***
*Снег падал на землю крупными хлопьями. Лишь редкие снежинки, кружась во воздухе и вычерчивая изысканные повороты, оседали на руки наследницы Севера. — Санса… Санса… милая… Девушка огляделась. Голос матери манил к себе. Казалось, она может узнать его из тысячи. И правда, несколько мгновений спустя Кейтилин уже тянула длинные и тонкие пальцы к лицу старшей дочери. — Я умерла? — вопрос застыл где-то внутри. Она одновременно хотела и боялась услышать ответ. — Каждому человеку в распоряжение отдано достаточно времени, дабы смог он завершить все земные свои дела, — начала покойная Хранительница в поучительной манере своей, — и пока не пройдёт путь этот, нельзя отступать. Больно ли. Разрывается ли сердце. Так уж заведено. — Но… но я не могу больше! Всё это слишком… — Нет, милая, ты можешь всё! — женщина мягко провела рукой по огненно-рыжим волосам дочери. — Нет… не могу! — Можешь. — Но… — Когда ж на землю грянет гром, Тогда король вернётся…! Лютоволков слепая слава Слезою, горем обернётся… И Бог велик, велик один, В ночи пустой узри ты правду! Как не гниет их тело, так и душа полна… — нараспев произнесла урожденная Талли. — Знаешь, что именно это значит? — девушка замотала головой. — На, погляди… — Санса посмотрела на указанное матерью место и пришла в ужас. Тела её детей, тело Арьи, Джона, Рикона, тела всех преданных слуг. — Ч-что это такое? — Будущее… Санса опустилась ниц перед родительницей. Мороз и холод прошёлся по коже, коварной змеёй окутывая сердце. — Женщина в своей жизни имеет очень много имен. В разное время она бывает разной. Бывает ребенком, бывает женщиной, бывает матерью и даже может стать Госпожой, если она счастливая и умная раба Богов. Важно лишь то место, которое ты сам для себя выберешь… — голос Талли был тихим. Она не давила на дочь, однако и позволения бросить всё и уйти не давала. — Огонь, если не унять его, пожрёт всё вокруг. — Матушка, но что… что это значит? Но Кейтилин не сказала больше ничего…* — Санса, очнись. Санса… — девушка начала открывать глаза. Пробуждение было болезненным. Казалось, весь мир вокруг погрузился в пучину гибели своей. — Санса… — кто-то, придерживая за руку, помог ей сесть в кровати. — В-воды… — взмолилась Старк и, едва стакан с прозрачной жидкостью оказался у неё, она с жадностью поглотила каплю за каплей. А после прокашлялась. К счастью, сухость в горле прошла. — Кхм, — лицо спасителя смутно знакомо. Девушка приглядывается и, спустя пару секунд, выдаёт вздох не то отчаяния, не то удивления. — Д-джон? — мужчина коротко кивает. Взгляд у него суровый, не злой, но достаточно жёсткий. Однако стоит рыжеволосой поддаться вперёд и заключить в объятия, как он уже и не торопится уйти. — Ох, мой милый Джон. Мой верный Джон. Где же ты был всё это время? Где?***
— Хотите сказать, леди Сансы нигде нет? — Утер Пендрагон устало потёр переносицу. Верный слуга его виновато потупил взгляд, боясь рассердить господина неверным словом или движением. — К сожалению… она будто сквозь землю провалилась. — Чертовка! Мерзкая ведьма! Позор. Позор вам, — мужчина всё кричал и кричал, — не сумели выполнить один единственный приказ. Да где же это видано, а? Где? — Мой лорд, я не нашёл леди Сансу, но нам попался… кое-кто, кому наверняка известно, где она. — И кто же это? — Пендрагон вопросительно посмотрел на собеседника. В тот же самый момент самый верный из воинов Утера подал знак рукой, в комнату привели какого-то человека. Черный волосы были все в пыли, а на теле виднелись синяки. — Это её слуга, Мерлин. Мы пытались уговорить его рассказать правду, но он упрямится. — И пусть. Никакой удар не сравнится с той болью, которую могут причинить орудия для пыток, — мужчина зло рассмеялся. Должно быть, Боги на его стороне. Да, ведьма сбежала, но… у него ещё будет шанс взять реванш.***
