***
Арнольд усадил Хельгу на деревянную лавочку и уселся рядом, мигом вытаскивая из кармана пачку сигарет. Курить хотелось нереально сильно, он и так еле дотерпел. Жаль, что Джеральд выпил, из-за этого не мог сесть за руль и развести всех по домам. Поджигает сигарету, быстро подкуривает, прикрывает глаза, чувствуя, как никотин впитывается в его тело. Фиби говорила по телефону в нескольких метрах. Было не сложно догадаться, с кем именно, но Джеральд, похоже, не смог. — И с кем она болтает так долго? — Обоспокоенно спросил, присаживаясь с другой стороны от Патаки. На набережной был сильный и прохладный ветер, от которого немного слезились глаза. Казалось, что вот-вот снова повалит снег и Хиллвуд утонет в нём окончательно. Шотмен пожал плечами. Ему не хотелось выкладывать другу обидную правду. Хельга сидела полуживая и пялилась куда-то вперёд, болтая ногами. Повернула голову влево. Скорчила смешную гримасу от вида нервничающего Джеральда. Повернула голову вправо. И губы поджались сами собой при виде курящего Арнольда с красным от холода носом, что сидел подозрительно близко к ней. Пряди белых волос постоянно лезли ему в глаза и их частенько приходилось поправлять. Хельга быстро заморгала, пытаясь понять, что происходит. Послышался хруст снега и к ним подошла Фиби, убирая телефон в карман. — За мной сейчас приедут, — Шмыгнула носом, — Надеюсь, вы доведёте Хельгу домой без проишествий. И хоть сказала «вы», но глаз с Шотмена не сводила. Очевидно, рассчитывая только на него. Джеральд прерывисто вздохнул, будто собираясь что-то сказать, но в последний момент передумал. Скрестил руки на груди и отвернулся, с наигранным интересом всматриваясь в темноту ночной набережной. Тишина накрыла четверых подростков, каждый из которых пережил что-то из ряда вон выходящее за этот непростой и длинный вечер. Тишину тоже иногда бывает полезно послушать. Через какое-то время к ним подъехала чёрная машина, из которой торопливо вышел Лоренцо. Джеральд скрипел зубами и думал только о том, что Лоренцо непозволительно долго обнимает его бывшую девушку в знак приветствия. — Привет, Джеральд! — Улыбнулся парень, приветливо вскидывая руку. Тот лишь фыркнул и снова отвернулся, будто не прожигал взглядом дырку в его спине, пока он обнимал Фиби. Его Фиби. — Так, ладно… — Пробормотал себе под нос, почёсывая затылок, — Я сделал что-то не так? — Непонимающе просмотрел на Фиби. — Нет, — Вздохнула та, — Я потом тебе объясню… Взгляд Лоренцо почему-то миновал Хельгу и замер на Арнольде, который с таким же нескрываемым любопытством пялился на него в ответ. После столкновения взглядов Шотмен вскинул бровь и резко встал, подходя поближе. — Арнольд… — Лоренцо еле заметно кивнул в знак приветствия, но взгляд не отводил. Это было некое негласное соревнование. Они оба не нравились друг другу, но им было слишком плевать друг на друга, чтобы тратить время на бессмысленное выяснение отношений. — Лоренцо… — Так же сквозь зубы ответил Шотмен. Раздул ноздри и сделал шаг влево, неосознанно загораживая новому ухажёру Фиби обзор на пьяную Хельгу Патаки. И с чего бы это? Но взгляд не отводил. — Джеральдо… — Вдруг в тишине пробубнила Патаки, которая совершенно не понимала, где она и что происходит, — Я сейчас задохнусь… Что за… Что… Что за придурок так туго намотал мне шарф на шею… Теперь уже Фиби еле слышно хихикнула, быстро натягивая свой шарф на губы, чтобы скрыть улыбку. Ей не хотелось, чтобы Арнольд почувствовал себя глупо. Шотмен сразу подошёл и ослабил шарф на её шее, но, кажется, Хельге было плевать. Она снова отрубилась, еле слышно посапывая. — Кажется, я теперь понимаю причину, по которой у нас с Хельгой ничего не получилось, — Прошептал Лоренцо на ухо японке. Та укоризненно посмотрела на него, мол, ты чего, дело вовсе не в этом… А потом перевела взгляд на Арнольда, который поправлял красный шарф, и сразу уверенно кивнула. — Ну, мы поехали, — Наконец сказала, — Всем спокойной ночи. Парочка села в машину и через минуту уже скрылись где-то в темноте Хиллвуда. — Индюк ёбаный… — Подытожил баскетболист, глядя в след удаляющейся машине. Неожиданно точно наблюдение для Джеральда, который последние несколько минут витал где-то в