазами во вмятины на ровной поверхности снега. И на следующем шаге его след пропал. Дальше шло ровное покрывало без детских и собачьих лап. Поттер в панике огляделся и зашагал вперед надеясь что они появятся, но их не было. - Бурый, - всхлипнул Гарри и зарыдал, - м-мы потеря-я-ялись. Хочу дом-м-ой... Собака сбоку громко гавкнула, мордой подталкивая его вперед. Ребенок плача теперь следовал за псом. Бурый рыл носом снег, громко фырчал и оглядывался на маленького хозяина. - Я у-у-устал, - заикаясь сообщил он псу и сел, - б-больше н-не могу. Бурый вильнул хвостом, вернулся к мальчику и обогнув его улегся за спиной. Гарри снял варежки и замерзшими пальцами зарылся в шерсть пытаясь согреться. Периодически вздрагивая и заикаясь он прислушивался к редкому скрипу веток от ветра, быстрому дыханию пса и шелесту. Потом звуки пропали. Бурый напрягся и оскалившись зарычал. Даже шерсть под пальцами Гарри встала дыбом. - Быстрый, шустрый, вкусный мальчик, - раздался смешливый голос за спиной. Поттер вздрогнул и оглянулся: на него смотрело что-то волосатое с очень огромным ртом полный острых зубов.