Северные ночи были весьма красивы… правда холодные. Но Санса к этому уже привыкла. Она ведь с самого детства росла здесь, среди вечного снега, в самом лоне холода. Люди здесь были жестоки, но их принципы не шли ни в какой сравнение с принципами южан. Те готовы были продать любого, кого вчера ещё называли другом. Дело всегда лишь в цене. Кто даст больше, а кто… не сможет сделать этого вообще. — Ты помнишь, отец часто приводил нас сюда, на смотровую башню? — Да. Ты всегда… вела себя как принцесса, — Санса улыбнулась уголками губ. — Это было чудесное время. Родители, братья, я и Арья. Ах, я готова отдать что угодно, лишь бы вновь стать той простой девочкой. — И ты бы не хотела стать королевой? — Прежняя я — да. Но нынешняя — ни за какое золото. Королевы обречены на страдания. Из раза в раз, они теряют самих себя. Я перестала быть собой. За всё в этом мире приходится платить. Увы, я слишком поздно это поняла. Я стала погибелью для своей семьи, — горькие слёзы потекли по щекам, — это всё я… — Сестра, — мужчина прижал рыжеволосую к себе и нежно-нежно коснулся губами её лба, — ты ни в чём не виновата. Что ты могла здесь? Что мы могли… — Да-да, ты прав. Ты совершенно прав. И мне известны имена тех, кто привёл нашу семью к падению. Фреи и Пендрагоны. И они должны дорого заплатить за это, — теперь слезы были не от отчаяния, а от злости и ненависти. Сноу не верил, что его милая сестра могла так измениться, однако… любовь слепа. И тот нежный цветок семьи Старк завял, а после распустился вновь. Но то было уже совсем другое. Жестокость поселилась в сердце, суля одни лишь несчастья. — Сестра… ты ведь не такая. Ты добрая и справедливая. Ты лучше всех тех, кого винишь. А если и согрешили они, так даруй им… — Простить? Как же простить? Как забыть всё то зло, что они нам причинили? Они убили маму и Робба. А может и Брана с Риконом. Кто знает, что с ними стало… — Я понимаю, тебе больно. Но ведь и мне очень больно. Однако месть не принесёт долгожданного облегчения, наоборот, станет только хуже. — Я хочу его смерти, этого Рамси Болтона, который возомнил, что может решать мою судьбу. И Утера Пендрагона, который жаждет получить головы моих детей. Если с ними что-то случится, тогда тоже… надо будет простить, да? — С моими племянниками ничего не будет. Они под защитой короля. — О, брат, не вынуждай считать тебя наивным. Тебе прекрасно известно, что никто не станет защищать отпрысков свергнутой королевы. И не королевы даже, а… шлюхи, любовницы. Как только эти чёртовы аристократы юга не обзывали меня. — Но ведь это не так. — Но я и правда была лишь любовницей. Как оказалось, без коронации и супруга мне даже не оставили титул. Поверь, та же участь ждёт и моих детей. Или даже хуже… но я не стану больше спокойно смотреть на то, как моих близких мучают. Ты ведь не позволишь убить свою дочь Мору, не так ли, милый брат мой? — удивление отчётливо отражалось в тёмно-карих глазах.***
Моргана не смела пошевелиться. Казалось, одно лишнее движение и её убьют прямо здесь, прямо сейчас. Наверное, это был бы самый простой способ избавиться от пут, что всё сильнее давили на девушку. И лишь мысль о семье помогала жить дальше. Кто знает, что сделают Утеры, лиши она их возможности породниться с Его Величеством. — Милая сестрица, — Абигель вошла в покои походкой настоящей хозяйки, — я не видела тебя за завтраком. Что случилось? Проблемы со здоровьем? — усмехнулась Пендрагон-младшая. — Если что, обязательно скажи. Нельзя невесте быть больной? — Быть или выглядеть… сестрица? — Через две луны состоится ваша с братом свадьба. И я очень надеюсь, что не придётся нам устраивать твои похороны до этого. — Я живучая, не переживай. — Как и твоя шлюха-мать. Впрочем, едва ли в этот раз удача на её стороне. Поймали одного слугу, он вот-вот во всём признается. На вид довольный хлипкий. — Слуга… какой же? — страшная догадка закралась в сердце. — Зачем знать мне имена этих рабов?! Но, кажется, у него голубые глаза. Артур хочет вырезать их и преподнести нашему отцу. Уверена, ему это придётся по душе, — в горле образовался густой комок. Моргана тяжело сглотнула. Многолетняя выдержка и «холодная» кровь матери давали о себе знать — она даже не вздрогнула, хотя внутри от одной только мысли внутренности сворачивались в тугой узел. — Быть может, он не признается. Может, не захочет? — Признается. Они все признаются. Мой брат знает толк в пытках, — злая улыбка исказила красивое лицо Абигель. Она была прекрасна снаружи, вот только сердце её покрылось чёрными пятнами жестокости и порока. Необратимый процесс был запущен уже очень давно, ничего нельзя было изменить. Ничего… слишком поздно.***