космосе. Арнольду было стрёмно признавать, что он считал так же. Хорошо, что им больше не придётся пересекаться с Лоренцо. Не так часто, по крайней мере. — Я тоже пойду домой, — Вздохнул Джоханссен и поднялся с лавочки, — Не скучайте. — А помочь мне дотащить её до дома не хочешь? — Резко оживился Арнольд и немного напрягся. — Не очень, если честно, — Пнул снег ботинком. Хельга снова резко подскочила и уставилась в спину одноклассника, который медленно шёл в сторону дома. Потом повернула голову вправо и вздрогнула. Наткнулась на голубые глаза, которые серьёзно и пронзительно на неё глядели, уже, казалось, целую вечность. — Помнишь, как я сказал тебе, чтобы ты больше не приходила ко мне домой? — Да… Хельга быстро заморгала, пытаясь собрать мысли в кучу. Не получалось, и тело тоже по прежнему не слушалось. — Как ты смотришь на то, чтобы нарушить обещание?***
Арнольд подхватил сонное тело одноклассницы и отнёс в свою комнату, замечая, что старается ступать аккуратно, чтобы ступеньки не скрипели. Уложил Хельгу на диван, натянул на неё свою футболку, сверху накрыл пледом и вернулся в ванную. Перешагнул через разбросанные на полу полотенца. Разделся, зашёл в душевую кабину. Включил воду. Господи, что происходит? Он буквально пропитан Хельгой Патаки. Он пахнет ей. Бледная кожа пропитана её слюнями, её слезами, её потом, её смазкой. За время его недолгой жизни секса у него было более, чем предостаточно. Он действительно пробовал всякое. Но сейчас он не мог вспомнить ни одной девушки, с которой переспал за все восемнадцать лет своей жизни. Ни одного лица с той чёртовой ясностью, с которой видел лицо Хельги, стоило только прикрыть веки. Лицо с закрытыми глазами и приоткрытым ртом, что жадно хватает горячий, влажный воздух. Эти розовые припухшие губы, с которых периодически срываются такие тихие, но такие нужные стоны, что громом отдаются в голове, прокручиваясь снова и снова. Вынуждая закусывать губу, чтобы держать себя в руках. Что-бы не рехнуться. Внутри что-то рушится. Какие-то железобетонные стены, которые выстраивались годами. Это пройдёт, да? Ему нужно только поспать. А завтра проснуться с ясной головой.И пройдёт. Не может не пройти.
Торопливо смыл с себя пену. Повернул вентиль, выключая воду. Провёл руками по волосам, отжимая воду. Шагнул из кабинки, обмотал бёдра полотенцем. «Надо поговорить с Рут» Через две минуты слышит из динамика телефона голос самой капризной девушки в мире. — Что за херню говоришь? Ты же знаешь, где я. Приходи! Сбросил вызов. Вечер, как оказалось, ещё не закончился.***
Примерно к трём часам ночи он снова переступил порог дома Лиама, в котором вечеринка по прежнему шла полным ходом. Только появились новые странные люди с татуировками на лицах и толстыми золотыми цепями. К Арнольду мигом подлетел какой-то парнишка и поинтересовался «надо ли ему купить чё». Шотмен лишь ухмыльнулся и отрицательно помотал головой. У него дома запасов было ещё на пару месяцев. — Брысь отсюда, мелкий! — Раздался бас мужчины со шрамом на лице, и парнишка быстро убежал куда-то, — Тренирую вот новых гонцов, — Прохрипел он и улыбнулся, поворачиваясь к Арнольду, — Куды пропал? Нужно что? Если что, обращайся. — Мне бы как раз с Рут переговорить с глазу на глаз, — Нервно потёр шею. Несмотря на то, что он давно варился в этом бизнесе и был далеко не последним человеком, всё же было некомфортно, когда его окружали такие же отбитые и опасные дружки Лиама, как и он сам. — Так это… — Резко замялся Лиам, — Она сидит на втором этаже где-то… Дуется на меня чёто. Может быть у тебя получится потушить её гнев, не знаю… — Может быть, — Пожал плечами Шотмен, прекрасно осознавая, что ничего у него не получится. Но бедолаге Лиаму это знать совершенно необязательно. Через минуту Арнольд дважды постучал в дверь спальни Лиама, но ответа не последовало. — Рут, ты в порядке? — Прижался щекой к двери и попытался говорить как можно спокойнее, чтобы не спугнуть, — Это Арнольд, откроешь мне? — Как будто я не узнаю, блять, твой голос, мелкий ты засранец, — Послышался заплаканный голос из-за двери. Арнольда передёрнуло. Совершенно невыносимо было понимать, что она плакала. В принципе, женские слёзы нагоняли на него