***
Изрядно повалявшись на удобной пружинистой кровати, покрутив глобус и выглянув в окно, из которого открывался шикарный вид на густой хвойный лес, я собрался с силами и отправился на первый этаж, с полной готовностью работать. Поместье поражало меня не только своей роскошностью и вычурностью, но и невероятным спокойствием. Находясь здесь, я буквально чувствовал, как время идёт медленнее. Пение птиц, тёплые солнечные лучики, всеобщая умиротворённость — всё это превращало поместье в сонное царство. На первом этаже меня уже ждали гувернантки. Издалека различить их было ну очень затруднительно. Они были абсолютно одинаковые: фигура, волосы и даже движения. Порой, когда они не двигались, возникало ощущение, что в глазах двоится, однако, стоит подойти ближе, и отличить их становится не так уж и сложно. Если лицо Рей — загадочное, а взгляд её умудрён опытом, то её сестра была абсолютной противоположностью — наивное детское личико без толики загадки. — Ты Себастин, не так ли? — Рей сидела на невысокой софе и держала в руке небольшую книжечку в кожаной обложке. — Как тебе поместье? Нравится? — Всё такое богатое, — неуверенно ответил я. — Я раньше только у нашего помещика в доме бывал. Но по сравнению с этим, то поместье — всего лишь бедняцкая халупа. Раздался высокий и резкий смех. — А ты забавный, — Рей вытерла выступившие слёзы. — Если будешь хорошо работать, сможешь прижиться здесь. — Спасибо, — я уселся на соседнее кресло. — Слушайте, вы же няньки, верно? Значит, у Марсо и детишки имеются? — Не няньки, а гувернантки, — зазвучал мелодичный голос Рии. — Да, у лорда двое детей. — Леди Фелиция сейчас находится в Тальвии, — продолжила Рей. — Если её визит окажется плодотворным, семья Марсо укрепит связи с домом лорда Эрсана. — Это хорошо? — Это прекрасно, — ухмыльнулась Рей. — А господин Андре находится в Амисе с дружественным визитом, — в разговор вновь включилась Рия. Я хотел было спросить ещё что-то, но в холл вошёл Ленц, прервав все мои размышления. Походка его соответствовала занимаемому положению. Он задержался на мне взглядом, неоднозначно хмыкнул, и сел на софу рядом с Рей. — Значит, вы из академии Риччи? — Ленц закинул ногу на ногу. — Откуда ты, Себастин? — Андмунд, — ответил я. — Это недалеко от… — Я знаю, где это, — грубо перебил меня Ленц. — Выходит, ты был свидетелем крестьянских волнений? — Нет, живьём их не застал. К тому времени, я уже вовсю учился в академии. — Оно и славно, — Ленц улыбнулся. — Так намного проще. — А вы откуда будете? Имя у вас на Теврийское не походит. — Моя родина — северный город Саарта, — в его голосе явно слышались нотки гордости. — Вся моя семья — коренные жители Нортъяра. В тринадцать, родители отправили меня в Теврию, обучаться в императорском лицее. После его окончания, я должен был вернуться на родину… Но это знать тебе не обязательно. О далёкой стране Нортъяр, я знал довольно мало, как, собственно, и о любых других странах. В академии нам рассказывали о разном, но, к своему сожалению, слушал я не так внимательно, как должен был. В итоге, всё, что я мог — показать страну Ленца на карте, да и то с переменным успехом. Из соседней комнаты вышел Винсет в красном фартуке и белых перчатках. С его лица не сходила гримаса недовольства. Казалось, что он зол на всё и всегда. Взор всех присутствующих устремился на повара. — Прохлаждаетесь? — выдавил он. — Беседуете? — Что-то не так, Винсет? — Рей захлопнула свою книжку. — Господин на сегодняшний обед изволит свежих мезийских омаров. Давайте, оторвались от диванов и бегом в город. — Видимо, ничего не поделаешь, — Ленц развёл руками. — Отправляйся, Рей. — Я не поеду, — категорически заявила девушка. — Тебе нужно, ты и отправляйся. — Может, ты плохо расслышала? — он повысил голос. — Это была не просьба, а приказ. Я, как-никак, управляющий поместьем. — Мне может