— Как ты… как ты остался жив? — этот вопрос мучил Сансу уже несколько дней, но задать она его так и не решалась. — Должно быть, в этом мире всё ещё остались честные и благородные люди. — То есть? — Меня уже хотели казнить, но… королева-мать освободила меня, один из солдат провёл меня до самой границы столицы, а уже потом… дальнейшая судьба была вновь в моих руках. — В этом нет ни чести, ни благородства. Думаю, это как-то связано с Пендрагоном. Леди Тирелл говорила, что с некоторых пор две эти семьи не ладят. Но… так или иначе, я благодарна Серсее. Пусть она, наверняка, сделала это лишь ради своей выгоды, всё же… ты жив. И в этом есть большая её заслуга. — А как же удалось вернуть Винтерфелл? — Боюсь, нынешний лорд Севера не имеет навыков управления. — А ещё никудышный муж и просто гнилой человек, — начала перечислять рыжеволосая. — Но, если честно, неужели тебя просто взяли и впустили в замок? — Нет. Завязался бой. — Воины Болтона против… — Одичалых. — Одичалых? — удивилась Санса. — А разве они не… — Они хорошие люди. Конечно, не всё так идеально, как бы хотелось, но… все стараются. Правда, — Санса в который раз стала свидетельницей того, как хорошо относится ее брат к окружающим. Прощает ошибки, даёт вторые шансы. Могла бы и она когда-нибудь стать такой же, доброй и милосердной. По отношению к врагам? Должно быть, нет. Это не в ее силах. Увы… (Или всё ещё можно изменить?) — Значит, за спасение я должна быть благодарна им? — И Богам. — А скажи, как ты оказался в королевской гавани? — Я вернулся почти сразу после битвы. Знал, что тебя хотят убить. — И откуда же? — Лорд Бейлиш кинул весточку. — Лорд Бейлиш? — едва заметная улыбка тронула её губы. — И как он всегда знает, где и что будет происходить? Это даже немного забавно. — Возможно. — И что же, ты хотел спасти меня? — мужчина кивнул. — Разве не было бы лучше, покинь я этот мир? — всего лишь на мгновение Санса смогла уловить в глазах брата страх. Словно её смерть была бы величайшей из трагедии. О, это сладкое чувство превосходства. Прежде она бы обрадовалась тому, что кто-то готов погибнуть ради одного её слова. Теперь же, увы, это не приносило столь долгожданного облегчения. Напротив, ей было тошно и противно. В глубине души она даже радовалась, что Рамси был с ней холоден, не приставал с супружеским долгом и по сути дал почти полную свободу. Хотя свобода — понятие относительное. И что дорого одному, лишено всякого смысла для другого. Такая вот ирония судьбы, насмешка Богов. — Я бы не простил себе этого… сестра, — выдалось в разы труднее, чем должно. Сестра — как приговор. Их мечтам, желаниям и любви. Будь они в иных обстоятельствах, стало бы иначе? Изменились бы их судьбы? Или всё предначертано свыше? Может, любое решение подсказано самими Богами? Может, это одна большая глупость, пытаться изменить ход истории? — Знаю, Джон, — она не могла называть его братом спокойно. Конечно, ещё в Вестеросе всё было куда проще, но теперь-то… после всего. — Но всё не могу понять, если всё это произошло и ты меня спас, для чего-то тогда я нужна… верно? Для чего-то большего. Не рождение наследников или королевского титула. Есть что-то, чего я не понимаю, но очень бы хотела. — Знаешь, я встретил там ещё кое-кого, в твоих покоях. Женщина. Она пришла туда почти тогда же, когда и я. — Какая женщина? — Она назвала себя… Айи. — Айи?! И я узнаю об этом только сейчас? — опешила рыжеволосая. — Я хотел рассказать сразу же, как ты очнёшься. Но лекарь предупредил, что любые волнения для тебя противопоказаны. И ещё, та самая женщина сказала, что всё произойдёт лишь тогда, когда должно произойти. — И где она теперь — знаешь? — тяжело дыша, мужчина кивнул. Он не был уверен в правильности своего поступков. Но от сестры ничего не скроешь, такой уж она человек. — Отведи меня к ней.***