тоску, и в тоже время невыносимо раздражали. Он открыл дверь и сразу наткнулся на Рут, которая сидела на полу, обхватив колени. — С тобой всё хорошо? Шотмен присел возле неё. Рут держала в руке бутылку невкусного вина, и ещё одна такая-же, только пустая, валялась неподалёку. — А что, бля, не видно? — Шмыгнула носом и наконец подняла на него глаза, — Чего припёрся? — Как бы так сказать, чтоб не спиздеть, но и не приукрасить… — Задумался. — Прямо. — Я… Я не счастлив, — Вздохнул Арнольд, — Даже после всего произошедшего, я имею в виду… Всё это дерьмо, отравляющее мою жизнь закончилось, но я по прежнему не могу почувствовать себя хорошо. Мне чего-то недостаёт. Рут перевела взгляд с бутылки вина на лицо парня и как-то странно вздохнула. — Скажи честно, ты уже трахнул Хельгу? Она хорошая девочка, так что если ты, сучёныш, обидишь её, то я тебя… — Только что, — Выпалил резко, боясь заглянуть МакДугал в глаза. — Сука… — Согласен. — Какой же ты… — Мудак. Да, знаю. Арнольд отлично знал, что она хочет сказать. — И чего же тебе не хватает? — Я боюсь. Боюсь, до охуения, сука, боюсь того, что я могу начать чувствовать. Что я уже чувствую. Не знаю. Я запутался. Рут взвыла и уткнулась лицом в колени. — Я тебя, конечно, люблю, но как же ты заебал, Арнольд… Сам вечно убегаешь сам от себя. Что-бы стать счастливым, ты должен сделать счастливым кого-то другого, понимаешь? — Почти перешла на шёпот, пристально глядя ему в глаза, — И мы оба знаем, кто это. — Человек, которого я заставил страдать больше всего? — Пиздуй домой. Пиздуй в свой бляский пансион, или куда там… Где сейчас Хельга? Туда и иди. И не возвращайся, сука. Ложись спать! Никаких тёлок, никакого алкоголя. Я за тебя возьмусь, понял?***
Арнольд закрыл за собой дверь, прижался к ней спиной и прислонился затылком. Какого чёрта? Грёбаная умная овца Рут. Почему она вечно говорит такие правильные вещи? Такие правильные и такие… Такие… Нужные. Как глоток кислорода, как глоток воды ночью, как…как… Неужели это так? Неужели ему нужно именно это? Успокоиться, завязать с тусовками? Сидеть на жопе ровно и ждать, пока его сердце снова будет раздроблено на хуеву тучу кусочков? И кто это сделает? Хельга? Хельга Патаки? Усмехнулся. Почти расхохотался от осознания нелепости своих странных, необоснованных страхов. И вдруг… Чёрт возьми. Лайла! Ребята! Он же обещал вернуться… Торопливо бежит туда, где оставил их. Врывается в комнату и застывает в изумлении… Лайла, Сид, Стинки и Гарольд сидели на диване, играли в карты и смеялись над чем-то, даже не замечая, что в дверь кто-то вошёл. Шотмен прислонился плечом к дверному косяку и не сводил с них глаз. С Лайлы. С грёбаной суки Лайлы Сойер. Но резко осознал, что больше ничего не чувствует по отношению к ней. Нет никакой злобы, никакой ненависти. Ему просто плевать. Что это? Что это такое? Свобода? Освобождение? Из-за чего?.. Она больше не имеет никакого значения. Он не будет тратить силы и время, чтобы ненавидеть её. Почему?.. Ночь действительно самое странное время суток. По ночам принимаются странные он решения.***
Глаза резко распахиваются, и первое, что пришло Хельге в голову — похмелья, боли, и даже злости нет. Совсем. Ну, то есть оно и понятно: откуда всему этому взяться сразу после пробуждения? Но сама эта мысль — раскатом грома по черепной коробке. Мозг ведь еще даже не проснулся, не проанализировал самые простые вещи, например, будний ли сегодня день? Нужно ли сейчас в школу или опять придётся слушать крики Большого Боба половину дня? Но… «Что за…?» Комната. До боли знакомая, но как она тут очутилась? Потирает глаза, пытается осмотреться. Как вдруг под боком что-то начинает шевелиться. Хельга вздрогнула и повернула голову. Возле неё спал Арнольд. Так спокойно и так… Так… Словно так и нужно было. Как будто так всегда и было. «Какого хрена он делает в моей комнате?» Нет. Стоп. Подождите-ка… «Какого хрена я сплю в его комнате, на его кровати, вместе с ним?» И сразу в памяти начинает вспыхивать яркие вспышки воспоминаний. Вечеринка. Кёрли. Алкоголь. Кто-то пихает пальцы в горло. Спит на кровати дальше. Кто-то её одевает. Холодный воздух, хруст снега. Слышны ещё голоса. Набережная. Разговоры. Бессознательное