приказывать только господин, — хмыкнула она. — Твои приказы всё равно что лай шелудивого пса под окном. Раздражает, конечно, но не более. — Ещё одно слово, и ты вылетишь из этого поместья! — я буквально видел, как у Ленца вздуваются вены. — Ты хочешь пожаловаться на меня господину? — Рей вновь резко рассмеялась. — Так бегом, никто тебя не держит. — Слушайте, — в разговор вернулся Винсет. — Мне абсолютно плевать, кто это сделает. Но если омаров к вечеру не будет на столе, виноваты останетесь вы все. Ясно? — М-может, я схожу? — Рия робко поднялась со своего места. — Мне делать нечего, да и город я люблю. — И этого с собой прихвати, — Ленц указал в мою сторону. — Покажешь ему город заодно. Он вновь поправил свои волосы, встрепенулся, закинул руку за спину и демонстративно удалился. Кажется, с субординацией в этом поместье всё обстоит не лучшим образом. Где же это видано, чтобы гувернантка разговаривала с управляющим таким тоном? — Пойдём, Себастин, — я почувствовал, как Рия берёт меня за руку. — Если не поторопимся, будет нехорошо.***
«Террин — один из крупнейших городов не только в Теврии, но и на всём континенте. Именно здесь находится сердце империи. В столицу стекаются люди самых разных нравов, профессий и верований, в попытках найти своё место под солнцем. Однако, большинство тех, кто отправился сюда за лёгкой наживой, растеряв последние остатки самоуважения и достоинства, в краткие сроки остаются без еды и крова, и просят подачки у более состоявшихся господ. На самом деле, есть две столицы. Одна покрыта лоском, изящная и одухотворённая. Утончённый смех светских барышень, запахи заварных пирожных, звуки клавесина и скрипки. Эта столица пестрит роскошными костюмами и платьями. Деньги в этой столице текут рекой: их тратят и тратят, зачастую тратят бездумно, без малейшей опасности остаться без гроша. В этом городе самые элитные бордели, рестораны, кабаре, лучшие цирюльники. Каждый день, здесь проходят празднества, балы, светские вечера, на улицах читают стихи, пишут картины или размышляют о философии восточного права. Этот город — мечта всех, кто никогда не бывал в Террине. Вторая же столица — зловонная, нищая и жестокая. Каждый день по ней разносятся стоны больных оспой или холерой, толпы бездомных пытаются урвать себе хотя бы малую толику того, что творится там, наверху, и подбирают последние крошки, что сыплются с рая. Деньги в этой столице не в ходу. Здесь, что-то можно получить, лишь отобрав у другого. В эту часть города, естественно, иностранцев не пускают. Людей, что проживают в этих районах Террина, держат за животных. Многие из них одичали настолько, что шарахаются от одного вида обыкновенного человека. Но мне удалось побывать и здесь, за что я, несомненно, благодарю своих теврийских друзей, что пожелали остаться неизвестными. Они провели меня через толпы гвардейцев, что патрулировали все входы и выходы в эти несчастные районы. Ты, мой дорогой читатель, должно быть, уже знаешь о бедности в южных провинциях Нортъяра. Я рассказывал о них в первом томе. Но то, что мне удалось увидеть здесь, не идёт ни в какое сравнение с самыми бедными районами Резии. Люди с абсолютно опустошённым взглядом, отрешённые от жизни, скитающиеся по серым улицам, где порой нет даже сточных канав, а все отходы выплёскивают прямо под ноги прохожих. Едва ли можно назвать это жизнью. Существование — вот подходящее слово. У этих людей нет никакой надежды. Многие из них даже не могут покинуть город, так как давно ввязались в долги. Эту сторону города, Орден всячески пытается скрыть от чужих глаз. Более того, в чумных районах, как их прозвали местные, постоянно проводят рейды, не давая бедноте возможности поднять хоть какое-то подобие бунта. Не дайте Террину обмануть себя. Это не тот город, каким он желает казаться…»Акила Фабий «Большой путеводитель по империям. Том II.»