Душераздирающие крики раздавались по всей территории пыточной. Страх, боль и ужас отчетливо виднелись в глазах тех, кто оказался по ту сторону камеры в положении виновных. Впрочем, иногда бывало так, что человека заставляли сознаваться в том, чего он не делал. Или о чём даже знать не знает. Моргана всегда считала это проявлением жестокости, пытки. Но сделать ничего не могла. В Вестеросе каждый был сам за себя. Кроме того, на ее плечи легла забота о брате и сестре. А это была задача не из легких. По сути, одна из главных причин, по которой наследников свергнутой королевы оставили в столице, а, например, и вовсе не убили, был как раз-таки союз между первенцами покойного короля и лорда Камелота. Зная прекрасно, что Джоффри Баратеон очень любил старшего своего ребёнка, Утер решил тем самым укрепить свою власть. Принц другого государства вряд ли обратил бы внимание на принцессу, которую многие считают незаконнорождённой (ибо вопрос о браке до сих пор так и висел в воздухе), а иные лорды просто не успели быстро среагировать или, наверное, не желали связывать себя узами с той, чья мать убила Его Величество (опять же, по весьма распространенному мнению). — Что ты здесь делаешь? — спросил Артур, наконец заметив её. Моргана обворожительно улыбнулась ему, как бы показывая, что соскучилась. Мама всегда так делала, когда хотела добиться чего-нибудь от отца. Должно быть, это был весьма действенный способ, который мог помочь решить множество проблем. — Абигель сказала, что ты здесь… служишь на благо государства, вот я и решила посмотреть своими глазами, что может оказаться лучше, чем возможность провести время со своей невестой? — Моргана обиженно надула губы, сделавшись притворно обиженной. На самом деле, Артур был самым простым из всей своей семейки. Он мог пытать человека, приносить боль, но… его сестра была в разы хуже. Всё происходящее приносило той наслаждение, вид чужих страданий и чужого горя. — Увы, я разочарована. Ожидала большего. — Даже так? — кажется, Артур был готов принять эту игру. Хотя ему и не были известны все условия. Он был воином, но не стратегом. Увы и ах! — Даже… мне кажется, или в твоём голосе — удивление? — Не знал, что леди так спокойно смотрят на пытки. — Не все. — Да, скорее всего. — Так я могу остаться? — Для чего же? — Ну, я думала, что смогу узнать что-нибудь от своего… любимого жениха. Ты ведь объяснишь мне… ммм… действие вот этого? — Баратеон указала на первую попавшуюся вещь. — Тиски для больших пальцев. Путём закручивания прижимного рычага сдавливают большие пальцы ног, боль просто мучительная. На внутренних сторонах тисков иногда присутствуют короткие шипы, но отец решил добавить зазубрины для усиления болевых ощущений жертвы и более лёгкого дробления костей. Может, хочешь попробовать? Вот, например, на нём, — Моргана встретилась взглядом со слугой матери. Его били, пытали, издевались и унижали, но небесно-голубые всё ещё смотрели с надеждой. Он так и не признался, куда отправилась его хозяйка. Это не могло не вызывать уважения. — Можем поместить его в *железную деву. — Но он нужен живым. Забыл? — Да, ты права. Этот слуга настолько хлипкий, что и правда может умереть. Но… пытать его никто не запрещает. Наверное, я всё же выберу… — начал было наследник Утера. Девушка поняла, что он жаждет причинить Мерлину как можно больше боли. Если она предложит уйти, Артур оставит вместо себя кого-то другого. Значит, надо как-то отвлечь его, при этом сделав вид, что она сама хочет всему этому научиться. Другого выхода нет. — Нет, я тоже хочу. Но что-нибудь… более лёгкое. Я не могу управлять рычагами, но вот рукой — вполне. — То есть? — глаза юноши загорелись огнем интереса. — Например, вот с этим. — **Кошка-девятихвостка?! Хм, довольно интересный выбор. Хочешь высечь его? — Не знаю, а ты? — девушка игриво провела по лицу жениха. Всё должно выглядеть натурально. И если придётся делать вид, что она жаждет Артура, пусть. Она не оставит бедного слугу на растерзание. И не позволит Пендрагонам причинить вред матери. Так или иначе, она потомок Старк и Талли. И этого никто и ничто не изменит…***