состояние. Ещё хруст снега. Болит живот… Её несли на плече? Знакомый дом, знакомый запах, знакомая скрипучая лестница. Холодный кафель ванной, душевая кабина… Признание. Поцелуй. Секс. Что?! Резко садится и хватается за сердце, которое начало безостановочно тянуть. Дрожащей рукой скидывает с себя одеяло и обнаруживает, что на ней огромная футболка Арнольда. Но сама она её точно не надевала. Сердце кольнуло ещё раз, поэтому она быстро слезла с кровати и побежала в ванную комнату, чтобы умыться и окончательно проснуться. Ну, мало-ли, вдруг это сон? Когда она вернулась назад, то Шотмен уже проснулся. Парень сидел на диване в одних спортивных штанах, медленно покуривая траву через бонг. Взгляд изумлённой Хельги сразу упал на его впечатляюще широкие плечи. Блять. Он не замечал её, продолжая вдыхать-выдыхать вонючий едкий дым. Поэтому пришлось специально громко хлопнуть дверью. — А я уже подумал, что ты сбежала домой, — Улыбнулся, откладывая своё сложное устройство в сторону. — Да, я хотела… Но поняла, что забыла тут… Шарф. Да, мой красный шарф. Отдай мне его, пожалуйста. — Хорошо, — Почти расхохотался, — А больше ты ничего не забыла? — Нет. — Домой босиком по снегу пойдешь в одной футболке? Хельга поняла, что говорила полную чушь. Но было так страшно, что мыслить здраво она не могла. Как он себя поведёт? Что скажет? Что ждёт их дальше? Зависит только от этого вспыльчивого человека. Он встал и подошёл к ней, попутно хватая её красный вязаный шарф с комода. — Держи, — Протягивает и улыбается, — Точно ничего не забыла? — Кивает на её валяющиеся на полу ботинки, штаны, топ и куртку. — Спасибо… Больше ничего не надо… — Медленно забирает ткань из его руки и сильно сжимает в ладони. «Какая же я дура» — Что с тобой? Ты… Смущаешься? Он не мог в это поверить. Ведь только что они проснулись рядом. И, чёрт возьми, ему было очень сложно перебороть себя и снова не начать на неё наезжать за любую мелочь, что-бы она опять не убежала в слезах. Иначе, почему-то, не получалось. — Нет, — Быстро отвела взгляд и уставилась на незаправленную кровать, в которой лежала всего пару минут назад. Ещё сильнее сжала шарф в руке. — Ты поехавшая, что-ли? Только не ври мне. Хельга долго смотрела в его лицо. Оно светилось от нахальной усмешки, намертво пришитой к его губам. Арнольд сделал шаг и подошёл вплотную к однокласснице. Как-то странно улыбнулся и положил руку на её талию. Провёл вниз по своей же футболке, опуская ладонь на бедро. А после снова повёл рукой вверх, забираясь под одежду. Подол большой футболки уже пополз вверх, и горячая ладонь коснулась обнажённой кожи живота. Хельга на секунду прикрыла глаза. «Чёрт» И на секунду… Всего на секунду показалось, что она могла бы с этим справиться. Проигнорировать. Не растаять от одного прикосновения. Жаль, что только показалось. — Всё… Всё сложно, — Наконец ответила хрипло. Было чертовски сложно сосредоточиться в такой момент. — Отлично, — Второй рукой Шотмен поднял её подбородок, что бы она наконец посмотрела на него, — Я люблю сложности. И вдруг что-то в голове переклинило. Слишком страшно. Слишком странно. Всё же не может быть на самом деле так хорошо? Прям так, как она мечтала. Так не бывает… — Мне не понравилось, — Выпалила на одном дыхании, нервно заламывая свои пальцы. Что? Зачем она это говорит? Нахера? Словом можно задеть, обидеть и покалечить. Тем более, когда это говорит Хельга Патаки. Как же хорошо, что размер хера, который он ложил на всё это, был велик. Но наверняка не больше, чем его мощные и широкие плечи. С них могли взлетать самолёты. Так… Ладно. Хорошо. — Я нравлюсь тебе? — Шёпотом спросила и еще больше испугалась от того, как дрогнул её голос… А внутри все замерло в ожидании ответа. Арнольд вздохнул и резко запрокинул голову вверх, не зная, то-ли расхохотаться, то-ли закричать. Некоторое время смотрит в потолок и снова опускает голову назад, сразу впиваясь глазами её лицо. Она отважно встречает тяжёлый взгляд и в нетерпении вскидывает брови. — Ну, допустим… Я же сказал, что люблю сложности. Она задумчиво просмотрела на него, а в голове застыл только лишь один вопрос: «Ты это серьёзно?» А Шотмен, словно прочитал мысли, лишь молча кивнул.Не прошло.