Год издания — 1023
***
Вымощенные камнем площади, фонтаны различных форм и размеров, и, куда ни пойди, везде льётся музыка. Я, конечно, предполагал, что столица будет разительно отличаться от всего, что я видел ранее, но не был готов к тому, что в итоге передо мной предстало. Рия надела на голову лёгкую летнюю шляпку и, любуясь видами, шла по правую руку от меня. Кажется, она неплохо знала город. Девушка шагала уверенно, постоянно улыбалась и изредка поглядывала на меня. С Рией я не чувствовал себя замкнуто, как с другими обитателями поместья. Я не боялся показаться глупым в её обществе, не боялся нарушить какой-то этикет: не так поклониться или как-то неправильно посмотреть. — Ты часто бываешь в столице? — спросил я. — Не так часто, как хотелось бы, — вздохнула Рия. — Террин — замечательный город, здесь можно достать всё что угодно, можно любоваться памятниками и зданиями, можно забраться на смотровую вышку и взглянуть на город сверху. Он настолько огромен, что любая прогулка превращается в настоящее приключение. — Дела… — я почесал затылок. — А в моей деревне из развлечений только кукольный театр был, да и то, старик Луи всегда напивался и долго выступать не мог. — Тебе обязательно нужно сходить в столичный театр, — Рия едва ли не подскочила на месте.— Он просто огромный: потолки высоко-высоко и полностью картинами расписаны, представляешь! И ещё выступления всякие-всякие есть: хочешь комедии, хочешь драмы! Я, признаться, однажды… Она спрятала лицо и отвела взгляд в сторону. — Однажды? — Даже плакала, — тихо, едва слышно продолжила она. — Просто там такая грустная история была, и я не сдержалась. — Никогда в таких местах не бывал, — я вновь окинул взором город. Мы шли по центральной площади, которую украшал высокий памятник королевы Брианны. Уроки истории я благополучно прогуливал или просыпал, потому знаю о ней совсем немного. Вроде бы, она разбила войско карвийцев, что владели Террином в древние-предревние времена. Недалеко от нас расположился ресторанчик под открытом небом. Из посетителей я обнаружил только двух солидных мужчин, что обсуждали важные вещи, покуривая сигары. Их разговор наверняка был очень заумным. Немного поодаль от этого ресторанчика, у фонтана ворковала парочка. Девушка в лёгком белом платьице смущённо закрывала лицо веером от сыпавшихся на неё комплиментов юноши в гвардейской форме. По площади туда-сюда бродили люди. Без малейшей суеты и тревоги, они разглядывали здания, облака, беседовали о чём-то своём. Иногда слышался лёгкий смех, иногда кто-то с воодушевлением рассказывал стихи. Но стоило нам покинуть площадь и оказаться на узенькой улочке, как дальнейший путь нам преградила толпа горожан. Перед всей оравой зевак на небольшом ящике выступал паренёк. Он разительно отличался от всех собравшихся здесь. Чумазое лицо всё в копоти, простенькая, местами залатанная одежда и клетчатая, съехавшая набок кепка. На первый взгляд, он казался самым обыкновенным работягой, однако его взгляд никак не вязался с потрёпанным видом. В глазах паренька застыла заразительная уверенность — от него так и исходили боевой настрой и жгучая решительность. — Наше высокоуважаемое ничтожество на троне, уже давно забыло о своих обязанностях! — голос его разлетался по всей улице. — Теврией правит кучка буржуев, узурпировавших власть и укрепив её штыками гвардейцев. Мои дорогие сограждане, неужели вам не осточертело, что за каждым вашим чихом следят?! Конечно, вас не волнует, когда очередного бедолагу утаскивают в казематы, за одно только неверное слово. Но когда это коснётся вас? Когда это коснётся ваших близких? Вы также послушно склоните головы перед господами? Кто из вас знает, что творится в чумных районах? Кто из вас был там? Кто из вас видел, во что Орден превращает ваших сограждан? Ваших бывших соседей? Но вы продолжаете спокойно жрать свои кремовые пирожные, запивая их лимонным чаем, пока там, люди