Последний антигерой

      На острове никогда не жили люди, и даже обезьян не водилось во влажном, покрытом мхом и извилистыми корнями лиственных деревьев, тропическом лесу. Северный берег острова, в отличие от южного песчаного, был скалистый, только с его камней можно было поймать на приманку во время прилива небольших кальмаров и баракуд, мясо которых было нежным и необыкновенно приятным на вкус. В центре острова возвышался величественный вулкан, у подножья которого находился единственный в округе источник питьевой воды, пересыхающий, однако, без дождей. Полтора месяца прошло с момента воздушной катастрофы. Но никто, казалось, не искал выживших, либо поиски шли в других направлениях. В первый день братьями были найдены: Снэйк, который, запутавшись в своих цепях и водорослях, был прибит к южному берегу и Валера, застрявший среди камней и полуживым вытащенный на берег Вадимом. Среди обломков самолет, а в западном направлении, Самойловы с вновь найденными ближе к вечеру обнаружили одуревших от страха и обезвоживания Радченко и Вову Елистратова, которые сидели, прижавшись друг к другу и, кажется, боялись даже пошевелиться. Вторую ночь после крушения лайнеров компания провела на кромке леса под листьями пальм. Перед сном мужчины пытались хоть как-то напиться кокосовым соком, но открыть орехи оказалось проблематично: разбитые о камни плоды тут же выплескивали свое молоко на песок, не донеся ни одной капли до ртов страждущих. Тогда Вадим, найдя на пляже острую железяку от фюзеляжа самолета, сделал сверху кокоса две дырочки, как в металлической банке сгущенки, и все последовав его примеру, более-менее утолили жажду. Он даже пытался развести огонь, однако все вокруг было настолько сырое, что плюнув на это дело, Вадим предложил просто лечь спать. — То есть как это спать?! Что значит это твое спать?! — недоумевал Снэйк — я весь мокрый и грязный! Мне в душ надо! — Ну спать, спать! — просто сказал Вадим. — Пороху мы все равно сегодня не изобретем, так что предлагаю лечь поспать. Утро вечера мудренее! — с этими словами он начал срывать и кидать на землю длинные листья пальмы. — Эх, жалко подстилка коротковата, ну ничего еще парочку… — Нет, я тебя не понимаю, Вадим! Ты хочешь спать на этом острове?! — опешил Снэйк. — надо работать, трудиться, костер разжигать, чтобы нас скорее нашли, а не спать! — хрипел он, при этом сам и палец о палец не ударивший, чтобы хоть что-то сделать для спасения. — Кто работал и трудился, тот давно пиздой накрылся! — сняв с себя мокрую одежду и развесив ее на пологом стволе пальмы, ответил Вадим. — Тебе надо — ты и разводи, а я спать хочу! Спокойной всем ночи! — сказав это, он лег на листья и накрылся импровизированным одеялом. — Ха! Пиздой-ездой! — обрадовался Глеб и, последовав примеру брата, пошел за листьями. Посмотрев на все происходящее, Ра с Вовой тоже решили, что забыться сном — это лучшее решение. — Прежде чем вы все уляжетесь тут в повалежку, прошу заметить или лучше записать, что я против! — скандировал Снэйк в темноте. — Писать не на чем, но мы запомним твой протест и занесем его в протокол заседания, как только вернемся, правда мужики? — переворачиваясь на другой бок, сонно проговорил Вадим. — Да, протоколы — это по твоей части! Ответчик! — зло процедил Снэйк, одергивая свой мокрый до нитки пиджак. — Не пиздите, а то улетите, Дмитрий Абдулович! — угрожающе предупредил Вадим. — Реально, Снэйкич, давай дрыхнуть, а?! Сегодня нас уже никто не спасет! — готовя себе «постель», попросил Глеб. — О, нееет! И ты туда же?! — сквозь зубы процедил Снэйк. — Ну ничего, я тебе это еще припомню! — прошептал он себе под нос, пренебрежительно отходя в сторону от устраивающейся на ночь компании музыкантов. Ближе к утру хлынул дождь, или скорее, тропический ливень, своими тяжелыми прохладными каплями разбудив всех, даже задремавшего на песке Снэйка, который сразу же принялся раздавать команды, не успев толком проснуться. Уныло окинув взглядом окружающий его мир и что-то требующего Снэйка, Глеб сказал: — Хочу сдохнуть! Быстро…сразу…оп!