***
Хельге совершенно не хотелось поднимать глаза. Она хорошо знала, что как только она встретится взглядом с Фиби, то он тут же превратится в сочувствующе-поддерживающий. Она обязательно ободряюще улыбнется и задаст какой-нибудь глупый вопрос, только чтобы развеять тоску подруги, отвлечь от происходящего, от её мыслей, и ещё много-много всего. Поэтому она упорно пялилась в тетрадь по математике, как будто ей это интересно. Она не хотела вопросов. Она не хотела поддержки. Её не нужно было поддерживать. Она просто хотела ясности. С той самой секунды, как она покинула пансионат Сансент-Армз в субботу утром, после того, как проснулась вместе с Арнольдом, они больше не разговаривали. Не контактировали. Даже не виделись. Вообще. Даже на секунду. Даже мельком. И мысль о том, что сейчас только понедельник и всего лишь второй урок, а Шотмен всегда опаздывает, не могли её успокоить. Какого чёрта? Неужели она не заслужила чего-то более понятного, чем «Ну, у меня сегодня дела, так что тебе пора»?. И плевать, что это после того, как он почти прямо признался, что что-то к ней чувствует. В самом романтическом ключе, что только может быть. Дальше-то что? Конкретики ноль. Поэтому она сидела тихо, как мышка, не высовываясь. Но по прежнему чувствуя на себе сочувствующий взгляд Фиби. И Джеральд странно на неё смотрел всё утро. Как будто хотел сказать что-то, но в последний момент не решался. И Лайла… Подозрительно хорошо выглядит сегодня, как будто больше не рыдает по ночам. Как будто они помирились с Арнольдом. Но этого не может быть. Не может же, да? Да? Чёрт. Было сложно признать, что сконцентрироваться на уроке было проблематично. Потому что нет Арнольда. Теперь ей скучно. Если он не пришёл в школу, то день обещает быть ужасным. И с каких пор она вообще так считает?.. Единственное интересное событие за всё утро — возвращение в школу Гарольда, Стинки и Сида. Такого свиста и аплодисментов она ещё никогда не слышала… И, кажется, даже некоторые учителя довольно улыбались. Ученики выпускного класса вышли из тюрьмы и вернулись в школу. Вот же счастья привалило.***
Патаки дёргалась всё занятие. То волосы за ухо заправит, то ногтями по столу постучит, то вздрогнет от шагов из коридора. Фиби, похоже, пыталась её как-то растормошить, но на лице девушки читалось лишь едва сдерживаемое раздражение. И Джеральд, к своему удивлению, знал эту эмоцию: у неё снова что-то произошло с Арнольдом. Всё сходилось: после вечеринки эти двое остались наедине; сегодня Хельга нервничала, кидая боязливые взгляды на дверь, при том, что Арнольда не было; сам Арнольд все выходные вёл себя странно, укуриваясь травой у себя дома и не выходя на связь. После звонка баскетболист стиснув зубы и сжав в кулак собственный конспект решительно шагнул вперёд к Хельге, чем заслужил удивленный взгляд Фиби, которая уже собиралась покинуть класс. Наверняка для того, чтобы побежать в столовую. — Э-э-э… Хельга? Она вздрогнула. Обернулась, даже не выдавив вежливого «что?». Только глазами хлопнула в недоумении. — Мы можем поговорить? — Нет. — Хельга… — Мой ответ по прежнему «нет», Джеральдо, — Грубо ответила. И уже зашагала на выход из класса, но его слова всё же заставили её остановиться. — Я знаю, что вы переспали. Хельга нервно сглотнула, быстро окинула класс взглядом, убеждаясь, что все уже ушли в столовую и они остались наедине, и быстро зашагала назад к своей парте, на которой уже сидел Джохансен. — Чего, блять? Джеральдо, ты ходишь по тонкому льду. Парень лишь нахмурился и продолжал молча смотреть ей в глаза. — Ладно, — Хельга плюхнулась на парту, — Плевать. Да, это действительно так. Кто тебе сказал? Я рассказывала об этом только Фиби. — Я хорошо