буквально едят грязь с собственных сапог! Да, в прошлый раз мы не достигли цели! Одиннадцатый год не увенчался победой отверженных! Те люди были глупы и наивны! Но они боролись! И мы, их наследники, продолжим эту борьбу! Долой господ, мы требуем республику! Толпа неоднозначно и неуверенно загудела. Однако, ничего серьёзного, стоящие рядом с нами, предпринять не решились. В это же мгновение, по улице раздался тяжёлый топот сапог. С противоположной стороны показался отряд гвардейцев. Как только паренёк их заметил, он соскочил с ящика и пнув его со всей силы, скрылся в ближайшем переулке. Из ящика разлетелись слегка пожелтевшие листовки и подгоняемые ветром, медленно опустились на землю. Одна из них, подлетела прямиком ко мне под ноги. Не долго раздумывая, я поднял её. Бумага дешёвая, пожелтевшая. Да и печать оставляет желать лучшего. Многие буквы не пропечатаны, а некоторые уже успели стереться: «Уже более двадцати лет, Орден правит империей. Сегодня, каждый тевриец знает, что император не в состоянии даже подтереться без ведома Ордена. Господа пресекают любую критику в свою сторону, выпуская самые абсурдные законы. Гвардейский беспредел усилился настолько, что люди боятся не грабителей, а людей в форме! Сколько ты будешь это терпеть?! Сколько ещё нужно жертв?! Сколько ещё будет загублено в казематах?! Мы, отверженные, дадим ответ господскому произволу! Если ты, как и мы, не способен более терпеть произвол, вступай в борьбу! Долой господ, мы требуем республику!» Заинтересованный случившимся, я убрал листовку во внутренний карман пиджака, и взглянул на свою спутницу. Лицо её помрачнело, хотя особого страха она, кажется, не испытывала. Рия схватила меня за руку и очень быстро повела назад. Гвардейцы принялись разгонять толпу позади нас и судя по всему, ничего хорошего тех, кто там задержится не ждёт. Мы в спешке вернулись на площадь. Рия встрепенулась, поправила шляпку и вновь натянула на лицо улыбку. Однако, теперь она выглядела очень притворной. — Эти отверженные… — я обернулся. — Кто они? — Я ничего о них не знаю, — развела руками девушка. — Моя сестра говорит, что это плохие люди и от них нужно держаться подальше. Это всё, что мне известно. — Он что-то кричал про императора, — я тяжело вздохнул. — Надеюсь, с ним всё будет в порядке. — Ужас! — воскликнула Рия. — Уже почти вечер! Нам срочно нужно на рынок! Бежим, Себастин!***
Омаров мы нашли быстро. К ним были куплены свежие овощи и некоторые специи. Когда мы закончили все покупки, на город медленно опустился вечер. Солнце садилось за высокие шпили храма мученика Патриса. Теперь, мы спускались к конюшням, чтобы заказать экипаж и вернуться в поместье. Рия всё ещё о чём-то глубоко размышляла. Она медленно шла рядом со мной и отрешённо смотрела себе под ноги. — Знаешь, — неожиданно начала она, — как мы с сестрой оказались в Теврии? — Даже не представляю. — Мы были совсем детьми, когда наш корабль попал в шторм. Я мало что помню с того случая, только лицо матери. Она жутко боялась. Не знаю, за нас или за себя. Нас мотало из одной стороны в другую и повсюду вода… Бежать некуда. В итоге, корабль ударился о скалы. Через сутки, нас обнаружило торговое, теврийское судно. Я помню, как они расспрашивали нас о чём-то, но я ни слова не понимала, да и сказать была не в состоянии. Мы с сестрой, оказались единственными, кто пережил крушение. Потом, она часто говорила мне, что ни капли не сожалела о смерти родителей. Говорила, что, если не смириться с этим, можно уйти вслед за ними. Она подняла голову. Такие печальные, такие одинокие глаза. Рия выглядела словно выброшенная игрушка. Она изо всех сил старалась вписаться в этот вечно меняющийся мир, старалась понять его, но каждый раз сбивалась с пути, терялась. — Я люблю это поместье, Себастин, — она снова улыбнулась. — Люблю господина Марсо, люблю Рей, Густава и даже Ленца, пускай он и кажется неприветливым. Мне нравится учить