Айи сидела на полу, разложив перед собой какие-то камни. Санса на то со странной смесью страха и любопытства. Кто знает, что могла сделать эта жрица Владыки Света. Какие мысли посещали её, о чём мечтала или жалела? Кому жаждала отомстить, а кого — благословить? — Вижу огонь, его пламя пожирает всё на своем пути. Вижу безликие образы. Вижу духов. Они хотят… хотят освободиться. — И как всё это связано со мной? — поинтересовалась Старк. И в тот же самый момент зеленые глаза колдуньи впились взглядом в неё. Они напоминали болото, которое тянет всех в свои владения, где самый ужасный из страхов обретает плоть и силу. От этого еще больше становилось не по себе. — Я ведь не могу помочь им, это не в моих силах. — Ты права. Это… твоя судьба. — Судьба? Прежде ты говорила иное. Что я стану королевой и буду править. — Нет, это было твоё желание. Ты жаждала власти, не догадываясь даже, что самое важное скрыто в твоей собственной сущности. — Сущность… и что же всё это значит? — Лишь только то, о чем ты, леди Санса, догадывалась уже и без того. Ты хочешь мести. Так уж вышло, что мести хотят и те, о ком я говорила. — И кого же они хотят отправить на тот свет сейчас? — Того, кем искренне дорожит тот, кто обрёк их на вечные страдания проклятой жизни. Когда убийца человек не платит за своё злодеяние, дух убиенного вынужден скитаться между мирами, не имея возможности найти покой. — Значит… это… — — Напомни, как зовут единственного сына Утера Пендрагона? — дьявольская улыбка расцвела на лице рыжеволосой. О, эта игра ей определённо нравится.***
Моргана украдкой пробралась в темницы замка. Не раздавались более крики бедных людей, что стали жертвами клеветы или чего другого, они слишком устали. А стражники, что должны были охранять пленников, благополучно заснули после нескольких бокалов крепкого алкоголя. Что ж, Пендрагоны многое отняли у Морганы, но не ум. И, конечно, как и Санса, она умела находить выход из самых сложных ситуаций. Почти в самом конце темницы и находился Мерлин. Благо, и сейчас он всё ещё был там, значит, не рассказал о хозяйке. Значит, Моргана успела. Эта мысль грела душу. Девушка посмотрела на его спину, что была вся в кровавых разводах. И ведь она тоже приложила к этому руку. Конечно, не желая того, однако… это всё же было преступлением. — М-мо… Мор… — Т-с-с-с… ничего не говори. Просто… тебе нужно будет уйти со мной. Слышишь? Придётся потерпеть, — темноволосая освободила руки пленника от цепей ключом, заблаговременно взятым у главного стражника. Слуга застонал от болевых ощущений, что волнами прошлись по ослабевшему телу. — Всё хорошо. Слышишь? Больше тебя никто не тронет. Всё прошло. Только… надо уходить. Могут прийти. Нужно уходить, — девушка боялась, что юноша не сможет идти. Слава Богам, он, пусть и медленно, всё же шёл. Оказавшись на улице, беглецы почти сразу спрятались в кусты. Моргана точно помнила, что где-то за ними, если найти старый и заброшенный сад, есть небольшая дыра в стене. Мерлин вполне мог бы сбежать через нее. Так и сделали. Вот только слуга догадался, что принцесса с ним не уйдёт. — У них мои братья и сестра. Как я могу уйти? — Они убьют вас, госпожа. — Не убьют. Я нужна им живой. Пока что… — Я не могу так поступить. — Ты должен. Ты уже можешь говорить, значит… не всё потеряно. Просто… найди мою маму. Скажи, что она нужна нам. Но… если только сможет… только в этом случае. — Но иначе вы… — Разве будет лучше, если и она умрёт вместе с нами? Спасибо, что не предал её. — Я отдам жизнь за госпожу, — Моргана кивнула, на глаза навернулись слёзы, — а ради вас останусь жить. — Ну, уходи, — поторопила она его, не желая, чтобы всем стараниям настал конец. И лишь через несколько минут, когда Мерлин ушёл в густые дебри леса, принцесса смогла вернуться назад. На выходе её ждал неприятный сюрприз. — Абигель была права, называя тебя дочерью шлюхи и предательницы, — зло выплюнул сын лорда Пендрагона, поигрывая кинжалом, острие которого в любой момент мог вонзить с свою невесту. — Мне убить тебя сразу или прежде заставить испытать все прелести камеры пыток?