знаю Арнольда и догадаться совершенно не сложно. — Допустим… И чего ты хочешь? — Напряглась. — Я хочу точно знать, что происходит между Фиби и Лоренцо. А взамен… — Его глаза заблестели, — Я дам тебе хороший совет как повести себя, когда увидишь Арнольда. А то я уже устал видеть эту непонятную херню между вами. — Совет вперёд, — Сразу выпалила Патаки, ни на секунду не задумываясь. — Я тебе верю, поэтому скажу вперёд: не стесняйся, не бойся, не прячься от него. Веди себя уверенно. Будь самоуверенной сучкой. — И это всё? И с каких пор ты раздаёшь любовные советы, Джеральдо? Может ты ещё на женские тренинги по соблазнению ходишь? — Очень смешно, — Нахмурился парень, — А теперь я жду твою часть сделки. — Ну, вот как я узнаю что-то, — Вскочила со стула, — Так и расскажу тебе сразу, — Расхохоталась и выскочила в коридор, сразу скрываясь в толпе школьников.***
По сто восемнадцатой школе быстро прошёл слух, что на Кёрли, ученика выпускного класса, кто-то напал вечером, ограбил и избил до полусмерти. Поэтому сейчас он лежал в больнице со сломанной ногой, сломанным носом и вывихом шеи. — Ох, как жаль… — Покачал головой Арнольд, выслушивая последние новости от Надин, с которой они столкнулись в очереди в столовой. — Интересно, кто это мог быть? — Задавалась вопросом девушка, снимая-надевая-снимая-надевая чехол на свой телефон. Сразу видно, что нервничала, переживала. — Понятия не имею, — Пожал плечами Шотмен и вздохнул. — Ты бы хотел узнать, кто это сделал? — Почему-то не унималась. Всё, что он сейчас хотел — прийти в больницу к Кёрли и накормить его навозом. — Да, наверное. В столовой сегодня было на редкость много народу. И чего все так резко оголодали? Арнольд обводит взглядом столовую уже третий раз, убеждая себя, что ищет взглядом Джеральда, а не херову истеричку Патаки. Но, как ни странно, взгляд его замер на Хельге, которая взялась из ниоткуда в метре от него. Она уверенно пялилась на него, а уголок её рта пополз вверх, как только их взгляды встретились. Так. ТАК. «Не паникуй, дура. Джеральд прав. Веди себя подобающе». Сжала руки в кулаки так сильно, что костяшки побелели. А потом резко расслабила. Похер. Она совершенно спокойна. — Итак, — Сделала шаг навстречу. — Итак, — Встречный, заинтересованный шаг. — И что же это получается, теперь я могу тебя поцеловать? Охуеть. Серьёзно? С козырей пошла? — Получается можешь, — Усмехнулся Арнольд и поправил лямку рюкзака, небрежно брошенного на одно плечо. Да ну нахер. — Прям здесь? Хельга повертела головой и ещё раз убедилась, что они стоят в школьной столовой, полностью заполненной учениками и преподавателями. Приподнялась на носочки и мягко прижалась к его губам. Сухим, но тёплым. «Сейчас он отстранится. Обязательно сделает это. Скажет «какого хера, дура?». Она чувствовала это. Ну зачем, зачем она полезла? Чего ей надо вечно? Нет. Его ладони расслабились, она провела рукой по его плечу вверх. По шее, следом по голове, запутывая пальцы в его белых волосах. А потом, словно вспомнив о своей злости, сжала руку в кулак на его затылке и притянула его голову к себе. Арнольд резко углубил поцелуй. Чуть ли не все присутствующие в помещении одновременно притихли, только небольшая группа первогодок продолжала болтать о своём. Ронда наклонилась и что-то зашептала на ухо Шине. Сид, Стинки и Гарольд сделали вид, что не замечают ничего необычного, в душе только порадовавшись за друга. Джеральд, который только-только зашёл в столовую и увидел происходящее, сразу понимающе взглянул на Лайлу, которая сидела за соседним столиком. Хельга закончила поцелуй, оторвавшись от губ парня, и вместо того, чтобы посмотреть наконец в глаза Шотмена, начала боязливо оглядываться. И