Андре. Он бывает неусидчивым, резким. Но Андре очень любознательный и добрый мальчик. Я хочу, чтобы такая спокойная, мирная жизнь продолжалась всегда. Понимаешь, Себастин? — Я… понимаю. — И вы с Вивьен, мне очень нравитесь, — она сняла шляпку. — Я буду счастлива, если однажды, мы сходим в театр вместе. Я ничего не смог ответить ей. Вероятно, поместье стало тем местом, где Рии удалось скрыться от проблем внешнего мира. Местом, где время всегда идёт так, как нужно ей самой. И разве, я вправе что-либо ей говорить? Мы сняли повозку за двадцать серебряных терионов и, не спеша, отправились назад в сторону поместья. Повозка выехала за стены города и понесла нас вдоль небольшой речки, что текла совсем рядом с грунтовой дорогой. Рия прикрыла глаза, и совсем скоро задремала прямиком на сиденье. Мерный цокот копыт и покачивание повозки совсем разморили уставшую девушку. Её небольшая грудь плавно вздымалась при каждом вдохе, а руки безвольно повисли вдоль тела. Она действительно была красива. Совсем непохожа на тевриек, вечно суетливых, высокомерных, заносчивых. Рия одним своим видом источала какое-то спокойствие, создавала замкнутый мирок, в котором есть только я и она.***
Винсет, уже поджидал нас у входа в поместье. Всё ещё одетый в красный фартук и перчатки, он судя по всему, был крайне раздражён нашей задержкой. Уверен, всё это время он проклинал нас на всех языках мира. Стоило нам подойти ближе, как он разразился гневной тирадой: — Где вас носило?! Вы хоть представляете, сколько сил и времени требуется, чтобы правильно приготовить этих омаров?! Конечно, ничего вы не представляете! Резвились в столице, пока несчастный Винсет крутился у плиты! В вас нет и капли стыда! Даже и не подумали о бедном Винсете! — Прости, — Рия протянула повару корзинку с купленными продуктами. — Мы действительно немного загулялись. Но ты же лучший повар в мире. Я уверена, ты справишься с этими маленькими омарами. Винсет расправил плечи, что-то пробубнил себе под нос и скрылся за дверью поместья. Девушка кокетливо мне улыбнулась и последовала за ним. Вечер, к тому времени, уже полностью вошёл в свои права и раскрасил землю тёплым, оранжевым цветом. Вечерами, в академии, мы собирались в мужском общежитии, чтобы поиграть в карты, выпить и пообсуждать девчонок. Что делать сейчас, я не представлял. В конце концов, я предполагал, что меня будут заставлять работать с утра до поздней ночи. Но сегодня, я не делал ничего особенного. От нечего делать, я решил прогуляться по двору поместья. Тот, кто ухаживает за растительностью, определённо знает толк в своём деле. Трава аккуратно подстрижена и всё ещё влажная после недавней поливки. Красивые ухоженные цветы в клумбах, декоративный кустарник и высокая ива, склонившая свои ветки почти до самой земли, укрывающая полукруглую беседку в тени. Далее, узенькая тропинка, вымощенная белым кирпичом, вела на задний дворик. Отягощённый своим бездельем и любопытством, я завернул за угол поместья и оказался в небольшом саду, посреди которого, расположилась ещё одна беседка, но чуть меньше. Рядом с одной из клумб, стояла девушка с садовым совочком в руках. Кожаный жакет, под ним белая рубаха, измазанная в траве и земле, местами залитая водой. На ногах, узковатые штаны, выделяющие её длинные, привлекательные ноги. Конечно, фигурой, природа её не обделила. Однако, больше всего, запоминались её пышные, кудрявые, светлые волосы. Таким позавидовали бы самые богатые дамы Теврии. Даже я, человек ни капли не разбирающийся в моде, соглашусь, что иметь такие волосы — преступление по отношению к другим женщинам. Немного постояв в замешательстве, я всё же решился подойти к незнакомке ближе. Не успел я сделать и пару шагов, как девушка обернулась. Живое и добродушное лицо. Взгляд отдавал едва различимым ехидством. — Добрый вечер, — раздался мягкий, убаюкивающий голос. — Вы что-то ищите? — Я… Я Себастин Филип — новый дворецкий. — О, как замечательно, — она отложила совочек в сторону, и сама направилась ко мне. — Вы, должно быть, не знаете меня, Себастин. Виолетта Морель — садовница. — Всё это, — я обвёл сад руками, — Ваша работа? — Что-то росло ещё до меня, — она добродушно улыбнулась. — Но сад был в довольно запущенном состоянии. — Удивительно, — я ещё раз обвёл всю растительность взглядом. — Я, просто, работал в поле и знаю, как это трудно… Девушка сдержано засмеялась. — Думаю, моя работа немного отличается от возделывания полей. Но спасибо. Она провела меня в беседку и разлила по маленьким чашечкам, слегка остывший чай. Виолетта устроилась слева от меня. Хотя, ничего особенного в этой девушке не было, я почему-то напрягся. — Вас сегодня не было на собрании, — я отхлебнул напиток. — Были заняты? — Собрания? — Виолетта улыбнулась. — В этом поместье отродясь не было никаких собраний. — Но сегодня… — Ничего, — она положила руку мне на колено. — Скоро, вы привыкните к странностям этого места. Её тонкие пальцы, скользнули по моей ноге выше. От неожиданности, я подскочил, и чай из чашки оказался на моём фраке. — Какая досада, — девушка подсела ещё ближе. — Снимайте скорее, я постираю. — Н-не стоит, — она смущала меня всё больше. — Я сам. Вы не виноваты. — Нет-нет, — она настойчиво пыталась стянуть с меня фрак. — Мне не трудно. Снимайте, Себастин. — Правда, я лучше пойду, — я попытался встать, но Виолетта не давала и шанса. — Куда вы, Себастин?! — девушка силой заставила меня сесть обратно. — Мы же так хорошо беседовали. Вы хотите обидеть меня? Нет, я не был против женского внимания. Но, когда его проявляют с таким рвением, это начинает пугать. При этом, Виолетта не переставала мило улыбаться и смотреть на меня своими широкими, ехидными глазками. — Откуда вы, Себастин? — она снова подлила мне чая. — А-Андмунд, — я безуспешно пытался дистанцироваться от Виолетты. — Это северный… северная провинция. — Как интересно, — она закинула ногу на ногу. — Я никогда не бывала в других городах. — Я не хочу вас обижать… — договорить мне не дали. — Знаете, Себастин, — Виолетта оценила меня взглядом с ног до головы. — Я очень люблю дворецких. Мне кажется, ваша профессия очень благородна. Я бы сравнила вас с воинами, ведь, вы тоже готовы сложить голову за господина… Или госпожу. Последнее слово она произнесла с каким-то особым придыханием. Я даже не мог предположить, что творится в голове этой странной женщины. — Скажите, Себастин, — Виолетта продолжала повторять моё имя. — А в ваши… ваши обязанности, входит купание хозяина? — Такому нас в академии не учили, — она всё больше вгоняла меня в краску. — Какая жалость, — вздохнула девушка. — Дворецкий просто обязан уметь такое. Я уже не знал, как быстрее покинуть это место и прекратить столь странный диалог. Благо, со стороны поместья, послышался командирский голос Рей. Девушка твёрдым шагом направлялась прямиком к нам. — Себастин! Чем ты здесь занимаешься?! Нам требуется твоя помощь на кухне. — Конечно! — обрадованный появлением спасительницы, я, как ошпаренный, выскочил из беседки. — Я немного загулялся. То есть… — Неважно, — прервала меня девушка. — Бегом на кухню. — Как поживаешь, Рей? — Виолетта вышла следом за мной. — Виолетта, — в атмосфере повис дух соперничества. — Ты сегодня, как всегда очаровательна. — Могу сказать то же и о тебе, — девушка притворно улыбнулась. — Нам нужно обязательно поболтать за чашечкой как-нибудь. Ты не против? — Как будет время, — Рей поклонилась, схватила меня за руку и потащила в сторону поместья. Они смотрели друг на друг с явным презрением. Однако, более слащавых диалогов мне слышать ещё не приходилось. Это поместье всё больше и больше удивляет меня. Я словно нахожусь не в светском обществе, а в обществе, которое изо всех сил пытается таковым быть. — Чем ты только занимаешься? — фыркнула Рей. — Она первая полезла, честное слово, — оправдывался я. — Держись от этой… От Виолетты подальше, — девушка, не без труда, пыталась успокоиться.***