вопреки ожидаемому спокойствию, в груди появилось неприятное беспокойство. Она уже была готова начать выливать свои непонятные мысли, но, благо, обстановку разрядила Фиби, которая неожиданно появилась за спиной Арнольда. — Хельга, ты не поверишь! — Просияла она, — Лоренцо вернётся в нашу школу! Я уговорила его уйти с дистанционного обучения, представляешь? Круто, да? — Супер, — Нахмурился Шотмен, осторожно следящий за реакцией Хельги. — Ну… Рада за тебя, Фибс! — Попыталась порадоваться за подругу, но почему-то не получалось. Она чувствовала, что так просто Арнольд это не оставит. Да и ей самой было как-то некомфортно, или даже неловко перед Лоренцо. Всё таки их расставание было не красивым с её стороны. — С ним будет его кузина, она почему-то решила сменить школу посреди учебного года. Мы могли бы с ней подружиться. — Мне тебя хватает, если честно, — Почему-то продолжала нервничать Хельга. — Ну ничего, теперь они вдвоём будут тебя развлекать, — Нахмурился Арнольд и скинул её ладонь со своего предплечья, — Мне пора. Пиздёжь. Арнольд торопливо зашагал на выход из столовой. Почему-то сама мысль о том, что с ними в одной школе, а возможно и в одном классе, будет учиться человек, который раньше встречался с Хельгой Патаки, вызывало навязчивое желание убить его и разнести тут нахер всё. Почему? — Стой! — Хельга догнала его в коридоре и одёрнула на рукав толстовки, но сил, чтобы остановить его, ей не хватило. Поэтому ей пришлось обогнать его и встать впереди, загородив дорогу. В чём проблема? Они только что целовались на глазах у всей школы, вроде как обозначая этим то, что между ними что-то есть, а сейчас он холодно убирает её руку и уходит. — Что происходит? — Ничего. Ничего, блять. Ничегошеньки. — Я серьёзно. Объясни, — Настаивала. — Я тебе сказал, что ничего. Что именно ты не поняла из моих грёбаных слов? — Напрягся, вспоминая, оставались ли у него сигареты. Пропасть между ними снова разрасталась и была настолько тёмной, что начинала поглощать свет. «Отъебись, прошу» — Упорно просилось наружу, но Арнольд сдерживал себя, как мог. Почему-то больше не мог произнести это вслух. — Я не отстану, — Не отступала. Сука. Шотмен хватает её за запястье и грубо затаскивает в женский туалет. — Я просто не люблю Лоренцо, понимаешь? — Поджал губу и прикусил изо всех сил до кровоподтёка. Говорить такое было ещё сложнее, чем признавать причину неприязни к этому человеку. — Ты, видимо, вообще никого не любишь. Безэмоциональный репоголовый придурок, — Фыркнула, отворачиваясь, — Он тебе ничего не сделал, чтобы ты так относился к нему. Наоборот, тебе бы следовало извиниться перед ним. — Что? — Не смог сдержать смешок, — Чего ты там промямлила? — Что слышал, придурок, — Повторила более чётко и громко, чтобы точно расслышал. Это шутка? Эта дура так шутит? Извиняться? Перед Лоренцо? За что? — Пошла нахер, — Вздохнул и достал пачку сигарет из рюкзака, — Быстрее. Выметайся. Хельга уже было зашагала на выход тяжёлыми шагами, как вдруг её осенило. — Это женский туалет! — Слушай, мне, если честно, глубоко по… Закончить не успел, потому что возле двери послышались шаги. У него в руке сигарета, пусть ещё не подожённая. Он находится в женском туалете, что строго запрещено правилами школы. «Блять» Поэтому он быстро хватает Хельгу и затаскивает в кабинку, закрыв дверь на замок. Дверь открылась и кто-то вошёл в помещение. Шотмен прижал её к стене телом и закрыл рот ладонью, чтобы не вздумала даже пискнуть. — Какой же ты… — Шепчет ему в руку, но он только сильнее сдавливает её губы. Дверь хлопнула, и ребята услышали шаги. Уборщица вышла из туалета. Арнольд смотрел на Хельгу сверху вниз так пронзительно, и воспоминание о том, как