Столовая на первом этаже оказалась более уютной — специально созданный лёгкий полусумрак, придавал ей атмосферу большей интимности. Видно, застолий с гостями в этой комнате не устраивают. Следуя указаниям Рей, я принялся расставлять вручённые мне тарелки. Сервировка стола — одна из базовых дисциплин, которые мы изучали в академии. Существует масса способов расстановки тарелок, стаканов и приборов на стол. Прекрасно помню, как старуха Бланш, заставляла нас зубрить кирпич под названием «Основы сервировки стола: от теории к практике». — Ровнее, — Рей оценивала мою работу, встав позади. С тяжёлым вздохом, я поправил белоснежную тарелку, украшенную цветочным узором. — Ровнее! — Куда ещё ровнее?! — не выдержал я. — По линейке что ли вымерять? — Почему вилка справа? — кажется, она хотела меня ударить. — Что вообще здесь делает десертная вилка?! — Они же ничем не отличаются! — перекладывая вилку, я случайно задел стоявшую неподалёку чайную чашку. — Аккуратней! — Рей выхватила прибор у меня из рук. — Ты хоть представляешь, сколько стоит виецианский фарфор?! В столовую заявилась Вивьен, окинув нас своим вечно строгим взглядом. Я не видел её с тех пор, как мы разошлись по своим комнатам. Где она была всё это время? Чем она занималась, пока я горбатился?! — Какие-то проблемы? — голос её не потеплел ни на градус. — Нужна моя помощь? — К ужину необходимо подготовить стол, — Рей указала на целую гору тарелок. — Прошу, позвольте мне заняться этим, — Вивьен сдержано поклонилась. — Приступай, — меня оттолкнули от стола. — А ты, иди на кухню и помоги Винсету. — Слушаюсь, — обиженно буркнул я. Кухня находилась сразу же за столовой. Уже из-за двери доносилась палитра манящих запахов и слышалось шкварчание масла. Обитель Винсета выглядела, как настоящее поле боя, а сам повар, являл собой великого полководца-завоевателя. Он с лёгкостью превращал сырые и непрезентабельные, на первый взгляд, продукты, в произведения искусства. Золотистая картошка, посыпанная различными специями и приправленная соусом, невероятное разнообразие салатов в небольших хрустальных пиалах, десерты холодные, десерты горячие и главное блюдо — хрустящие, отлично прожаренные омары в окружении лимонов. Винсет ловко управлялся с кастрюлями, сковородками. Он буквально летал по кухне, успевая везде и всюду. Ранее, я никогда не видел такой дорогой и изысканной еды. Конечно, в деревне частенько устраивали гулянья, на которых было полно различных харчей. Но в основном, то была варёная или жаренная картошка, рыба с укропом, курица и овощи. Крестьяне в нашем захолустье, не особо задумывались над рецептами. В паре шагов от меня, скромно стояла Рия, методично отчищая яблоки от кожуры, а затем, аккуратно разрезая их на дольки. При виде меня, она улыбнулась и протянула небольшой кусочек. Отказывать я не стал. — Ты! — крикнул Винсет. — Вовремя! Бери салаты и неси их на стол. Давай-давай! Бегом! Я схватил две хрустальные пиалы, и поспешил вернуться к столу. К моему возвращению, Вивьен справилась с заданием. Стол был идеально сервирован, каждая тарелочка стояла на своём месте. Хоть сейчас доставай кисти и рисуй это произведение искусства. — Аккуратно! — вскрикнула Рей. — Не смей ставить как попало! Вивьен, прими у него салаты! Так, я пробегал ещё полчаса, подгоняемый криком, или Винсета, или Рей. Когда стол был окончательно готов к трапезе, я едва ли держался на ногах. Работа в таком темпе, не оставила во мне ни толики энергии. Едва мы успели закончить, как в столовую вошёл Ленц. Своим вечно горделивым взглядом, он окинул стол, затем осмотрел блюда, стаканы, проверил даты на этикетках вин, взглянул на весь остальной персонал и вынес вердикт: — Сойдёт. Я зову господина к ужину. Все находящиеся в этот момент в столовой, переглянулись, но никто, не проронил ни слова. Теперь, кажется, я начал понимать, почему