совсем недавно она изгибалась и стонала под ним, резко вскружили голову. И ссора, произошедшая только что, уже не имела значения. Повисает тишина. И чёрт знает, что она означает. Просто какой-то выворот мозгов. Хельга в ответ сверлила его упрямым взглядом. Наверное именно в этот момент тяжёлый взгляд необычайно голубых глаз сломал его, казалось, нерушимого, забирая себе крепкую волю и желание к сопротивлению. В эту секунду желание постоянно убегать от мыслей о том, кто она для него, окончательно растворилась в воздухе. — Знаешь, да, я мудила, — Сказал он, безнадёжно мотая головой, — Я знаю это. И признаю. Но знаешь… В тот раз, в моей ванной, когда я поцеловал тебя… Один чёртов поцелуй, и я был совершенно поражён. Я зависел от тебя. Охуеть. — Ч-ч-то? Весь мир вокруг куда-то поплыл, оставляя Хельгу один на один с ужасающе ноющим сердцем. Внезапное откровение Арнольда накладывало сильный отпечаток на её и без того запутанные мысли. — Что ты сказал? — Переспрашивает. Не верит своим же ушам. Как такое возможно? Зачем он это говорит? Это очередная извращённая шутка? — Ты всё услышала, — Лишь слегка ухмыляется в ответ. Хельга забывает как дышать, как думать и как разговаривать, когда его большой палец осторожно дотрагивается до её нижней губы. Судорожно пытается сглотнуть, но не выходит. Пытается покрутить головой, чтобы избавиться от этого вопиющего прикосновения, но тоже не получается. Он убирает палец от губы и проводит вниз, к шее, инстинктивно обхватывая. Опускается к грудной клетке и застывает на уровне груди. Осторожно, медленно сжимает ладонь, почти обречённо выдыхает сквозь зубы. — Руки убрал, — Почему-то резко стала серьёзной. Арнольд окидывает её оценивающим взглядом и приподнимает бровь, наклоняясь ниже. — Нет… — Шепчет почти в губы, бросая вызов. Не прошло и пяти секунд, как они одновременно накинулись друг на друга. Им нужно было распробовать то, что терзает их обоих. Уже очень давно. Хельга уже привычно откидывает голову назад, подставляя тонкую шею под губы Шотмена. Ей это так нужно сейчас, так охуительно сильно, что если он сейчас же не коснётся кончиком языка её кожи, то она умрёт прямо на месте. И он касается. Целует, всасывается, почти кусает. Патаки обхватывает руками его лицо и с силой прижимает к себе, впиваясь губами в его рот ещё сильнее, чем когда-либо. Послышались шаги где-то вдалеке, и, резко вздрогнув, она стряхивает его руки с себя и сразу пулей вылетает из кабинки туалета. Убегает прочь, растворяясь в школьном коридоре. — Ты куда, блять.? — Шёпотом задаёт риторический вопрос сам себе. Она боится? Стесняется его? Или это просто повод, чтобы свалить? Арнольд прислонился спиной к стене. Сердце колотилось как ненормальное. От одного воспоминания о нём — влажном и тугом языке, мокро скользящем по линии его губ. Так смело проникающему в рот, так нагло касающегося. Блять. Он с силой вколачивает кулаки в стену напротив. Жмётся лбом к холодной поверхности. Едва сдерживает желание разбить себе голову. Рычание отдаётся в затылке. «Выметайся…» «Проваливай, пожалуйста, из моей головы!» У него просто… просто поедет крыша, если он не остановит это. Он превратится в психа. Окончательно. Он просто… Просто… Блять. Чёрт. Дышит через рот. Рвано, пытается выдохнуть её из себя. Пытается сдержать ёбаный скулёж. Резко разворачивается, запрокидывает голову. Ударяется затылком. Ещё раз, сильнее. Жмурится. Неужели она хочет этого, сука? Неужели именно этого? Видеть, как он помешается на ней? Хочет сделать его тем, кто не отрывает от неё глаз? Тем, кто пялится ей вслед? Тем, кто сжимает зубы, чтобы не позвать её, когда она проходит мимо? Пиздец. Он уже был готов умолять, чтобы она прекратила.