работа дворецкого так трудна. Дело не в сложных задачах, не в огромном объёме умений, которыми ты должен владеть. Дело в причудах твоего хозяина. Знай ты хоть тысячу способов сервировать столы, умей кланяться и танцевать вальс. Но, если твой хозяин требует от тебя чего-то, что не входит в круг твоих знаний, ты всё равно обязан выкручиваться. Наконец, в столовую зашёл Марсо. Он без лишних слов сел во главу стола, взял вилку и аккуратно попробовал кусочек омара. Долго пережёвывая его, он, наконец, одобрительно кивнул. — Уходите, — махнул он рукой. — На сегодня все свободны. Из столовый вышли все, кроме Рей. Она проводила нас пристальным взглядом и закрыл дверь изнутри. Я хотел было узнать, почему она не ушла с остальными. Однако, видимо, кроме меня, это ни у кого не вызывало непонимания. Что ж, этот день оказался очень и очень долгим. В какой-то момент, мне начало казаться, что он уже никогда не закончится. Теперь, я могу хоть немного времени, посвятить самому себе…***
После расслабляющей ванной, я решил пройтись до библиотеки. Не сказал бы, что любил читать. Однако, мне было интересно, что находится в другом крыле поместья, как выглядит библиотека Марсо, и что можно в ней найти. Сама библиотека расположилась в восточном крыле за двойными, створчатыми дверьми. Я аккуратно открыл их и заглянул внутрь. По размерам, библиотека была такой же, как и столовая для прислуги. Только, вместо длинного стола, здесь стояло несколько огромных книжных шкафов и четыре мягких кресла, рядом с которыми расположились невысокие столики. В одном из кресел сидела Рия. В комнате царила тишина, которую нарушало лишь мерное тиканье часов на стене. Мне даже стало совестно нарушать такое спокойствие. Однако, интерес всё же взял верх. — Тоже решил почитать? — Рия отвлеклась от книги. — Нет… Просто, хочу получше узнать поместье. — Библиотека — замечательное место, если тебе нужно побыть одному, — она устало улыбнулась. — Особенно уютно здесь бывает холодными, зимними вечерами. — В нашей деревне не было библиотек, — я сел напротив, продолжая осматривать высокие книжные шкафы и пёстрые обложки. — Да и зачем они, если никто и читать-то толком не умеет. — Не представляю, как можно жить без книг. — Ты всё здесь прочла? — Конечно нет, — она сдержано хихикнула. — Но довольно много. У господина огромный выбор самой разной литературы. Обязательно почитай что-нибудь. — Да я… не любитель. — Нет, — настаивала она. — Обязательно прочитай что-нибудь. Что угодно. — Думаешь стоит? Какая у тебя любимая? — «Поле красного мака» Беппе Гвидо, — она показала мне обложку книги, что держала в руках. — Перечитываю уже третий раз. — И о чём здесь? — О чём? — взгляд Рии погрустнел. — События происходят после гражданской войны в Виене. Вито Герра, возвращается домой после шести лет боёв и узнаёт, что от его родной деревни более нет и следа. Единственное, что осталось нетронутым — поле красного мака. Там, он решает окончить свой путь, вспоминая всю свою жизнь. Рия погладила корешок книги и печально улыбнулась. — Обязательно прочитай её, когда-нибудь. — Обещаю. Рия поднялась с кресла и устало потянулась. Стрелки часов медленно приближались к полуночи и за окном стояла уже кромешная тьма. — Что-то мы засиделись, — девушка направилась к двери. — Спокойной ночи, Себастин. — И тебе, — я ещё раз взглянул на оставленную ей книгу. После того, как я отправился в академию, я ничего не слышал о своих родных. Даже не представляю, что сейчас творится в моей родной деревне? Никто из нашей семьи не умел ни то что писать, но и читать. Всё ли у них в порядке? До этого момента, я старался отгонять такие мысли от себя. Но сейчас, почему-то, в голову полезли терзающие душу сомнения. Я так давно не видел лиц родителей, лица своей младшей сестры, что стал даже забывать их. Смогу ли я, когда-нибудь, вернуться назад? Или теперь, более, мне никогда не придётся увидеть родных просторов?